В рамках дозволенного

-09-

Сказать, что я была напряжена – не сказать ничего. Я была на грани, нервы натянуты, как струны, готовые лопнуть в любой момент от неловкого движения или неправильного слова. Нужно было что-то делать, но… что?

Чёрт побери, да, на всякий случай я прошерстила весь дом и сад, но Тима, конечно же, нигде не было. Оно и понятно! Я, скорее, была бы в полнейшем шоке, если бы нашла подопечного, сидящего на качелях в саду с Моник на коленях. Тем более что кошечку на улицу не выпускают, она истинно домашняя и всемилюбимая. Примерно таким стал и мой Фай в этом доме – уж в ком, а в котах Алевтина души не чаяла.

Вот, кстати, и она приехала. На часах двенадцать ночи, а они с мужем только ползут с работы и не знают ещё, что новая гувернантка не исполняла свои обязанности надлежащим образом и упустила их сына. Надеюсь, так и не узнают, а ещё лучше – не спросят.

– Ладочка, добрый вечер, вы ещё не спите? – привычно бодро осведомилась Алевтина, словно и не было тяжёлого рабочего дня. – Как там Тимоша? Не шалил?

Женщина широко улыбнулась, муж её кинул на меня настороженный взгляд опытного бизнесмена, оценивающего собеседника. Хах, шалил… Ну, это смотря что принимать за шалости. Не-ет, что вы, ничего такого! Он просто сбежал. Куда? Кто бы знал. Есть целый немаленький город с кучей кафешек, клубов и иных забегаловок, работающих всю ночь, с многочисленными домами друзей и подруг, которые точно должны быть у Тима. Есть всё это, и есть я, которая обязана во что бы то ни стало найти подопечного.

Единственный вопрос: как?

– Добрый вечер, – улыбка была практически настоящая, вызванная последним вопросом Алевтины. – Что вы, не шалил, конечно. Всё прекрасно. Кушал хорошо, – добавила, вспоминая, как бегала ему за «яблочками».

– А что нас не встречает? Хорошо себя чувствует? Не заболел? – продолжила засыпать меня вопросами женщина. Нет, ну почему этого допроса не было вчера, когда Тим спокойно сидел в своей комнате, или позавчера, например?

– Он слишком рано встаёт каждое утро на пробежку, выматывается. Сегодня спать лёг тоже пораньше, – слова давались с трудом, царапали горло. Сомневаюсь, что она поверит в такую откровенную ложь.

Ну губах Алексея Андреевича появилась лёгкая улыбка. Казалось, он всё понял, он сразу знал, что сына нет дома, и сейчас сообщит о том мне. Но вместо этого тишину разорвали иные слова:

– Вы на него положительно влияете, Лада. Раньше Тим всегда поздно ложился, выматывал себя всю неделю, а выходные отсыпался, – мужчина рассмеялся. – Надеюсь, вы сможете научить его жить по другому режиму.

Они с женой ещё что-то говорили, но я лишь вежливо улыбалась и кивала, не в силах ничего расслышать. Что, простите? Мне поверили? Или искусно сделали вид, что поверили? Боже, это же откровенное везение. Улыбка судьбы!

Только вот проблема в том, что на самом деле Тима дома нет. А как его искать, не имею ни малейшего понятия.

Явился он под утро, диким грохотом разбудив заснувшую на диванчике в коридоре меня. Тим был весь помятый и вдрызг пьяный, спиртным несло за километр. Не знаю, как он смог беззвучно открыть дверь – а может, это я так крепко спала, – но в прихожую ввалился феерично, сперва повиснув на ручке двери, а потом распластавшись на коврике у порога.

Сон мой как рукой сняло, сознание мгновенно прояснилось, позволяя приметить полноту картины. Ве-ли-ко-леп-но! Несовершеннолетний пьяница явно радовал присутствием своей персоны какой-либо клуб, пока его гувернантка тут с ума сходила, отчитываясь перед работодателями. Надеюсь, он хотя бы вменяемый, а то мне это полудохлое тело ещё до комнаты как-то доставить нужно.

Пока осматривала подопечного, он как раз попытался подняться, но вместо этого вновь с грохотом и стонами повалился на пол. Пришлось поспешить «бедняге» на помощь, пока он не перебудил весь дом – от центрального входа до комнат родителей гораздо ближе, чем от его спальни, – а меня… не уволили, заставив-таки заплатить кучу отступных? Да уж, вот так ситуация.

Вблизи Тимофей выглядел ещё более жалко: волосы всклокочены, на светлой рубашке с корнем выдрана парочка верхних пуговиц, джинсы в пятнах какого-то коктейля ядовитого цвета, а на скуле красуются остатки красной помады. Герой-любовник местного разлива. Надеюсь, у него хоть кошелёк не вытащили. Помнится, Алевтина говорила, что у Тимочки имеется кредитка с крупным счётом, чтобы «малыш никогда не нуждался в деньгах».

– О, нянечка, – он усмехнулся, заметив склонившуюся над ним меня, – вы тут.

– Могу уйти, – покачав головой, заявила в ответ.

Чтобы избежать очередного падения подопечного, уже было решившего попытаться подняться, сперва заставила его принять сидячее положение и снять ботинки. Потом ухватила за руку, с превеликим трудом закидывая её себе на шею, и потянула Тима наверх. И в первый момент даже сама покачнулась от тяжести навалившегося тела.

