Убить героя

21

Мы с Глорией сидели на стене замка, пили пиво прямо из бутылок и смотрели, как у самого горизонта, полыхая в лучах солнца зеркальной чешуей, танцует в воздухе дракон. Кажется, где-то там, внизу, была самка, и он пытался ее соблазнить.

Я достал из кармана пачку и извлек из нее сигарету.

— Надеюсь, последняя? — спросила Глория. — Если бы ты знал, как мне надоели все эти глупые изречения.

— Как ты угадала? — спросил я. — Действительно, последняя.

— Ну, тогда закуривай ее скорее. Послушаем, что она нам сообщит в этот раз. И более никогда не покупай такие сигареты. Понял?

— Еще бы, — сказал я. — Спорим, такую же бессмысленную бредятину, как и раньше?

— Не знаю, мне иногда чудится, что в них, в этих сигаретных высказываниях, что-то есть. Некий трудно уловимый смысл.

— Неужели? — хмыкнул я.

— Ты прикуриваю, прикуривай, — улыбнулась Глория.

Было бы сказано.

Я прикурил сигарету, сделал затяжку и тут же послышалось:

—... Длительный отдых, не обремененный умственной деятельностью, приводит к отупению. Три недели на пляже обойдутся вам в 20 пунктов интеллекта. И восстановить их будет не так-то легко...

— Ну вот, — сказал я. — Напоследок.

— Действительно, целая речь, — согласилась Глория. — Хотя, конечно, в чем-то сигарета права. Я ничего не делаю всего лишь полдня, и уже чувствую, что начинаю просто катастрофически тупеть.

Я развел руками.

— Чем я могу тебе помочь?

— Ловлю на слове. Можешь.

— Да неужели?

— Давай все-таки пройдемся по моей статье. Уточним детали?

Я улыбнулся.

— Проще говоря, ты хочешь выцарапать из меня какие-то подробности.

— Ну, конечно. Это же моя работа. Не так ли? И кроме того, я тебе помогала. Не пришла ли пора расплатиться? А может, лучше ты дашь мне так давно обещанное интервью?

Она была права. Долги надо платить. А обещанное — выполнять.

Я докурил сигарету, швырнул окурок вниз и, отхлебнув из бутылки, протянул ей руки.

— Вот мои конечности. Их можно вязать.

— Брось паясничать. Мы действительно начинаем работать.

В следующее мгновение у меня перед лицом оказался микрофон, а на лице у Глории появилось хищное выражение, свойственное практически любой журналистке, загарпунившей очередную жертву.

— Ну хорошо, хорошо, — сказал я в микрофон. — Только, после того как я отвечу на все твои вопросы, ты не сорвешься с места, подобно метеору, и не умчишься с космической скоростью на охоту за жареными фактами.

Глория подняла два пальца вверх и сказала:

— Клянусь, что этот день я проведу с тобой.

Так я и поверил.

— Что ж, тогда начнем, — промолвил я.

— Начнем. Что вы почувствовали, когда осознали всю циничную глубину преступления почтенного Глендура?

Я пожал плечами.

— Говорите же...

— Облегчение, — ответил я. — Большое. Примерно такое же, какое испытывает святоша, вдруг обнаруживший, что его грехопадение было всего лишь сном.

Глория вздохнула и убрала микрофон.

— Ну, ты опять...

— Что я могу сделать? — сказал я. — Ну как я тебе могу описать мое состояние? Вот только что я думал, будто все, в том числе и моя жизнь, покатилось под откос. Все, понимаешь? А потом я вдруг оказалось, что на самом деле влип не я, а некто по фамилии Глендур. Как это можно описать? Как очень, очень большое облегчение? И что можно к этому определению добавить? Не знаю.

Мы помолчали.

Дракон все так же кувыркался в воздухе. Похоже, в своей жажде к размножению он был неутомим.

— Ну, хорошо, — сказала Глория и подсунула мне микрофон. — Расскажи тогда без всяких эмоций. Только факты. С самого начала и до самого конца. Пожалуйста.

