Убийца героев. Том 2

Оно само!

Дракон нас более не преследовал. Мы совершенно спокойно переночевали и выбрались из леса. Эти двое до самого города так и не открыли глаз. Во всяком случае, жар у них спал, и бредить они перестали, что уже хорошо. По прибытии мы сдали их с рук на руки местным врачам — как бы, действительно, балласт более нам ни к чему, а здесь о них позаботятся уже свои.

Мы с Мишейрой засели в кузнице и стали думать, как же выполнить столь выдающийся заказ.

— Что думаешь?

Девушка коготком карябала столешницу, старательно выцарапывая какой-то простенький узор. При этом её лицо было расположено так, что она прекрасно видела и меня и столешницу, и даже дверь. О том, что эти чёрные глаза имеют достаточно большой угол обзора мне прекрасно известно. Я сокрушённо покачал головой:

— Понятия не имею, как нам с ним разбираться. Мыслей вообще ни одной. Местные пушки его даже не царапают, хоть у них и пробивная способность никакая, но всё же.

В ответ моя собеседница прервала своё занятие и молча обвела взглядом кузницу. Видимо, не увидев искомого, она подошла к входной двери и, открыв её, о чём-то спросила стражника. После их короткого диалога, она вернулась и положила передо мной кремневый пистолет, затем, зайдя мне за спину, вынула из кобуры и положила рядом мой револьвер. Наконец, вернувшись на своё место напротив, она с лёгкой ухмылкой произнесла:

— А если так?

Я же тупо смотрел на два пистолета, и шестерёнки в моей голове проворачивались таким скрипом, что, наверное, его слышали вообще все. А потом… Я понял, что я дебил.

— Если так, то идея есть, но возникает вопрос: как её реализовать? В общем, если коротко, то мы с этой хреновиной ой как намучаемся ещё на стадии производства. Да и потом будет не шибко легче.

— Не страшно. Просто скажи, что нам для этого нужно и приступай к разработке, а я буду общаться с местным властителем и постараюсь выбить всё необходимое.

Немного подумав, я откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, принялся примерно высчитывать количество необходимых ресурсов. Цифры выходили немаленькими. Когда же я открыл глаза и посмотрел в лицо Мишейре, она утвердительно кивнула. Забрав кремневое оружие, она вышла за дверь. Я же, в свою очередь, убрал револьвер в кобуру и, притащив кучу листов бумаги, принялся выдумывать более-менее рабочую конструкцию.

Просидел я так до самого вечера. Кажется, Мишейра, вернувшись, пыталась посмотреть на то, что я пытался изобразить, но, в итоге, лишь молча покачала головой, стараясь мне не мешать. Не удивительно — кузнечное дело ей никогда не давалось, да и я не считаю себя «мастером, познавшим секрет стали», я просто немного умею ковать.

Когда на небе появились звёзды, я-таки смог предоставить окончательный вариант прототипа. Повторюсь, прототипа, который должен ещё пройти испытания, после чего претерпит значительные улучшения и, только проведя повторные испытания, можно будет говорить о качестве изделия.

После этого своего «подвига» я поднялся наверх и потребовал с девушки свою законную награду. Воевали мы долго… У нас едва не дошло до полноценного мордобоя, но я всё-таки смог отбить себе половину не самой широкой кровати, на которой тут же и заснул.

На следующий день на наш склад перетаскивалось огромное количество стальных слитков. За всем этим лично следил королевский советник в своём неизменном чёрном фраке и очках. Когда я, потирая глаза подошёл к нему, он обернулся:

— Мне было бы интересно взглянуть, на что именно вы собираетесь потратить столько весьма недешёвого металла.

— Сразу к делу, да? И вам доброе утро. Пройдёмте.

Я жестом пригласил гостя пройти в нашу кухню. В ответ на это я получил ехидный комментарий:

— Как я погляжу, манерами вы всё же не обделены. У меня складывается весьма двоякое впечатление о вас.

Он аккуратно уселся на стул у стены.

— Так уж получилось.

Пожал плечами я, раскладывая перед собеседником листы с чертежами. Он аккуратно взял первый лист и принялся его изучать. Минут через десять, досконально изучив все мои каракули, он поднял на меня недоумевающий взгляд:

— Это что такое?

