В объятьях льда

Глава 18

От простодушного вопроса перехватило дыхание. Почувствовав, как кровь отливает от щёк, Бренна медленно опустилась на пол, скрестив ноги. Неужели Джад прав? Неужели она действительно ведёт себя как ханжа?

— Я думаю, ты очень милая, Марли.

— Почему тогда я тебе не нравлюсь? Почему? — До боли знакомая Бренне упрямая линия подбородка, похоже, являлась семейной чертой Лоуренов.

Бренна не смогла солгать, не сейчас, под бесхитростным взглядом Марли.

— Ты понимаешь, как тебе удаётся играть с мячом, не касаясь его?

Косички подпрыгнули, когда Марли кивнула.

— Я телекинетик, хотя и не слишком сильный. У меня получается не так хорошо, как у дяди Джада.

Упоминания имени Джада и сознание, какую информацию тот скрыл от неё, отозвалось болью в груди. Он не имел права так поступать. Ложь не то, что должно происходить между ними. Эта внутренняя убеждённость, однако, тоже не отличалась обилием оснований.

— Правильно. — Бренна заставила себя расцепить судорожно сжавшиеся пальцы. — Один нехороший человек, который тоже так умел, на редкость сильный телекинетик, сделал мне очень больно. Безумно больно. Поэтому иногда я пугаюсь других Пси с Тк-даром.

— Ну и глупо. Некоторые волки не очень-то хорошо со мной обращаются, но остальные мне нравятся.

— Кто плохо с тобой обращается? — Бренна нахмурилась, от услышанного волосы встали дыбом. Игры волчат могли быть грубоваты, но прямая агрессия не допускалась ни при каких обстоятельствах.

— Так, дурачьё, — Марли пожала плечами. — Дядя Хоук сказал, что пока я маленькая, то могу дать сдачи, если они начнут задирать меня.

Бренна знала, что Джаду, Уокеру и Сиенне запретили применять Пси-способности к волкам Сноу-Данс.

— Приходилось?

— Я использовала Тк, чтобы отпихнуть Кики, когда она попыталась укусить меня, — призналась Марли с озорной улыбкой. — Она заплакала и нажаловалась учительнице, но та ответила, что и поделом ей.

Поскольку волчьи клыки могли серьёзно ранить физически более слабых Пси, Бренне пришлось согласиться с учительницей.

— Я тоже так считаю.

— Тебя я не буду толкать. — Марли уронила мячик и встала напротив Бренны. — Не надо меня бояться.

Бренна кивнула, сдерживая слёзы.

— Хорошо.

Марли с улыбкой наклонилась и крепко обняла Бренну за шею. Бренну затрясло. Она прижала маленькое тельце к себе и позволила слезам пролиться.

— Всё в порядке, тот злодей тебя больше не тронет. — Детская ладошка похлопала по спине. — Папа и дядя Джад, и Сиенна смогут прогнать его.

Бренна только сильнее расплакалась. Как она могла бояться этого доброго, отзывчивого ребёнка? Как? Неужели ущерб настолько велик и её личность исковеркана?

Вдруг Бренна заметила какое-то движение.

Вскинув голову, она обнаружила Уокера Лоурена в нескольких шагах от себя. В отличие от своей дочери, Уокер казался типичным Пси: невозмутимым, бесстрастным, холодным. В то же время, когда он смотрел на Марли, в нём угадывалась неудержимая потребность защитить её.

Опустив глаза, Бренна ещё несколько секунд прижимала к себе девочку, наслаждаясь детским великодушием.

— Спасибо, — произнесла она, когда они, наконец, разжали руки.

Маленькие пальчики принялись стирать слёзы с её щёк.

— Поиграешь со мной в мяч?

Бренна посмотрела на Уокера.

— Если твой папа не против.

— Десять минут, Марли, — ответил Уокер. — Тебе давно пора спать.

Марли разобижено вздохнула, и Бренна не смогла сдержать улыбку.

