Ушедший Род. Книга 2: Ученик

Глава 20

Сейчас я стою на выходе из лицея, жду команду Ольги. Вроде уже оставил лицейские дела за спиной, но мысли не отпускают — неделя выдается максимально странная.

Всю неделю чувствую негласное наблюдение за мной. Это, конечно, не что-то необычное, тем более наблюдение было точно не человеческое, скорее посредством сопоставления где я, что я. Может задействовали браслет — не знаю. Но на все пять последних дней я прекратил любую выделяющуюся деятельность. Даже не думаю про Полигон, например. Да и привычные утренние забеги по «давилке» прохожу вполне стандартно, без надрыва. Хотят наблюдать — флаг им в руки, все равно, основную мою деятельность по развитию пси увидеть и отследить, я почти уверен, маги не могут. Есть еще вопросы по поводу официальных менталистов, есть. Но те, что неофициальные, в полях, так сказать, только чуть чувствуют. Кленов тот же, если вспомнить. При этом и чувствуют разве что направленное внимание.

А вот что происходит со мной — даже они не понимают. Память крови, кхе. Ну да, ну да. Созданных пси структур они даже не чувствуют, не то что не видят. А очки артефактора помогают опять-таки только с магическими потоками. Причем, как становится понятно на артефакторике, даже так, тонкие нити магии очки не фиксируют вовсе. Это, получается, довольно грубый инструмент.

Удивительно. И вот с таким подходом, маги стараются строить теории, создавать новые заклинания. И вроде бы даже получается. Понятное дело, что не здесь. Как раз лектор с Теории Потоков рассказывал об исследовательских группах при Академии в Новгороде. И про очки говорил, что там есть более чувствительные приборы — что ж, может оно и так. Ну правда ведь — не будут же в школу практически, ставить, скажем, электронный микроскоп. Так что, может все и есть, просто не здесь.

А вот у меня работа не прекращается даже ночью. Вокруг меня теперь постоянно летает незаметная пушинка, а в карманах — полсотни металлических дробинок, примерно равных по весу и форме.

На самом деле, летающая вокруг, и занимающая точку внимания пушинка, или даже металлическая болванка, без разницы — это не основное, не цель. Это тренажер Аспекта. Ведь именно так я настраиваю свое ощущение пространства этим органом чувств. Скажем, как эспандер в руке, или гантель. Ей тоже можно ударить, и больно. Но используется она, все же, для другого. Так и тут. Металлический шарик прекрасно уже может заменить огнестрел на короткой и средней дистанции, но все же, основная задача у него — тренировать точность захвата. И именно в этом смысл. Когда пространство вокруг тебя постепенно становится продолжением тебя. В этом идея.

И летающая вокруг меня пушинка, с хорошей точностью и скоростью проходящая по нужным траекториям с каждым кругом приближает именно это понимание. Пусть и почти незаметно.

Внутри же на работу с кристаллом памяти пси пока что, все же не хватает. Так что вся работа только с Аспектом, структурой выносливости, и, когда хватает пси — усложнением Печати. Все-таки на второй уровень она постепенно выходит — пара выходов в Пятно, похожих на предыдущий, и скорее всего, можно будет закрепить Печати на этом уровне. И тогда уже можно будет использовать понемногу и Поле. Раз уж оно тут такое спокойное.

Негласное внимание к себе выливается в неожиданный разговор вчера после последнего урока.

Меня на выходе из аудитории останавливает как раз лектор Теории Потоков Кошкин.

— Задержитесь, пожалуйста, Рысев. — удивляет меня просьбой лектор. Но, в принципе, спешить мне некуда, кроме как к кладовщику.

Внезапно, проверяя сегодня по настоятельной просьбе Ольги, свой амулет, я узнаю, что уже неопределенное время он не работает. Кристалл рассыпался в пыль, и скорее всего, еще с посещения Лабиринта, амулет своих функций не выполняет. А я еще удивлялся, почему он не залечивал ничего внутри Полигона, но списывал на особенности Лабиринта. И проверить работу так и забываю. Все же не опираюсь я на амулеты в своей жизни — нет привычки. А зря.

— Конечно, Борис Васильевич, — киваю Перваку, что бы он шел дальше, и остаюсь в аудитории.

— Максим, — начинает Кошкин, — вы, как я замечаю, довольно сильно скучаете на лекциях?

— Что вы, — спокойно возражаю преподавателю, чтобы не обидеть. — Очень интересное все. Новое.

