В мире исчезающих растений

Тайна субстанции X

Человек еще молод — вся жизнь впереди. И вдруг с ним случается что-то в высшей степени непонятное — ни с того, ни с сего в один пасмурный и сумрачный день у него начинают болеть суставы рук или ног, а еще хуже — позвоночник. Боль не проходит и день, и два, и десять. Потом суставы опухают. Заболевший передвигается уже с видимым трудом, а временами (иногда и на всю жизнь) и вовсе теряет способность к передвижению. Это все признаки тяжелейшей болезни — ревматоидного полиартрита.

Однажды английский врач Ф. Хенч, лечивший больного ревматоидным полиартритом, был очень взволнован. Ко всем напастям, свалившимся на его пациента, последний заболел еще и желтухой (болезнь Боткина), что определенно свидетельствовало о поражении печени. Желтуха едва не убила больного, но все же его организм выдержал.

Исхудавшего и желтого после болезни его выкатили в коляске во двор. И вот на этот раз приятная неожиданность. Вместе с выздоровлением у больного начала восстанавливаться подвижность. Ушла из суставов денно и нощно грызущая их боль. Ушел и более не возвратился полиартрит.

Вскоре любознательный врач обратил внимание на то, что признаки полиартрита ослабевают в период беременности, а иногда, пусть и редко, и совсем исчезают после рождения ребенка.

Хенч сделал вывод — явления эти не случайны. Видимо, в организме образуется какое-то соединение, помогающее излечению. Условно врач назвал его «антиревматической субстанцией X».

Почти десять лет спустя Хенч познакомился с химиком Э. Кендаллом, которому также удалось выделить таинственное соединение, названное им не менее загадочно — «вещество эпсилон». Как показал эксперимент, это вещество повышает устойчивость организма к холоду, физическому напряжению и всевозможным неблагоприятным воздействиям среды.

Оба соединения оказались веществами биологически равноценными по своему действию на организм человека и в 1948 году приобрели единое и вполне определенное наименование — кортизон.

С 1949 года начинается триумфальное шествие синтетического аналога кортизона, вырабатываемого из надпочечников животных (сырье поставляли бойни). Гидрокортизоном успешно удавалось вылечивать не только ревматоидный полиартрит, но и ревматизм, и подагру, и ревмокардит, и бронхиальную астму, и сенную лихорадку, и силикоз, некоторые болезни кожи (волчанку, экземы, пузырчатку) и глаз, рак крови и рак грудной и предстательной желез. Правда, были и осложнения: у ряда больных угрожающе повышалось давление, появлялись признаки диабета, а иногда выздоравливающий от одной из перечисленных болезней вдруг заболевал язвой желудка. Случались и другие отклонения — больные временами вели себя словно помешанные.

И все же кортизон и родственные ему соединения — кортикостероиды — прочно утвердились. Их начали применять и в хирургии для стабилизации кровяного давления и при борьбе с шоковыми состояниями. Некоторые препараты стали незаменимыми для поддержки стареющего организма и при нарушениях белкового обмена.

Однако промышленное производство синтетического кортизона и кортикостероидов было вначале слишком дорогим, а их препараты недоступны широким массам. Медицинской промышленности удавалось получить лишь мизерные количества препаратов, вырабатываемых из такого сырья, как кора надпочечников и желчь крупного рогатого скота.

Медицину выручили растения, содержащие некоторые гликоалкалоиды, на основе которых стало возможным наладить дешевый промышленный синтез препаратов. В тропиках таковыми растениями оказались некоторые виды диоскореи и восточноафриканского алоэ, в СССР — виды австралийского паслена, содержащие алкалоид соласонин с его молекулами соласодина, поставляющими химикам готовую и наиболее трудно синтезируемую часть молекулы кортизона.

К сожалению, охрана естественных ресурсов паслена дольчатого — основного поставщика промышленного сырья для отечественной медицинской промышленности и контроль за их сохранением невозможны. Все наиболее ценные с медицинской точки зрения виды паслена (дольчатый, птичий, брисбенский и др.) — пришельцы из Австралии, Новой Зеландии, с островов Тасмании и Норфольк. Их выращивают в нашей стране лишь в ботанических садах, во Всесоюзном научно-исследовательском институте лекарственных растений и на его зональных опытных станциях, расположенных в субтропиках. Но зато растут промышленные плантации в Казахстане, где площадь под пасленом дольчатым достигает ныне почти тысячи гектаров.

У нас паслен дольчатый и его гибриды культивируются как однолетние растения (на родине он 3–7-летний кустарник). Урожай сухого сырья (листьев и стеблей) достигает 60 центнеров с гектара, семян — 70–90 килограммов с гектара. Наиболее богаты соласодином зеленые плоды паслена (по виду они почти как у нашего картофеля, только ярче и привлекательнее).