— Знаешь что, я зайду ещё как-нибудь поиграть с тобой.

Обещание воодушевило Марли.

Ровно через десять минут, распрощавшись с девочкой, Бренна отправилась на поиски Хоука. Но вместо него нарвалась на Райли. Брат с радостью подтвердил, что Джад до сих пор не прибыл в расположение стаи.

— А тебе вообще нечего тут рыскать.

— Не начинай. Я вовсе не рыскаю.

Бренна всё ещё злилась на то, что Джад отказался поддержать её. А теперь сыпал соль на рану, не обеспокоившись приехать домой, чтобы в отместку она могла содрать с него шкуру. Исчезновение Бренна расценила как оскорбление и демонстрацию отсутствия интереса.

Отлично. Если Джад именно этого и добивается, вокруг полно других мужиков. Косяками ходят. Бренна вышла на охоту. Самое время вернуться в игру.

Джад очнулся под благоухание цветов и пение хора. Несколько минут он лежал, слушая партию сопрано и тестируя органы чувств. Все ментальные и психические каналы были открыты и работали в полную силу. Удовлетворённый результатами, Джад свесил ноги с края кровати и встал, чтобы приступить к растяжке, предназначенной для проверки каждой группы мышц. Вердикт не вызывал сомнений — он полностью восстановился.

Джад снял трусы и нырнул в тесную душевую кабинку, находившуюся слева от него. Вымывшись, он снова натянул штаны и свитер, которые сбросил вчера, перед тем как отключиться. Куртка осталась в машине. Когда Джад открыл дверь и вышел в коридор в задней части церкви, то был поражён кристальной чистотой звучания хора.

После Безмолвия Пси утратили способность наполнять эмоциями голос, их интонации стали безжизненными, мёртвыми. Но поскольку представители его расы не слушали музыку, никто не считал эти изменения существенной потерей. Сегодня Джад понял, что они лгали себе: это была потеря, огромная потеря. То, что он смог осознать оба этих факта и постичь красоту услышанной музыки, стало ещё одним предупреждающим сигналом, который он предпочёл проигнорировать.

Отец Перез выглянул из комнаты, находящейся дальше по коридору.

— О, проснулся. — Вид у него был задумчивый. — Ты в порядке? Когда приехал, выглядел неважно.

Джад успел проскользнуть за закрытую дверь пустующей комнаты, будучи на грани выгорания.

— Всё хорошо. Спасибо за постель.

«И за то, что не задаёте вопросов».

— Зачем ещё нужны друзья, — улыбнулся отец Перез. — Перекусишь? Ты спал, — священник взглянул на запястье, — почти двадцать часов.

— Пожалуй…

Джад не успел закончить фразу, как у него возникло ощущение, что необходимо срочно вернуться в стаю, к Бренне, пока ещё не поздно.

— Мне нужно идти.

С этими словами Джад пронёсся мимо священника на улицу.

Машина ждала в пристроенном к церкви гараже, аккумуляторные батареи перезарядились, пока Джад отсыпался. Так и подмывало забраться внутрь и без промедления дать газу, тем не менее, Джад потратил десять минут на то, чтобы тщательно осмотреть автомобиль на предмет отслеживающих устройств. Члены стаи Сноу-Данс фанатично стремились сохранить местонахождение логова в тайне. Технические специалисты стаи даже умудрились внедрить модуль отклонения в стандартную программу движения спутников-шпионов ещё до того, как первый из них вышел на околоземную орбиту. Джад разделял подобную позицию: враги не смогут нанести удар по тому месту, которого не видят. Он не станет рисковать безопасностью стаи, потому что иначе поставит под удар безопасность Бренны. А об этом не могло быть и речи.

К тому моменту как Джад припарковал машину в подземном гараже под логовом, предупреждающий сигнал в голове превратился в набат. Едва ноги коснулись земли, Джад пустился бежать во весь опор и добрался до квартиры семьи Кинкейд меньше чем за минуту.

Дверь была открыта.

