Убийство в хондзине

Глава 13 Инспектор Исокава потрясён

— Где это вы были?

Инспектор Исокава сидел на веранде главного здания и смотрел, как Коскэ и Гиндзо возвращаются с могилы кота.

— Немного прошлись.

— Прошлись? По саду?

— Именно.

Исокава оглядел пришедших. Пепельное лицо Гиндзо нельзя было не заметить.

— Что-то не так? Случилось что-то?

— Нет, почему вы так думаете? Всё в порядке.

— Серьёзно. Что вы там нашли?

— А, это?

С руки Коскэ свисал некий предмет, завёрнутый большим платком. Он небрежно взмахнул им.

— Сувенир, — с ухмылкой объявил он.

— Сувенир?

— Он самый. Но, инспектор, может, не стоит задавать столько вопросов. Как насчёт пары ответов? Что с Сабуро?

— А, да… Думаю, вам лучше присесть. Кубо-сан, с вами всё в порядке? Вы очень бледны…

— А? Ну, мы говорили об убийстве Кацуко, конечно, он сейчас расстроен. Так что вам рассказал Сабуро?

— Болтал он довольно бессвязно, но, сдаётся мне, в этот раз вина и на вас, Киндаити-сан.

— Шутите! На мне? Как это?..

— Вчера вы оживлённо обсуждали с Сабуро детективные романы. И, похоже, это спровоцировало его. Вы ведь говорили об убийствах в запертых комнатах, да? Сабуро решил попытаться разгадать эту запертую комнату самостоятельно и прошлой ночью проскользнул во флигель.

— Ага. Так вот что… Ну и дальше-то как было?

— Итак, он запер все двери изнутри. Другими словами, он пытался воссоздать точные условия ночи убийства. Но занимаясь этим, он почувствовал, что в шкафу за токономой кто-то есть. Никакого шума, просто ощущение. Ему казалось, что он слышит чьё-то дыхание. В итоге он не смог удержаться — подошёл и посмотрел. И…

— Да, да. И что он?

— И Сабуро открыл шкаф, а оттуда выпрыгнул человек, размахивая мечом. Конечно, Сабуро закричал и попытался убежать, но не успел он выскочить из большой комнаты, как его плечо и спина оказались рассечены. Затем он впал в беспамятство и больше ничего не знает. Даже как добрался до генкана.

— Понимаю. И как выглядел атакующий?

— Он только мельком видел его, поскольку было темно, к тому же его сразу ранили, так что, по его словам, он едва ли разглядел лицо нападавшего. Думаю, при таких обстоятельствах это естественно. Но он говорит, что на том, как будто, была огромная хирургическая маска… Вот и всё.

— Небось, он и на пальцы того человека не посмотрел?

— Конечно, нет. У него не было времени такое проверять. Но, судя по оставленным кровавым отпечаткам, мы, мне кажется, можем заключить, что это был никто иной, как тот трёхпалый человек.

Коскэ и Гиндзо переглянулись.

— А потом?.. Сабуро больше ничего не говорит?

— Ну да. Вот такие дела. Я сам надеялся узнать поточнее, но был разочарован. Киндаити-сан, это дело начинает давить на меня. Ещё и тот, другой, Тайя. Не могу даже сказать, связан ли он как-то с трёхпалым человеком. У меня чертовски болит голова.

— Прошу вас, не принимайте это так близко к сердцу. Скоро будут кое-какие хорошие новости. — Коскэ встал. — Совсем забыл об этом, но того сыщика, который тут был, как бишь его зовут-то, я послал в деревню Х.

— Кимуру? Что ему делать в Х.?

— Кое-что, что ему надо посмотреть для меня. Кстати, дядюшка, может, мы пойдём?

— Куда это вы двое пойдёте?

Это прозвучало почти как вызов.

— Ну, просто прогуляться. Пройтись вон по тому маршруту. Инспектор, вы же здесь пока будете?

Исокава с подозрением посмотрел на Коскэ.

— А если так, — беспечно продолжал Коскэ, — не будете вы так добры кое-что узнать для меня у Рюдзи-сана? Он говорит, что приехал сюда наутро после убийств. Но вскоре после полудня днём раньше — то есть 25-го, в день свадьбы, его видели сходящим с поезда на станции Н. Свидетель, по-видимому, говорит правду. Не спросите Рюдзи-сана, зачем он нам лгал?

— Чт-то вы сказали? — еле выговорил Исокава.

— Ладно, ладно, инспектор. Вовсе незачем изображать меня. Пойдёмте, дядюшка.

И Коскэ с Гиндзо оставили ошеломлённого инспектора сидеть на веранде. Они обошли дом и направились к задним воротам.

Эти задние ворота с западной стороны усадьбы находились как раз там, где, по-видимому, в день свадьбы прошёл на территорию тот загадочный трёхпалый человек. Двое мужчин прошли через них и подошли к ручью, протекавшему вдоль западного края усадьбы. Они пошли по тропинке вдоль берега на север.

