Неприятный сюрприз

Эпизод 2,
в котором Безумный Дядя Джек осуществляет задуманное, а Еще Более Безумная Тетя Мод испытывает угрызения совести


Эдди нашел Безумного Дядю Джека в его кабинете: он сидел под дубовым письменным столом, скрючившись в пространстве, предназначенном для колен.

— Здесь очень просторно! — объявил он при виде своего внучатого племянника. — Слишком просторно… Настолько, что я устрою здесь комнату.

Прежде чем Эдди понял, что происходит, Безумный Дядя Джек вскочил на ноги и взмахнул маленьким парадным кортиком. Эдди вспомнил рассказ Безумного Дяди Джека о том, что этот кортик был подарен ему одним сдавшимся иностранным адмиралом; это случилось задолго до того, как Эдди появился на свет.

— Я прорублю окно сзади, установлю дверь спереди — и новая комната готова!

Эдди слишком хорошо знал своего двоюродного дедушку, чтобы задать ему напрашивающийся вопрос: куда он денет колени, когда надумает в следующий раз сесть за стол?

— Отличная идея, — сказал вместо этого Эдди.

— Это то, что мне нужно, чтобы взбодриться! — сказал Дядя Джек.

— А почему вам нужно взбодриться? — спросил Эдди.

На его взгляд, БДД был более чем свеж и жизнерадостен — для своего возраста, конечно.

— После того как бедный Гоури погиб, твоя мать ходит на костылях, а отец ездит на деревянных лесах… ты еще спрашиваешь, мой мальчик?

Эта фраза поразила Эдди своей осмысленностью; он ожидал от своего двоюродного дедушки чего угодно, но только не этого. Желая воспользоваться столь нехарактерным для Дяди Джека моментом душевной ясности, он завел речь о том деле, ради которого пришел:

— По словам мамы, вы хотите, чтобы я поехал в Америку…

Но Безумный Дядя Джек его уже не слушал.

Он заполз обратно под стол — на этот раз головой вперед — и начал прорубать окно в его задней стенке парадным кортиком. Штурмуя стенку, он кричал:

— Ураааааааааааааааа!!!

Именно в этот момент (я употребил слово «именно», поскольку подозреваю, что в книгах об Эдди Диккенсе слишком часто использую выражение «в этот момент»; вот я и решил внести некоторое разнообразие) Еще Более Безумная Тетя Мод вошла в кабинет через открытое окно и стала стряхивать снег с подставок для зонтиков в виде слоновьих ног, которые она носила на ногах вместо обуви.



Она увидела выпиравшую из-под стола часть тела своего мужа (которую мы назвали бы филейной) и устремилась — настолько быстро, насколько позволяли ей подставки для зонтиков в виде слоновьих ног, — к камину. Схватив с каминной полки длинную медную вилку для поджаривания хлеба на огне, она вонзила ее в ягодицу БДД. Мне кажется, в левую, хотя впоследствии возникли разногласия на этот счет.

— ГРАБИТЕЛЬ! — заорала она так громко, что ее крик почти заглушил вопль боли и изумления, раздавшийся из-под стола. Представляете, какой шум и гам поднялся в кабинете?!

Строго говоря, она была неправа. Грабители делают свое черное дело по ночам. В дневное время суток подобные особы называются ворами-домушниками. Но в данном случае она была дважды неправа, не так ли? (Не беспокойтесь, не ищите ответа. Ведь это — риторический вопрос. Мы называем риторическими такие вопросы, на которые не ждем ответа. Например, сейчас я не жду, что вы мне ответите. Впрочем, возможно, вы находитесь так далеко от меня, что я все равно не услышал бы вашего ответа.) Безумный Дядя Джек не был ни грабителем, ни домушником. Он был ее мужем! Хотя бывали моменты (вроде этого, например), когда Эдди задавал себе вопрос: «Не лучше ли было бы моему двоюродному дедушке жить в какой-нибудь тихой богадельне?»

Взбешенный Дядя Джек появился из-под стола с раскрасневшимся лицом, в шляпе, измятой, как гармошка (возможно, это не очень оригинальное сравнение, но зато веселое, как и мое любимое — «черный, как побитый банан»).

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — потребовал он ответа, вытаскивая зубья — или зубцы, если быть более точным, — вилки для поджаривания хлеба на огне из своей ягодицы.

К величайшему изумлению мальчика, Еще Более Безумная Тетя Мод на самом деле устыдилась своего поступка. Эдди ожидал, что она будет отстаивать свою правоту, обвиняя во всем мужа, который неизвестно зачем залез под стол, как натуральный грабитель, чем ввел несчастную женщину в заблуждение. Ничуть не бывало! Видно было, что она искренне раскаивается в том, что вонзила зубья — или зубцы, кому как больше нравится, — вилки в несчастного Безумного Дядю Джека.

