Удивительная полба

Не лингвистикой единой

Разыскивая в сети подходящие фотографии растений[21] или пытаясь выяснить происхождение слова “полба”[22], с удивлением обнаруживаешь, что на иностранных сайтах это русское название непременно сопровождается латинским названием совершенно другой плёнчатой пшеницы — Triticum spelta.

Да что там иностранные сайты. В весьма авторитетном научном труде “Флора СССР”, Triticum spelta L. названа не только пшеницей полба, но и настоящей полбой. Весьма странное определение, предполагающее где-то ещё полбу ненастоящую:

При этом прямо указывается, что выращивалась такая полба разве что в ботанических садах. Не было культуры T. spelta и в дореволюционной России:

Следует добавить, что не возделывалась Tr. Spelta въ Россіи не только в 1902 году, но и тогда, когда никакой России на этой территории в помине не было.

В общем, к началу XX века в России сложилась парадоксальная ситуация. Общепринятое народное название и названия в ботанической литературе существуют в разных, непересекающихся реальностях.

С одной стороны, не упоминали русские крестьяне в своих пословицах и поговорках ни крахмальную пшеницу[23], ни тем более эммер[24]. Они даже русским названием двузернянка[25], совершенно не пользовались:

Не менее успешно удалось обойтись без названия эммер или крахмальная пшеница в самой первой российской сельскохозяйственной инструкции, написанной в 1725 году бароном Николаем Григорьевичем Строгановым для вотчинных приказчиков села Рождественского:

С другой стороны, в досоветской ботанической литературе, общеизвестное земледельческое название — полба, принципиально не использовалось в отношении Triticum dicoccum. Ситуация, до конца не изжитая даже в современных, казалось бы профильных изданиях (рис. 13).

^{Рис. 13. Спельта вместо полбы. Словарная статья в Ботаническом словаре 1962 года. Фрагмент страницы.}

Что уж говорить о филологах и историках, для которых полба по сей день — пшеница спельта:

Хотя, в данном случае, современные гуманитарии — жертвы обстоятельств, созданных представителями естественнонаучного раздела знаний о растениях.

Начать рассказ о причинах сложившегося положения вещей придётся издалека.

Спельта, некогда необыкновенно популярная в западной части Европы, не случайно оказалась не востребована в России. Причина — в разных требованиях полбы и спельты к природным условиям.

Характерная черта спельты — влаголюбие. Её устойчивость к атмосферной и почвенной засухе очень слабая, тогда как для полбы характерны именно засухоустойчивые подвиды (Культ. фл. СССР, 1979). Если же посмотреть на карту распределения атмосферных осадков (рис. 14), то можно заметить, что осадками западная часть Европы обеспечена значительно лучше восточной. Области традиционного возделывания спельты, сохранившиеся до наших дней (в Южной Германии, Испанской Астурии и в очень незначительных размерах в Бельгии), расположены там, где обычной пшенице, растению семиаридного климата, не по нраву избыток влаги:

^{Рис. 14. Карта распределения среднемноголетнего годового количества атмосферных осадков в Европе. Дополнительно нанесены области современного возделывания спельты из монографии Пшеница, 1938.}

Впрочем, помимо спельты, кое-где в Западной Европе сеяли полбу. Европейские пейзане прекрасно понимали разницу между этими видами, присвоив каждому собственное название (рис. 15).

^{Рис. 15. Колосья разных сортов спельты (épeature) и полбы (amidonnier) на ботанических иллюстрациях: 1 — спельта чёрная остистая; 2 — спельта белая остистая; 3 — спельта белая безостая; 4 — полба черная; 5 — полба белая (из каталога семян Vilmorin-Andrieux. Les meilleurs blés, 1880).}

К несчастью, у полбы и спельты есть нечто общее — по два зерна в каждом колоске. Так как сведения о разном количестве хромосом у этих пшениц появятся только в начале XX века, то ботаники XVII—XIX веков эти виды часто путали, а то и вовсе объединяли:

Очень наглядно это смотрится в весьма основательном трактате швейцарского ботаника Каспара Баугина (1560—1624). Желание увязать современные ему сведения с трудами античных авторов привело к тому, что спельте было присвоено греческое название полбы — Zea dicoccos.

Если спельта и была популярнее полбы в Центральной Европе XVII века, то это совсем не означает такой же её популярности у древних греков. Особенно с учётом того, что присутствие спельты в классической античной Греции вообще подвергается сомнению. Поскольку название “спельта” впервые появляется лишь в 301 году — в эдикте Диоклетиана о ценах (Jasny, 1944).

Название Ζειὰ δίκοκκος оставлено Диоскоридом и несомненно относится к полбе. В соответствующей главе его трактата “О лекарственных веществах”, однозернянка и полба описываются под общим именем — ζειὰ:

Сходство колосьев однозернянки и полбы настолько очевидно (рис. 16), что почти теми же словами, что и у Диоскорида, о разной полбе рассказывается во “Всеобщем и полном домоводстве” Левшина:

^{Рис. 16. Полба и однозернянка на иллюстрации к статье Zea из комментариев Пьетро Маттиоли к Диоскориду, 1554 года издания.}

Что характерно, греческие авторы до Диоскорида использовали разные названия — τίφη и ζειά. Общее название намекает на то, что однозернянка к концу первого века уже не выращивалась в качестве отдельной культуры и рассматривалась как похожее растение в посевах полбы. По факту — сорняк:

То, что под Zea dicoccos у Баугина подразумевается именно спельта, можно понять по приведённым им же немецким названиям растения — Speltz и Dinckel. Иллюстрация к описанию, сделанная со значительной долей условности, тоже указывает на спельту (рис. 17).

Опознать по иллюстрации саму полбу, фигурирующую как Zea amylea, вряд ли получится. У художника явно не было под рукой подходящего образца (ср. рис. 16 и 17). На помощь, опять же, приходит немецкое название — Emmerkorn. И, конечно же, упоминается, что у полбы, как и у спельты, тоже два ряда зёрен:

^{Рис. 17. Спельта и полба на иллюстрациях из Theatre botanice sive Historia plantarum (Casparus Bauhinus, 1658).}

Всё сложно. Греческие названия вносят путаницу, а вопрос о правильной идентификации древнегреческих плёнчатых пшениц и поныне требует отдельного подробного рассмотрения.

А впереди ждут проблемы современной ботанической номенклатуры.