Вечное Евангелие в вечно меняющемся мире

Как мы уже увидели, Библия описывает две основных модели служения. В Евангелии от Матфея 5:14 мы видим образ укрепленного города, который используется для описания общины, видимой для всех, привлекательной и одновременно хорошо защищенной. Город влечет к себе людей; он притягивает их взоры. Он не пытается изменить мир вокруг себя; он вызывает людей из этого мира. А вот в Мф. 5:13 используется другой образ — образ соли для описания сообщества, которое выходит в мир и смешивается с людьми, чтобы принести им благо. Как соль выполняет свою роль, растворяясь в пище, так и церковь, подобно соли, проникает в мир и изменяет его (см. 1 Кор. 9:19–23).

Модель служения под условным названием «укрепленный город» безопасней для тех, кто внутри этой «крепости», зато «соляная» модель может охватить большее число людей. Никто не говорит, что одна модель правильная, а другая нет. Обе они полезны, и обе нужны. Для тех, кому нужны надежность и безопасность, предпочтительней, конечно, служение в «укрепленном городе», как это по большей части и бывает у адвентистов седьмого дня. Однако эта модель естественным образом ограничивает действенность благовестнического служения. Многие сегменты общества в настоящее время можно охватить проповедью только с помощью «соляного» подхода. И это тем более верно по отношению к целевой аудитории, о которой мы ведем речь в этой книге, — модернистам и секулярным постмодернистам. Если мы хотим нести весть широким слоям западного общества, нам необходимо узнать, что значит быть солью в этом мире.

Призыв к «соляному» служению — это призыв к радикальному консерватизму. Это призыв стать более консервативными, чем когда–либо в вашей жизни, дабы справиться со всеми трудностями, с которыми вам придется столкнуться, когда вы окажетесь на территории «секуляристов». Это призыв последовать примеру апостола Павла, который старался быть «всем для всех». Это призыв последовать примеру Иисуса, Который общался с блудницами и мошенниками, ходил из города в город, говорил с людьми на одном языке и при этом оставался чистым сердцем. Это призыв последовать примеру Еноха, Иосифа, Даниила и Есфири. Это путь не из легких, однако любовь к погибающим будет побуждать нас вступить, если нужно, на эту трудную стезю, дабы приобрести для Царства Божьего как можно больше людей.

Суть же всего вышесказанного в том, что у нас есть выбор. Если для нас ясно, что Бог не призывал нас к служению в миру, то мы можем с чистой совестью выполнять нашу миссию более традиционным способом. Но если Бог действительно призвал нас благовествовать людям везде и всюду, нам так или иначе придется расширить наш подход. Мы будем следовать примеру таких людей, как Дж. Н. Эндрюс, Л. Р. Конради и Елена Уайт, которые оставили привычную и комфортную для них среду и отправились благовествовать в дальние страны, где им пришлось иметь дело с другими обычаями, а порой и с незнакомыми языками, ставившими перед ними немало проблем.

Переход к постмодернистскому мышлению естественным образом влияет на отношение людей к вере и религиозным организациям. Церкви адвентистов седьмого дня в постмодернистском мире придется менять свои подходы к служению. Я отнюдь не предлагаю полностью отказаться от «крепостной» модели евангелизации. Она была крайне эффективной в эпоху христианского модернизма и продолжает быть таковой там, где проживает большое число христианских модернистов, включая места компактного проживания иммигрантов в Северной Америке, Европе и Австралии. Однако усиливающемуся влиянию секурялизма и постмодернизма на основную массу мирового населения лучше противостоять с помощью «проникающей» модели благовестил.

«Соляная» модель указывает путь служения среди постмодернистов, ведущий к плодотворному взаимодействию церкви и общества. Эта модель обладает потенциалом заново разжечь огонь благовестия, который почти угас в западных странах. Всегда есть опасность, что мы зайдем на этом пути слишком далеко и утратим собственную веру либо увязнем в бесплодных и дорогостоящих усилиях. Однако нам грозит еще большая опасность, если мы будем избегать всяких перемен и пытаться сохранить то, что нам удобно и хорошо знакомо.

