Ученичество. Книга 3

Глава 22

— Итак, хоть и с жертвой мага, но вы заманили этого монстра в ловушку, — сухо произнес судебный приказчик. — Прошу продолжить рассказ.

— Уважаемый Валий упомянул, что ловушка держится лишь некоторое время, — произнесла Фиделия. — Нам нужно было пройти туман, пока монстр не вырвался на свободу.

— И вы побежали, — кивнул приказчик. — Расскажите подробнее.

Фиделия изворачивалась, как могла, чтобы выставить меня не самым приятным человеком, но лгать она не решалась. Поэтому ей пришлось рассказать момент нашего бегства без каких-либо искажений. Конец её рассказа, когда я отделился от группы, чтобы защитить отход, вновь вызвал оживление в зале.

— Но вот он остался один против монстра, фактически принося себя в жертву, — хмыкнул судебный приказчик. — Это не вяжется с характеристикой, которой вы его наделили по мере рассказа. Может быть, вы что-то исказили?

Однако Фиделия была не из тех, кого так просто можно прижать к стенке.

— Я рассказала так, как видела ситуацию, — твердо произнесла девушка. — Да и откуда вы знаете, что он хотел пожертвовать собой, чтобы спасти нас?

Она повернулась и показала рукой на меня.

— На нем ни царапины, — произнесла Фиделия. — Вполне возможно, он отделился от группы, чтобы спастись самому, бросив нас.

Невольно я ощутил восхищение. Без всякой лжи эта девчонка перевернула ситуацию с ног на голову.

— Если это ваша точка зрения, то суду остается лишь принять ее, — кивнул судебный приказчик. — Итак, идем дальше…

Вскоре рассказ Фиделии закончился. После этого были опрошены другие свидетели, но не все.

Несмотря на мои опасения, нельзя было сказать, что судебный приказчик явно работает против меня. Вредный дед скорее работал против всех. Продолжая опрос свидетелей, он формулировал вопросы так, чтобы выявить все просчеты, небрежности и прочие ошибки причастных к делу лиц.

По мере опроса выяснилось, что первокурсникам толком не разъяснили технику безопасности, потому что «и так всегда все было нормально». Что людей, а конкретнее, магов в сопровождение должно было быть выделено куда больше. И это только верх списка. Да и вообще попустительства и халатности хватало со всех сторон.

— Ваша честь, — произнес судебный приказчик после опроса второкурсника. — Список опрошенных на сегодня подошел к концу.

— Все свидетельские показания выслушаны, — произнес судья. — После короткого перерыва начнется вторая часть — судебные прения.

Для придания значимости своим словам он грохнул молотком. Тут же зал ожил, заполнившись многоголосым шумом. Засидевшиеся люди поднялись с кресел и направились к выходу, чтобы освежиться.

В который раз я заметил, что публичный судебный процесс больше похож на шоу, построенное в угоду развлечения публики. Чтобы не заставлять зрителей скучать, опрос свидетелей был построен так, чтобы те не рассказывали одно и то же.

— Ух, — я встал со стула и потянулся. — Надо тоже размяться.

Осмотревшись, я увидел, что большая часть народа движется прочь из зала. Видимо, как и я, люди хотели размять конечности и подышать свежим воздухом.

Посмотрев на делегацию Хардена, я обнаружил, что те не обратили на меня особого внимания. Сейчас те крючкотворы, что приехали с нами, облепили Блекторна и что-то с ним обсуждали.

— Ну вот видишь, не все так плохо, — произнес подошедший Винтерс. — Твоя позиция откровенно выигрышная.

— Надеюсь, вы правы, — кивнул я.

Пожав плечами, Винтерс огляделся.

— Пошли, что ли, тоже прогуляемся, — предложил он. — А то душно тут.

Спорить я не стал. Вместе с наставником мы направились к выходу из зала, благо, мою свободу никто не ограничивал. Похоже, Винтерс был прав, и сажать за решетку меня не собирались.

Вместе с наставником мы пошли к выходу и вскоре влились в поток людей. Невольно прислушавшись, я понял, что многие люди обсуждают свидетельские показания. Там и правда было, над чем подумать. Кто был больше виноват — я, наглая Фиделия или может даже покойный Валий из-за его недостатка умений?

