Украденный ключ

Глава 27

17 мая, понедельник

Медвежье озеро

До гостиницы Карпатский добрался уже в гаснущих сумерках. Вечером здесь было так же тихо, как и днем. В главном холле его встретили только Юлия Федорова и телохранитель, который крутился вокруг нее и раньше – Игорь. Он сидел на диванчике, но встал, как только Карпатский вошел. Администратор, по всей видимости, куда-то отошел или был отослан хозяйкой, а охранники по обыкновению прятались в комнате видеонаблюдения.

– Вы снова к нам? – удивилась Федорова.

И как будто чего-то испугалась. Или просто была напряжена по какой-то личной причине? Карпатский не хотел в этом разбираться: сейчас пришел не за ней.

– К вам, но не к вам, – хмыкнул он, приближаясь к стойке. – В смысле, не к вам лично.

– Я еще не получила ответ от агентства по поводу той горничной. Могу их поторопить.

– Было бы неплохо, но я приехал по другой причине. Мария Зайцева, триста шестнадцатый номер, еще здесь?

Федорова перевела взгляд на монитор компьютера, ткнула в несколько клавиш и объявила:

– Она не выписывалась, если вы об этом, но на месте ли – не знаю. Сейчас выясню.

Ее рука потянулась к трубке телефона, но Карпатский не позволил ее поднять.

– Не стоит, я сам проверю. И не нужно ее предупреждать о моем приходе. Хорошо?

Федорова встревоженно нахмурилась, но руку от телефона убрала и кивнула в знак того, что все поняла и вмешиваться не будет.

Карпатский нажал на кнопку вызова лифта, но дожидаться его не стал: торопливо поднялся по лестнице и повернул в нужный коридор.

Зайцева появилась там примерно в то же время: вышла из-за поворота с рюкзаком на плечах и намерением спуститься по второй лестнице, но испуганно ойкнула, заметив полицейского. Ему даже показалась, что она дернулась, словно собиралась побежать, но вместо этого замерла на месте.

– Как хорошо, что я вас застал, – доброжелательно улыбнулся Карпатский. – Не могли бы вы вернуться в номер, я хочу задать вам еще несколько вопросов.

– Простите, но мне нужно идти. Такси должно подъехать, у меня скоро поезд.

– Я не отниму у вас много времени, а такси ваше все равно пока не приехало – я ни одного у гостиницы не видел.

Зайцева немного помедлила, словно что-то для себя решая, и все-таки вернулась в номер. Другого варианта у нее и не было: с тяжелым рюкзаком за плечами она не смогла бы от него убежать.

– Что еще вы хотите знать? – несколько раздраженно поинтересовалась она, скидывая рюкзак у двери и проходя вглубь комнаты.

– Почему вы соврали в ответ на вопрос, бывали ли вы тут раньше? – без лишних предисловий спросил Карпатский, вставая так, чтобы перекрыть собой доступ к двери.

– Я не врала, – возмутилась Зайцева, скрестив руки на груди. Очень убедительно возмутилась. – Я никогда не была здесь.

– А как же две тысячи четвертый год? Клим Андреев, ваша институтская любовь, пригласил вас провести выходные на этом озере в компании пары приятелей.

– Я не поехала с ними! – так же уверенно и убедительно ответила она. – Я сказала это тогда и повторю сейчас: глупо оставаться в глуши с тремя подвыпившими парнями. Доверяла я только Климу, а его друзей плохо знала.

– Водитель автобуса запомнил, что на ближайшей к озеру остановке сошли четверо студентов: три парня и девушка.

– И что? Если вы знаете это, то, наверное, выяснили и остальное. Я сказала еще тогда: да, я не сразу сориентировалась. Мне было девятнадцать! А о том, что его друзья едут с нами, я узнала перед отправкой. Сначала сомневалась, боялась обидеть Клима, боялась выглядеть глупо. Я доехала с ними до озера, место показалось не таким уж глухим. Но потом мы долго шли, а когда вышли к воде, друг Клима заявил, что надо идти дальше – глубже в лес. Мол, тут неинтересно, людно будет.

– То есть все-таки вы были здесь? Так почему не сказали об этом?

– Не думала, что это считается, я ведь не осталась. Я дошла с ребятами до другой стороны озера, а потом меня вдруг осенило: что я делаю? Ведь что случись, скажут, мол, сама виновата, и будут правы! Голову на плечах иметь ведь надо. И я пошла назад.