— Да ладно вам, Рысев, — слегка взмахивает рукой Кошкин, — лекции призваны объяснить взаимосвязи даже слушателям, не различающим абонемент от абонента. Вам скучно, признайтесь.

— Не всегда, — слегка качаю головой. — Все-таки я всего лишь неделю полноценно присутствую на лекциях…

— Да, и уже сейчас опережаете в понимании тем, лицеистов, которые начинали раньше. Да и ваша скорость построения и запоминания конструктов — впечатляет. Вот скажите, Рысев. Вы в библиотеке брали бумажные описания простейших стихийных техник. — лектор слегка улыбается. — Да, да. Я делал запрос. Вам отказали в использовании обучающих кристаллов, и вы знакомились со стихийными техниками по бумажным источникам. Какие из них вы можете построить сейчас?

— Не знаю, — перебираю в голове те тексты, что мне все-таки выдают. — Скорее всего, все. Но я не пробовал именно строить. Я знакомился с принципами.

— Интересно. — лектор надевает очки. — Расскажите что вы поняли в двух словах, и создайте любой конструкт из стихийных. Любой. Можно самый простой.

— Они все довольно простые, как мне показалось, — пожимаю плечами, и тоже надеваю очки. — Стандартный закольцованный контур, знак, отвечающий, скорее всего за стихию, поскольку в четырех описаниях только он отличается, и две стандартные точки наполнения конструкта магией. Не понял пока, где модули отвечающие за скорость, точность, размер. — По мере проговаривания именно это все и строю на глазах лектора. — Но результат мы сейчас будем наблюдать.

Лектор слегка дергается, когда я начинаю наполнять своей магией конструкт, но мгновенно же успокаивается. Видимо создаю я структуру без ошибок. Ну, так я даже не сомневаюсь.

Над моей рукой зажигается маленький, не более пары сантиметров шарик плазмы.

— Вот именно об этом я и говорил, — кивает лектор. — Я сейчас могу вам поставить зачет по моей дисциплине примерно за полгода. И ректор утвердит. Убрать конструкт можете?

— Хм… Скорее нет, чем да. Его проще сбросить, я думаю. — задумчиво смотрю на шарик.

— Если бы вы сделали водяной, воздушный или каменный, я бы так вам и предложил сделать, — довольно безразлично говорит Кошкин. — Но с огненным, лучше все-таки убрать. Вы же помните там две точки входа магии, правильно?

— Да.

— Ну вот, никто не мешает вам понемногу через них, забирать из структуры магию. Создали конструкт вы, вам он полностью подчинен — пробуйте, — лектор с интересом смотрит.

Пожимаю плечами и спокойно вытягиваю магию из структуры. В какой-то момент она теряет свою устойчивость и с тихим хлопком схлопывается.

— Как думаете, сколько вы смогли вернуть магии из конструкта? — впервые прорезается интерес лектора в голосе.

Задумываюсь.

— Около половины, — прикидываю. — Скорее даже чуть-чуть меньше.

— Да, мне тоже так показалось, — соглашается со мной Кошкин. — Только вот знаете в чем дело, Рысев?

— Да? — поднимаю глаза на лектора.

— Ни один из учеников первого-второго года обучения никогда, даже если от этого зависела бы их жизнь, не смогли бы с такой точностью определить количество вытянутой магии в заклинании. — Лектор все так же не показывает эмоций, но в тоже время я чувствую его азарт и удивление. — Вложенную они начинают контролировать примерно к началу третьего года. А вытянутую… Ну, скажем так. Тот фокус, что вы только что с такой легкостью освоили, мне показали бы, скорее всего, только выпускники. Просто потому, что действительно — проще сбросить. И именно так все и делают.

Мда. Не палюсь вот совсем. — мысленно чешу себе затылок.

— У вас, молодой человек, удивительная чувствительность к магии. — Тут же продолжает лектор. А, нет. Все нормально — не палюсь. — Понимаете? Вам тут, с ними, — кивает на ушедший класс, — делать нечего. В плане обучения, естественно.

Я молча жду продолжения. Азарт-то у лектора прекрасно чувствую. И неуверенность. Хм. Ему чего-то от меня надо.

Кошкин чуть затягивает паузу.

— В общем, Максим, я бы хотел предложить вам личное ученичество. — не выдерживает лектор. Что ж, идею лектор обозначает. И хорошо, что об этом я в Уставе как раз в начале недели смотрел. И так-то мне оно тоже нужно. Но. Если проявлю интерес — с большой вероятностью, получу не все, что мне необходимо.