Выйдя из зала, Винтерс потянул меня направо, куда двигалась часть людей. Последовав за ним, вскоре я ощутил запахи кофе и выпечки.

«Ну неудивительно, что Суд имеет свой буфет, — подумал я. — Особенно, если они любят тут устраивать публичные дела».

— На тебе мелочевки, — Винтерс сунул мне мятые купюры. — Купи себе что-нибудь. Я отойду, подымлю.

На этом он оставил меня одного, направившись с остальными людьми к выходу. Пожав плечами, я не стал возражать. С начала слушаний прошло больше часа. Из-за волнений и в силу ускоренного метаболизма молодого организма я уже успел проголодаться.

— Виктор! Виктор! — окликнули меня.

Оглянувшись, я увидел, как ко мне подходит мужчина, одетый небрежно-щегольски. Именно так одевалась новая аристократия. Вид его показался мне знакомым. Не сразу, но я вспомнил, что его мне представила Телдра на злополучном Осеннем приеме.

«Как же его звали-то?» — быстро начал я вспоминать, чтобы не оскорбить человека.

— Привет, — тем временем подошел ко мне аристократ. — Ну как ты?

Его тон и вид были дружелюбными.

— Приветствую, лорд Джефферсон, — в последний момент вспомнил я. — Все нормально. Спасибо за беспокойство.

Хоть мой ответ и был формальным, но Джефферсона это нисколько не смутило.

— Джонатан. Можно просто Джон, — он пожал мою руку и тут же показал в сторону. — Если не против, садись ко мне, а то уже все занято.

Я проследил за направлением и увидел, что аристократ показывает на один из столов.

«Почему бы и нет?» — подумал я. Все столы в кафетерии уже были заняты, а тут хотя бы со знакомым.

Согласившись на предложение, я купил себе кофе и выпечки и вернулся за стол Джефферсона.

— Ну парень и устроил ты! — воскликнул тот, стоило мне сесть за стол. — А я еще тогда знал, что ты не из робкого десятка.

Он хлопнул меня по плечу, видимо, таким образом выражая одобрение.

— Спасибо, — поблагодарил его я.

На этом я решил, что сказал достаточно. Куда больше меня сейчас интересовала выпечка, да и Джефферсон наверняка не просто так меня пригласил. Я решил дать ему возможность выложить дело, ибо перерыв не был долгим.

— В общем парень, я тебе скажу вот что, — Джефферсон наклонился, придавая себе заговорщицкий вид. — Новая аристократия точно поддержит тебя в этом вопросе. Уж я об этом побеспокоюсь.

Не знаю, насколько он был искренен, но я ощутил расположение.

— Не стоит утруждать себя, — улыбнулся ему. — Но спасибо.

— Тут всем понятно, что эта девчонка тебя подставила, — поморщился Джефферсон. — Мерзкий поступок, достойный старой аристократии.

— Думаете, старая аристократия поддержит ее? — спросил я. — Они захотят меня выставить виновным.

— Старая аристократия уже не та, что прежде. Эти умеют только сидеть в засаде и бить в спину, как эта Фиделия, — произнес Джефферсон. — Думаю, все будет зависеть от общественного мнения. Если люди поддержат тебя — а я уверен что поддержат — эти твари не посмеют раззевать свою пасть.

Хоть я и сам думал, что ситуация неплоха, но ответ Джефферсона добавил мне уверенности.

— А учитывая нашу поддержку, можешь и вовсе не беспокоиться, — подытожил Джефферосон.

«Он, конечно, выглядит как хороший парень, — мысленно отметил я. — Но неужели так просто решил помочь?»

Впрочем, такая помощь Джефферсону ничего не стоила. Зато он мог наладить общение.

Перерыв тем временем заканчивался, приближалась вторая часть слушаний, так называемые прения. Заметивший это аристократ повел разговор к завершению.

— В общем не беспокойся, вреда тебе этот суд не нанесет, — заговорщицки улыбнулся Джефферсон. — Скажу больше, он тебе только на пользу.

— О чем вы? — спросил я, хоть и смутно догадывался, к чему тот поведет.

— Уже сейчас ты заявил о себе не просто как о баловне судьбы, которому повезло с мощным даром, — произнес Джефферсон. — Ты еще и демонстрируешь наличие амбиций и интеллекта реализовать свои природные данные.