– Вот так вас вдруг осенило, вы повернули и одна пошли назад? – прищурился Карпатский, внимательно следя за ее реакцией.

Интуиция звонила в звоночек, но пока очень тихо. Женщина говорила довольно убедительно и никак не противоречила собственным показаниям семнадцатилетней давности. Это сбивало с толку. Что-то определенно было не так, но что именно?

«Может, она тоже ни хрена не помнит, как Диана? – пронеслось в голове. – Или у нее искаженные воспоминания?»

– Да, повернула и пошла! – прозвучало снова раздраженно. И тут же эмоция на лице собеседницы сменилась. Ей как будто стало немного неловко. – Там была птица. Ворона, кажется. Она каркнула, сидя на каком-то камне, и в этом звуке словно предостережение прозвучало. И то чувство… Ну, о котором я вам говорила днем, тогда возникло в первый раз. И я решила: к черту! Даже если Клим больше никогда со мной не заговорит, я туда не пойду. Я попросила его вернуться со мной, сослалась на плохое самочувствие, но он отказался. Сначала пытался уговорить, потом заявил, что я могу идти куда хочу, а он приехал отдыхать. На том и расстались. Вот и вся история. Я вернулась к остановке, дождалась автобуса и поехала обратно в Москву.

– Но ваши соседки по комнате в общежитии не смогли подтвердить, что вы вернулись.

– Потому что одна еще даже не доехала до общаги, с каникул не вернулась, а вторая тоже куда-то умотала. Пятница же была. Она только в субботу днем вернулась.

И снова все верно, все в соответствии с давними показаниями. Трудно так точно помнить ложь. Так обычно помнят или правду, или то, что считают правдой.

– Уже уезжаете? – Карпатский кивнул на лежащий на полу рюкзак, меняя тему.

– Ну да, я же говорю: у меня поезд скоро.

– А как же подруга? Еще днем вы вроде планировали остаться, чтобы еще раз с ней встретиться.

– Она написала, что у нее не получится, и я решила больше не сидеть здесь.

– Написала? Можете показать сообщение?

– Она позвонила, я хотела сказать.

– Правда? А во сколько?

– Пару часов назад.

– Покажете историю вызовов?

– А я должна?

– Ну, так-то у меня нет ордера, конечно, но если вы откажетесь, мне придется вас задержать до выяснения обстоятельств, запросить данные в компании сотового оператора… В общем, на поезд вы точно не успеете.

– Задержать? – удивилась Зайцева. – Да на каком основании? Из-за того, что я решила все-таки уехать сегодня? Так это не запрещено законом! А к вашей пропавшей девочке я отношения не имею.

– Разве? – Карпатский решил, что сейчас как раз тот случай, когда на собеседника нужно как следует надавить. Он шагнул к женщине, заставив ее отступить к окну. – А мне кажется, что все-таки имеете. Потому что вы лжете про две тысячи четвертый. Вы поехали со своим парнем и его друзьями и остались той ночью с ними в одной палатке. Но потом что-то случилось – и вы все ее покинули, но так в нее и не вернулись. Двое погибли, третий пропал без вести, предварительно поранившись: в лесу нашли шарф в его крови. Это был женский шарф. Ваш шарф!

Он наступал на нее с каждым новым утверждением, неотрывно глядя в глаза, а она продолжала пятиться, демонстрируя смесь страха и возмущения.

– Да почему мой? Мало ли чей это был шарф! Мало ли кого они там встретили?!

– Это был ваш шарф, а это значит, что Клим был с вами, когда получил ранение. Или, может, был убит? Что там случилось, Мария? Где его тело? Вы нашли девочку Диану до или после того? Вы ведь ее нашли! Она сказала про вас мужчине, который в итоге вывел ее из леса. Это было до или после того, как вы нашли лесной домик? Или вы нашли Диану в том домике?

Слова про лесной домик вырвались как-то сами собой, и Карпатский даже испугался: сейчас Зайцева поймет, что он блефует. Но та вдруг побледнела так, словно собиралась грохнуться в обморок. Не упала, кажется, только потому, что за ее спиной оказался подоконник и она села на него, обретя точку опоры.

– Так что случилось с вами в том домике? – продолжил давить Карпатский. – Почему Диана в итоге оказалась одна? Почему вы разошлись?

– Потому что мы не могли выйти вместе! – прокричала Зайцева ему в лицо.

И заплакала. Как-то сразу сильно, отчаянно, навзрыд, как будто внутри нее что-то лопнуло.

