В поисках прошлого

Отступление 7

— Да ты с ума сошел, понимаешь, Суини? Через эту реку никто никогда не переплывает — течение слишком сильное, — заявила Шэй, когда я забрался в лодку.

Она была права: начался прилив, вода прибывала очень быстро. Еще несколько секунд, и я бы выдохся. В воде я пробыл минут двадцать и совершенно продрог, но настроение было просто великолепное.

— Да я почти доплыл, — сказал я небрежно. — Хотя спасибо, что пригнала лодку.

— Ты почти что спекся, Суини! Тебе ж еще с полмили надо было проплыть! — Лодку было трудно удерживать на месте — она болталась как пробка. Я обессиленно свалился у ее ног. — Ты ж совершенно окоченел! — Шэй смеялась, лицо покраснело от ветра, волосы взъерошенные. Я подумал, что она скажет или сделает, если я ее прямо сейчас поцелую взасос. Скорее всего вышвырнет за борт. Она стянула с себя свитер и кинула его мне в лицо. — Вытрись и надень джинсы. На тебя смотреть страшно.

— Тогда отвернись, особенно пока я снимаю мокрые трусы, — ответил я, и она откинулась назад, хохоча, но отворачиваться и не подумала. Если бы в лодке было посвободнее и поудобнее, я, наверное, распустил бы руки. Выглядела она сейчас прямо как клубничное мороженое, и лекарство против этого могло быть только одно. Но мокрые трусы страшно мешали если не ей, то мне уж точно. Мы поменялись местами, я сел на весла, развернув лодку к ветру, и дом тетки Мэрилин оказался снова перед глазами. Сама тетка по-прежнему сидела там, курила и наблюдала за нами.

Шэй не обращала на нее никакого внимания.

— Ну, куда теперь направимся? — спросила она.

Мы были примерно на середине Глара. Я кивнул в сторону противоположного берега, который едва виднелся в тумане:

— Туда, если это возможно. И дом скоро увидим.

— Корибин?

Я как раз застегивал молнию на джинсах — и чуть не откромсал себе кое-что.

— Ты знаешь, как он называется?!

— У тебя никак размягчение мозгов?! Конечно, знаю! Это же самое большое имение в окрестностях! — Шэй небрежно помахала рукой двоим рыбакам, сидевшим в проплывавшей мимо парусной лодке, направлявшейся вверх по течению.

— А там кто-нибудь живет?

Она бросила на меня испепеляющий взгляд. Не знаю, что она хотела этим показать.

— Зачем тебе туда?

Я пожал плечами и буркнул:

— Сам толком не знаю.

— А я-то думала, ты мне доверяешь. — Шэй разозлилась. — Говнюк ты, Суини! То нормальный, а то вдруг темнить начинаешь… — Кажется, она была готова заплакать. — Я ж помочь стараюсь, если ты еще не заметил, а ты мне информацию по чуть-чуть выдаешь. Я как последняя идиотка школу из-за тебя прогуляла, а ты… Мне теперь по шее надают, это-то ты хоть понимаешь?

— Думаешь, тетка тебя засекла?

— А как же! Зачем, как ты думаешь, она там торчит? Нас дожидается, вот зачем! Черт бы ее побрал!

— Настучит твоим родителям?

— Нет, не думаю. В этом смысле Мэрилин нормальная. Но она сама на меня напустится, а это ничуть не лучше. — Она чуть улыбнулась мне. — Я же тебе, кажется, на днях говорила, что мои предки смылись во Флориду. Разве не сказала? И что я должна сидеть у тетки. А я ей наврала, что ночевала у подруги.

— Может, у друга? У меня?

— Черта с два! Не вздумай ко мне лезть, Суини. Ты меня уже разозлил. Ты же, черт побери, жил в Корибине, так ведь? Мэрилин убиралась там. На миссис Суини работала. — Она уставилась на меня. — А раз она жила в Корибине, значит, и ты там жил! Так что кончай мне мозги пудрить. Или мы в этом деле полностью заодно, или я отваливаю.

Поднялся ледяной ветер, теперь Шэй выглядела такой же замерзшей, как я, и больше походила на черносмородиновое мороженое, чем на клубничное.

— Прости меня, — сказал я. Бросил весла и протянул к ней руки: — Прощаешь?

Она не ответила, просто смотрела куда-то мимо, словно меня тут вообще не было. Я решил, что она надулась, но нет: просто что-то опять обдумывала.

— Тебе восемнадцать уже исполнилось? Водительские права у тебя есть?

— Почему тебя это интересует?

— Перестань отвечать вопросом на вопрос, Суини. Меня это просто бесит! Так есть у тебя права?

— Да. Опыта маловато, но водить я умею.