Поэтому я не стану отстаивать кардинальную смену нашей стратегии перед лицом секулярного постмодернизма. Я хотел бы предложить девять конкретных переделок, которые могут дать нам, при соответствующих усилиях с нашей стороны, неплохой шанс быть услышанными. Каждая следующая будет несколько «радикальней» предыдущей. Каждому адвентисту, каждой церкви, каждой конференции, которые хотят благовествовать мирским людям, нужно будет решить, насколько далеко они могут позволить себе зайти в этом служении. Несмотря на определенный радикализм некоторых из этих девяти пунктов, они отнюдь не плод воспаленного ума. Каждый из них построен на конкретных библейских текстах или исторических прецедентах. Каждому, кто будет выбирать, какой из этих принципов применить на практике, нужно будет непременно заручиться водительством Святого Духа.

Прежде чем идти дальше, я хотел бы прояснить еще один момент. Применение этих девяти «внедрений» не требует отказа от «крепостного» подхода к христианскому свидетельству. Эти «внедрения» предлагаются как вариант для тех, на кого Бог возложил бремя проповедовать постмодернистам. «Соль» и «укрепленный город» не следует рассматривать как взаимоисключающие подходы. В большинстве местных церквей они вполне могут уживаться вместе. Я делаю особый акцент на этих девяти принципах, потому что ими пренебрегали в виду недавнего возрождения подходов, ориентированных на модель «укрепленного города». Настоящие постмодернисты вряд ли отреагируют на ваши усилия, если вы не будете учитывать то, что изложено ниже.

От общественного евангелизма к индивидуальному

У адвентистов традиционно принято использовать публичные собрания как ключевой фактор духовного воздействия на людей. Однако постмодернисты на подобного рода мероприятиях чувствуют себя не в своей тарелке. Их не зазвать на типичные адвентистские евангельские программы, а если они и приходят, то эти программы их особо не трогают. Опыт показывает, что лучше всего проповедовать постмодернистам один на один, наладив с ними дружеские отношения и отношения в рамках «учитель–ученик». Личное общение позволяет людям познавать непривычные для них идеи постепенно, не торопясь, да еще и в комфортной среде. Общественное евангельское мероприятие может стать частью такого подхода, однако само по себе оно на обычного постмодерниста повлияет мало. Работая с секулярными людьми, христиане должны прежде всего сосредоточиваться на личных отношениях, завоевывая их доверие, а не на агрессивных подходах, требующих незамедлительного решения. Весть, переданная через отношения, звучит гораздо убедительнее, чем весть, оформленная только в словах.

Индивидуальный подход находит полную поддержку в Священном Писании. Такие понятия, как учительство и ученичество, составляют суть Великого поручения, провозглашенного Иисусом в Мф. 28:19, 20. В этом Великом поручении есть только один основной глагол, и глагол этот не содержит в себе повеление проводить общественные евангельские программы. В нем даже нет повеления учить и крестить. Основной глагол в Великом поручении содержит повеление «приобретать учеников». Да, общественные собрания могут способствовать укреплению отношений, однако сами эти отношения и есть основной евангельский прием, который предлагает Иисус в этом отрывке. И, если верить Елене Уайт, именно этим приемом пользовался Он Сам, когда жил на этой земле:

От краткосрочного общения к долгосрочному

Традиционный адвентистский евангелизм — это, как правило, краткосрочный проект. Поместная церковь вкладывает средства в общественные собрания, пытается убедить людей принять крещение за три–пять недель, а затем облегченно вздыхает и успокаивается на год или два. Подобным образом можно проповедовать людям, находящимся на переходном этапе, как в случае с большинством иммигрантов. Однако нью–йоркский проект, запущенный после трагедии 11 сентября, ясно показал, что типичный американец не присоединится к адвентистской Церкви ни за четыре, ни за шесть месяцев, не говоря уже о четырех–шести неделях. На это нужны годы (по крайней мере от трех до пяти лет), чтобы повлиять на них в рамках современной западной культуры.