— Ладно, ладно, — сказал я и искоса взглянул на микрофон.

Похоже, от этой штуки не отделаешься. Быть мне сегодня препарированным.

— С самого начала. Факты, — сказал я. — Вообщем, этот Глендур все рассчитал достаточно точно. За последнее время дела его фирмы значительно пошатнулись. В основном причиной этого было то, что он обзавелся отрицательной репутацией. Для того чтобы от нее избавиться, он решил превратиться в другого человека. То, что он при этом потеряет свое тело в реальном мире, его не пугало, поскольку оно было уже достаточно старым. Надо вам сказать, что почтенный Глендур к этому времени уже обладал дубликатором, с помощью которого, злостно нарушая закон о недопустимости дублирования личности, копировал основы для бродячих программ. Поскольку при этой системе он фактически получал их даром, это позволяло ему зарабатывать неплохие деньги.

— Где он достал дубликатор? — спросила Глория.

— Не имею ни малейшего понятия, — честно ответил я. — Выяснить это — дело наших уважаемых стражей порядка. Итак, он стал готовить почву для превращения в другую личность, для совершения преступления.

— А дальше?

— Один из служащих его кибера, по имени Эльф, случайно узнав тайну Глендура, стал использовать ее в своих целях.

— Корыстных?

— Нет. Это было что-то вроде хобби. Эльф обладал кое-какими способностями кукарачи. Он стал похищать дублированные основы бродячих программ и производить из них забавных монстриков, значительно отличающихся по внешнему виду от тех, которые для создания определенного колорита жили в кибере. Возможно, это было что-то вроде неосознанного протеста против действий Глендура, отличавшегося достаточно жестким характером.

— Я хочу отвлечься, — сказала Глория. — Чем обернулось это дело для Эльфа?

— В данный момент он находится на территории кибера. И конечно, мусорщики хотели бы предъявить ему довольно серьезные обвинения, в том числе и в недоносительстве о нарушении закона о недопустимости дублирования личности. Однако, новый хозяин замка, почтенный Огнен Тэй, наложил на их действия право вето, которым обладает. Думаю, в данном случае наказанием для Эльфа будет являться то, что он оказался как бы в заключении на территории кибера. Впрочем, новому владельцу его монстрики понравились. Он считает их достаточно оригинальными и намерен устроить их сбыт некоторым частным коллекционерам подобных созданий.

— Это прекрасно, — сказала Глория. — Теперь вернется к преступнику.

— Да, так вот, — продолжил я. — Глендур не мог поймать того, кто крал у него основы, и хитроумно решил использовать в своих целях то, что не мог победить. Готовя почву для своего преступления, он стал производить призраков. Такое название получили программы, умудрявшиеся остаться незамеченными для следящих систем замка.

— Каким образом это происходило? Глендур обладал умениями кукарачи?

— В том-то и суть, что нет. Большое подозрение падает на младшего сокомпаньона, мастера Кояша Майкамаля. Его высокая квалификация позволяет совершать подобные действия. Кроме того, затруднительно представить, что он мог не знать о дубликаторе. Кстати, другие сокомпаноны Глендура тоже находятся под подозрением. Но тут я забегаю вперед.

— Да, да, вернемся к подготовке преступления.

— Призраки шлялись по лесу и иногда заглядывали в замок. Одновременно с этим, среди обитателей замка распространялся слух, будто в кибере находится некий тайный недоброжелатель Гленудра, и призраки, а также странные монстрики являются его рук делом.

— Что дальше?

— Дальше, Гленудуру понадобился тот, на кого он мог повесить обвинение в своем убийстве. Благодаря этому маневру можно было запутать мусорщиков и выиграть время. При удаче можно было вообще увести следствие из кибера.

— И его выбор пал на вас?

