Вечером Гедин сел на белого верблюда и двинулся в путь в сопровождении Ислама и Касима. На этот раз звук медного колокольчика, висящего на верблюде, прозвучал и для Гедина точно звон погребального колокола. Тяжело было умирающим слышать этот звук, но пустыня жестока и неумолимо требует своих жертв.
С вершины первого песчаного холма путники бросили последний взгляд на лагерь смерти. Палатка четко вырисовывалась на светлом фоне западного горизонта. Скоро она совсем скрылась из виду.
Тихая, жуткая ночь спустилась на землю. Трое путников брели по сыпучему песку, то поднимаясь, то опускаясь. Верный Волдаш, худой, как скелет, плелся сзади.
Вскоре от истощения упал один из верблюдов. На эту смерть уже никто не обратил никакого внимания. Все были до того измучены, что оставались совершенно равнодушны к чужим страданиям; каждый думал лишь о том, насколько хватит его сил.
Один только Гедин еще сохранял в себе заботу о других; он сошел с верблюда, зажег фонарь и пошел вперед посмотреть, где верблюдам легче итти. Увлекшись розысками, Гедин вскоре забрел так далеко, что не слышал более звука колокольчиков отставшего каравана. Это заставило его остановиться.
Он опустил на землю фонарь, лег и прислушался: вокруг — ни звука. Жуткая тишина охватила его и только громко раздавалось биение собственного сердца. Наконец, около полуночи вдали снова прозвучал глухой звук колокольчика. Ислам с караваном подвигался в темноте навстречу Гедину. Подойдя к Свену, Ислам едва слышно прошептал, что не в силах итти больше, что должен остаться здесь, в пустыне, ждать смерти.
Это было последней каплей, переполнившей чашу страданий. Гедин понял, что наступает конец. Но он не хотел еще сдаваться. Он решил бороться до последних сил, итти вперед во что бы то ни стало, лишь бы добраться до Хотан-Дагва.
С тяжелым сердцем он простился с Исламом, наказав ему, как только он отдохнет, бросить все — караван, вещи, багаж, — и итти по его следам. Ислам в ответ лишь печально кивал головой и указывал рукой на восток, точно советовал Гедину скорее добраться до желанной цели. Вместе с Исламом остались и верблюды. Полуживые, они легли на песок и вытянули шеи.