Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации)

Глава 12 Сюрпризы по-женски

— Все, идем. Слишком долго заставляем скучать твою подругу, — Ольга Борисовна направилась к нашему столику, за которым одиноко сидела миссис Барнс.

— Оля, почему⁈ — я остановил ее, взяв за руку.

— Что «почему»? — Ковалевская недоуменно взглянула на меня.

Мне не верилось, чтобы она со своей светлейшей головой и завидной памятью не помнила того, что сама сказала минуту назад и не помнила моего вопроса. Не отпуская ее руку, я терпеливо пояснил:

— Почему ты хочешь, чтобы Элизабет стала моей любовницей. Извини, но в этом что-то не так. Я бы даже сказал, что в этом что-то очень-очень не так.

— Я лишь сказала, что не против этого. Потому, что мне ее жалко. Я вижу, как она относится к тебе, представляю все ее страдания. И знаю, что ты раньше был к ней несправедлив и жесток, — произнесла княгиня, морщась от табачного дыма. — Все, пусти меня.

— Нет, Оля. Ты сказала, что есть еще одна причина. Ты что-то скрываешь. Что ты скрываешь, чего я не знаю? Ты не сказала, о чем вы шептались с Ленской. Теперь какие-то недомолвки относительно Элизабет. Что за тайны мадридского двора сегодня меня окружают? — я на самом деле не понимал ее, но ясно чувствовал, что в ее поведении что-то не так.

— Какого еще двора? — переспросила Ковалевская. — При чем здесь Испания?

Я сразу не подумал, что фраза из другого мира понятна здесь лишь мне одному, но не стал пояснять и настойчиво спросил:

— Говори, какая есть еще причина, из-за которой ты хочешь, чтобы мной и Элизабет сложились тепленькие отношения?

— Нет, я не скажу. И это для твоего же блага. Потому что я забочусь о тебе. Я хочу твоего душевного спокойствия и ради этого могу немного поступиться своим. Саш, умерь свое любопытство. Скоро ты сам все поймешь, — ответила она и направилась к нашему столику.

— Оля! — окликнул я ее, потушив сгоревшую до фильтра сигарету.

— Я не скажу. Потому что так пообещала, — она обернулась. — Все, вопрос временно закрыт. Наберись терпения. Елецкий, ты же маг или кто? Где твоя воля мага? — она улыбнулась, своей неповторимой, дразнящей улыбкой, но в этот раз ее улыбка меня могла лишь рассердить.

Воля мага… Да, есть такое понятие. Только имеет мало отношения к обычной жизни, к обычным человеческим переживаниям и отношениям. Здесь уместнее воля Астерия: мое состояние, когда я могу легко отстраниться от происходящего, и наблюдать за всем со стороны. При чем за совершенно всем, даже если бы в эту минуту я расставался с жизнью или тело страдало от невыносимой боли. Жизнь — это игра, и вряд ли эту величайшую истину знает кто-то лучше меня, включая богов. Пусть так: сейчас Ковалевская играет мной, и я знаю, что ее игра не может быть мне во вред. Подожду ее финала.

— Элиз, извини, что оставили тебя скучать, — сказал я, садясь на прежнее место рядом с баронессой. — Можешь рассказать подробнее, какие у тебя были ощущения и как именно ты видела мое лицо и мой образ, когда я, как ты говоришь, помогал тебе?

