Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации)

Глава 18 Я тоже сею интриги

Пораженный пришедшими мыслями, я так и стоял на дворцовой стоянке, сжимая в руках два кинжала, выкованных Гермесом. Наверное, у меня был очень дурацкий вид, о чем свидетельствовали взгляды, прошедших мимо незнакомцев. Со стороны Перунова сада, там, где зеленела обширная лужайка для посадки виман, тоже шли какие-то люди, и со стороны набережной с десяток краснопольских гвардейцев. Вообще, центральный вход дворца — оживленное место. Но есть проблема, о которой я прежде не подумал: сюда нельзя вызвать транспорт из службы извоза: ни эрмимобили, ни виманы. Подъезд, подлет только для обладателей дворянских жетонов. А мама на нашем, так сказать, семейном транспорте уехала за Майком. От радости близкой встречи она не скоро вспомнит, что у нее есть сын. Да, я могу напомнить о себе через эйхос, но не буду отвлекать ее от сладкого общения с бароном Милтоном.

Я решил идти пешком к Дворцовой набережной, но вдруг поймал на себе чей-то очень знакомый взгляд.

— Борис Егорович! Здравия вам, ваше сиятельство! — выпалил я, видя подходящего ко мне князя Ковалевского.

За ним шел граф Захаров, тот, что должен возглавить канцелярию Надзора Чести и Права. И рядом с Захаровым князь Козельский под присмотром двоих плечистых парней в штатском.

— Сань, ты на кого покушение готовишь? — рассмеялся Ковалевский, поглядывая на чернобронзовые кинжалы в моих руках. — Наших только не трогай.

— Борис Егорович, а вы знаете, что это? — я взвесил в правой руке изящное изделие из кузницы Хромого бога.

— Ну-ка, просвети, — он остановился, с любопытством разглядывая сверкающий на солнце клинок.

Я поздоровался с Захаровым и незнакомыми мне людьми, что были возле него, ответил кивком на вежливый поклон Козельского и снова вернулся к Ольгиному отцу:

— А есть у вас минут двадцать? Вопрос, Борис Егорович, очень серьезный.

Он глянул на часы, потом на Захарова и сказал:

— Для очень серьезного вопроса время найду. Минут двадцать, ну полчаса — не более. У нас с царевичем встреча. А хочешь, пошли с нами, после встречи все обсудим. Можем даже пообедать и обмыть твой «Гепард», который бегает по городу без тебя.

— Вы, Борис Егорович, опасный человек, все знаете, все у вас под контролем. Но если у вас встреча с царевичем, тогда лучше обсудить мой серьезный вопрос до нее, — сказал я и покосившись на правое крыло дворца, добавил, и так, чтобы не под окнами Глории.

— Иван Ильич, — Ковалевский на миг повернулся к Захарову, — сам понимаете, граф Елецкий по пустякам тревожить не будет. С Третьяковым начинайте пока без меня. Ко встрече с Денисом Филофеевичем я обязательно подойду, — сказал князь, и мы с ним направились в сторону площадки с виманами.

— Так вот, к нашему разговору: это не просто кинжал, а кинжал, выкованный Гефестом, из пластины Свидетельств Лагура Бархума — одной из двух, похищенных посланницами Геры. Вся ирония в том, что Гера мне его вернула менее часа назад прямо в покоях Глории и при самой Глории, — сказал я, зная, что Ковалевский знаком о моих отношениях с Герой — слышал от Ольги и немного от меня.

— Александр Петрович! — он остановился, потрясенный. — О визитах к первой имперской стерве сообщать надо!

— Сейчас сообщу, Борис Егорович. Здесь важен не сам визит, а его последствия и я бы даже сказал потенциальная польза для нас. Но давайте, по порядку. Сообщить вам я толком не мог, потому как вестовой императрицы ворвался к нам в столовую и даже не дал мне толком кофе попить. Орет, мол, бегом к Глории, — я достал сигарету, захрустел ей, разминая. — Ну отправил бы я вам сообщение эйхосом, что еду к императрице на ковер. Чтобы это изменило? Только вас бы заставил понервничать.

— Не только, Сань! Не только! Уж мы могли бы соответствующе подсуетиться во дворце, сразу бы поставили в известность Дениса Филофеевича. Но хорошо, дальше давай. И идем скорее в виману — у меня там сигары, — князь решительно зашагал к видневшемуся в первом ряду «Ориону».

— Дальше… Прибыл я к Глории, она сразу этак сурово пыталась на меня надавить, угрожала всевозможными карами, мол на северные берега без права выезда — это за документы Козельского. Но ясно было сразу, что не для этого она меня вызвала, а потому что я ей зачем-то нужен. И тут прямо в покоях появилась не кто иная как сама Гера. Глория, конечно, испугалась, хотела охрану вызывать… — с этого момента я пересказал все, что происходило в покоях императрицы подробнее и пояснил причины, почему Гера так подыграла мне.