— Отлично. В этом дурацком корыте мы с тобой далеко не уедем. Ползаем как черепахи. Что мы успели узнать? Да ни фига! Корень квадратный из ни фига! Чтобы пересечь эту хренову реку, нужно несколько часов, а сколько этих часов у тебя есть?

— Не так уж много, но на велосипеде это займет еще больше времени.

— А кто говорит про велосипед? Смотри, до Данкреа шесть миль, потом еще шесть или восемь по дороге до Корибина. — Она вопросительно подняла брови.

— Ясно, нужна машина, — подвел итог я. — Только кто ж даст напрокат машину восемнадцатилетнему? Даже если бы у меня были на это деньги. Никто не даст, точно, никто.

— Да я не о прокате. Я думала о том, чтобы ее позаимствовать. Мамин «фиат-пунто» торчит в гараже, никто им не пользуется. — Она откинула голову назад и рассмеялась. — А ключи дома, на комоде. Ну, что ты думаешь по этому поводу?

Я посмотрел на нее с сомнением:

— Не знаю. Не хочу втягивать тебя в неприятности. То есть, если бы это ты машину позаимствовала, это одно дело, но вот если я… Тебе ж твоя мама кишки по кустам размотает!

— Господи, да ты только о себе да о себе! Я как раз тебя и не имела в виду, я про себя думала! — заявила она весело. — Мне семнадцать с половиной, у меня есть «детские» права — могу водить под присмотром взрослого, с нормальными правами. Я маму так всегда вожу. Ну что, подходит тебе такое?

Я очень долго смотрел на Шэй. Щеки ее все больше краснели, пока я не стал опасаться, что они вот-вот вспыхнут ярким пламенем. Я облизал губы — на них была соль.

— Шэй? — спросил я наконец. — Почему ты все это для меня делаешь?

Она отвела взгляд. Пробормотала в ответ:

— А почему бы и нет? — И с крайне заинтересованным видом уставилась на свои ноги. — Ну, скажем… э-э-э… ты мне нравишься…

— Нравлюсь?

— Влюбилась я в тебя, кретин безмозглый! — заявила она и закрыла лицо ладонями.

Я протянул вперед руки и коснулся пальцами ее влажных волос.

— Ох, Шэй! — выдохнул я, сияя как новый соверен. — Ты просто фантастическая девушка! Я все время о тебе думаю. Ты прелесть! — Я наклонился и поцеловал ей руку. Потом двинулся выше, но тут она меня оттолкнула, хотя я мог бы поклясться, что ей этого вовсе не хотелось. Мы оглянулись на дом, Мэрилин махнула нам рукой. — Хочешь, на сегодня закончим? — спросил я.

Она кивнула:

— Ага. Ты сам-то не против? Мне бы лучше поговорить с ней, все объяснить, а, Гил? — И застенчиво посмотрела на меня. — Я не хочу… понимаешь?

— Врать и притворяться? — спросил я. Шэй кивнула. Какая она все-таки странная, сплошные противоречия. Внешне — «я вся такая крутая!», а внутри — нежная и милая, да еще, вероятно, немного напуганная. В общем, такая же, как я сам. — Это будет правильно и как раз вовремя. Для нас обоих.

Она явно обрадовалась.

— Я и сама так считаю, — заявила она и расплылась в улыбке. — Как выражается мой папочка, «гейм и сет!». Так что давай берись за весла, Гил! — Мне понравилось, что она вдруг стала звать меня по имени. Это создавало некую дружественную, более интимную атмосферу. Как секрет, который знают только двое, как ее собственное придуманное имя — Шэй. Я уже знал, хотя она мне этого и не сказала, что я единственный, кто звал ее этим именем, и что она не желала, чтобы я называл ее Норин, если, конечно, рядом нет посторонних.

Мы направились прямо к причалу у дома Мэрилин, вернее, попытались. Расстояние было не более пары сотен футов, но заняло это полчаса. А потом оказалось, что причал еле держится и нам не пришвартоваться. Правда, мне в любом случае надо было вернуть лодку Салливанов на место, где она обычно стояла — ярдах в двухстах вниз по течению, возле старого слипа. Я-то был не против — я был рад оставаться с Шэй, да и она, кажется, не возражала. Мы почти не разговаривали: ветер был сильный, вода все прибывала, нас то и дело сносило с курса; я прилагал все силы, чтобы гнать лодку вперед. Когда мы наконец причалили и я сложил весла, она повела меня по заросшей тропе через парочку чьих-то садов к дому своей тетки. «Это место, кстати, называется „Олд Корн Стор“», — сообщила она, когда мы пробирались через сад.

Времени спросить, откуда взялось такое название — «Старое зернохранилище», — не оказалось, потому что Мэрилин поджидала нас возле двери в кухню. Она положила руку на плечо Шэй и спросила, глядя на меня:

— А это кто?

— Приятель, — пробормотала Шэй, высвобождаясь.