— Да, Алекс. Ты ешь, уже остывает, — миссис Барнс придвинула мне ближе горшочек с чанахи, при этом глянула на Ольгу, будто извиняясь за это и давая понять, что никак не оспаривает незыблемости ее отношений со мной. — Кстати, очень вкусно и очень остро, — добавила она, вернувшись к своей тарелке. — Я чувствовала, что ты со мной. После того как меня начал мучить тот индеец и Уоллес, и когда я поняла, что меня скорее всего убьют, я начала просить тебя о помощи. Я молилась тебе, как богу, хотя прежде никогда не почитала никаких богов. Но я знаю, что ты — демон и можешь меня услышать. И потом у меня возникло сначала ощущение, что ты у меня где-то здесь, — она указала двумя пальцами на лоб, — а потом уверенность, что ты с той минуты со мной и поможешь. Когда я была в отчаянье, и не знала, что делать, ты будто появлялся как призрак и подсказывал мне. Это же ты мне сказал взять в руки кирпичи, когда меня должны были застрелить. Ты сказал, как сделать: в правую руку четвертинку кирпича, в левую тяжелый, целый. С твоей помощью я смогла убить того негодяя с остробоем. И второго в кафе я убила, потому что ты вовремя подсказал мне вытащить остробой. Почему ты сам это не помнишь?

— Элизабет, мне нужно будет осмотреть тебя. Ты в какой гостинице остановилась? — спросил я, понимая, что имею дело с какой-то пока не совсем ясной ментальной аномалией. Хотя нечто подобное мне уже встречалось в прошлых жизнях.

— Ах вот как. Осмотреть… — Ольга Борисовна на миг застыла с ложкой у рта.

— В чем дело, Оль? — я не ожидал от нее столь неожиданного каприза, тем более после совершенно свежего разговора. И вообще у княгини давно не случалось перепадов настроения, таких какие бывали раньше.

— Ни в чем, Елецкий. Совершенно ни в чем. Я вас возить по отелям не собираюсь. Сам доберешься. И видимо покупка эрмимобиля с моим участием отменяется, вижу тебе сегодня будет просто некогда, — она отодвинула тарелку с шурпой.

— Ваше сиятельство, я вам хочу сделать подарок, — неожиданно засуетилась миссис Барнс. Она открыла сумочку, в которой раньше носила фотоаппарат и достала золотой медальон в виде шестиконечной звезды, с камешками похожими на рубины. — Не откажитесь принять! — она протянула медальон Ковалевской. — Я знаю, это древняя вещь, возможно с особыми свойствами. Она из коллекции виконта Уоллеса. Мне ни к чему такие дорогие вещи, вам она может понравиться.

Ольга взяла медальон, с минуту с любопытством разглядывала, глядя как отражается блеск светильников на гранях темно-красных самоцветов и золотых изгибах украшения.

В этот момент я почувствовал едва уловимое волнение на тонком плане и затем ощутил присутствие Геры. Ну вот… давно не пересекались. Чуть прикрыв глаза, я пошел во второе внимание, стараясь распознать возможные угрозы. Вроде, в обозримом пространстве все было тихо. Но Гера точно находилась недалеко в непроявленном. Не она ли повинна в столь неожиданной перемене в Ольге? Пока ответа на этот вопрос не было. Сейчас меня больше беспокоило, чтобы нас не потревожили какие-нибудь злобные посланницы Величайшей. И, честно говоря, я вовсе не скучал по противостоянию с ней. Не хотелось снова преподавать ей болезненные уроки.

— Увы, миссис Барнс, я не могу это принять, — сказала княгиня, возвращая медальон. — Во-первых, если вы думаете задобрить меня таким образом, то совершенно зря. У меня нет на вас никакой обиды или каких-либо претензий. А, во-вторых, я не держу дома ворованные вещи, тем более не посмею украшать ими себя.

В этот момент официант подал шашлык с овощами-гриль на огромном блюде, ненадолго прерывая наш разговор и заставляя внимать великолепный аромат жареной ягнятины.

— Я не крала. Просто забрала в компенсацию, — подавленно сказала Элизабет.

— Элиз, все в порядке. Ольга не так выразилась, — я накрыл руку баронессы своей, чувствуя ее неловкость и даже расстройство.

— Они хотели меня принести в жертву. Хотели убить. Они мучили и насиловали меня… — на глаза миссис Барнс снова накатились слезы.