Слушая это, Борис Егорович, от беспокойства закурил даже вторую сигару и уже потом, когда я закончил рассказ, князь задумчиво произнес:

— Получается, едва начав службу в «Сириусе», придется тебе как бы в длительное увольнение. Это не проблема, Сань — решим вопрос. Решим его даже так, что твоя индийская поездка будет как раз в рамках службы в «Сириусе». Ведь твое подразделение как раз и призвано заниматься такими вот особыми миссиями. В самом деле, есть надежда, что эти таблички…

— Святой Истории Панди, — подсказал я.

— Да, они самые, способны помочь нам? — спросил он, пуская табачный дым и поглядывая на часы.

— Это предположение. Я постараюсь уточнить, что должно быть в них. Но представьте, если в них изложение того же самого, что записано пластинах Свидетельств Лагура Бархума, которых у нас, увы не полный комплект, — сказал я. — Представьте, что эти таблички на языке не настолько древнем, поддающемся переводу современными языковыми специалистами, и попадают они к Глории или к британцам, например, тому же герцогу Энтони Уэйну с его обществом Исследователей Закрытой Истории. С их вездесущей агентурой это вполне возможно.

— И Ключ для открытия Хранилища Знаний находится в Британии, — продолжил мою мысль князь. — Саш, ты глубоко и быстро мыслишь. Мы не может дать им возможность опередить нас. Мне кажется, сами боги послали тебя к Глории или ее к тебе.

— Да, боги — они такие. Еще кое-кто из Небесных для верности наведался в покои императрицы, — рассмеялся я и, глянув на стрелку на часах, добавил: — Нам пора. Попутно, еще один штрих к этой картине маслом: полагаю, Глория в этом вопросе не на стороне Британии. Она, скорее, выступает как самостоятельная сила, желающая получить то, что потенциально даст ей большую власть. Ведь толком никто не знает, какие именно знания находятся в той легендарной комнате. Если бы Глория в данном вопросе была на стороне Британии, то на поиски табличек со Святой Историей Панди давно бы отправились лучшие люди герцога Уэйна, а я бы не имел этого разговора с императрицей.

— Согласен, — кивнул Ковалевский. — Давай поторопимся, Сань, — выйдя из виманы он протянул мне руку, прощаясь. — Все то, что ты сказал, предстоит много раз обдумать. И не распространяйся об этом.

— Разумеется, Борис Егорович. Пойду я. Счастливо, — больше не задерживая Ковалевского, я направился к Дворцовой набережной. Хотя Ольгин отец зазывал меня поначалу на беседу к царевичу, идти туда мне было категорически нельзя. Вышло бы некрасиво и весьма подозрительно, если бы я, только выйдя от Глории, сразу попал на аудиенцию к Денису Филофеевичу — такое ей бы тут же донесли.

Имелась еще одна мысль, которая меня беспокоила: почему Глория так легко доверилась мне. Зная, на чьей стороне я играю, эта хитрая английская стерва доверила мне особое дело — дело, благодаря которому в моих руках могут оказаться судьбоносные для мира реликвии. Ну, да в ее понимании я этакий проныра, способный на многое, вполне подходящий для решения этой миссии, но я — человек не ее команды. Ведь она наверняка знает это. Почему бы не поручить поездку в Индийское Семицарствие своим более надежным людям? Пока объяснений этому не было. Наверняка, у императрицы имелась какая-то серьезная перестраховка. И это нужно будет сто раз учесть.

Хотя мне хотелось поскорее увидеться с Майклом Милтоном и озадачить его поиском информации по долине Царей Арихши, сначала я все-таки решил направиться к Тропову — решение вопросов с безопасностью Элиз сейчас было приоритетным. Дожидаясь эрмик из службы извоза, сел на лавочку в тени и мне подумалось: как же все-таки сложна становится эта чертова игра в жизнь! К вопросу, что происходит с Ленской — а он меня по-прежнему заботил, добавилась миссия по просьбе, вернее, требованию Глории, сюда же капризы Ольги Борисовны, сюда же проблемы миссис Барнс, сюда же настойчивое стремление Геры дружить со мной против Лето — все это вопросы разнокалиберные, но важные для меня. И это далеко не полный перечень важных вопросов. Такое ощущение, что я провожу сеанс одновременной игры в преферанс и карты уже не помещаются в руках, потому как задействовано слишком много колод. В одном из миров я мне как-то попалась на глаза книга «Трудно быть богом», но скажу вам честно: быть Астерием намного труднее Но во столько же раз интереснее.