— Я что, слепая, по-твоему? Что за приятель?

У меня, наверное, был тот еще видок: мокрые волосы, слиплись, сам весь синий от холода… Вблизи Мэрилин выглядела старше моей матери. Темные глаза, черные брови, много косметики на лице и очень красные губы. Прямо как герань. Глядя на нее, нетрудно было догадаться, что «эти траханые балконы», как их обозвала Шэй, были ее идеей. Получилась прямо-таки сущая «Ницца-на-Гларе». Судя по виду, Мэрилин была не прочь пошутить, но сердить ее мне не хотелось бы. А когда она сказала: «Я жду, Норин!» — я понял, почему у меня возникло такое ощущение. Суровая баба, крутая, никаких сомнений.

— Это Джулиан, — сказала Шэй.

Мэрилин между тем осматривала меня с головы до ног.

— Ты тот парень, что работал у Мэри Кронин, так ведь?

Я ошеломленно молчал. Такую яркую женщину трудно не заметить, и, если бы она заходила в ресторан, я бы засек.

— Да, — подтвердил я.

Мэрилин посмотрела на нас с жалостью:

— Бог ты мой, Норин Донован, я ведь не такая уж тупая, какой, может, кажусь. Там же каждый уик-энд играет это трио, не так ли?

Трио? Музыканты? Я посмотрел на Шэй.

— Ну да, это она про моего папочку и дядю Стива. И Джонни Морана. Они втроем много лет там лабают.

— Ты мне ничего про это не говорила.

— А ты и не спрашивал. — Шэй вспыхнула. — Да и какое это имеет значение?

Да никакого, наверное.

— Ты на ночь здесь останешься, Норин? — спросила Мэрилин таким тоном, который не оставлял никакого иного выбора.

— Ага. На всякий случай, если тебе хочется знать, — я сегодня в школе не была. Но завтра пойду, так что можешь не начинать читать нотации, о’кей? — Они явно были на короткой ноге, прямо как одногодки, но было также заметно, что Шэй старается произвести на тетку впечатление, быть у той на хорошем счету.

— А я разве должна? — рассмеялась Мэрилин. — И так сойдет. А сейчас — марш наверх и прямо в горячую ванну, в любом номере, ты ж совершенно окоченела! — Потом она обернулась ко мне: — А ты ступай в душ внизу. Могу спорить, тебе давненько уже не приходилось как следует помыться, так ведь? Хочешь, сунем все твое мокрое барахло в стиральную машину? — Другими словами, «я все про тебя знаю, молодой человек, про все твои перемещения в наших местах». — Можно что-нибудь для тебя подыскать переодеться, — добавила она, — пока твои вещи сохнут. А поесть не хочешь? А, Джулиан? — Посмотрела на меня, подняв брови, потом словно случайно коснулась правого виска: — Ну, пошли оба. Выглядите, как пара утопших крыс. — Она взорвалась хохотом. — Душ вон там!

Одно было ясно: в этом доме я никогда не был. Даже если закрыть глаза на обитую черной кожей мебель, расставленную повсюду, комната была такой огромной и такой странной формы, что ее невозможно было бы забыть. На одном из диванов валялся мальчишка лет двенадцати, смотрел телевизор. Он был так похож на Шэй, что можно было принять его за ее брата.

— Познакомься, это мой кузен Лайм, — представила она, проходя мимо. — Известен под кличкой Плакса. — И шутливо взъерошила парнишке черные кудри.

— Ой, да отстань ты! — буркнул тот и оттолкнул ее.

— Уроки, Лайм! — крикнула с лестницы Мэрилин. — Выключи телик! Немедленно! — Она вручила мне пару поношенных джинсов, которые оказались велики в поясе, и свитер, который был явно маловат.

Я принял обжигающе горячий душ, смыл шампунем с волос все речные запахи. Ни расчески, ни щетки для волос тут не оказалось, так что я расчесал их пятерней. Пора подстричься. Шэй еще была наверху, когда я ввалился в кухню, принес свои мокрые шмотки. Мэрилин сразу засунула их в стиральную машину, включила ее. Потом повернулась и посмотрела мне прямо в глаза. С минуту царило молчание.

— Гил? — спросила она в конце концов. — Гил Суини, не так ли?

Что я мог ей ответить, кроме как сказать «да». Любые уловки были сейчас бессмысленны. Я уже влез в это дело по уши. Гил Суини, сын убийцы. Вполне можно было ожидать, что Мэрилин вышвырнет меня вон.

— Значит, Гил Суини, чтобы меня… — Это она произнесла несколько громче.

— Гил Рекальдо, — поправил я.

