Убийство в хондзине

Глава 1 Человек с тремя пальцами

Прежде чем изложить на бумаге эту странную историю, я понял, что мне нужно взглянуть на дом, где произошло столь ужасное убийство. Так что однажды ранней весной я пошёл днём, с тростью в руке, прогуляться до печально известной усадьбы.

Меня эвакуировали в эту деревушку в префектуре Окаяма в мае прошлого года, в разгар бомбардировок. И с первого дня все мною встреченные хотя бы однажды заговаривали о том, что одни называли «убийством с кото», а другие «убийством в хондзине», в доме семейства Итиянаги.

Как правильно, только узнав, что я пишу детективы, люди тут же испытывают необходимость изложить мне любое дело об убийстве, имеющее к ним хоть малейшее отношение. Думаю, слухи о моей профессии дошли и до жителей этой деревни, так что каждый в какой-то момент да сумел затронуть «дело об убийстве в хондзине». Едва ли в этой деревне случалось нечто более памятное, и всё же вряд ли большинство жителей знали обо всех ужасных обстоятельствах этого преступления.

Обычно, когда люди рассказывают о подобном, мне этот не слишком подходящий для книги материал интересен куда меньше, чем рассказчику. Но это дело было иным. Я был очарован им сразу, как только услышал первые слухи. А затем, когда я смог, наконец, услышать всё из уст Ф., человека, связанного с этим делом самым непосредственным образом, меня сразу охватило огромное волнение. Это не было обычным убийством. Исполнитель тщательно спланировал всё своё ужасное деяние. Более того, оно было достойно ярлыка «убийства в запертой комнате».

Загадка убийства в запертой комнате — жанр, в котором в тот или иной момент стремится испытать силы любой уважающий себя автор детективных романов. Убийство происходит в комнате, в которую, очевидно, убийца не может попасть и из которой не может выйти. Найти решение — привлекательная для автора задача. Как писал мой уважаемый друг Эйдзо Иноуэ[1], все произведения великого Джона Диксона Карра — некая вариация темы убийства в запертой комнате. Я, будучи автором детективных романов, собирался однажды попытать себя на этом поле, и теперь, в силу неожиданного везения, такой случай сам упал мне под ноги. Знаю, это неприятно удивит, но я чувствую себя обязанным убийце за разработку столь коварного метода закалывания этих мужчины и женщины.

Впервые услышав об этом деле, я сразу принялся ломать голову, припоминая аналогичные случаи среди читанных мною книг. Первыми пришли на ум «Тайна жёлтой комнаты» Гастона Леру и «Зубы тигра» Мориса Леблана, затем «Дело об убийстве канарейки» и «Смерть коллекционера» С. С. Ван Дайна и, наконец, «Убийства в Плейг-Корте» Диксона Карра. Я даже рассматривал вариацию этой темы в «Убийстве среди Ангелов» Роджера Скарлетта[2]. Но этот реальный случай не походил ни на один из вышеупомянутых. Быть может, очень может быть, убийца прочитал ряд подобных историй, проанализировал все использованные приёмы и выбрал нужные ему детали, разработав свой способ… По крайней мере, можно выдвинуть такое предположение.

Из всех этих книг «Тайна жёлтой комнаты» имеет наибольшее сходство, по крайней мере, в плане обстановки и атмосферы; впрочем, перейдём к фактам. В том романе местом преступления была комната, оклееная жёлтыми обоями, в «деле об убийстве в хондзине» колонны, балки, потолок и ставни были выкрашены охрой. Для этой местности красная охра не была диковинкой — собственно, дом, где жил я, тоже был покрашен ей. Разница заключалась в том, что мой дом был очень старым, а красный блеск потух до тёмно-коричневого оттенка. С другой стороны, комната, где совершилось убийство, была только что покрашена и, должно быть, сияла от свежей краски. Циновки-татами на полу и раздвижные двери-фусума между двумя комнатами тоже были новыми. Также там стояла складная ширма-бёбу, украшенная сусальным золотом. Единственным неприятным элементом была, должно быть, лежащая там пара, докрасна пропитанная собственной кровью.

Для меня самым увлекательным в этом деле элементом стало то, как оно с самого начала до конца было связано со старинным струнным музыкальным инструментом кото[3]. Во все критические моменты слышалось его жуткое звучание. Мне, так и не преодолевшему влияния романтизма, это до сей поры представляется невероятно заманчивым. Убийство в запертой комнате, комната, крашеная охрой, звучание кото… все эти детали так совершенны — слишком совершенны — как чрезмерно действующие наркотики. Если я не потороплюсь записать всё это, боюсь, эффект может начать стираться из памяти.