— Я искренне сочувствую вам, миссис Барнс, — сказала Ольга, взяв с блюда зажаренные бараньи ребрышки. — И считаю, что никакие деньги, никакие взятые у виконта сокровища не могут быть достаточной компенсаций за то, что вы пережили.

— А хотите… — Элизабет расстегнула дорожную сумку, — хотите, покажу, что я забрала у него еще? Вот, — она достала весьма увесистую египетскую маску. — Это тоже из его коллекции. Наверняка настоящая древность. Дело, даже не в золоте, хотя его здесь не меньше 8 фунтов. Эта вещь большая редкость и часть древней истории. Алекс, ты поможешь продать эту маску? У меня деньги есть, но их надолго не хватит.

— Элиз, мы решим вопрос с деньгами, очень легко, — заверил я баронессу.

— Есть еще много древних свитков, древний кинжал, какая-то статуэтка, камень с иероглифами… — начала перечислять англичанка, иногда что-нибудь вытаскивая из сумки.

— Элиз, с этим всем мы потом разберемся. Свитки, кроме того, что ты отдала мне, нужно будет передать Майклу. С остальным решим позже — попрошу Торопова подыскать надежного человека, разбирающегося в древних вещицах. Ешь шашлык — ягнятина хороша горячей, — напомнил я, положив ей в тарелку два самых аппетитных куска и длинный ломтик баклажана.

Дальше обед проходил в молчании. Лишь изредка мы обменивались мнениями о еде, которая оказалась выше всяких похвал.

Через полчаса мы вышли из ресторана, и Ольга, проверив сообщения на эйхосе, сказала:

— На этом на сегодня распрощаемся. Позаботься, Елецкий о покупке эрмимобиля сам. Тебе должно быть стыдно: мы с Ленской тебя постоянно возим, будто извозчицы. Приятно провести вечер! — Ковалевская повернулась и направилась к «Олимпу», стоявшему на соседней парковке.

— Демон мой, она злится из-за меня. Я не хотела влезать в ваши отношения и сейчас понимаю, нужно было дождаться, пока ты сам не приедешь ко мне. Прости, — произнесла миссис Барнс. — Хочешь я догоню ее и попробую объясниться?

— Нет, Элиз. Все в порядке. На Ольгу Борисовну иногда находит такое. Я сейчас вызову эрмик, а ты… — я хотел ей сказать: «Попробуй связаться с Майклом» — после истории Элиз меня очень заботило состояние его дел. Но тут же передумал, рассудив, что сейчас контакты между Майклом и его сестрой нежелательны ради безопасности господина самого Милтона. Сказал так: — А ты подумай, в каком отеле хочешь остановиться. Отвезу и устрою тебя там.

— Нельзя поехать с тобой и выбрать эрмик? — спросила она. — Я в ваших российских мало понимаю, но может смогу быть тебе чем-то полезна.

— Нет, Элиз, вместо того чтобы ходить по салону эрмимобилей, ты сделаешь другое полезное дело — займешься своим лицом. Отвезу тебя в клинику на Банной, потом заберу может быть на своем эрмимобиле, — предложил я. — Если не против, эту сумку понесу я, — я взялся за ручки ее дорожной сумки, которая явно была нелегкой. — Лучше будет, если все ценности ты отдашь мне. Закрою в своем сейфе — сможешь забрать, когда потребуется.

— Да, Алекс, как скажешь, — покорно согласилась Элизабет.

Я так и сделал: когда к «Кавказскому дворику» подъехал эрмимобиль из службы «Гонцы Денисенко», мы сели в него на заднее сидение и направились на Таганку, сразу в клинику «Лада». Эта клиника считалась очень дорогой, бесплатно здесь не обслуживали даже российских подданных с картой малоимущих, зато в «Ладе» всегда было свободно, и целители в этой клинике работали толковые. Еще этот район привлекал меня сегодня тем, что рядом недалеко находился довольно крупный салон транспортной техники, от него минутах в пятнадцати ходьбы располагалось сыскное агентство имени Скуратова.