— Ну да, конечно. Фрэнк, — кивнула она, и глаза ее как-то затуманились. Я уже не раз замечал, что Фрэнк производит на женщин неизгладимое впечатление — сильный и безмолвный, настоящий мужчина. — Стало быть, Фрэнк и твоя мать поженились, да? Точно, я про это слышала. Они всегда были без ума друг от друга. Ты сюда в первый раз приехал?

— Ты что орешь? — спросила Шэй с порога. — Он же не глухой.

Мэрилин посмотрела на Шэй, потом уставилась на меня. Я начал ее побаиваться. И тут я ее вспомнил — не как человека, а как некое явление из своего детства. Выражение у нее на лице было точно такое, которое я привык видеть у людей, когда они узнавали, что я глухой. Очень специфическое выражение типа «а он, случайно, еще и не слабоумный?», его нетрудно определить. Вот и Мэрилин явно немного нервничала в моем присутствии.

Я подошел к Шэй и взял ее за руку.

— Я и впрямь глуховат, — сказал я. — Правда, совсем немного. А когда был маленьким, вообще ничего не слышал.

Она уставилась на меня.

— Господи, да из тебя информацию прямо клещами надо тянуть! — заявила она и плюхнулась на стул.

Никогда в жизни я, наверное, не чувствовал себя так неуютно, как в тот день в обществе Мэрилин. Я все время терял нить разговора, никак не мог сконцентрировать внимание, а когда такое со мной случалось, у меня и слух сразу пропадал. Мне хотелось упасть к ногам Мэрилин и умолять ее сохранить мою тайну, но в то же время я надеялся получить от нее объяснения некоторых событий. Она мне не очень-то понравилась, но, вероятно, потому, что я опасался, как бы она не настроила Шэй против меня. Шэй все переводила взгляд с меня на тетку и обратно, и я знал — как только закрою за собой дверь, та тут же ее обо всем просветит.

Но что она сама знала? И что знали все другие? Заметка в «Данкреа лиснинг пост» была какая-то двусмысленная: ее можно было трактовать самым разным образом. «Человек, которого разыскивали по подозрению в убийстве на Трианаке, утонул в море». Это могло относиться к двоим: к моему отцу и к Спейну. Разыскивали по подозрению в убийстве. Я уже знал, к кому это точно относится. Вернее, думал, что знаю. К Гилу Суини, сыну убийцы. Это было самое важное, чего я не сказал Шэй, моему другу, моей защитнице.

Пока мы сидели за столом и ели, снаружи стало темнеть. И тут меня стали одолевать воспоминания и образы из прошлого. Так и мелькали перед глазами, а я никак не мог понять, что они означают. Хотелось бы увести разговор в сторону от меня и моей семьи. Но тут шансов у меня не было никаких.

— А как поживает твоя мать? — беспечно осведомилась Мэрилин. — Ты знаешь, я на нее работала. Ты меня помнишь?

На это я по крайней мере мог ответить правдиво.

— Нет.

На самом же деле я вспомнил, что ощущал ее присутствие в доме, и, когда она проходила мимо, чтобы поставить чайник, понял почему: Мэрилин по-прежнему пользовалась теми же духами.

Я отодвинул стул и встал:

— Мне, наверное, пора.

Шэй подняла на меня взгляд.

— Попроси, чтобы я показала тебе дорогу, — неслышно, одними губами произнесла она.

Что ж, умница: она сразу поняла — раз я был когда-то глухим, значит, есть хороший шанс, что умею читать по губам.

— Ты мне не покажешь дорогу, Норин? — громко произнес я.

Мэрилин обернулась.

— Твои вещи, наверное, уже высохли, — сказала она, и я опять ее испугался.

— Спасибо за все, миссис Донован. Чай был просто отличный!

Она улыбнулась и протянула мне руку, словно хотела попрощаться навсегда.

— Передавай привет маме и Фрэнку. — И добавила, страшно меня удивив: — Скажи им, что здесь их всегда примут с радостью, в любое время. Места у нас предостаточно. — Посмотрела на меня, словно желая еще что-то прибавить, но потом, видимо, передумала. — Ты не задерживайся, Норин, скоро совсем стемнеет.

Е-мейл от Шона Брофи Фионе Мур

Фи, я прочитал книжку Вентри и договорился с ним об интервью на следующей неделе. Телекомпания, судя по всему, купила права на экранизацию всех его сочинений, так что он, должно быть, недурно заработал. О нем вообще очень мало информации, и, кажется, он не давал никаких интервью. Я просто поражен, как это ты выискиваешь всех этих «многообещающих». На суперобложке об авторе сказано поразительно мало, но фамилия дает основания полагать, что он ирландец. Выслеживание оставляю специалистам. Ты обратила внимание на извещения о смерти нынче утром? Особенно на то, что внизу, — Уолтер, Алкиона. Может, это дочь? Если да, то почему она жила в Типперэри? Извини за задержку — семейные проблемы. Я в жутком положении. Подробно расскажу при встрече.

Шон