— Да, конечно. Надо сказать, что Глендур действовал весьма продуманно. Он использовал дубликатор для того чтобы сделать три копии своей личности. Причем одна из них была снабжена программой самоуничтожения. Преступники, теперь уже — преступники, выбрали очень удачный момент, когда я отправился в реальный мир, навестить свою могилу. Начали они с того, что приказали мне не принимать никаких предложений в течение ближайших двух дней. Думаю, это было тоже сделано не зря, поскольку такой запрет меня только подзадорил. Потом была схватка и в том дубле, который оказалась у меня в руках, сработала подпрограмма самоуничтожения. В результате на кладбище осталось искусственное тело с погибшей бродячей программой. Таким образом, на меня навесили подозрение в убийстве, сделали личностью в глазах стражей порядка достаточно подозрительной.

— Итак, не подозревая, что уже стали частью преступного плана, вы приняли предложение Глендура найти того, кто ворует у него основы бродячих программ, и оказались в его кибере...

— После этого некоторое время все и дальше шло согласно его плану. Меня встретили, мне рассказали о кражах из сейфа, хотя никаких краж и не было. Но не мог же Глендур признаться, что программы для монстриков просто производятся на дубликаторе? Меня провели к сейфу, мне даже продемонстрировали призрака, и я его убил. После чего в кибер явились спешившие по моим следам мусорщики, и у Глендура появился повод пригласить меня для разговора. К этому времени пять его сокомпаньонов уже покинули его кибер и отправились отдыхать. Двое — в реальный мир, а трое — в очень дорогие киберы, где можно, обладая деньгами, отдохнуть даже лучше, чем на каком-нибудь курорте. Глендур довел количество своих копий до четырех, и они надели заранее приготовленные личины сокомпаньонов, по сути — заменили их.

— Вот тут очень интересный момент, — сказала Глория. — Давайте остановимся на нем поподробнее.

— Хорошо. Давайте. Вас удивляет, что сокомпаньоны так легко согласились на эту подмену?

— Удивляет. Как вы можете это объяснить?

— Не знаю. Я могу лишь предполагать. Думаю, Глендуру удалось их обмануть. Вполне возможно, они даже не знали, что покидают кибер «группой», иначе это бы их наверняка насторожило.

— Но они же должны были вернуться?

— Зачем? — спросил я. — Думаю, в планы Глендуров это не входило. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Проще говоря, — промолвила Глория. — Раскрыв это преступление, вы предотвратили пять убийств?

— Больше, — сказал я. — Вы забываете об Огнене Тэе, наследнике Глендура. Он стоял на пути к богатству и, значит, он должен был исчезнуть. Нетрудно догадаться, каким именно образом. Кроме того, в случае удачного претворения в жизнь этого плана, управлять капиталами и имуществом Глендура стало бы пять личностей. Это не могло не вызвать некоторых трений.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, все пятеро устроили бы что-то вроде войны за безраздельное обладание богатством.

— Но ведь они же являются копией одной личности, они равны, и, значит, война могла закончиться только ничьей?

— Нет, они были равны только в момент копирования. Потом их развитие зависело от многих индивидуальных факторов. И чем дальше, тем больше были бы заметны эти различия. Нет, кто-то из них неизбежно должен был вырваться вперед, а кто-то — отстать.

— Хорошо, — промолвила Глория. — Вернемся теперь к самому мнимому убийству.

— Тут все было просто, — сказал я. — Меня пригласили в кабинет, мне продемонстрировали неплохо сделанную иллюзию с участием программы-призрака, изображавшего убийцу. Только тот из Гленудров, который сидел в кабинете, не умер, а, оставив заранее сделанный труп, след убитой программы, ушел, чтобы сменить личину, превратиться в пятого сокомпаньона. Дальнейшее — не представляет интереса, поскольку начались гонки по пересеченной местности. Я стал изображать из себя зайца, а мусорщики — охотников.

— Но мы к этому в следующих интервью еще вернемся? — спросила Глория.

— Возможно, — дипломатично ответил я.

Не хотелось мне ее огорчать.

— И последний вопрос.

— Я слушаю.

— Когда вы в первый раз заподозрили, что что-то с сокомпаньонами Глендура нечисто?