Я даже подумывал, что может выкрою сегодня время и загляну к Федору Тимофеевичу, чтобы поблагодарить его за содействие в операции «Заземление» теперь уже лицом к лицу, а заодно проконсультироваться по вопросам, которые возникли с возвращением миссис Барнс. Их на самом деле собралось много. В первую очередь, как обезопасить Элизабет от возможных визитеров из Лондона. Ведь герцог Уэйн — человек очень непростой. Чутье подсказывало мне, что с ним еще придется пересечься если не прямо, то косвенно, но очень серьезно. Ведь именно он теперь становился как бы моим прямым противником, поскольку мы занимаемся примерно одним и тем же делом. Однако мы стоим по противоположные стороны «баррикад»: я пытаюсь разгадать тайну древних виман, и Энтони Уэйн — глава британского общества Исследователей Закрытой Истории — ковыряется во всяких таинственных темах наследия древних цивилизаций. Конечно, в первую очередь его интересовало все, что способно возвысить Британскую Корону технически и магически. И без сомнений тайна древних виман была в его списке если не самым первым номером, то одним из первых.

Так же я хотел дать поручение Торопову узнать побольше об этом герцоге Уэйне, попытаться выведать, над чем он работает, каковы его основные интересы сейчас. Ведь, посоле убийства Джеймса Лаберта — об этом ожидаемом событии меня известил Федор Тимофеевич по эйхосу вчера — я понял, что у Торопова есть свои серьезные агенты на землях Коварного Альбиона. Теперь господин Торопов начал представляться мне гораздо более серьезной фигурой, чем просто глава частного сыскного агентства. Я даже подумал, что за ним стоят какие-то влиятельные силы в верхах нашей империи. При чем эти силы дружественны мне.

Мы свернули на Банную, эрмимобиль, пыхтя паром, остановился на площадке перед небольшим сквером, за зеленью которого проступали белые колонны клиники.

— Миссис Барнс, прошу, — я открыл двери, выпуская ее.

— Алекс… — выйдя из машины баронесса остановилась в сомнении, потом сказала: — Можно тебя попросить?

— Да, дорогая, — взял ее дорожную сумку.

— Не называй меня «миссис Барнс». Я не хочу иметь ничего общего с прошлым. А Теодора я бы хотела убить, — с заметной злостью произнесла она.

— Какая ты кровожадная, — рассмеялся я, не придав значения ее словам о муже. — Элиз, я постараюсь, но такое у меня может получаться по привычке. Идем.

Я отвел ее в клинику. После недолгого ожидания у двери с табличкой «Вод только по приглашению» передал двум специалистам — магу-старичку и целителю с двумя широкими красными нашивками, вероятно подчеркивающим его статус.

При мне они бегло осмотрели Элизабет и попросили заехать за ней через часа два — два с половиной. Заверили, что проведут полное обследование баронессы и постараются снять с ее лица все следы, которые вызывали болезненные воспоминания. На примере графа Сухрова я знал, что электро-эрминговые процедуры в «Леде» творят чудеса почти так же эффективно, как моя собственная целительная магия — ей я мог влиять только на себя. Я заплатил в кассу 160 рублей и направился пешком к салону транспортной техники.

Время у меня имелось в достатке и я, прежде чем зайти в салон, посидел в севере на лавочке, скурил сигарету, глядя на башню «Синяя Даль», сверкающую голубым стеклом. В этой башне располагалась одноименная гостиница, считавшаяся вполне приличной, и я подумал, что Элизабет на время можно поселить там. Затем мои мысли вернулись к необычной аномалии чеширской баронессы, благодаря которой ей мерещился мой образ, и перенеслись к Ольге, с которой мы расстались непривычно холодно. Не могу сказать, что в наших отношениях произошла трещинка — нет, это был лишь обычный каприз Ковалевский, похожий на те, которыми она мучила меня гораздо чаще, когда в этом теле был прежний Саша Елецкий, да и в бытность Астерия поначалу. Странно вообще: сама предложила мне сделать Элизабет любовницей, что в общем-то вполне вписывалось в мое желание по отношению к этой интересной особе, а потом проявила обиду из-за Элиз на, казалось бы, пустом месте. А миссис Барнс… она по-прежнему манила меня. Меня дразнил ее голос, ее акцент, ее повадки, жесты, глаза с сучим прищуром и чувственное тело. Проще говоря, мне ее хотелось трахнуть. И делать это много и часто. А когда я вспомнил, как она делала минет на заднем сидении эрмика, мой член тут же натянул джаны так, что стало больно.