— Это то, что убьёт дракона.

— Наши пушки не смогли пробить его шкуру, так вы полагаете, что пушка побольше сможет?

Я утвердительно кивнул:

— Именно так.

Королевский советник долго сверлил меня тяжёлым взглядом, видимо, пытаясь понять, не издеваюсь ли я над ним. Я же был предельно серьёзен, но мне было откровенно скучно. Объяснять же свои методы я никому не собирался. К примеру, если меня спросит Мишейра, то ей я не откажу, в конце концов, она мне не чужая, но вот сидящему передо мной советнику… Это совсем другое дело. Не думаю, что этот мир готов к подобному вооружению. Я вовсе не ханжа, но там, у себя я это создавал исключительно в целях обороны и нападать ни на кого не планировал, более того, передал управление той, кто сможет этим разумно распорядиться, а здесь, скорее всего, начнётся полноценный захват мира людьми, которые получили в свои руки очень опасные игрушки.

«Как бы не пришлось мне потом избавляться от этого И.О. короля.»

В слух же я сказал совершенно иное:

— С вашего позволения, я бы хотел позавтракать и начать работу, потому что нам её предстоит очень много.

Он понимающе кивнул:

— Тогда на этом я вас и покину.

Поднявшись из-за стола, он поправил свой фрак, после чего, обозначив поклон, покинул помещение.

— Не нравится он мне.

Сказал я подошедшей с подносом Мишейре. Она лишь недоумевающе подняла бровь. Вздохнув, она опустилась напротив, заняв место советника.

— Ты хочешь его убить?

— Не знаю. Просто он видел чертежи.

— И что?

— Если он их запомнил, то в этом мире может начаться крайне разрушительная война.

— И тебе есть до этого дело? Закончим с драконом и свалим отсюда, а дальше пусть местные жители сами разбираются. В конце концов, мы им не няньки.

— Может, ты и права.

Я откусил кусок мяса. Девушка решила не отставать и вот, мы уже сидим и хомячим на пару. Она так забавно помогает себе своими подвижными клыками. С одной стороны это выглядит неприятно, но с другой — весьма необычно и интересно.

«Ксенофил!»

Раздался в моей голове хор из двух голосов.

«Не отрицаю.»

Мысленно пожал плечами я, продолжая спокойно уплетать свою порцию.

Когда с завтраком было покончено, пришло время заняться непосредственно работой. Кузницу мы закрыли. Конечно, в идеале, нам бы не помешала помощь, да и Мишейра не шибко в этом разбирается, но всё же, чем меньше людей знает о новом оружии — тем им же лучше.

Первым делом мы изготавливали формы для отливки, для чего использовали наиболее тугоплавкий металл из тех, что нам привезли. И, так как форм для отливки других форм для отливки у нас не было, то пришлось выковывать их части вручную.

Звон молота, бьющего по металлу, не стихал о самого вечера. К этому времени мы смогли изготовить лишь первую пару деталей формы. Мишейра, хоть и не умела ковать, но со всем старанием подходила к тем задачам, которые я перед ней ставил. Так что я остался ею вполне доволен.

К вечеру мы были полностью вымотаны. Благо, в комнату нам додумались принести ужин, который уже раз десять остыл, но в нашем нынешнем состоянии мы бы слопали вообще что угодно, а уж тем более мясо, картошку и остальные прелести местной кухни. Разве что, кислое вино мы дружно вылили на улицу, случайно попав им в голову какого-то прохожего. Матерился он под нашим окном часа два и, что самое удивительное — ни разу не повторился.

— Охренеть.

Восхищённо пробормотала девушка.

— Угу.

— Ты там что, записываешь, что ли?

— Угу.

— Потом дашь почитать?

— Угу.

А потом мы дружно заснули.

На следующий день всё повторилось, за исключением того, что теперь местный правитель к нам не заглядывал, предоставив нам полную свободу действий. Ну а мы что? Мы работали. В этот раз деталь пришлось дважды перековывать, потому что в первый раз она вышла излишне хрупкой и раскололась, а во второй пришлось исправлять недопустимое искривление.

Так и прошёл второй день, в конце которого мы, снова измождённые, отсыпались без задних ног. Так продолжалось изо дня в день до тех пор, пока все детали формы не были готовы. После этого мы, наконец, смогли позволить себе передышку.