– Это проклятое место, – простонала она сквозь слезы. – Мы не могли оттуда выйти…

И закрыла лицо руками.

Медвежье озеро

Сентябрь 2004 года

Она пришла в себя лишь какое-то время спустя и осознала, что ломится через лес, не разбирая дороги, крепко сжимая руку девочки и рыдая, а в ушах по-прежнему слышится каркающий смех старухи. Только теперь он звучит чуть глуше, то и дело совсем стихая, но потом возвращаясь.

Маша остановилась, переводя дыхание и оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, где они. Девочка рядом тоже тяжело дышала и испуганно хлопала большими карими глазами. Она наверняка все видела…

Впрочем, какая разница, если они так и сгинут в этом проклятом лесу?

Снова послышался довольный смех, и теперь она осознала, что тот звучит прямо у нее в голове.

– Ключ… Чтобы выйти из леса, нужен ключ, – прошипел довольный старческий голос. – У тебя он есть, но ты не можешь выйти. Знаешь почему?

– Заткнись, – процедила Маша, зажмуриваясь и пытаясь усилием воли прогнать из головы и голос, и смех.

– Я ничего не говорила, – испуганно пискнула девочка.

Маша открыла глаза, посмотрела на нее и заставила себя улыбнуться.

– Я не тебе…

– Ключ выведет только одного, – насмешливо продолжила старуха. – Думай сама, кто это будет.

– Мы заблудились? – осторожно уточнила девочка.

– Ну… есть немного, – признала Маша, чувствуя, как внутри поднимается волна паники.

Она попыталась оттянуть шарф, который уже не столько грел горло, сколько душил, и только теперь заметила, что свисающие наружу концы испачкались в крови Клима. Маша выпустила руку девочки, торопливо стянула с себя шарф, скомкала его и бросила на землю.

Утренние сумерки все никак не заканчивались. Ей казалось, что они нашли дом старухи уже несколько часов назад, но освещение почти не изменилось за это время, значит, его прошло не так уж много.

Но все перевернулось с ног на голову! Клим мертв, парни куда-то пропали и, возможно, уже никогда не найдутся. У них ведь нет ключа… А у нее есть…

– Ключ выведет только одного, – повторил насмешливый шепот. – Вдвоем не выбраться.

Маша стиснула зубы, снова прикрыв глаза, и голос стих вместе со смехом, позволив взять себя в руки. Она с трудом разжала пальцы, словно сведенные судорогой, посмотрела на ключ, лежащий на вспотевшей ладони, и сунула его в карман джинсов.

– Так… – выдохнула Маша, повернулась к девочке и присела рядом с ней на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне. Снова через силу улыбнувшись, она поинтересовалась: – Как тебя хоть зовут?

– Диана.

– Какое красивое имя, как у принцессы!

Девочка улыбнулась, невзирая на то, что все еще выглядела испуганной.

– Диана, ты, наверное, устала, да?

Вздох и осторожный кивок.

– Я так и думала. У меня идея: ты чуть-чуть посидишь тут, отдохнешь, а я похожу вокруг, сориентируюсь…

– Нет! – воскликнула девочка, вцепившись в нее обеими руками. – Не оставляй меня одну! Она вернется и заберет меня!

– Да никто не собирается тебя оставлять, малышка, ты чего?! – Маша потормошила ее, чувствуя, как в горле встает ком. – Я буду рядышком, ты все время будешь меня видеть. А если вдруг не увидишь, то позови, я сразу откликнусь. Ты наберешься сил, и мы пойдем дальше, как только я пойму, куда надо идти. Хорошо?

На лице Дианы читались сомнение и страх, но отдохнуть ей, видимо, тоже очень хотелось, поэтому она все же кивнула, хоть и насупилась.

Маша устроила ее на каком-то завалившемся дереве, погладила по голове и принялась ходить кругами, вглядываясь то в одну сторону, то в другую. Диана сначала активно крутила головой, стараясь постоянно держать ее в поле зрения, но потом немного успокоилась и стала чаще отвлекаться на другие объекты.

Тогда-то Маша и поторопилась нырнуть в ближайшие кусты, но не успела сделать и несколько шагов, как вдруг услышала встревоженное:

– Эй, ты где?!

– Я здесь, милая, – бодро откликнулась она, – совсем рядышком, сейчас вернусь!

Глаза защипало, но она все равно торопливо пошла прочь, снова плохо разбирая дорогу из-за слез.

– Ты скоро? – послышалось через какое-то время.