Пока я, кажется, немного поторопился…

От моего дома до усадьбы Итиянаги минут пятнадцать ходьбы. Она находится в маленькой деревушке Яманоя, совсем рядом с большим селом О. К северу от Яманои стоит холм, чьи три пологих хребта напоминают мне щупальца морской звезды. На самом кончике одного из этих щупалец и находится величественная резиденция семьи Итиянаги.

Вдоль западного края холма течёт небольшой ручей, а с востока проходит узкая дорога из деревни Х. У подножия холма они встречаются. Усадьба Итиянаги занимает участок треугольной формы площадью акра в полтора как раз в этом месте. Другими словами, с севера она граничит с холмом, с запада с ручьём, с востока с дорогой из Х. Главный вход ведёт к дороге на восток.

Я начал с того, что подошёл по этой стороне к большим чёрным воротам, обитым гвоздями. Внушительная стена протяжённостью в сотню метров тянулась в обе стороны. Заглянув в ворота, я увидел за ними ещё одну внутреннюю ограду, так что слухи о впечатляющих размерах усадьбы подтверждались. Но заглянуть за эту ограду я не мог.

Я прошёл мимо южного угла к западной части усадьбы и двинулся вдоль ручья на север. У самого северного края внешней ограды я обнаружил разбитое водяное колесо и простенький деревянный мостик. Пройдя по нему, я поднялся по крутому склону холма, нагибаясь, чтобы протолкнуться сквозь густой бамбук, которым он зарос. Отсюда, со склона холма, составлявшего северную границу усадьбы Итиянаги, я мог всё обозреть, словно с высоты птичьего полёта.

Ближе всего ко мне была крыша флигеля, где и совершилось это ужасное убийство. Судя по тому, что я слышал в деревне, его изначально построили для покойного главы семейства. Он был намного меньше основного дома и состоял всего из двух комнат, в одной из которых помещалось восемь циновок татами, а в другой шесть. Как обычно бывает в подобных усадьбах, сад при маленьком домике, простиравшийся к югу и западу, был велик площадью и полон деревьев, кустов и декоративных камней.

Потом я еще напишу о флигеле подробнее. Заглянув за него дальше на юг, я смог увидеть главный дом — великолепный одноэтажный особняк Итиянаги, фасадом обращённый к востоку. А рядом — жилища членов семьи. Дальше были склад и несколько небольших построек, видимо, незначительных.

Главный дом от флигеля отделяла высокая ограда с простыми садовыми, плетёнными из веток воротами. Теперь забор и ворота были повреждены почти до неузнаваемости, но на момент убийства они находились в хорошем состоянии и были довольно крепки, чтобы помешать прибежавшим на крики людям.

На этом мой обзор усадьбы Итиянаги был завершён, и вскоре я выбрался из бамбуковых зарослей. Затем я направился прямо в администрацию О., находившуюся на южном конце села. Вокруг было лишь несколько домов, а дальше на юг до ближайшего городка К. простирались только рисовые поля. Через них шла довольно широкая двухполосная дорога. Идя по ней в течении примерно сорока минут, можно выбраться к железнодорожной станции Н. Другими словами, если приехать на поезде, то нельзя попасть в село О. иначе, кроме как по этой дороге. И по пути надо пройти мимо администрации.

Прямо через дорогу от неё стояла забегаловка с земляным полом и простеньким окошком на фасаде. Там водители фургончиков и прочие торговцы останавливались что-нибудь выпить и побыстрее закусить. Но важнее, что персонаж, сыгравший главную роль в деле, которое я называю «Убийством в хондзине», впервые появился именно в этой таверне. Там в первый раз увидели трёхпалого мужчину…

Этот случай имел место на закате дня 23 ноября 1937 года, двенадцатого года эры Сёва[4]. Другими словами, за два дня до убийства.

Хозяйка забегаловки сидела перед ней на деревянном табурете, сплетничая с парой постоянных посетителей — водителем фургончика и чиновником сельской администрации, когда со стороны города К. показалась, пошатываясь, фигура мужчины. Достигнув забегаловки, он резко остановился.

— Не могли бы вы указать мне дорогу к усадьбе Итиянаги?

Хозяйка, чиновник и водитель замолкли и принялись разглядывать мужчину. Не такого человека они ждали бы в гостях у семейства Итиянаги. Мятая фетровая шляпа была сильно надвинута на глаза, а нос и рот скрывала большая маска. Из-под шляпы виднелись спутанные волосы, а щёки плотно покрывала щетина. В общем, мутная личность. На нём не было пальто, и воротник пиджака был поднят, чтобы защититься от холода, сам пиджак и брюки были запачканы грязью и пылью и протёрты до блеска на локтях и коленях. Ботинки были совершенно серые от пыли, а обе подошвы отваливались. Всё в этом человеке выглядело потёртым. Судить о возрасте оказалось трудно, но, вероятно, ему было лет тридцать.