Чтобы отвлечься от постоянного звона стали, мы весь день гуляли по городу. Даже в такое неспокойное время городу было, что нам показать: взять, хотя бы, сам королевский дворец — прекрасное архитектурное строение, одновременно являясь и довольно простым в исполнении. Пара фонтанов, памятники, посвящённые не королю, а простым солдатам. Королевский памятник в полный рост мы увидели только позади дворца, на аллее среди точно таких же памятников других правителей.

— Под каждым из них покоится голова короля. Под каждым, кроме последнего.

Тихий и спокойный голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил нас обернуться. Советник стоял у клумбы с красивыми ярко-синими цветами, лепестки которых были окаймлены чёрным. На нас он не смотрел. Смотрел он вдоль аллеи и держался прямо, будто все эти короли действительно стояли вдоль дороги.

— Почему именно голова?

Кажется, мой вопрос был неуместен. Моргнув, словно избавляясь от наваждения, он перевёл взгляд на нас:

— А где, по-вашему, находится человеческая душа? Не в теле же, полном грязи и нечистот. Именно в голове она и находится и до того момента, пока не будет погребена голова, наш король не сможет присоединиться к своим предшественникам по ту сторону.

— И как же вы собираетесь похоронить его голову, если вашего правителя целиком сожрал дракон? Не собираетесь же вы копаться в его внутренностях или, что более вероятно, в его дерьме?

На мой вопрос он сокрушённо покачал головой. Подойдя ко мне и встав по правую руку, он направил свой взгляд на памятник некоего Реджинальда Великого, перед которым мы и остаовились.

— Ваши манеры совершенно никуда не годятся. Я бы понял, говори такие слова простой крестьянин, у которого просто бедный лексикон, но я же знаю, что вы способны выразиться как-то иначе, так почему же вы пытаетесь вывести меня из равновесия с помощью подобных оскорбительных выражений?

Листья деревьев тихо шуршали над головой, отбрасывая на землю свои причудливые тени. Я думал над ответом. Мыслей было много, но Белка с Лисичкой не спешили помочь разобраться со всей этой мешаниной, поэтому пришлось разгребать всё самому, на ходу подбирая нужные слова:

— Даже не знаю, что вам ответить… Думаю, за тот небольшой промежуток времени, что я себя помню, а в силу некоторых обстоятельств он куда меньше, чем количество реальных лет, прожитых моим телом, я пережил слишком многое, чтобы аккуратно выбирать выражения в общении с кем-либо. Мне куда ближе видеть в собеседнике равного, нежели кузнеца, аристократа, короля или божества. Так что я просто опустил все титулы вместе со званиями и сказал то, что думаю.

На этот раз замолчал мой собеседник. Мишейра, дабы не мешать диалогу, отошла в сторону и сейчас рассматривала один из памятников, вместе с окружавшей его клумбой. Всё-таки, найдя нужные слова, советник решил развить наш диалог, пустив его в иное русло:

— Понимаете ли, наша религия берёт начало с эпохи масштабных и кровопролитных войн. В те времена наши предки прибегали к совершенно любым способам достижения победы. Речь не идёт о порохе, для изготовления которого тоже можно использовать тела, а о ядах и заразе, которые появляются в теле после смерти. Но, в то же время, было необходимо, ради поддержания боевого духа народа достойно проводить павших. Поэтому было решено отсечь от «грязных тел, запачканных чернью мирской, головы чистые, в коих душа светлая покоится» и достойно похоронить.

— Угу. Да и копать меньше.

— И это тоже.

Не стал спорить временный правитель, а по совместительству мой наниматель. Мы постояли так ещё некоторое время, после чего он обернулся ко мне. В лучах закатного солнца его очки ярко блеснули, заставив заморгать нас обоих.

— А во что же верите вы?

Я повернулся к нему лицом и, приподняв голову, ткнул пальцем в вышитую на воротнике бабочку:

— В это. В то, что какой бы смертью мы не померли, всегда будут те, кто о нас вспомнит, и всегда будут те, кого мы сможем оттуда навестить. Но я реалист и прекрасно понимаю, что сознание после смерти не сохраняется ни в каком виде.

Мой собеседник лишь недоумённо наклонил голову:

— Поясните?

