В песках пустыни

2 Готовятся в путь

Много времени прошло, много несчастий испытал Гедин, пока не добрался до страшной песчаной пустыни Такла-Макан, простирающейся в центральной Азии на восток от Кашгара.

Сыпучие, изменчивые, постоянно движущиеся пески погребают под собой все живое и мертвое. Ураганы при жестком морозе переходят в бураны с нестерпимым зноем. Все это знал Гедин. Он знал, что Такла-Макан еще более страшная и недоступная пустыня, чем даже знаменитая африканская Сахара — могила многих смелых исследователей.

Среди туземных жителей о Такла-Макан существует много легенд и рассказов. Эти рассказы создало воображение невежественных и темных масс, которые во всем неизвестном и непонятном ищут всегда загадочное и таинственное. Заблуждения и легенды всегда охотно поддерживаются теми, для кого выгодно держать народ в темноте и неведении. Их рассеивают все те, кто борется за освобождение человечества от угнетения и невежества.

Свен Гедин многое сделал в области освобождения восточных народов от суеверия и невежества. Он своими путешествиями по таинственным пустыням и горам доказал на деле всю лживость распространяемых легенд.

Рис. 1. Город в пустыне

Почти все легенды о пустыне Такла-Макан связаны с большим городом того же имени, когда-то в незапамятные времена засыпанном песками пустыни. Еще и теперь существуют развалины этого города, и туземцы рассказывают, что среди этих развалин живут какие-то особые существа, которые охраняют громадные сокровища, погребенные в пустыне.

Но не эти легенды и вымыслы привлекали Гедина в пустыню, — не золото и серебро пошел он искать туда. Нет, он отправился в пустыню, чтобы увидеть страну, где еще никто не бывал, о которой никто не знал и легенды о которой надо заменить правдой. Он хотел пройти эту пустыню и через нее пробраться в Тибет — еще одно загадочное место Азии, где до Свена Гедина никому не приходилось бывать.

Путешествие было рискованное, сопряженное с опасностями для жизни. Приготовиться к нему надо было тщательно. Были выбраны сильные, крепкие верблюды, были наняты надежные проводники, взята провизия и все, что необходимо для долгой жизни в пустыне. Главным провожатым Свена Гедина был на этот раз преданный ему киргиз Ислам-бей, прекрасно знавший все условия путешествия по пескам Азии.

Две реки окаймляют пустыню Такла-Макан: с севера — Яркенд-Дарья с юга — Хотан-Дарья. Свену Гедину предстояло пройти эту область от города Меркета, лежащего на берегу Яркен-Дарьи, до города Хота, на реке Хотан-Дарья, а оттуда в горы Тибета. Этот путь между двумя реками и проходил по жуткой пустыне Такла-Макан.

Первый переход от Кашгара до Меркета Свен Гедин совершил лишь с маленьким отрядом, налегке, так как этот переход не представлял ничего опасного: самое страшное начиналось за Меркетом.

Рис. 2. Выступление каравана

В этом городе Свен остановился, так как тут к нему должен был присоединиться Ислам-бей с остальной частью отряда и со всей необходимой утварью. Отсюда уже караван в полном составе должен был пуститься в путь.

Восемь сильных верблюдов, привычных ходить по песку и по жаре, оставаясь долгое время без воды и корма, стояли наготове. Надо было лишь подобрать надежных проводников. За это дело взялся сам Ислам-бей. Первым он выбрал старика Магомета-шаха, опытного вожака верблюдов, спокойного, не теряющегося ни при каких обстоятельствах человека.

"Даже тогда, когда над нашим умирающим караваном спустились грозовые тучи несчастья, — писал о нем впоследствии Гедин, — и почти все лежали в предсмертном бреду, от его высохшего коричневого лица веяло тем же спокойствием и миром, как всегда""

Второй проводник был Касим, несколько моложе Магомета, такой же опытный, как и он, вожак верблюдов. Всегда ласковый и вежливый, он быстро завоевал любовь всего каравана. Противоположностью ему был третий проводник, его тезка — Касим, по прозванию Джолги. Грубый, надменный парень, он любил над всеми командовать и успел за короткое время вызвать к себе ненависть со стороны всех остальных проводников. Даже сам Гедин не очень-то любил заносчивого Джолги.

В начале апреля караван выступил в путь, везя кроме всего остального, самое драгоценное, что существует в пустыне — четыре железных водохранилища с запасом воды на 25 дней. Впереди шел с погонщиком верблюд, про которого рассказывали, что он уже много раз бывал в пустыне на поисках кладов. За караваном следовали две собаки — Волдаш и Гамро, три барана, десять кур и петух, который поминутно вылезал из корзины, привязанной к верблюду на спину, и с громким криком слетал на землю.

Народ толпился на улицах Меркета. Все крыши заборы, все, на чем только можно было стоять или сидеть, — все было покрыто людьми, хотевшими увидеть смельчаков, осмелившихся вступить в страшную пустыню.

— Им не вернуться больше, — сумрачно повторяли одни.

— Верблюды слишком тяжело навьючены, им не пробраться по глубокому песку, — говорили другие.

И под эти жуткие предсказания медленно, спокойно и мерно шагали вперед верблюды, высоко подняв головы и глухо позванивая колокольчиками. В ушах у оставшихся этот звон звучал словно погребальный, но для Свена Гедина он был радостным звоном, приветствующим осуществление его давнишней мечты.

В первые дни все шло благополучно. Сначала караван шел мимо засеянных полей, лугов и рощ. Дальше пошла степь, покрытая густым кустарником и камышом, и когда к вечеру первого дня, пройдя двадцать пять километров, караван остановился на ночлег, никто еще не чувствовал, что он находится на пороге пустыни.

На следующий день, однако, погода резко изменилась: со стороны пустыни подул ветер, насыщенный зноем и пылью и окутавший все вокруг какой-то серой пеленой.