Джад вошёл и посреди гостиной увидел Райли, Эндрю, Хоука и Грега — волка, который отличался агрессивностью и спесью. На лице Грега кровоточило несколько рваных ран, на левом предплечье Эндрю краснели глубокие порезы.

— Где она?

Все четверо повернулись к нему. Эндрю оскалился.

— Выметайся! Это ты виноват в том, что с ней происходит.

Джад посмотрел Грегу в лицо.

— Что ты с ней сделал?

Лёд растекался по венам, вызывая к жизни тёмную сторону его «я», способную убить без всякого сожаления.

— Ничего! — взвизгнул Грег. — Это-то я и пытаюсь вам всем вдолбить. Я, проклятье, ничего не сделал вашей маленькой принцессе.

— Следи за языком, а не то и я подправлю твоё личико, — прорычал Хоук.

Грег поднял руки вверх, будто сдаваясь.

— Послушайте, обычно она не тусуется с нами, но вчера провела вечер со мной, Мэдлин, Квентином, Тилау и Лэйн. Мы вместе поужинали, а потом засели у меня. Позже остальные ушли, а она осталась.

Джад изо всех сил сдерживался, чтобы не убить Грега на месте. Он понимал, что Бренна находится за закрытой дверью позади Райли. И что она в беде. Даже несмотря на пульсирующие сигналы диссонанса, он мог без труда телепортироваться к ней. Однако инстинкт — опять это слово — подсказывал подождать: узнать факты, разобраться, какой вред нанёс Грег.

— Я думал, она хотела… ну вы понимаете, — Грег пожал плечами. — Но мы проболтали где-то час, а потом она ушла, и я махнул рукой.

— Вот так просто? — рыкнул Эндрю. — Ты вовсе не славишься снисходительностью.

— Да я же не идиот. Вы с Райли живьём бы меня сожрали, если бы я её хоть пальцем тронул, — в своей манере ответил Грег. — Потом, я думал, может, она дразнится, накручивает меня, перед тем как перейти к делу. Женщины иногда любят поводить за нос.

Волки не перебивали, и Джад сделал вывод, что последнее замечание недалеко от истины. Однако ему совсем не хотелось думать о «деле» и о том, что могло случиться в той комнате, меньше чем в пятнадцати футах от него.

— А сегодня, — продолжил Грег, — Бренна позвонила мне и пригласила сюда. Я не собирался… ну до того, как она сказала, что вы двое надолго покинете логово.

— И ты причинил ей боль, — констатировал Райли спокойным — убийственно спокойным — тоном, и, шагнув к Грегу, стиснул его шею в болезненном захвате. — Что конкретно ты сделал?

Грег вцепился в руку Райли, но вырваться не смог.

— Да, боже мой, на ней был лишь халатик, — прохрипел он. — Что ещё я мог подумать, когда она поманила меня пальцем и сказала закрыть дверь?

Нарисованный образ задел Джада настолько, что одна из важнейших цепей, отвечающих за контроль, ослабла. Джад вдруг ощутил сердце Грега, как будто оно, панически сокращаясь, лежало у него в руке. Оставалось лишь сжать кулак…

Хоук опустил руку на плечо Райли, закрывая Джаду обзор.

— Он говорит правду, о халате, по крайней мере. Пусть продолжает.

Райли не пошевелился.

— Она сказала «нет»? И не смей мне врать.

Цепь просела сильнее.

— Говори, или я раздавлю тебе мозг, — произнёс Джад как нечто само собой разумеющееся… потому что так и было. — Тебе повезёт, если после этого сможешь есть самостоятельно.

Оторвавшись от сердца, Джад сосредоточил силы на голове Грега и начал наращивать давление.

Во взгляде Вера промелькнул ужас.

— Хоук, останови его!

Альфа встретился глазами с Джадом.

— Не убивай его пока. Нужно узнать, что произошло.