На стоянку подъехал ярко-синий «Енисей» из службы извоза Денисенко, садясь в него я подумал, что мне, наверное, придется покупать еще один эрмик — уж слишком по душе пришлась езда Елене Викторовне на «Гепарде». Она и раньше при отце любила покататься за рулем, а теперь, когда рядом Майкл, не скоро остынет к этому делу.

У Торопова мы долго пили чай. Сначала я довольно подробно пересказал Геннадию Степановичу историю Элизабет, а потом мы вместе думали, что нам со всем этим делать.

— Понимаете, Александр Петрович, сделать-то ей липовые документы вовсе не сложно. Только это очень неудобное решение для нее самой, — сказал сыщик. — Гораздо правильнее, иной подход. Ведь у вас такие связи там, — он вскинул взгляд, вероятно, намекая не на небеса, а на верха имперской власти. — Там нет ничего проще сделать для нее другое имя, фамилию и сделать нужные записи в нужных книгах. И внешность не проблема поменять, например в клинике Зимина.

— Нет, внешность менять не будем. Она сама такое не захочет, — я глотнул из фарфоровой чашки напиток, пахнущий алтайскими травами.

— С жильем нужно решать тоже срочно. Разумеется, если ее начнут искать, то начнут с гостинец. Гостиницы вообще проходной двор. Ей нужно снять или купить свое жилье и обеспечить охрану, — Торопов зазвенел чайной ложкой. — Я постараюсь выяснить не отправился ли кто-то из Лондона за ней сюда, но сам понимаете, выяснить такое наверняка практически невозможно. Можно еще разыграть постановку с ее убийством. Будто какие-то лиходеи совершили убийство в гостинице. Мотив — ограбление. Завладели ее ценностями, той же египетской маской и прочим. Сделать несколько фото, где она лежит на полу якобы с пулевыми отверстиями. Пустить это в газеты, в том числе и британские.

— Вот это хорошая идея, — согласился я. — Для убедительности можно даже липовое дело открыть через князя Козельского, — я улыбнулся и, давая понять, что это шутка, и добавил: — Ах, да он же больше не на должности. Но ничего, в этом уважаемом ведомстве мы найдем подходящих людей.

Выйдя их сыскного агентства, я проверил эйхос, который попискивал сообщениями. Их было три: от мамы, Элиз и Ольги.

Послание невесты я оставил на десерт, сначала прослушал мамино. Мои опасения подтвердились: «Гепард» ей очень понравился, она с восторгом описывала скоростную езду по Калужской и подъем на Казанский мост, эмоции Майкла и свои собственные — с этим все ясно, теперь «Гепард» далеко не всегда будет служить мне.

Элиз делилась со мной приятными воспоминаниями нашего прошедшего вечера и была мила голосом и словами, а потом вдруг спросила: «Демон мой, ты же не забыл про остробой? Мне нужен хороший, боевой. Пожалуйста, достань его для меня поскорее» — вот это было мне непонятно. Почему она так обеспокоена наличием оружия. Ее желание скорее обзавестись остробоем нельзя объяснить просто страхом за свою безопасность, потому как в этом вопросе Элиз не была столь суетлива.

Про остробой я, честно говоря, забыл. Возвращаться к Торопову не хотелось, поэтому я просто направил ему сообщение, попросив раздобыть достаточно компактный и мощный остробой — не стал говорить, что он для Элизабет.

Ковалевская… Ольга меня приятно удивила и насмешила. Я послушал ее сообщение еще раз: «Ну, здравствуй, Елецкий! Вообще-то я ждала от тебя весточки. Ждала, когда ты начнешь меня просить покататься с тобой на „Гепарде“. Но от тебя ни слова! Обидеться мне на тебя что ли?» — меня начал разбирать смех.

Ольга Борисовна феноменальна. Это напоминает мне тот случай, когда я никак не мог выбрать время, чтобы прогуляться с ней по магазинам для покупки платьев. И мы оба понимали, что платья лишь повод. И так же оба понимали, что ее каприз в данном случае ни что иное, как поддержание образа капризной девочки.

