В горячих сердцах сохраняя

Что ж спеть вам, сеньоры? Впрочем,

не слышали, может статься,

романс вы об Аграмонте,

отважном вожде повстанцев?

Мечтал Аграмонте с детства

о подвиге и о славе.

Конечно, мечтать об этом

любой из юношей вправе.

Однако мечты — мечтами,

а дело всегда есть дело.

Пригож Аграмонте ликом

и крепок душой и телом,

и вскоре он всем докажет,

каким он родился смелым.

Его отважное сердце

воспламенено любовью.

Он белой невесте пишет

послание красной кровью.

Но в сердце его пылает

пожар и другого рода:

не может стерпеть Игнасьо

позор своего народа —

позорные цепи рабства,

испанского ига цепи…

Душа его изнывает

на родине, словно в склепе.

Друзья же не понимают

(хотя и постигнут вскоре),

какое сутулит плечи

ему, Аграмонте, горе.

Да разве же он забудет

свой символ любви и веры —

платок, омоченный кровью

казненного Агуэро?

Ребенком он был на казни,

на этой кровавой жатве.

Да разве же он изменит

тогда еще данной клятве?

В Орьенте опять восстанье.

Воюют в горах герои.

Кубинское знамя снова

взметнулось на поле боя.

А следом камагуэйцы

пламенные восстали,

чтоб обрести свободу

в вихре свинца и стали.

И вот во главе повстанцев

Игнасио Аграмонте.

Бегут от него испанцы

до самого горизонта.

Привал. Аграмонте смотрит

в костер и на кольца дыма

и думает о супруге,

далекой, но столь любимой…

Вдруг с вестью гонец примчался

и требует генерала.

Стряхнул Аграмонте думы,

которые в час привала

нахлынули…

— Что случилось?

— Взят в плен бригадир Сангили.

Связали его испанцы,

а всех остальных убили

и спешно двинулись в город…

Тут, грозно чело нахмурив,

вскочил в седло Аграмонте,

неистовый, словно буря.

— Солдаты мои! — вскричал он. —

Сангили взят в плен врагами.

Должны мы спасти героя

или погибнуть сами!

Лишь тридцать пять добровольцев

взял с собой Аграмонте.

Гремят их коней копыта

вдоль грозного горизонта.

Ведет генерал в атаку

отважнейших из отважных,

снискавших вечную славу

в отчаянных рукопашных.

И, звуки дерзкой погони

слыша вдруг за собою,

испанский полк разбежался,

покинувши поле боя.

И вот бригадир Сангили

освобожден от плена.

и с Аграмонте скачут

они колено в колено.

В сраженье под Химагуайу

испанцами был убит он.

Достала героя пуля,

и рухнул он под копыта.

Повстанцы в горячке боя,

в сабельной круговерти

не разглядели даже,

как встретился он со смертью.

И, только вернувшись в лагерь,

еще до конца не веря

в случившееся, постигли

всю тяжесть своей потери.

Вернувшись на поле брани,

до ночи его искали,

вздыхая и сокрушаясь

о славном своем генерале.

А он лежал одиноко,

и кровь по челу струилась,

но очи были спокойны,

как будто господня милость

к нему снизошла известьем

о том, что не за горами

то время, когда над Кубой

взовьется свободы знамя.

Наутро нашли испанцы

тело его и гордо

внесли его в побежденный

и горем убитый город.

Но праздновать их победу

город не стал: все двери

закрылись, и даже небо,

скорбя о такой потере,

заплакало горьким ливнем,

и молнии засверкали,

чтоб высветить лик героя,

чье место — на пьедестале…