— Спасибо, конечно, за лестную характеристику, — пожал плечами я. — Но к чему вы это ведете?

Джефферсон, казалось, только и ждал этого вопроса.

— К тому, Виктор, что Харден для тебя скоро станет тесным. Бытие серого исполнителя не для тебя, — произнес он. — Я уверен, что твоя звезда скоро воссияет.

Я вопросительно приподнял бровь.

— Скоро множество людей будут набиваться тебе в друзья, — усмехнулся Джефферсон. — Но я хочу лишь, чтобы ты помнил добро.

«Работает на перспективу?» — задался я вопросом.

Джефферсон наговорил лестных слов, думая, что подросток на них клюнет. Так же, по сути, без особых усилий для себя оказал мне услугу и на этом основании набивается в друзья.

Я вспомнил, что Телдра охарактеризовала его как какого-то авантюриста. С другой стороны, в его словах была доля правды. Вероятно, сегодняшний эпизод уже докажет, что я смогу что-то представлять как маг. Интерес ко мне постепенно будет только расти.

Пока Джефферсон разглагольствовал, как ему понадобится талантливый маг в его раскопках, мы вслед за всеми направились обратно к судебному залу. Когда впереди появилась рослая фигура Винтерса, аристократ со мной попрощался, еще раз пообещав поддержку.

Винтерс встретил меня приподнятой бровью.

— А с этим хлыщом ты откуда знаком? — спросил он.

Я коротко рассказал, как меня представила Телдра на Осеннем приеме, прежде чем меня едва не препарировал безумный доктор.

— Чем он занимается? — спросил я. — Она говорила, что какой-то искатель приключений.

— Любит шляться по всяким опасным да мутным местам, вроде владений аристократии, попавших после удара внутрь аномалии, — кивнул Винтерс. — Таких любителей быстро заработать, но Джефферсон, в отличие от них, возвращается живым, да еще и с прибытком.

Оценив характеристику, я решил, что такое знакомство для меня и впрямь может быть полезным. Однако больше времени думать об этом не было. Вернувшись в зал, я попрощался с Винтерсом, пожелавшим мне удачи, и воссел на свой ужасный железный стул.

Еще пару минут пришлось подождать, прежде чем появился судья, и в зале вновь возникла тишина.

— Объявляю вторую часть слушаний — судебные прения, — произнес судья. — Судебный приказчик, прошу вас.

Старик все с тем же недовольно пристальным выражением лица вышел вперед.

— На этот раз все стороны, присутствующие на слушаниях, пожелали высказаться, — произнес он. — Но так как дело касается молодого мага, то первым я даю слово председателю дисциплинарной магической комиссии.

Всеобщее внимание обратилось на стол, где ранее занимали место свидетели. Сейчас к нему подошел пожилой мужчина. Его одежды походили на форму государственного мага, но имели черный цвет и выглядели куда более роскошно.

Двигаясь осторожно и даже медленно, старик занял место.

— Итак, господин председатель, — произнес судебный приказчик. — Дайте оценку действиям молодого ученика школы. Также хочу предупредить, что ваше заключение станет основным вектором для формулировки судебного решения.

Замечание судебного приказчика мне совсем не понравилось. Мельком я уже оценил вид старого мага. Брезгливое выражение лица и роскошные одежды делали его похожим на типичного консерватора и догматика. Для подобных поставить «зарвавшийся молодняк» на место — единственное удовольствие, что осталось в их убогой жизни.

Тем временем старик заговорил.

— Я, Марциус Рений, уже тридцать лет работаю в дисциплинарной комиссии, — произнес тот. — И я готов высказаться.

Он повернулся ко мне и внимательно осмотрел.

— Я считаю, что для государственного мага нет добродетели выше, чем дисциплинированность и подчинение закону, — начал он речь издалека. — Лучшими государственными магами становятся не самые сильные, но верные дети, чтущие правила и порядок.

Говоря, он продолжал пристально вглядываться в меня. И взгляд этот был далек от дружелюбного.

— Итак, я считаю, что этот так называемый «гений» ведет себя недостойно, — старик даже стукнул кулаком по столу. — Он заносчив, самоуверен и стремится везде привлечь к себе внимание.