— На этот вопрос я отвечу потом, — сказал я. — В следующем интервью.

— А может — в этом?

Глория умоляюще взглянула на меня.

— Нет.

Я показал на микрофон.

Вздохнув, журналистка его убрала.

— Не хотел говорить для интервью, — промолвил я. — Как ты знаешь, серийные тела имеют маячки, с помощью которых мусорщики могут в любой момент определить, где они находится. Так вот, убегая из этого кибера, я влез в тело одного из сокомпаньонов Глендура. Оно было с маячком, но только настроен он был немного по-иному, чем все прочие. Мусорщики его засечь не смогли, а вот те, кто пустил ракету в авиетку, в которой я летел — запросто. Думаю, если хорошо копнуть, то за сокомапньонами Глендура обнаружится длинный шлейф всяческих преступлений. Кстати, мусорщики этим сейчас и занимаются. Они становятся дотошными и безжалостными только в тех случаях, когда дело касается нарушения закона о дублировании личности. Ну, да ты это и сама отлично знаешь.

Глория сладко потянулась и сказала:

— А ты понимаешь, что раскрыл преступление, в котором, фактически не было ни одного убийства? Если, конечно, не считать того самоубийцу, на кладбище.

— Но зато сколько предотвращено... А это, мне кажется, еще лучше, чем раскрытое преступление. Предотвращенное.

— Что будет с Глендурами?

Я пожал плечами.

— Не могу сказать точно. Но кое-какие догадки у меня есть.

Глория отхлебнула из своей бутылки и сказала:

— Поделишься?

— Конечно.

— Говори.

— Тут получится любопытный казус. Дело в том, что из пяти Глендуров, за нарушение закона о недопустимости дублирования личности отвечает только один. Остальных можно привлечь лишь за недоносительство. Вина эта серьезная, но не настолько, как у того, первого. Вся штука в том, что определить, кто именно из них является первым, совершенно невозможно. С момента дублирования прошло еще слишком мало времени. Они пока еще — идентичны. Ну, а к тому, что они говорят, прислушиваться не имеет смысла. Даже если кто-то из них и говорит правду, то доказать он ее никак не может.

— Проще говоря, получился юридический казус.

— Еще бы. И очень большой. До тех пор пока не будет официально решено, кто из этой пятерки является основным, изначальным, следствие по делу будет продолжаться. А учитывая, что Глендуры будут жить вечно...

— Вечно находиться под следствием, — Глория тихо хихикнула. — Чем не наказание?

— Сколько на этом деле взрастет адвокатов, прокуроров и прочих законников, — подхватил я. — Оно войдет в историю и все хрестоматии.

— И ты, поскольку поймал за руку злодея.

— Вряд ли, — возразил я. — История — странная дама. Страшно не любит отдавать кому-либо должное. Хотя, кто знает? Поживем — увидим.

Мы помолчали.

— Твои-то дела как? — спросила Глория. — Тебе все еще нельзя покинуть этот кибер?

— Скоро, — сказал я. — Огнен Тэй мне очень благодарен, за то, что я помог ему удержать наследство. Он пообещал, что надавит на все рычаги и буквально уже через несколько дней выдвинутые против меня разнообразные обвинения будут сняты. Еще мне причитается некоторое вознаграждение.

— Так это же здорово, — сказала Глория. — Спорим, я уже знаю, как мы его потратим?

— Догадываюсь, — сказал я.

— Тебе это — не нравится?

— Почему? Очень даже нравится.

— Ну, вот и здорово.

Пиво было холодным и вкусным. Китайские сигареты кончились. Рядом сидела Глория. А еще, сколько бы мне сейчас не заплатили, на вечность этих денег не хватит. И вот тогда, для меня опять настанет время сыграть в «Убей героя». Но это будет потом.

А пока...

Пока можно было ни о чем не думать, радоваться жизни и смотреть, как на горизонте, полыхая на солнце чешуей, кувыркается в воздухе самый настоящий, до умопомрачения красивый дракон.