В рамках дозволенного

-54-

Чего-чего, а пропажи кота Тимка точно не хотел. Ему нужно было успеть покопаться в отцовых документах, да, но Фай… Чёрт, да не мог он убежать! Слишком домашний, чтобы смыться по собственному желанию, даже если дверь открыта. Тим пару дней назад пытался выйти с котом в сад – животина настолько яростно вцепилась в него когтями, не желая покидать гостеприимные стены дома, что себе дороже было не выходить за порог. До сих пор на плече красовалась глубокая царапина.

Но как бы Егоров-младший себя ни убеждал, вероятность того, что кот выбрался на улицу, имелась. И весьма большая. Отец рассортировал почти два шкафа разнообразных бумаг, так что с коробками пришлось разбираться долго. А дверь всё это время была приоткрыта. Кот спокойно мог выскользнуть. Погнаться за бабочкой, например? Они уже/ещё есть? Тим как-то не замечал.

А ещё Егорову чертовски не нравилось видеть Ладу такой расстроенной (не из-за него самого, да и из-за него тоже, если быть совсем честным). Няня была готова разрыдаться, и от этого внутри что-то болезненно сжималось. Сердце? Или это последствия пары грёбаных энергетиков, несмотря на бессонницу выпитых ночью в один присест?

Тим не знал, но кота он собирался найти во что бы то ни стало.

Во двор мы с Тимом кинулись одновременно. Мгновенно подорвались, слетая вниз по ступенькам, словно бежали наперегонки. Подопечному в таком случае стоило бы выиграть – у него опыта было больше, – но я была в таком взволнованном состоянии, что могла преодолеть бегом сотни километров. Хорошо, что Алексей Андреевич ещё не вернулся домой, а его жена, вернувшись с работы, решила «ненадолго прилечь». Если бы это безумие увидели они, мне точно было бы не избежать штрафа. Хотя… Алевтина любит кошек.

Хорошо, что летом поздно темнеет. Когда я, преследуемая по пятам подопечным, выскочила в сад, солнце уже клонилось к горизонту, но было ещё достаточно светло, чтобы обыскать все кусты. С этого мы и начали. Каждый розовый куст, каждая клумба, каждое дерево. Когда обыскан был почти весь двор и сад, Тиму даже пришлось стягивать излишнюю меня с огромной раскидистой яблони и лезть туда самому, чтобы проверить, не забрался ли кот туда. Не забрался. Зато подопечный испачкал белую рубаху, окончательно растрепал волосы и потом хмуро смотрел на меня, упорно твердя: «Лада, у тебя истерика!»

– У меня истерика? – вспылила, шибанув кулаком по стволу яблони и едва не разревевшись. – Да я само спокойствие. Спокойна, как озеро, как удав!

– Ага, – кивнул подопечный. – Конечно.

Правильно понял, спорить со мной сейчас было опасно для жизни. Впрочем, столь же опасно, как и находиться рядом, так что я с уверенностью могла сказать, что пацан мне достался с суицидальными наклонностями. Более того, он даже решился встать на пути, когда я вновь кинулась к ближайшим кустам.

– Лада, его там нет, мы проверяли! – возмутился Тимка, перехватывая меня за плечи и едва не прижимая спиной к своей груди. – А у тебя, повторюсь, истерика.

– Неужели? И что тогда ты предлагаешь делать? Где он может быть?

Потом, позже, мне было за себя очень стыдно, но в тот момент я не могла думать ни о чём, кроме несчастного пропавшего Фая, и вела себя совершенно глупо. Вырвалась из захвата Тима, вновь раздвинула кусты, зарылась в них с головой, выбралась, цепляясь за ветки одеждой.

– Да где угодно! – Закричал подопечный. Не помогло, мне стало только хуже, на глаза навернулись слёзы, и Тим это заметил. – Лада… – пробормотал он и вдруг замолчал. – Ла-ада, мы ещё кое-где не проверили.

Я проследила за рукой подопечного, которая указывала в сторону дома, на стену. На стену, в которой было крошечное приоткрытое окошко.

– Подвал, – простонал Тим. – Точно, подвал! Коту не попасть в него из дома, потому что дверь плотно закрыта, но снаружи…

Договорить он не успел, вернее, я не дослушала, потому что со всех ног рванула в дом, где под лестницей притаилась дверь в подвал. Почему Тим раньше об этом не вспомнил? Вдруг Фай действительно сидит там, несчастный и голодный? Мяукает, плачет. Я дёрнула дверь, но она оказалась беспощадно заперта.

– Заперто, – выдохнул подоспевший следом Тим.

– Я заметила! – огрызнулась в ответ.

– Ключ в ящике на кухне, – добавил подопечный. – Стой здесь, никуда не уходи.

И я стояла, хотя больше всего на свете хотелось самой рвануть к ящику и найти дурацкий ключ, чтобы вызволить любимого котика из заточения. О том, что будет, если кота в подвале не окажется, я старалась не думать.

Старалась. И не справилась с собой, когда подвал оказался пуст.

Мы напару с Тимом обшарили каждый уголок, проверили каждую коробку, полу, ящик. Всё-всё-всё от и до. Я заглядывала в щели, сунулась в вентиляцию, зарылась в кучу старых игрушек, но кота не было нигде. И с каждым новым пустым уголком мне становилось всё хуже. Как так? Где же он?

– Его здесь нет! – взвыла я, когда последний чёртов ящик с соленьями был отодвинут в сторону, а Фая там не оказалось.

– Лада, у тебя истерика, – как попугай, повторил Тимка.

И я сорвалась. Ринулась к нему, обвиняющее тыча пальцем в грудь, с каждым мгновением всё сильнее и сильнее повышая голос.

– Истерика? – палец сильнее втыкается подопечному в грудь. – А кто виноват? Кому нужно было половину дня рыться в макулатуре и оставлять дверь открытой? Кто не думал головой, когда строил из себя взрослого дядю?

– Лада…

– Это ты виноват! – рявкнула я. – Ты вечно ведёшь себя, как маленький засранец. Ты не думаешь о других. Зачем вообще нужно было рыться в этих дурацких бумажках?

– Лада, – Тим абсолютно спокойно покачал головой, словно это я маленькая девочка, и добавил своё коронное: – Малышка.

– Я. Не. Малышка!

Рвано выдохнула, сжимая кулаки и ощущая, как глаза застилают слёзы. Дурацкие слёзы, почему я никогда не могу сдержаться? Дурацкий Тимка, который строит из себя такого всего взрослого. Дурацкая я… которая ведёт себя, как маленькая.

– Слышал? Хватит! Кота угробил, ещё и меня достать хочешь?

– Ла-ада!

– Что Лада? Уже вечность как Лада. Зачем я только подписала этот ваш долбаный контракт? – Хотелось или крушить, или рыдать, и я выбрала первое, со всей силы стукнув подопечного кулаком по груди. Он даже не дрогнул, и я раздражённо саданула пацана ещё разок. – Зачем только ты свалился на мою голову вместе со своими родителями? Ненавижу!

Голос звучал визгливо и хрипло, словно не мой. Какая-то частичка меня уверяла, что это неправильно, что стоит успокоиться и перестать обвинять Тима во всех грехах. Но в груди бурлила приправленная расстройством ярость.

– Хватит! – вдруг гаркнул Тим, перехватывая меня за запястья. Какой это был удар? Третий? Пятый? Одиннадцатый? – Хватит, кот найдётся. Я сейчас всех на уши подниму. Найдём! А ты сядь, успокойся…

– Я спокойна!

Тим усмехнулся, а в следующее мгновение ухватил меня за подбородок и… поцеловал?