— А мне это зачем, простите? — спрашиваю я.

— Как это? — опешивает Кошкин. — Как это зачем? Личное ученичество! Рысев! У меня! А я последний ученик Великого кудесника структур, барона Ишимского. Анатолий Филафеевич двенадцать лет назад оказал мне честь, взял меня в ученики после Новгородской Академии, и весь год, что он гостил в Столице, я был его, можно сказать, помощником и учеником!

— Извините, Борис Васильевич, мне это ни о чем не говорит. Вот совсем. — с небольшой досадой говорю лектору. Очевидно, что он сейчас рассказывает что-то общеизвестное. Но оценить я этого просто не могу.

Лектор непонимающе на меня смотрит. И я решаю немного ему помочь.

— Борис Васильевич, я понимаю, что вы говорите про какого-то очень известного человека, — чувствую прилив возмущения у Кошкина. И быстро продолжаю. — Но я про него ничего не слышал. Я же и о магии узнал полтора месяца назад. Так что это не удивительно, думаю. Вот смотрите. Я универсал. И получается, что выше второго круга заклинаний мне не подняться. При этом, примерно этот круг мной будет в спокойном режиме выучен в лицее, — четко контролирую у лектора уровень разочарования, азарта, и желания настоять на своем. Вроде не передавливаю. Продолжаю. — А если я становлюсь вашим учеником, то мне придется заниматься значительно больше, чем сейчас, это раз. И все равно, выше второго круга я не прыгну. Это два. Зачем мне это?

— Барон тоже был универсалом, молодой человек. Вот только на дуэль с ним выходить никто не рисковал последние лет тридцать. Анатолий Филафеевич очень тонко чувствовал магию, знаете ли. И, смею надеяться, я тоже многое у него взял. — Кошкин, несмотря на отрешенный довольно-таки вид, испытывает настоящую гордость. Впрочем, судя по ощущениям, заслуженную.

— Согласен с вами, но все же, почему мне стоит соглашаться? — подталкиваю немного лектора. И тот сразу же принимает подачу.

— Хорошо, Рысев. Я понял ваш намек. Чего бы вы хотели? Правильно? — почти ухмыляется Кошкин.

— Ну, я вам зачем-то нужен, — пожимаю плечами и тоже улыбаюсь. — Не скрою, я посмотрел программу в библиотеке. И думаю, что в среднем, месяца за четыре, я этот объем смогу пройти самостоятельно. — немного увеличиваю время. — За все три года, естественно. Это так. Но мне нужны выходы в город, и разрешение на частые посещения Пятна, с командой охотников в сопровождении, естественно, если это нужно.

— Разрешения никто не дает — это бесполезная вещь. Лицеистов туда не пустят одних, а если можете нанять сопровождение, то никто вам отказывать в посещении, пока вы учитесь, не будет. Да и после тоже. Если не тянуть оттуда всякую гадость, конечно. Но за это уже ваше сопровождение ответственно. — кивает лектор. — Зачем это вам даже не спрашиваю, разве что — вы же с криминалом никак не связаны?

— Только в виде искоренения. — тут же уточняю. — Вы посмотрите мою историю, Борис Васильевич. У меня даже теоретически таких связей быть не может.

— Хорошо, поинтересуюсь. Тогда вторая ваша просьба вполне может быть удовлетворена, при условии вашего успевания в лицее. — Кошкин согласно качает головой. — Мне ваше присутствие на территории лицея необходимо только в моменты занятий. Чем вы будете заниматься вне — мне все равно. Главное дайте результат.

— Не вижу препятствий, — соглашаюсь.

— Тогда, договор. — лектор протягивает расслабленную руку. — До конца следующей недели я предоставлю вам индивидуальную программу. Посмотрим на ваши результаты. И уже чуть позже — откорректируем.

Пожимаю.

Лектор доволен, и к довольству примешивается облегчение. Интересно.

— Больше вас не задерживаю, Рысев. — кивает ны двери. — У вас обед.

А на обеде получаю информацию к размышлению.

— Что от тебя Кошкин хотел? — почти прыгает за стол Рита. Быстро расставляет тарелочки и горшочки. Сегодня девушка себя решает побаловать — это очевидно.

— Предлагал личное ученичество, — задумчиво отвечаю девушке. Кажется я сегодня взял не то блюдо, что стоило. Ее тушеное что-то пахнет значительно лучше, и выглядит как-то аппетитнее, что-ли.

