В рамках дозволенного

-64-

Каким было решение? Я… осталась. По крайней мере, решила попробовать. Алевтина предлагала так называемый контракт, во время которого мне позволено сбежать в любое время. Зачем именно сейчас? К тому же за этот месяц мы с Алексеем виделись раз десять максимум. Что изменится в следующем? Если получится избегать главу семейства, спокойно смогу продержаться весь август, и плевать, что он обо мне думает.

А ещё, похоже, было плевать, чем думаю я. Потому что такое решение принималось определённо не головой. И к Алевтине вечером перед их отъездом я подбегала тоже определённо не в ясном уме. Зачинщица найма нянь невероятно обрадовалась, муж её – понятия не имею, потому что план по его избеганию уже успешно претворялся в жизнь.

Но главное доказательство того, что мозг мой окончательно сломался (и виновата в этом мужская половина семейства Егоровых) была в другом. В гениальном ответе удивлённому Тиму. Уром следующего дня, когда он искренне обрадовался тому, что «я осталась», зачем-то нужно было обязательно обломать пацану кайф. «До завтра, пока родители твои не приедут», – проворчала в ответ я, заставляя улыбку потухнуть. Наверное, решила помучить его ещё, раз теперь знала, что на самом деле Тим хотел, чтобы я осталась, а не уехала. После вчерашнего совесть глубоко спала, не желая ни на что реагировать.

Впрочем, подопечному хватило и этого. Он с энтузиазмом принялся за занятия, в очередной раз доказывая мне, что справился бы и сам – есть такие люди, которым для усвоения информации нужно лишь одно, хороший учебник, – полчаса копался в он-лайн кинотеатре, выбирая, какой бы фильм нам посмотреть и честно пытаясь завлечь меня романтическими комедиями. Выбор пал на космическую фантастику, после того поцелуя под саундтрек… смотреть романтику с Тимом было чревато.

Подвох подопечный заметил только ближе к ночи, когда я уже собиралась спать. Ну, как собиралась: спокойно сходила в душ, внаглую вымылась Тимкиным гелем для душа (сам виноват, опять забыл на полке, хотя раньше всегда забирал с собой), высушила голову, натянула шортики от ночного комплекта и как раз планировала нырнуть в майку, когда…

– Лада, я тут хотел спросить… – Тим так и замер на пороге.

А я автоматически вскинула руки, прижимая майку к груди. Нет, покрасоваться в лифчике перед подопечным было не так уж страшно – что он там не видел? Не совсем раздетая, и главное. Но пламенный взгляд, которым меня наградили, и явно позабытый вопрос говорили о многом.

– Сумки… нет, – задумчиво пробормотал он, делая шаг в комнату и медленно затворяя за собой дверь.

– Что?

– Ты не собрала сумку, – уверенней сообщил Тим, подходя всё ближе.

– И что? – я пожала плечами, разравнивая на груди майку, чтобы она закрывала больше тела.

Хотя прекрасно понимала, что глупая утренняя шутка только что была раскрыта.

– Ты в принципе не уезжаешь! – выпалил подопечный, делая ещё один шаг по направлению ко мне. Медленный и крошечный.

Долго думал, Шерлок.

– Я могу собрать сумку завтра, – проворчала в ответ, отводя взгляд.

– Не ври, ты осталась.

В это же мгновение меня легко подхватили за талию, закружив по комнате. Наплевали на моё не совсем одетое состояние и на все правила приличия. Впрочем, разве последнее время они были между нами? «Приличный» педагог, целующийся со своим подопечным, «приличный» подопечный, соблазняющий собственную гувернантку. Или приличия потерялись, или мы затерялись где-то в недрах исторического романа.

– Эй, отпусти! – завизжала я, в противоположность собственному требованию весело смеясь.

– Неужели? С чего вдруг? – отозвался Тим, но всё же остановился, поставил меня на землю и прошептал: – Я до последнего не верил, мама сказала, я тебя достал, придётся искать новую кандидатуру.

Я вскинула голову, заглядывая ему в лицо. Тим улыбался, пристально смотрел в ответ серыми глазами, сосредоточенно щурился, но улыбался. Я видела, как расширяется его зрачки, слышала, как ускоряется дыхание. И у самой в лёгких словно не стало воздуха. Хотелось дышать, часто, быстро, полной грудью, уткнувшись носом ему в грудь и не отпуская от себя.

Его отец соблазнил бы меня дня через три после назначения? Нет, Тим в это время врубал музыку на полную катушку. Огонь во мне он врубает теперь.

– Ты прав, я осталась, – выдохнула в ответ, потому что говорить громко просто не могла.

Как так? Весь день мы спокойно сидим на одной кровати и смотрим кино, а потом вдруг оказываемся рядом и…

– Надолго?

– Пока снова не начнёшь вести себя, как мудак, – улыбнулась я.

Тим тихонько рассмеялся, заставляя сделать мысленную заметку: ладони, исследующие сейчас мою обнажённую спину, к званию мудака не относятся. Они обжигающе горячие и возбуждающе прекрасные.

– Я постараюсь исправиться, – шепнул он, склоняя голову ниже.

Хотелось встать на носочки и потянуться следом, его губы замерли так близко, так мучительно маняще. А от пальцев, рисующих на спине узоры, толпами разбегались мурашки.

– Лада, – позвал Тим. Секунда молчания, две, три. Бесконечность. И короткий поцелуй в щёку ближе к уголку губ. – Желаний у меня больше не осталось.

Зато осталось возбуждение, которое я чувствовала животом, подрагивающие руки у меня на спине, зовущие глаза, мягкие губы и грёбаный голос, сейчас звучащий с сексуальной хрипотцой. Кому нужны правила? Кому нужны эти дурацкие желания?

– Плевать, – пробормотала я, привставая на носочки и ловя его губы.

На правила, на желания, на разум и на его отца. Если Алексей Андреевич так уверен, что я сплю с его сыном… не стоит разочаровывать мужчину, правда?