Я встал, выбросил сигарету и направился в салон. По пути мне снова померещилось присутствие Геры, но моя интуиция молчала, никак не указывая на угрозу. В огромном зале, свод которого поддерживали четыре ряда стальных колонн, посетителей было не много и к каждому сразу подбегал услужливый консультант. Мне досталась молодая брюнетка, с восточными чертами лица, похожая на узбечку. Я уже знал, какой эрмик хочу: изучил кое-какую информацию на коммуникаторе, выслушал рассуждения графа Сухрова и Ольги Борисовны о последних интересных моделях. Поэтому после взаимного приветствия сразу заявил о том, что ищу:

— Мне бы что-то из самых новых моделей. Скоростное, мощное, с комфортным салоном, но слишком габаритное в плане парковки. Предпочел бы «Электру-25» или лучше «Гепард-12».

— У нас это все есть. Прошу за мной, молодой господин, — девушка, призывно виляя бедрами, повела меня по центральному проходу.

Эх, и почему я так ведусь на женские прелести. Совсем недавно расстался с Ольгой, в «Ладе» меня ждала миссис Барнс, а здесь… Так и подмывало взять эту восточную красотку за руку и сказать: «До скольки работаешь? Давай обкатаем мой новый эрмик? С меня самый лучший ресторан», а про номер на ночь в отеле пока промолчать. Я, нагоняя ее, едва не коснулся ее ягодиц, но, слава богам, сдержался.

— Выбираете, господин, — она изящно изогнула руку к трем «Электрам»: темно-синей, бронзовой и серебристой. — Это омские «Электры» двадцать пятой модели.

— По скоростным качествам они уступают двадцать четвертой «Электре», хотя несколько дороже ее, верно? — уточнил я, подумав об эрмике Ленской.

— Да, но здесь улучшенный распределить мощности, и новый бесшумный электрогенератор, на нагревательных элементах из туэрлина, — объяснила она. — И двадцать четвертых моделей у нас нет. Хотите посмотреть «Гепарды»?

— Да, давайте глянем «Гепарды», — с этой минуты брать «Электру», я передумал. Еще не хватало, чтобы Ковалевская упрекнула меня в подражательстве Ленской.

Девушка-консультант повела меня в дальний конец салона — он был отделен высокой решеткой. Там никого не было, и освещение казалось тусклым по сравнению с ярко освещенной серединой зала.

— Их только получили, еще не перегнали на торговую площадку, — объяснила она, все так же дразня меня вальсом своих бедер. — Вот, пожалуйста, самая новая и престижная модель «Гепарда» — «Гепард-12-КС». «КС» — означает улучшенный комфорт салона и скоростные качества за счет более мощного генератора. Как и самая быстрая «Электра» разгоняется до 150 километров, но те, кто пробовал его на хорошей дороге, говорят, что можно выжать больше. Правда цена этой модели…

Она вдруг замолчала, озираясь по сторонам. Потом понизила голос и сказала:

— Господин, вы очень красивый… Молодой, но такой…

Вот тут я опешил. Что за чудеса? Ее темные блестящие глаза с испугом смотрели на меня.

А в следующий миг я совершенно ясно почувствовал присутствие Геры. Между двух «Гепардов» зачалось золотистое свечение — Величайшая решила явиться прямо здесь. Я тут же активировал в левую руку «Лепестки Виолы», в правую «Ликосу».