— Усадьба Итиянаги? Это туда. Но какие у вас дела с семейством Итиянаги?

Чиновник уставился на пришельца, несколько раз моргнувшего и что-то неразборчиво пробормотавшего под маской.

В этот самый момент на дороге с той же стороны, откуда явился пришелец, показался рикша. Хозяйка посмотрела на него и повернулась к пришельцу.

— Эй, посмотрите! Вот этого человека вам и надо, это хозяин усадьбы Итиянаги.

Пассажиром рикши был человек лет сорока с тёмным лицом, имевшим суровый вид. Одетый в тёмный костюм западного стиля, он сидел неподвижно. Ни разу не взглянув в сторону, он не сводил глаз с дороги впереди. Острые скулы и выпуклый нос создавали впечатление чего-то сурового и неприступного.

Это был Кэндзо, нынешний владелец усадьбы Итиянаги. Рикша прокатил мимо зрителей и быстро скрылся за поворотом дороги. Водитель фургончика подождал, прежде чем тот полностью исчез из поля зрения, и повернулся к хозяйке.

— Ходят слухи, хозяин усадьбы нашёл себе невесту. Это верно?

— Похоже на то. Свадьба послезавтра.

— Э? Уже? Вот это я называю быстро.

— Ну, если он не поторопится, кто-то еще найдёт, что возразить против брака. Теперь, когда всё решилось, он хочет покончить с делом поскорее. Если он что надумает, его не свернёшь с дороги.

— Полагаю, так он и стал столь выдающимся учёным, — заметил чиновник. — А ведь он крепко попотел, чтобы получить согласие старухи.

— Вестимо, ей не нравится. Но, слышала я, пришлось ей в итоге сдаться. Чем больше она упиралась, тем крепче настаивал молодой хозяин.

— Сколько ему сейчас лет? Около сорока? — спросил водитель.

— На носу сорок, — ответил чиновник. — И в первый раз женится.

— Мужчина средних лет влюблён. Конечно, страстнее мальчика.

— А невесте всего-то двадцать пять или шесть, — сказала хозяйка. — Дочь Рин-сана, говорили мне. Вытащила большую рыбку. Вот это, я понимаю, брак!

Чиновник повернулся к хозяйке.

— Она привлекательная девушка, а?

— Говорят, не такая уж чтоб красавица. Учительница в какой-то школе для девочек, так что, вестимо, умная и способная. Небось, хорошее подспорье хозяину. — Хозяйка вздохнула. — Похоже, всем девицам теперь нужно образование…

— Оками-сан, только не говори мне, что собралась пойти в школу и найти богатого мужа!

— Так ведь я смогу!

Вся троица разразилась смехом. И в этот момент вновь открыл рот странный посетитель.

— Оками-сан, — нерешительно произнёс он, — можно мне выпить воды? В горле пересохло…

Трое приятелей в изумлении повернулись к нему. По правде говоря, они уж и забыли о его присутствии. Хозяйка хмуро посмотрела на него, но потом налила в стакан воды и подала пришельцу. Тот поблагодарил её и сдвинул маску, чтобы выпить воду. Трое селян обменялись взглядами.

На правой щеке мужчины была длинная рана, как будто зашитая медиками. Глубокий шрам от края губ через всю щёку словно разрезал лицо. Мужчина носил маску не для защиты от пыли или болезней, а чтобы скрыть шрам. И ещё одна ужасная деталь привлекла их внимание. Когда пришелец потянулся за стаканом, стало заметно, что у него на правой руке только три пальца. Мизинец и безымянный палец были обрублены.

Трёхпалый человек допил воду, поблагодарил хозяйку и ушёл в том же направлении, куда уехал рикша. Местные посмотрели ему вслед.

— Что за чертовщина!..

— Что ему нужно от Итиянаги?

— Ох, аж мурашки по коже! Видали эту пасть? Выкину теперь этот стакан подальше!

Хозяйка поставила стакан на дальний край полки, и в ближайшее время это её решение принесло большую пользу.

Кстати, если вы принадлежите к тем читателям, что любят читать между строк и вспоминать все подробности преступления, вы могли уже догадаться, о чём я напишу сейчас. Да, для игры на кото нужно всего три пальца. За его струны обычно щиплют большим, указательным и средним пальцами.