— Ко-сан, куда мы идём?

— Сам не знаю. Но собака, побродив, находит косточку. Давайте побродим тут.

Некий предмет, завязанный в носовой платок, всё ещё свисал с руки Коскэ.

Они шли вдоль ручья к северу, пока не достигли мельницы с водяным колесом. В тот момень колесо бездействовало.

Сразу за мельничным мостом тропа сильно сужалась, резко сворачивала к востоку и взбиралась на край обрыва. Коскэ и Гиндзо свернули и тут же вышли к огромному пруду.

Эта часть префектуры Окаяма славилась выращиванием риса, и в целях ирригации было создано много прудов, так что ничего необычного в этом зрелище не было. Но, увидев именно этот пруд, Коскэ тут же остановился и принялся вглядываться в него.

Затем он окликнул проходившего мимо крестьянина:

— Простите, вы спускаете этот пруд каждый год?

— Да, конечно.

— Вы это уже делали в этом году?

— Нет, пока нет… Это обычно делают 25 ноября, но в этом году — понимаете, все были сильно заняты из-за событий в усадьбе Итиянаги — перенесли на 5 декабря.

Коскэ выглядел разочарованным.

— Ах да. А семейство Итиянаги про это, конечно, знает?

— Знают. Этот пруд выкопал старый глава семьи, Сакуэ-сан. Так что, когда мы его собираемся спускать, мы ходим за разрешением в усадьбу Итиянаги. Это ничего не значит, просто обычай.

— Ага. Благодарю вас.

Они, оставив фермера идти своей дорогой, продолжили путь по краю обрыва. Гиндзо не задавал вопросов, но, очевидно, Коскэ хорошо знал, что ищет, так что Гиндзо молча следовал за ним. Через некоторое время край утёса впереди заметно искривлялся.

— А! Вот оно, — вскричал Коскэ, как только они подошли к повороту. Сразу за ним был небольшой плоский участок, на котором находилось небольшое глиняное полуцилиндрическое сооружение площадью менее двух квадратных метров. Печь угольщика.

В этих местах не было систематического производства древесного угля. Местные жители умели экономить и сами жгли уголь для личного пользования. Крестьяне строили из кирпича и глины собственные печки. Все они были очень малы, в них помещалось едва ли шесть-семь поленьев зараз, максмум, двенадцать. Типичная печь едва ли превосходила размерами эту, достигая высотой едва ли до груди.

Коскэ и Гиндзо нашли как раз такую печь. Судя по торчавшей из неё обугленной палке, кто-то жёг уголь совсем недавно. Коскэ подбежал к ней, наклонился и заглянул в узкое отверстие.

Внутри был человек с повязанной платком головой, выскребавший уголь, опустившись на четвереньки. По-видимому, он уже собрал почти всё.

— Эй, вы там!

Услышав голос Коскэ, мужчина остановился и огляделся.

— Мне надо задать вам один вопрос. Не подойдёте на минуту?

Человек продолжил рыться в печи, но потом, всё ещё на четвереньках, приблизился. С собой у него были две полные угля бамбуковые корзины. Лицо и руки человека были черны от золы, выделялись только блестящие глаза.

— Что вам нужно?

— Когда вы расжигали огонь для этой порции угля? Это очень важный вопрос, пожалуйста, отвечайте внимательно.

Когда в сельской местности происходит что-то необычное, новости распространяются очень быстро. Уже второй день все знали, что этот невысокий непримечательный юноша в потёртой хакаме — знаменитый сыщик из города. Крестьянин, слегка взволнованный появлением у его угольной печи такого известного человека, принялся считать, загибая узловатые пальцы.

— Погодите-ка. Должно быть, я разжигал печь вечером 25-го. Да, конечно. В день свадьбы у Итиянаги.

— А дрова? Когда вы их закладывали?

— Так, дрова. На день раньше — стало быть, 24го. Но до вечера мне удалось сложить только половину, и я пошёл домой. На другой вечер я забил остальное и разжёг огонь.

— Вы не заметили, не изменилось ли что-то за время вашего отсутствия? Что-нибудь не удивило вас?

— Теперь, когда вы про это упомянули, вспоминаю, что после того, как я вечером 25-го разжёг огонь, я потом еще возвращался ночью время от времени проверить его. Да, конечно, именно 25-го — ещё шёл сильный снег. В любом случае, могу поклясться, что из печи странно пахло. Воняло, как будто, горящей кожей. Я сперва решил, что в дрова попал дохлый кот или что-то такое, но нет, точно кто-то подурачился. Сунул в дымоход какую-то грязную старую одежду и башмаки. И я их вытащил, вот.

Куча одежды, на которую он показывал, обгорела до неузнаваемости, но ботинки, даже почернев, сохраняли форму. Коскэ ткнул в них палкой.

— Можно заглянуть внутрь печи?

— Да, но там уж ничего не осталось.