Грега как прорвало:

— Клянусь, она не говорила «нет»! Я поцеловал её и хотел обнять, вот тут она и взбесилась. Порвала меня, я моргнуть не успел. Я и в ответ-то ничего не сделал, больше думал о том, как убраться отсюда, пока она мне глаза не выцарапала или что похуже.

Райли выпустил Грега. Тот, кашляя, упал на пол. Хоук посмотрел на Джада, глаза альфы были больше волчьими, чем человеческими.

— Бренна никого к себе не подпускает, даже Лару. Лара ушла: попытается разыскать Сашу. — Хоук сжал губы так, что вокруг появился белый контур. — Мы несколько раз пытались взломать дверь, но она начинала кричать так отчаянно, что мы отступались, боясь навредить ей.

Больше, чем уже есть. По искажённым лицам трёх Веров Джад видел, к какому неутешительному молчаливому заключению они пришли. Его решимость окрепла.

— Я смогу вытащить её.

Эндрю со злостью рванулся к нему, но Хоук откинул его раньше, чем сумел Джад. Он не собирался заниматься ерундой, в то время, когда на кону стоит психическое здоровье Бренны. Телепортироваться в комнату Джад не мог: Бренна ещё больше взбесится, если увидит, что он использует телекинез.

— Уверен? — Хоук оттолкнул Эндрю во второй раз. — Начнём с того, что это ты вывел её из себя.

Поэтому она и нашла эту пародию на мужчину, распустившего нюни у их ног. Однако здравомыслящая часть Джада понимала, что подобное предательство не в характере Бренны. Что-то не сходилось.

— У меня больше шансов, чем у любого из вас.

— Почему это? Потому что ты из той же расы психопатов, что сотворили с ней такое? — выпалил Эндрю, в его голосе смешались злость и горе от того, что не смог защитить сестру.

— Потому что я побывал внутри того мрака, что владеет ею. — Неизбежный побочный эффект процесса лечения. Джад подпитывал энергией Сашу через телепатическую связь, но в обратную сторону по этому каналу поступали ужасающие видения, что хранились в памяти Бренны. Джад думал, что происшедшее не оказало на него особого влияния. Он ошибался. — Я знаю, что сказать, чтобы вернуть её назад.

Больше никто не пытался встать у него на пути. Прежде чем открыть дверь в комнату Бренны, Джад, помедлив, повернулся к Грегу.

— Скажешь хоть слово обо всём, что здесь случилось — ты труп.

Никаких «но».

Грег вытаращил глаза.

— Никто не узнает, клянусь.

Отвернувшись, Джад взялся за ручку, толкнул дверь и вошёл в комнату.

Бренна набросилась на него, не издав ни звука: рвала плоть зубами и когтями. Напирала так, что Джад отшатнулся обратно к двери, которая захлопнулась с оглушающим звуком. Джад сумел схватить тонкие запястья, едва успев спасти от атаки глаза.

Почувствовав его хватку, Бренна пришла в исступление. «Наручники, — понял он, — Сантано Энрике заковывал её в наручники».

— Убери когти, и я отпущу тебя. — Он намеренно заставил свой голос звучать жёстко, придал тону стальную твёрдость.

Тогда — опять же в пугающей тишине — Бренна попыталась провести подсечку. Джад мгновенно среагировал: изменив положение тела, он заставил Бренну потерять равновесие. В результате своего бешеного порыва она по инерции повалилась вперёд, острые как бритва когти приблизились на дюйм, прежде чем Джад остановил движение. В диком взгляде карих с голубыми прожилками глаз не осталось ни грамма рассудка. Та Бренна, которую он знал, спряталась в безопасном уголке своего разума — том самом уголке, где ей удалось пережить пытки Энрике. Остальная часть её сознания была поймана в ловушку воспоминаний о насилии.