Старик перевел дух. Я же ощущал, что моя былая уверенность уже не так крепка.

«С этим снобом меня, чего доброго, еще и посадят», — подумал я.

Тем временем старик продолжал.

— И что самое худшее, все это исходит от руководства школы, — произнес он. — Это они потакают ему, взращивая самовлюбленного юнца, но не порядочного государственного мага!

На этот раз его изобличающий взгляд перешел на Блэкторна, который молча слушал.

— Мой вердикт будет таков, — наконец перешел к главному маг. — Я бы хотел лишить этого юнца всех преференций, а его самого отправить на дисциплинарное обучение.

Я не знал, что такое «дисциплинарное обучение», но по названию уже можно было понять, что ничего хорошего. Однако это еще не все. Раздухарившийся старик, кажется, только набирал обороты.

— Также высокий уровень этого мага и его самовлюбленность будут всегда вредны, — продолжил он. — Я предлагаю установить особую татуировку мага, позволяющую вести за ним усиленный контроль…

Если начало речи было выслушано в полной тишине, то по мере того, как старик развивал мысль, публика начала реагировать. Гомон от разговоров стал громче. В нем стали ощутимы нотки несогласия. Наконец, когда маг совсем разошелся, послышались свист и выкрики. Люди кажется имели другое мнение.

— Тишина в зале! — судья ударил по столу молотком. — Сейчас мы выслушаем и другие стороны. Дайте закончить председателю дисциплинарной комиссии!

— Талант и уровень магии не так важны для государственного мага. Поэтому при необходимости их можно ограничить, чтобы воспитать достойного мага! — произнес Марциус Рений. — Таково мое мнение. Я закончил, ваша честь!

Старик не успел встать, как получил новую порцию освистываний. Не обращая на это внимания, он с гордым видом удалился.

— Следующим выскажется представитель старой аристократии, — произнес судебный приказчик. — От них выступит господин Шекл. Именно в его род некогда входила ученица Фиделия.

«Да тут нарочно одни мои заклятые друзья! — подумал я. — Они меня так закопают».

Отец Фиделии бодрым шагом занял освободившееся место.

— При всем уважении к господину Рению, магия — это наука, которую двигали единицы, идущие впереди всех, — произнес он. — Поэтому никакая уравниловка в этой области невозможна. Я осуждаю действия, направленные против магического таланта обсуждаемого мага.

Первые же его слова тут же вызвали горячее одобрение. Еще минуту назад свистевшие люди теперь выражали поддержку. Я же был удивлен. Ожидалось, что папочка Фиделии точно будет бить по мне, а тут он вдруг высказался в мою поддержку. Однако следующие его слова дали мне лучше понять ситуацию.

— Я считаю, что любое преследование юного мага нужно закрыть, — произнес он. — Дело же переквалифицировать. Руководство Хардена в лице директора проявило преступную халатность. Это они изначально главные виновники трагедии! На этом у меня все.

Коротко кивнув, он под звуки поддержки со стороны толпы вернулся на свое место. Ход аристократа был достаточно грамотным. Он был одобрен людьми и направил удар на руководство школы.

— Следующим скажет свое слово представитель от новой аристократии, — продолжал судебный приказчик.

Вольготным шагом вперед вышел Джефферсон собственной персоной. В отличие от других, он не стал садиться на предложенное место, произнеся речь стоя.

— Парень действует согласно духу новой аристократии, — произнес он. — В свое время именно такие, смелые люди изменили мир. Невиновен!

Обаятельный и улыбчивый, он вызвал овации и поддержку. Я же потихоньку выдохнул. Однако на этом речь Джефферсона не закончилась.

— Харден перестал быть эффективным и закостенел в старых порядках, — добавил он. — Я согласен с тем, что дело нужно обратить против школы, а не против первокурсника.

«Неужели сговорились?» — задался я вопросом.

Хоть новая и старая аристократия были врагами, это не означало, что в отдельных вопросах их представители не могли действовать сообща.

Похоже, так оно и было. Активно выражающие свое мнение люди принялись поддерживать обе стороны. Под их крики поддержки, направленные в мой адрес, и закончилась судебная сессия, назначенная на сегодня.