Не обращая внимание на свою хакаму, волочащуюся по золе, Коскэ нагнулся и залез в печь. Слышно было, как он там рыскает во тьме, а затем раздался дикий вопль.

— Б-быстро! Ид-дите сюда!

— Д-да? — произнёс угольщик, бросившись ко входу в печь.

— Хе-хе-хе! Все сегодня меня передразнивают… Прошу вас, спуститесь в усадьбу Итиянаги и попросите инспектора полиции прямо сейчас подняться сюда. Если там будет кто-то из местной полиции или других сыщиков, пусть они тоже идут, хорошо? Да, и пусть принесут несколько лопат.

— Чт-то мне им сказать?..

— Сами скоро узнают. Но торопитесь!

Когда угольщик умчался, будто брошенный со скалы чёрный камешек, из печи показался покрытый чёрной сажей кончик носа Коскэ, а затем и весь он.

— Ко-сан, в этой печи, там?..

Коскэ быстро кивнул, подтверждая подозрения Гиндзо. Тот сглотнул и больше не задавал вопросов. Коскэ тоже помалкивал. Над ними в осеннем небе слышалось пение птиц.

Вскоре прибыл инспектор Исокава, а с ним один из его подчинённых и местный полицейский, державшие в руках лопаты. Все они задыхались от быстрой ходьбы и были преисполнены любопытства.

— Киндаити-сан, что такое?

— Инспектор, пожалуйста, раскопайте землю в нижней части печи. Там зарыт труп.

— Т-труп? — проблеял угольщик как коза, которую режут.

Полицейские не обратили на него внимания. Они направились ко входу в печь, но Гиндзо остановил их.

— Минуточку. Не думаю, что вы можете там копать.

Он повернулся к угольщику.

— Это ваша печь?

— Э-э… да.

— Тогда, конечно, мы вам потом возместим, но этот верх придётся сломать.

Он имел в виду крышу печи.

— Ну, я… э-э… не знаю, но труп? Там труп? Безумие какое-то.

Угольщик выглядел так, словно в любую минуту мог разрыдаться. Полицейские принялись разламывать полуцилиндрическую крышу печи. Это была простая конструкция, построенная из глины не специалистом, так что сломать её было нетрудно. Как только дыра достаточно расширилась, чтобы внутренность печи осветилась, полицейские прыгнули внутрь. Под надзором оставшихся снаружи инспектора Исокавы, Коскэ и Гиндзо они принялись копать.

Вскоре стала заметна приобретшая неординарный цвет часть человеческой ноги.

— Ого! Он голый, — с отвращением произнёс помощник инспектора.

— Киндаити-сан! Кто это? Это связано с делом? — спросил Исакава.

— Хм. Сейчас без разницы. Скоро увидите.

Тело лежало на спине. Полицейские постепенно откопали истощённый живот, поднялись к груди. И тут сыщик издал второй крик.

— Ого! Да его убили. Посмотрите на его грудь. Колотая рана.

— Т-там?..

И в этот раз настала очередь Коскэ. Потрясённый открытием, он даже подпрыгнул.

— Ко-сан, — спросил инспектор Исокава, — но почему вас удивляет, что этот человек убит?

— Я… я… я… нет, нет, но…

— Эй, торопитесь, откапывайте лицо!

По приказу инспектора Исокавы полицейские стали копать вокруг головы трупа, и тут сыщик закричал в третий раз.

— Инспектор, это ж его. Того типа. Видите большой длинный шрам на лице? Это трёхпалый!

— Что вы говорите?

Исокава вытянул шею, чтобы посмотреть на лицо трупа, и его глаза почти вылезли из орбит. Ошибки быть не могло — перед его глазами предстало неописуемо отвратительное лицо мертвеца с длинной, зашитой раной, тянущейся от правого угла губ вверх по правой щеке. Как будто его рот разорвали.

— Киндаити-сан, это… Не может быть… Эй, вы двое! Откапывайте руку — правую руку!

Они так и поступили, и на сей раз полицейские закричали втроём вместе с инспектором Исокавой. У трупа не было правой кисти. Они была отрезана у запястья.

— Киндаити-сан!

— Без паники, инспектор. Не переживайте. Всё идёт как надо. Вот. Ваш сувенир.

Инспектор так пристально вгляделся в Коскэ налитыми кровью глазами, как будто хотел просверлить дыру в его лице. Наконец, глаза опустились к свёртку из носового платка, который протягивал ему Коскэ.

— Откройте. Я нашёл его в могиле кота.

Нельзя было сомневаться, что, ощупав свёрток, инспектор Исокава уже понял, что в нём лежит. Он глубоко вздохнул, дрожащими пальцами размотал платок, развязал верёвочку и извлёк промасленную бумагу. Внутри неё была кисть правой мужской руки, отрезанная у запястья. Всего лишь с тремя пальцами — большим, указательным и средним.

— Инспектор, вот этим штемпелем и оставлены все те кровавые отпечатки.