Чёрт, я не затащу эту массивную и высоченную тушу на второй этаж!

– Уходи-ите, – довольно протянул Тим. – Эт пра-аильно…

Я тяжело вздохнула, закатывая глаза. Даже с кучей алкоголя в крови пацан помнит свою главную цель – выжить меня из дома, заставив уволиться. Нет бы оттаять под действием гремучих коктейлей и принять меня с распростёртыми объятиями.

От веса Тима, давящего на меня, ноги заплетались, так что даже не удивилась, когда вдруг запнулась о край ковра и с таким же шумом, как и пацан недавно, упала на пол. Подопечный, собственно, повалился сверху, практически придавливая собой. Нет, не о таких «распростёртых объятиях» я только что мечтала!

– Ня-яня, не копошитесь! – пьяно возмутился Тимофей, когда я задёргалась, стараясь столкнуть его с себя и подняться.

Получилось это лишь со второго раза. А закинуть руку подопечного на плечо теперь было вдвое сложней, ибо Тим сопротивлялся, ему явно понравилось валяться на мягком персидском ковре.

– Ты где был? – спросила, когда мы снова двинулись в путь к комнатам.

– С Джоем, – как будто это всё объясняло.

– И кто он такой?

Кое-как добравшись до лестницы, чуть ли ни сама начала переставлять ноги Тима, чтобы он преодолевал ступеньку за ступенькой. Подопечный противился, то и дело норовя упасть и переломать себе хребет.

Господи, за какие грехи ты наградил меня этим горем луковым? Я девочка хорошая всегда была, послушная, тихая. С противоположным полом шашней особо не крутила, спиртные напитки не распивала, наркотики не пробовала, сигареты тоже. Пожрать разве что люблю… но а кто в наше время не любит?

Или это меня наоборот за то, что ничего в жизни не попробовала, судьба наказывает?

– Ня-ня! – Тим высвободил одну свою руку из хватки, при этом опасно покачнувшись, и легонько постучал костяшками пальцев мне по лбу. – Вы же этот… препод инглиша! Вы должны знать, что такое Джо-ой, да.

Джой, Джой… Он что, имеет в виду «joy»? Это чья-то кличка? Удовольствие, веселье… Весельчак?

– Твой друг? – спросила как-то неосознанно.

– Всем друг, – Тим закивал утвердительно. – Он МС!

А, ну ясно. Парниша смылся от меня в клуб, где сегодня был какой-то знакомый ведущий с дурацким псевдонимом, нажрался как свинья или даже последний алкаш и в таком виде явился домой. Туда, где его в любой момент могут заловить родители, которые, наверное, приставили к любимому чаду гувернантку только чтобы избежать таких ситуаций.

К счастью, коридор второго этажа преодолеть было гораздо легче – то ли я уже попривыкла, то ли Тим хоть немного осознал происходящее и начал сам шагать, а не только висеть мешком. Когда я скинула его на кровать, почувствовала такое облегчение, что сама была готова упасть рядом, плача от радости. Работодатели не поймали нерадивую няньку и пьяного сынка. Ура!

Правда, от напряжения спина у меня отнималась, а ноги подкашивались, но ведь это детали. Всё пройдёт.

– Воды мне… дай… те… – прохрипел Тимофей, оказавшись на мягкой постели.

– Пьяница, – бросила я, подходя к столу и наливая желанную жидкость из графина. – Вот как можно было так нажраться? Как вообще можно было нагло сбежать из дома? – протянула ему стакан.

– Не знаю, – усмехнулся Тим, выпивая всё до дна и вручая посуду обратно мне.

Освободившись от обузы, он ухватился за край одеяла и попытался завернуться в него, словно гусеница. Не получилось, сил не хватало. Покачав головой, я присела на кровать и вытащила одеяло у подопечного из пальцев.

– Не знает он, – повторила недовольно. – А кто знает? Исчезает, как самый последний негодяй, а гувернантка тут волноваться должна…

Продолжая ворчать, потянула парня за плечо, заставив перевернуться на спину, и принялась расстёгивать оставшиеся целыми пуговицы рубахи. Избавившись от первой детали гардероба, перешла к джинсам, спать в которых пацану точно будет неудобно. А вдруг мамаша с утречка решит заглянуть? Сомневаюсь, что не почувствует запах перегара, но хоть сынок с виду будет спать по-человечески.

Из последних, кстати, вывалился и кошелёк, о котором не так давно вспоминала. Я на всякий случай проверила, там ли кредитка. Оказалось, что там, вместе с пятью-шестью штуками «на карманные расходы». Хорошо живёт пацан.

– Забо… заботливая ня-яня… – протянул Тим, словно дитё с наслаждением кутаясь в одеяло, которым я осторожно его укрыла. – Это хорошооо…

На губы невольно наползла улыбка. Ах ты гадёныш пьяный, не подлизывайся! Ты слишком сильно помотал нервы, требуя аннулировать контракт, а потом и своим внезапным исчезновением, потому я должна быть строгой и злой да отхлестать тебя ремнём за всё хорошее.

Но я лишь покачала головой, поправляя одеяло, и аккуратно стёрла следы помады с шершавой от щетины щеки. Акселерат, блин…

– Спи давай, горе луковое.