Уже совсем далеко, но на звук голоса еще можно было вернуться. Маша застыла и обернулась, но так и не сделала ни шагу назад. Двинулась дальше.

– Эй! Где ты? Ты меня слышишь? Вернись, ты слишком далеко ушла…

Голос девочки звучал все тише и дальше, а после и вовсе смолк. То ли Маша действительно ушла слишком далеко, то ли Диана отчаялась звать.

17 мая, понедельник

Медвежье озеро

Проводив полицейского взглядом, Игорь вопросительно уставился на Юлю. Та только пожала плечами, мол, понятия не имею, чего он хочет. По-хорошему, надо было бы подстраховать, но опер производил впечатление человека, вполне способного справиться с дамой, даже если та окажется шизофреническим маньяком-убийцей. А ему Владислав Сергеевич велел присматривать за женой.

Та за стойкой администратора не задержалась. И вообще, оказалась там случайно: парень, работавший в ночную смену, имел обыкновение опаздывать, а девушка, работавшая в дневную, сегодня очень торопилась, поэтому Юля отпустила ее чуть пораньше и осталась на ее месте до прихода сменщика. Тот, к счастью, явился – и пяти минут с приезда полицейского не прошло, так что Юля отправилась к себе в комнату – нервничать и ждать возвращения мужа, а Игорь решил воспользоваться моментом и обойти территорию. Заодно покурить.

На парковке и вокруг гостиницы все было тихо и спокойно. Фонари работали уверенно, так что, несмотря на сгустившийся после захода солнца мрак, все хорошо просматривалось. Вернувшись к крыльцу, Игорь не удержался и дошел до пристани, осмотрелся и там. Здесь освещения было меньше, темных зон хватало, поэтому тянуло пройтись до качелей-скамеек и обратно и лично убедиться, что в кустах никто не прячется, но уходить от охраняемого тела слишком далеко не позволяли должностные инструкции. Мало ли куда Юле приспичит пойти за это время. Надеяться, что она будет безвылазно сидеть в номере, не приходилось. Как и на то, что она позовет его, если ей понадобится куда-то отправиться. Поэтому пришлось ограничиться осмотром издалека.

Откуда она появилась, Игорь так и не понял. Очевидно, прошла через те самые «темные зоны» и выплыла из одной из них, пока он смотрел в другую сторону. Он не столько услышал ее шаги, сколько почувствовал движение и чье-то присутствие. Но, конечно, не ожидал увидеть маленькую девочку с осунувшимся лицом и в грязной пижаме. Зато Игорь сразу узнал ее: фотографию пропавшей Марианны показывали всем.

Девочка молча посмотрела на него, а он – на нее. В ее взгляде читалась просьба о помощи, но она не издавала ни звука. Игорь так же молчаливо кивнул, но прежде достал смартфон и набрал номер. Только потом взял ее на руки и понес к зданию гостиницы.

– Юлия Андреевна, – сказал он в трубку, справляясь со своей ношей одной рукой, – Марианна нашлась. Сейчас будем.

Как всегда, Игорь был максимально лаконичен и не тратил лишних слов. Но с тех пор, как Юля стала женой Владислава Сергеевича, он всегда называл ее по имени и отчеству, как остальных Федоровых. Она сначала сопротивлялась, а потом смирилась.

Когда они вошли в главный холл, Юля уже была там и сразу отправила растерянного администратора за родителями девочки. Дальше было много ненужной суеты, громких восклицаний и слез – как женских, так и мужских. Не плакала, пожалуй, только мачеха девочки. Лишь смотрела на нее – удивленно и настороженно. Игорь старался держаться в стороне. Не любил он лишних эмоций. Но был вынужден оставаться рядом с Юлей.

Когда отец, чуть не сошедший с ума от счастья, увел девочку в номер, а вслед за ними ушла и мачеха, не забыв поблагодарить всех присутствующих, хотя они ровным счетом ничего не сделали, Юля судорожно вздохнула, шмыгнула носом и снова взялась за смартфон.

– Ну и слава богу, – пробормотала она, собираясь с мыслями. – Надо Карпатскому сообщить.

– И Владиславу Сергеевичу, – не удержался Игорь.

Он мог бы позвонить хозяину и сам, но объяснения потребовали бы от него больше слов, чем это напоминание.

Юля посмотрела на него с благодарностью и согласилась:

– Да, сначала Владу. Пусть уже возвращаются.

Однако вместо гудков в динамике раздался всем знакомый, но от этого не ставший более приятным проигрыш, означавший, что абонент сейчас недоступен для звонка.