— Мой дорогой! — закричала Тетя Мод, содрогаясь от сдерживаемых рыданий; при этом она отбросила Малькольма в сторону и обняла раненого мужа.

К счастью для Эдди, он ухитрился поймать чучело горностая, летевшее, как черствая французская булка, используемая в качестве метательного снаряда, прямо ему в голову. В прошлой книге Эдди своими глазами видел, что происходит с человеком, в которого попадает летящий Малькольм: метко брошенный горностай способен сбить с ног и обезвредить даже опасного беглого преступника.

Объятия Джека и Мод каким-то образом приняли вид клинча: эта сладкая парочка напоминала двух боксеров, которые держатся друг за друга, будучи не в силах продолжать бой. Потеряв на бегу свои ботинки (в качестве каковых служили ей подставки для зонтиков в виде слоновьих ног), Безумная Тетя Мод ухватилась за мужа, чтобы не упасть, в то время как он держался за нее, пытаясь повернуться так, чтобы выяснить, какой ущерб нанесен его ягодице. Каким был результат? Разумеется, упали оба. К счастью, они повалились на медвежью шкуру, расстеленную перед шипящим камином. Я был бы рад назвать этот камин «весело потрескивающим», но ввиду того, что Безумный Дядя Джек проводил большую часть времени в своем доме-дереве в саду, в этом камине редко зажигали огонь. Когда такое случалось, приходилось предварительно переносить из камина в какое-нибудь другое место семейства пребывавших в зимней спячке мышей и ежей. Не знаю почему, но древесина в Бесконечном Тупике всегда была влажной; когда ее поджигали, она дымилась и плевалась.

Если у вас есть опыт разведения огня, вы знаете, что такое плюющиеся поленья. Если же у вас нет такого опыта, вам придется поверить мне на слово: влажные поленья плюются, как рассерженные верблюды, хотя они и не знают сотого имени Аллаха, в отличие от верблюдов, которым — согласно легенде — оно прекрасно известно. Поэтому я не советую вам корчить из себя всезнаек наподобие этих самовлюбленных снобов-верблюдов (хотя как тут не станешь снобом, если тебе известно столь важное и священное имя). Как бы то ни было, влажные поленья (надо отдать им должное) ничего из себя не воображают и сохраняют свойственное им — деревянное — выражение лица.

Только не думайте, что я, заболтавшись, забыл о бедном старом медведе, который кончил тем, что стал ковриком на полу перед камином. В те давние времена коврики из шкур диких животных — львов, тигров, медведей — можно было встретить повсюду. Тогда казалось странным стоять на коврике, который не бегал когда-то под ласковым солнцем, сияя от счастья. Мне не известна история этого конкретного медведя, но с сожалением могу предположить, что скорее всего он погиб от пули, а не умер в собственной постели в берлоге, окруженный чадами и домочадцами. Боюсь, ему не довелось произнести перед смертью: «Я прожил достойную жизнь и ни о чем не жалею…»

Эта трогательная сцена представляет нам прекрасный повод вернуться к Безумному Дяде Джеку, который, лежа на спине на этом самом коврике, пытается перенести центр тяжести своего тела на здоровую ягодицу.

— С вами все в порядке? — обратился к нему Эдди после того, как помог своей двоюродной бабушке подняться на ноги.

— Что я наделала! Что я наделала! — без устали причитала она.

Они оба не могли оторвать глаз от Безумного Дяди Джека, который лежал на полу, беспомощный, как перевернутый жук.

— Я уверен, что он скоро поправится, — проговорил Эдди как можно более бодрым тоном. Он склонился над БДД, взял его под руку и попробовал помочь ему встать.

— Оставь меня, не трать времени даром, — прохрипел БДД на ухо мальчику. — Ты должен передать мои последние слова защитникам форта Гуана.

— Форта Гуана? — переспросил изумленный Эдди.

— Скажи им, что мы будем удерживать мост, пока не подойдет подкрепление… — Он помолчал с минуту, жадно ловя ртом воздух. — Бамболонийцы не пройдут там, где стоим мы! — С этими словами он отвернулся и оказался лицом к лицу с головой медведя, из которого был сделан коврик. — Я вижу, капрал Маггинс не успел выполнить приказ, — вздохнул он. — Жаль. Хороший был солдат. Умел готовить отличный омлет.

Когда Безумный Дядя Джек снова повернулся лицом к Эдди, в его глазах стояли слезы.

— Теперь вся надежда на тебя, мой мальчик… Возьми мою лошадь… — И тут он потерял сознание.



Схватив Малькольма со стола, на который положил его Эдди, Еще Более Безумная Тетя Мод издала крик отчаяния и выбежала из кабинета — воспользовавшись на этот раз дверью, а не окном.

Эдди посмотрел на лежавшего без движения Безумного Дядю Джека и понял, что сегодня ему вряд ли удастся получить дополнительные сведения о своей предполагаемой поездке в Америку.

Загрузка...