Мне ничего пояснять не пришлось — в начавшихся сумерках из сгустившихся теней бесшумно вылетела точно такая же бабочка и уселась на поставленный ей палец. Советник смотрел на это широко раскрытыми глазами.

— Я никогда таких не видел. Она…

— Она здесь ненадолго.

Перебил я его, продолжая рассматривать простенький ярко-зелёный узор на угольно-чёрных крыльях. Даже Мишейра вновь подошла к нам, рассматривая насекомое. Бабочка лишь покрутилась на пальце, как бы показывая себя со всех сторон, после чего лёгким взмахом крыльев слетела с пальца и, ударив меня краем крылышка по носу, скрылась в тенях густых крон деревьев. Мы втроём проводили её взглядами. Первым молчание нарушил советник:

— И кто же, по-вашему, вас таким образом навестил?

— Моя покойная жена.

Тяжело вздохнув, ответил я, чувствуя как к горлу подкатывает тугой ком.

— Она же сейчас фактически является богиней.

— То есть, ваша жена после смерти стала богиней?

— Нет, после её смерти я стал последним членом их семейного культа, а почти исчезнувшей богине достались её личность и воспоминания. Более я не хочу говорить на эту тему, поэтому прошу меня простить.

— Разумеется. Примите мои искренние соболезнования.

Я лишь махнул рукой:

— Не стоит. Вы её не знали, как и меня до того, как увидели впервые, да и сейчас, кроме этого дракона нас ничего не связывает, и это нормально.

Практически повторил я слова Иллиамэри. Тем временем мою голову стали наполнять крайне неприятные мысли, вперемешку с ужасными воспоминаниями. Попытавшись хоть как-то их отогнать, я закрыл глаза и шумно вдохнул свежий воздух. Не знаю, как это выглядело со стороны, но я посчитал разговор оконченным и неспешным шагом направился обратно в кузницу. Мишейра следовала за мной на небольшом отдалении. Видимо, поняла моё желание уединения.

Следующий день мы посвятили сборке всех деталей формы в единое целое. Для этого пришлось укреплять соединения стальными обручами и подгонять таким образом, чтобы гарантированно избавиться от всех возможных щелей. В конечном итоге мы получили форму для изготовления ствола, но нам ещё предстояло изготовить механические детали, которые будут обеспечивать стрельбу этой гаубицы или как ещё обозвать эту «мечту артиллериста».

Под вечер город снова посетил дракон. Жители давно отработанным манёвром покинули все улицы, скрывшись в своих домах и плотно закрыв ставни. Только мы с Мишейрой, как два идиота, высунулись в окно, чтобы посмотреть на большую летающую хреновину. Впрочем, на нас он особого внимания не обратил и, сделав круг над городом, дыхнул огнём на дом какого-то торгаша, чтобы потом из загона соседнего дома стырить большую корову, которая что-то возмущённо мычала, пока её уносили сильные лапы ящера.

— Тихо спиздил и ушёл — называется, нашёл.

Я покосился на Мишейру, которой, собственно, и принадлежала эта фраза.

— Угу. Вот только, где сейчас было это «тихо», я так и не понял.

— Но, ведь, спиздил же!

— Ну, тут да, тут хер поспоришь. Но, фактически, он улетел.

Проводив крылатого засранца, чтоб ему от этой коровы несварение получить, взглядами, мы вернулись к первоначально поставленной задаче. А это значит, что вновь кузницу наполнили звуки ударов молота по стальным заготовкам, да жар горна. Ну, и наши совместные матюки, которые иногда мы произносили синхронно, от чего невольно посмеивались.

Вполне можно было ожидать того, что после случившегося к нам заявится советник или его посол с требованием ускорить изготовление оружия, но, как ни странно, такого не произошло и мы продолжили работу в привычном темпе.

Закончив сборку и проверив, что всё герметично и нигде нет нежелательных трещин или сколов, мы принялись плавить сталь, которая впоследствии и станет большим нарезным стволом нашего орудия.

«А, ведь, нам надо будет ещё и подумать о системе наведения, о которой я, если и имею какое-то представление, то весьма и весьма смутное…»

«Не переживай, с этим можно и потом разобраться.»

