В рамках дозволенного

-34-

Летний вечер был на удивление душным, словно в преддверии грозы: лёгкий ветерок не трепал волосы, не ласкал кожу. Ни шороха, лишь в траве под балконом недружным хором заводили свою песнь кузнечики.

В крепких мужских объятиях было спокойно и уютно. Я ощущала, как сильные руки осторожно касаются спины, как дыхание парня щекочет мой висок, а сердце бьётся быстро и рвано, и не могла сдержать улыбки. Он улыбался в ответ, поглаживая меня по волосам.

Высокий и темноволосый. Я не помнила его лица, не видела и сейчас, но точно знала, что мы так давно знакомы… ему можно доверять. И можно выгибаться, сильнее прижимаясь к сильному телу, можно с наслаждением вдыхать приятный кисловатый запах одеколона, пряча лицо на груди парня, а после, запрокинув голову, чувственно и нежно прикоснуться губами к коже на шее, почувствовав, как напрягаются мышцы под пальцами и чужие руки крепче притягивают тебя к себе. Можно выдохнуть рвано, цепляясь пальцами за ткань его рубашки…

…и понять, что не стою больше. И не стояла до этого. И вокруг кромешная тишина – кузнечики больше не поют, зато слух улавливает тихое размеренное дыхание.

Сознание заполнили новые ощущения: прикосновение мягкой ткани наволочки к щеке, упругое сопротивление матраса, покалывание в онемевшей руке. Неизменными остались лишь объятия, сильные и властные, такие крепкие, что, казалось бы, из них невозможно освободиться.

А вот потом пришло понимание – и объятия превратились в кандалы, а сердце бешено застучало где-то в горле. Я резво подскочила на кровати, вырываясь из хватки парня и отскакивая на добрую пару метров подальше. Там уже замерла и затаила дыхание, присматриваясь к нему: спит… спит как убитый. Я облегчённо вздохнула и осела на пол прямо там, где стояла.

Сон. Чёрт бы побрал, это был всего лишь сон! Но стыдно-то каа-ак…

Я приложила оледеневшие от ужаса пальцы к пылающим щекам и крепко зажмурилась. Жуть, как можно было докатиться до такого? Отрубиться на одной кровати со своим подопечным, а потом – в диком сонном бреду – полезть целоваться. Фак, да как вообще после напряжённого дня может привидеться нечто настолько… эротичное? Не иначе как гадства ради!

Но самое смешное, что я знала этот сон, не просто помнила, а именно знала. Вернее, я точно могла сказать, что уже не раз видела молодого человека из сна. Наверное, прозвучит забавно, но "высокий брюнет" с упорством сталкера из раза в раз появлялся во снах, принося с собой спокойствие, уверенность и горячие поцелуи. Учитель в институте, который давно уж окончила, очередной клиент, просто старый друг, встреченный на улице… кем бы парень ни был во сне, я всегда узнавала его, даже, кажется, называла по имени и знала, что мы вместе.

На цыпочках пробралась к двери комнаты и выскользнула в коридор, бросив короткий взгляд на мирно спящего Тима. Не вскочил и не заловил няньку-извращенку – хоть какой-то плюс. Тяжело вздохнув, я направилась на кухню: заварю чай, посижу в одиночестве. Время уже к полудню, скорее всего, так что нужно приводить себя в относительный порядок, а не расклеиваться, пропадая в царстве Морфея.

Чайник вскипел практически мгновенно. Глядя, как кипяток постепенно окрашивается насыщенным красно-коричневым цветом, я всё никак не могла выкинуть из головы сон. А может, именно из-за перенапряжения, физического и морального, и привиделось такое? Всегда же бред снится, когда был насыщенный день.

Или же мне просто не хватает мужского внимания.

М-да, неутешительные выводы в любом случае, Ладочка. Из-за работы с этим дрянным мальчишкой по тебе уже психолог плачет.

А "дрянного мальчишку" тем временем тоже обуревали смешанные чувства: всего пару часов назад, когда Тим практически уже засыпал на другом краю широкой кровати, идея немного подшутить над гувернанткой казалась ему удивительно привлекательной, но сейчас…

Сейчас парень сомневался. Смешно не было, скорее, Тима охватывало непонятное давящее чувство, которое в то же время не могло подавить кривящую губы улыбку. А ещё было немного… страшно? Наверное. Потому что пробуждение от настойчивых прикосновений чужих губ оказалось слишком внезапным. Парень собирался посмеяться над реакцией няньки, но не ожидал такого поворота. И тем более не думал даже, что в ответ притянет девушку ближе к себе, полной грудью вдыхая запах её волос.

Тим раздражённо цыкнул, шибанув кулаком ни в чём не повинную подушку, и потянулся к лежащему на тумбочке мобильнику. Посмотрел с минуту на мерцающий экран, провёл по нему пальцем, наблюдая за кругами, появившимися на воде живых обоев, а потом щёлкнул на иконку сообщений, принявшись быстро печатать.

"Представь, моя нянька покупается на пошлые – и не очень – подколы!" – написал парень первоначально.

Перечитав сообщение, поджал губы и стёр набранный текст. Нет, не то. Димка поймёт ещё извращённо, и всё – пиши пропало. К тому же он Ладу чуть ли не защищает, а это минус.

Следующими вариантами были: "Хай, Митяй! А Лада, оказывается, не такая "железная леди", какой кажется. Может, и получится от неё избавиться" и "Диман, не спишь уже? А я нашёл вариант избавления от няньки!" – но оба были удалены как неподходящие. Тим решил, что они выглядят слишком интригующе, и друг в итоге засыплет его вопросами.

"Дериглазов, гувернантку можно пронять пошлыми шутками, поможешь?" – Тим тоже удалил "за ненадобностью". Нет, этот вариант парень изначально посчитал вполне неплохим и собирался даже отправить, но…

Тимка усмехнулся, стирая смс. Нет уж, такое он не станет писать другу, как-то не хочется. Зачем? Дима может рассказать Ладе или её братцу, нянька узнает о плане и перестанет покупаться на подколы – единственные придуманные на данный момент.

Глядя на светящийся в полутьме комнаты экран мобильного, Тим вдруг вспомнил, как осторожно Лада выбралась из кольца его рук, и её волосы… после клуба они отдавали табачным дымом, который, впрочем, не мог перебить запах шампуня. Миндаль и кокос, бутылёк стоит в ванной рядом с его гелем для душа.

Следующий вариант смс Тим сперва перечитал раза на три, но в самый последний момент так и не отправил, просто сохранив в черновиках. Он скажет Димке, скажет. Но не сейчас.

"А знаешь, ты был прав. Иногда нянька бывает милой…"