Саша могла бы забрать эти воспоминания, но Бренна решительно отказалась: хотела оставить свои шрамы себе. И словно в доказательство, что они не делают её слабой, в процессе выздоровления проявила такую силу духа, что превратилась в живую легенду. Однако сама скорость её выздоровления вызывала большое беспокойство и у Саши, и у Лары. Обеих целительниц волновала возможность рецидива, но никто не смог бы предсказать то, что случилось сегодня.

Когда Бренна оскалилась и начала извиваться и вырываться, Джад понял, что она навредит себе, если он её не остановит. Улучив момент, Джад выпустил запястья и тут же крепко обхватил плечи. Волчьи когти впились в бока, кромсая свитер, разрезая верхние слои кожи, прежде чем Джад сумел обездвижить Бренну, прижав к себе. Зубы царапнули его шею над сонной артерией. Но, тем не менее, укуса не последовало.

— Бренна, ты вернёшься. Если не сможешь, значит, Энрике победил. — Джад чувствовал, как с повреждённых боков текла кровь, однако реальную опасность представляли зубы Бренны. Он мог бы вырубить её, если бы был готов причинить ей боль. Джад не был. — Энрике выигрывает прямо сейчас, — продолжал он. — Превратив тебя в жалкое, сорвавшееся с цепи существо, которое все считают безумным. — Жестокие слова, но только они могли бы достучаться до неё, заставить очнуться. — Неужели это ты и есть? Сломанная волчица, какой он тебя сделал?

Зарычав, Бренна отстранилась от его шеи.

— Заткнись!

Ей владела слепая ярость.

— Почему? Всё, что я сказал, правда. — Он продолжал давить там, где другие бы отступили. — Твои когти в крови, лицо перекошено, одежда изодрана. Ты выглядишь как женщина, полностью лишившаяся рассудка.

Бренна пнула его босой ногой по ботинку.

— Держу пари, ты приобрёл навыки общения с больными там же, где все остальные манеры — в лагерях Совета.

Джад отпустил её руки, расслышав в этом колком заявлении интонации настоящей Бренны. Бренна, однако, так и стояла, прижавшись лицом к его груди. Рискнув вызвать новую вспышку агрессии, Джад положил ладонь на затылок Бренны. Жест был инстинктивным, как и понимание, что необходимо сказать или предпринять в отношении этой женщины-волчицы. Ещё одно нарушение Протокола, ещё один укол боли в коре головного мозга, но опасности сорваться и вызвать к жизни прирождённую склонность к убийству нет. Пока нет.

Бренна прижала руку к тому месту, где билось его сердце.

— Я ранила тебя.

— Раны поверхностные. Затянутся.

— Плохо. Стоило бы тебя так располосовать, чтобы шрамы остались.

Бессердечные слова, но Бренна всё ещё прижималась к нему.

Тонкости эмоционального взаимодействия между людьми обычно ускользали от Джада, но только не с Бренной. Не здесь и не сейчас.

— Как там говориться: себе навредить, чтобы другому досадить? Похоже, ты и без того определённо неравнодушна к моему телу.

Свободной рукой Бренна обняла его за талию, атлас её халата скользнул по порезам, словно ветерок.

— Может быть, мне нравится, когда у мужчин есть шрамы. Может, мне нравится самой оставлять отметины.

— Поэтому ты выбрала Грега? Потому что он любит пожёстче? — спросил Джад, внезапно осознав, что повреждённая цепь в его Безмолвии так и не была восстановлена.

— Ну, я подумала, раз уж собралась пойти вразнос, по крайней мере, можно сделать это с размахом. — Пальчики Бренны упёрлись ему в грудь. — Я хотела, чтобы ты обратил внимание.

Такая честность была неожиданной.

— Ты добилась своего, я обратил.

— Но твоё отношение не изменилось. Тебе всё равно. — Гнев звучал в каждом слове. — Там, у хижины, ты меня буквально довёл до ручки.

Вот теперь Джад понял, насколько важное правило нарушил.

— Я чуть не убил Грега, — сообщил он. — Собственно, я ещё не оборвал с ним связь. Один мысленный приказ — и осколки черепа вопьются ему в мозг.