Голос Белочки был сейчас скорее успокаивающим, нежели деловым. Да и сама она сменила свой обычный белый костюм на просторную белую футболку, которая ей размеров на пять больше. Только очки никуда не делись. Я только неопределённо хмыкнул в ответ.

Заливая раскалённый металл в форму, и я и помогающая мне Мишейра, совершенно не стесняясь, матерились во всё горло. А чего вы хотели? Страшно, бля. Затем я взял молот и долго стучал по форме, чтобы выгнать пузыри газа, которые образовались во время её заполнения.

Весь следующий день мы занимались другими деталями механизма, такими как казённик, ударник и прочие. В идеале, осталось только сделать основание, на котором всё это и будет установлено. Причём стандартное пушечное ложе нам совершенно не подходило, потому что для этой дуры нам придётся установить ещё и значительный противовес. Пришлось всё выдумывать с нуля.

В итоге на ложе мы водрузили охрененно тяжёлый казённик, который даже по частям таскать было то ещё удовольствие. Когда же пришло время извлекать остывший ствол из формы, мы уже совершенно устали, поэтому просто сидели на голом полу, прислонившись к одной из стен, и смотрели на возвышающуюся посреди комнаты здоровенную колонну.

Через пару часов мы всё же принялись её разбирать, на что у нас ушло часа четыре, пока мы полностью не извлекли ствол. В принципе, всё получилось, как я и рассчитывал: двухметровый полый цилиндр с отверстием, диаметр которого был сто сорок миллиметров. Это была ещё одна тяжеленная хреновина, после установки которой мы оба выпили по пузырьку красной бурды, чтобы после не мучиться болями в спине.

— Ну всё… Осталось только изготовить снаряды.

Устало проговорил я, когда мы снова сползли по стене на прохладный пол.

— Сука-а-а-а…

Закрыв лицо руками, высказала Мишейра наше общее отношение к предстоящей работе.

— Ага.

Поддержал я её. Больше я ничего не сказал, просто заснув на том же месте. Когда же я проснулся, то обнаружил всё так же сидящую рядом девушку, которая положила свою голову мне на плечо. Только по тихому и размеренному дыханию можно было понять, что она на самом деле спит.

Сейчас она больше напоминала мраморную статую, разве что она была слишком лёгкой. Я аккуратно убрал с её лица прядь чёрных волос, которая перекрывала мне обзор на её чёрные глаза, которые на белом фоне её лица выглядели как два драгоценных камня…

А потом я взял пальцами её за щеку и оттянул в сторону.

— Ай, блять!

Это было первое, что сказала девушка, а я едва успел увернуться от её когтистой руки, которая летела прямо мне в лицо и оставила пять глубоких царапин на деревянной отделке стены.

— Ты совсем охренел?!

Кричала она мне вслед, когда я на всех порах летел в сторону комнаты с завтраком. Через полминуты она присоединилась ко мне за столом. Сейчас она была предельно спокойна и тихо-мирно поедала свою порцию.

— Я вот понять не могу…

Начала она разговор, рассматривая последний кусок мяса, нанизанный на вилку.

— …ты мог схватить меня за что угодно: за грудь…

Тут она иронично усмехнулась, после чего продолжила:

— … ну да, точно. За задницу, и не пытайся отговориться — я прекрасно знаю, как ты смотришь на эту часть моего тела, да, в конце концов, просто ткнуть в глаз, но ты ущипнул меня за щеку…

От такой предъявы я подавился яичницей, а девушка лишь смотрела на меня, вопросительно подняв брови.

«Она, что, правда ждёт ответа?»

«Видимо, да.»

«Или стебёт тебя.»

— Ну…

Начал я подбирать слова.

— …видишь ли, я подумал, что так будет забавно, да и, за всё остальное я бы, возможно не отделался лёгким испугом.

— Твоя правда.

Охотно кивнула моя собеседница и отправила кусочек мяса себе в рот, после чего задорно мне улыбнулась:

— Но я тебе это ещё припомню, гад ты такой.