Подъезжая к дому, и видя еще издали, что «Гермес» стоит на месте, я поднес эйхос ко рту и наговорил ответ для княгини: «Оль, прости, я не успел начать тебя упрашивать. Если честно, я даже не успел нормально позавтракать — меня вызвала во дворец Глория. Метала громы и молнии за то, что я ослушался ее по передаче документов Козельского. Недавно вышел от нее, связанный. Благо хоть не веревками, а некоторыми обязательствами перед ней. На удачу возле дворца встретил Бориса Егоровича — с ним немного поговорили. В общем, грядут большие перемены. Мне придется…» — вот здесь я намеренно не стал договаривать, что мне придется лететь в Семицарствие — пусть княгиня помучается догадками и пожелает скорее меня видеть. Продолжил так: — «Потом скажу, что придется, а то я здесь не один — еду не на своем эрмике. Через час могу заехать за тобой. И прошу, уговариваю: поехали, покатаемся. А то слишком мало дней остается нам быть вместе», — последние слова прозвучали даже как-то трагически, хотя из меня рвался смех. Смех вовсе не от того, что мне на самом деле придется расстаться с Ольгой на недельку — не думаю, что путешествие в Индию продлится дольше — а от того, что я представил, как это всполошит Ольгу Борисовну. Не только же ей вместе с Ленской играть в тайны и водить меня за нос, вот теперь я хотя бы час другой потреплю ее милый розовый носик.

Расплатившись с извозчиком, я покинул эрмик и вошел в дом. У порога меня встретил Антон Максимович, Денис и Егор из охраны, такое подозрение, что они до сих пор обсуждали, как горел зад вестового императрицы.

— Ваше сиятельство, как там? Обошлось? — почти в один голос спросил дворецкий и Денис.

— А куда оно денется, — рассмеялся я. — Елена Викторовна у себя?

— С англичанином, — Антон Максимович важно поднял палец вверх, примерно туда, где находились покои графини.

Я взбежал по ступеням и как-то так вышло, что ворвался к Елене Викторовне без стука, застав ее на том пикантном моменте, когда она, стоя у окна, целовалась с Майклом.

— Саша! — графиня притопнула ножкой. — Стучать надо!

— Ваше си… сиятельство, — не сразу справился с языком барон Милтон.

— Привет, Майкл. Правда, Елена Викторовна за рулем «Гепарда» великолепна? — полюбопытствовал я, и видя его заминку и растерянность, напомнил свои прежние наставления: — Майкл, ты снова где-то потерял свою решительность? Ну-ка вспомни, каким должен быть мужчина!

— Да, ваше сиятельство! Елена Викторина великолепна и за рулем, и вне его! Она — женщина моей мечты! — выпалил он, мигом взбодрившись и вытянувшись передо мной, точно солдат перед генералом.

Ну что за человек⁈ Я подошел, хлопнул его по плечу и пожал руку:

— Все нормально, Майкл? Я не спрашиваю пока про твои успехи в The Royal Archivist, — название британской информационной сети я произнес по-английски. — Я о тебе самом. Слышал тебя начали прижимать из-за Элизабет. О ней не волнуйся — с Элиз все хорошо, но пока с ней встречаться не надо.

— Да, я все понимаю. Со мной все хорошо и есть кое-какие результаты по Ключу, — он потянул вниз бабочку, стягивающую его воротник. — Как только Елена Викторовна меня отпустит, я сразу зайду, все расскажу.

— Она тебя уже отпускает, — заверил я. — Мама, я спешу. У меня к Майклу есть важный разговор, для этого придется пройти в мою комнату.

— Саша! Ты ворвался, чуть дверь мне не сломал. Не говоришь ни слова, что там было во дворце и еще Майкла у меня забираешь! — возмутилась графиня. — Быстро рассказывай, зачем вызывала Глория!

— Это все потом. Кратно так: она мне дала важное поручение, скоро придется исчезнуть на некоторое время. Мам, потом все объясню, — я пока не был уверен, что маме стоит говорить о моей миссии в Индии даже в общих слова. — В общем, я Майкла забираю. И через полчаса заберу эрмик.

Елена Викторовна все же пошла с нами в мою комнату, давая понять, что от нее никаких секретов не может быть. Прежде чем открыть сейф, я прослушал сообщение от Ковалевской. Оно было коротким:

«Ладно, приезжай. Буду ждать» — вот и все, усмирил я княгиню, немножко потрепав за носик.

Из сейфа я достал все то, что Элизабет изъяла из коллекции виконта Уолеса, кроме свитка, с которым работал я сам, и выложил это на столе перед чеширским бароном.

— Майкл, это не срочно. Все эти вещицы ты посмотри позже, как будет время. Оцени, насколько они полезны лично для тебя, для науки, а главное, есть ли от них польза в плане той темы, над которой работаю я. Все это следует держать в сейфе Елены Викторовны. Потом вернешь мне. А вот это срочно, — я взял листик и написал на нем: «Вся информация по Долине Царей Арихши. Особый упор на реликвии, связанные с эпохой последних правителей династии Пандарпиев. Таблички Святой Истории Панди».

Барон Милтон взял листок и зачитал вслух. Потом зрачки в его глазах будто выросло вдвое.

— Таблички Истории Панди!.. — друг воскликнул он.