— И ты, конечно же, отказался? — Рита прослеживает за моим взглядом, и меняет свой горшочек с чем-то тушеным на мою отбивную. Поясняет. — Хорошо, что ты заинтересовался. Сама хотела отбивную, но почему-то решила взять оленину. Ты ж не против, как я думаю.

— Почему же? — удивляюсь. — Согласился. — Киваю головой и приступаю к тушеному мясу. Идеально. Оленина с какими-то кислым ягодами и овощами дает совершенно неземной вкус. А мясо еще и бодрит немного. Точно — Измененное.

Замечаю, что Рита ничего не ест, и смотрит на меня почти с испугом.

— Что? — удивляюсь. Осматриваю себя. Вроде бы все в норме. Смотрю на девушку с вопросом.

— Все, — подчеркивает голосом Рита, — вот вообще все личные ученики Кошкина, лицей не закончили. За три года нет ни одного хорошего исхода. Исчезают, погибают на дуэлях, погибают от случайностей, что угодно! Откажись! Немедленно пойдем! — девушка даже хватает меня за руку.

Немного удивляюсь. Мягко освобождаю руку.

— Это точно? — переспрашиваю. Беру снова приборы.

— Да, Макс. Откажись! Ну, пожалуйста! — просит девушка. — Он проклят!

Поднимаю глаза на Риту.

— И не подумаю, — усмехаюсь. — Извини. Но это взвешенное решение. И эта информация скорее играет в плюс, чем в минус. Хотя, не скрою, твоя забота приятна.

— Ты что, Макс! Никто же не выжил! — девушка почти повышает голос.

— Да, я и в первый раз понял, Рит. — улыбаюсь. — Поешь, холодное же сейчас все станет. Условия мне подходят.

— Да что там за условия могут быть! — Маргарита несогласно хмурит брови. — Ничто не стоит жизни!

— Ты права. — согласно киваю. — И тем не менее. Свободный выход в город на дороге не валяется. Это раз. Кроме того, я не верю в проклятие. Должна быть материальная причина. Это два. Да и кроме того, сколько там этих случаев?

— Восемь учеников, Макс! Подожди, а зачем тебе в город? — прищуривается Рита. — Ты же не клановый?

— Восемь, это почти статистика, — задумываюсь. И отвечаю только на один вопрос. — Но я все-же рискну.

— Так зачем тебе в город, Макс? — настаивает на ответе девушка.

— Рит, не хочу показаться грубым, — прерываю несколько странную игру барышни. Или не игру, но все же. — Но зачем тебе эта информация? — улыбаюсь, чтобы немного сгладить вопрос. — Мне нужно в город, и то, что мне там нужно, лицей предоставить не в состоянии. Мне это важно.

— Охотники? Ты с ними связался? Хотя нет, ты же первокурсник. Они не могут тебя взять — это незаконно. — В принципе, правильно догадывается, но тут же обрывает себя Сабурова. — Не связывайся, это опасно, может даже опаснее, чем связаться с Кошкиным.

— Рит, извини, ты теперь отвечаешь за мою безопасность? — я чуть опускаю щит, удивляюсь эмоциям девушки, и тут же даю ей возможность спокойно выйти из разговора. Качаю головой. — Не надо. Я взрослый мальчик и в твой Род не вхожу. И даже покровительства не принимал. Не переживай, все нормально и под контролем. Твое дружеское участие я ценю. Но решать буду сам.

— Все-таки охотники! Или охотни…ца! — Рита бросает на меня чуть злой взгляд. — Ладно. Я тебя предупредила. Надеюсь ты все же прислушаешься! — Быстро встает, и уходит из столовой.

Некоторое чувство обиды я улавливаю. Но идти за девушкой даже не собираюсь. Очень неожиданно. И немного несвоевременно, что ли. Ладно. Доедаю. И, в свою очередь, ухожу из столовой.

И вот сейчас, в первые же выходные, стою, и жду команду Ольги. Считаю, что все складывается даже лучше, чем я планировал. Личное ученичество все же это на самом деле не шутка. А с пропажами — точно разберемся. Надо будет потом найти Кленова — он как раз поднимал информацию по пропавшим. Уверен что тут тоже что-то совпадет.

Из-за угла выруливает мобиль ольгиной команды. Хорошо. Все эти мысли теперь — после рейда. Освобождаю голову. Поехали.