После завтрака мы вдвоём спустились обратно в кузницу и принялись за изготовление снарядов. Заготовки у нас уже были, осталось только выточить из них гильзы и сами болванки. Тут уже ничего сложного не было, относительно простая рутинная работа, с которой мы оба прекрасно справились. Ну или почти прекрасно

Мы как раз занимались вытачиванием третьего снаряда, как снова зазвонил колокол. Разумеется, все горожане тут же разбежались, а мы заторопились: бросив всё, мы принялись собирать готовый снаряд. Ну и что, что пороха насыпали чуть больше? Ну и что, что болванка чуть толще необходимого? Ну, хоть, капсюль встал, как надо.

— Выкатывай!

— Сам выкатывай!

— Да мы, блять, оба её выкатываем! Давай, поворачивай!

Тем временем огромная крылатая тень закрыла небо над головой.

— Заряжай! Да ты чё делаешь, дура! Взвод убери! Чуть что, нас же распидорасит к едрене фене!

— Хули ты тут раскомандовался?! Раз такой умный, так сам бы и заряжал!

— Не могу! Единственный снаряд у тебя!

— ОЙ, ВСЁ!

Худо-бедно, но, вроде зарядили и даже взвели. Осталось навестись. Этот говнюк совершенно точно зависнет там, где захочет что-нибудь поджечь, вот тут-то мы его и подловим.

Крылатый ящер долго кружил над городом, будто нарочно нас не замечая. И вот, спустя полчаса, он соизволил развернуться в нашу сторону.

— Стреляй!

— Куда?! Ствол сначала наведи!

— Да я навёл!

— Куда?! Ты ему яйца отстрелить собрался?! Выше бери!

— Хуй с тобой! Стреляй! Ну и где?! Жми!

— Да я нажала! Её, блять, заклинило! Какого хера вообще надо было прототип вытаскивать?!

— Её в любом случае надо было проверить!

— Но не в таких же условиях!

А между тем где-то сверху послышался тихий, но постоянно усиливающийся свист. Если честно, я в этот момент даже и не думал, почему дракон нас ещё не сжёг, хотя порывы ветра от взмахов его крыльев то и дело шевелили наши волосы, а горячее дыхание обжигало лица. Нашу перепалку прервало только громкое:

— Ой, бля…

Произнесённое рычащим голосом. А потом шарахнул взрыв. Нас просто откинуло взрывной волной к дальней стене кузницы, стены которой очень сильно встряхнулись. Затылок отдался жуткой болью.

В ушах стоял сплошной звон. Голова раскалывалась, а по лицу стекало что-то тёплое. Мысли вообще не ворочались, превратившись в однообразную тягучую массу. Кое как переставляя непослушные ноги, я подошёл к тому, что осталось от входа в здание.

Передо мной был глубокий кратер, на дне которого лежала изуродованная туша дракона. Грудная клетка ящера отсутствовала как явление, превратившись в сплошную кашу, которая к тому же ещё и дымилась. Левая передняя лапа улетела в неизвестном направлении. Голова, вместе с шеей лежала рядом… справа. Длинный высунутый язык был бледно-розового цвета. И всё это великолепие лежало в небольшом озерце крови, которая вытекла из громадной туши.

— Пиздец дракошке, больше срать не будет.

Поставил я диагноз потерпевшему, как опытный патологоанатом и практически не услышал собственного голоса. Все звуки доходили с трудом, словно через толщу воды. Мишейра встала рядом, держась за окровавленное левое плечо. Кажется, камнем задело.

И тут раздался громкий металлический лязг, как бы говоря на своём языке:

— Теперь и вам пиздец.

Как я оказался под девушкой — не помню. Кажется, она хотела меня защитить, накрыв собой. Как я оказался над ней — не помню, тем более. Кажется, ударил её в живот и подмял под себя. Зато отчётливо помню грохот выстрела, последствия которого были куда менее разрушительными, разве что нас обожгло пороховыми газами и оглушило во второй раз.

Отплёвываясь и откашливаясь от пыли, я кое-как встал. Девушка так и осталась лежать, не шевелясь. Первым делом проверил пульс. В голове пусто. Только гул стоит. Пульс нащупал.

Через пару минут обернулся на вход. Ствол мушки раскололся на четыре лепестка, которые отогнулись в разные стороны, пытаясь прижаться к казённику. Задняя часть орудия смогла раскрошить камень, на котором оно и стояло.

— Вот и отметили победу фейерверком.

Пробормотал я, прежде чем отключиться. Правда, в скором времени я пришёл в себя, хотя, можно ли это вообще так назвать?