В прошлом адвентистам не хватало терпения, чтобы применять такого рода подход. Однако образец, оставленный нам Иисусом в Его земном служении, говорит о том, что такое «терпеливое» благовестие должно быть нормой, а не исключением. Сам Иисус, Учитель, успешнее Которого не было на земле, потратил три с половиной года всего лишь на двенадцать учеников, да и то один из них оказался предателем. Не стоит думать, что с постмодернистами в современном мире дело будет идти быстрее.

От наших представлении к «прочувствованным» нуждам

Традиционное адвентистское благовестие основывается на четких представлениях о том, что именно «внешние» должны от нас узнать. И мы передаем им нашу весть в том виде, в каком они, по нашему мнению, должны ее услышать, а если они не принимают ее, то значит, это их «проблема». К сожалению, постмодернисты проявляют мало интереса к той пище, которую мы традиционно готовим для их душ. Они не считают, что ответы, которые мы даем, сообразуются с теми вопросами, которые ставит перед ними жизнь.

Мы добьемся большего успеха, если выслушаем человека, прежде чем начнем говорить сами. Выслушав его, мы сможем выяснить его прочувствованные нужды и восполнить их в силе Евангелия. Под «прочувствованными нуждами» я имею в виду не те нужды, которые у них должны быть по нашему мнению, а те, что они ощущают сами. Апостол Павел сформулировал этот подход в 1 Кор. 9:19–23, указывая, что мы должны стать всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых.

Одна из основных прочувствованных нужд секулярных постмодернистов — иметь возможность помогать, играть какую–то положительную роль в жизни других людей. Если мы поможем им приложить свои силы там, где, скажем, кормят голодных или дают кров бездомным, то этот совместный труд будет способствовать установлению прочных отношений с мирскими людьми. В результате между нами может установиться крепкая духовная связь. Церкви, занимающиеся практической социальной работой по месту расположения, сумеют найти взаимопонимание с мирскими людьми.

Постмодернисты хотят отдавать не только свои деньги, но и самих себя. Их вполне может заинтересовать предложение совершить краткосрочную поездку с какой–то определенной миссией — по месту или даже за границу. Постмодернисты любят путешествовать. Они любят знакомиться с другими культурами и любят менять жизнь других людей к лучшему. Все это можно совместить в благотворительных поездках, которые свяжут верующих и неверующих людей общим духовным опытом. Когда постмодернисты увидят, что подлинная вера побуждает к подлинному служению, они утвердятся в истинности и действенности христианской веры и скорее всего постараются углубить свои отношения со Христом и Его народом.

Эти первые три принципа благовествования секулярным людям на самом деле не столь уж радикальны. Их соблюдение отнюдь не помешает и тем, кто занимается общественным евангелизмом. Мне думается, всякий, кто хочет расширить свой подход к проповедованию истины, может применять их, не встречая серьезных возражений со стороны тех, кто противится переменам. А вот что касается нижеследующих принципов, то некоторым будет труднее их воспринять.

От церкви к округе/рабочему месту

В рамках типичного адвентистского подхода к благовестию евангельские программы принято проводить в церковном здании. Даже если собрания поначалу проводятся в каком–нибудь общественном зале, то их стараются как можно скорее переместить в церковь. Однако постмодернисты крайне неохотно ходят в церковь, даже если им интересны темы, которые мы им представляем. С другой стороны, эти люди живут рядом с нами и работают рядом с нами. Чтобы добиться успеха в секулярном мире, нам самим нужно идти к людям и говорить с ними на одном языке. Поэтому шаг навстречу живущим и работающим рядом с нами людям — это шаг в верном направлении.

Именно к такому подходу прибегал Павел, когда занимался своим ремеслом палаточника, чтобы быть ближе к простым людям своего времени. Он проводил немало времени в палаточной мастерской, то есть в гуще городской жизни, и это позволяло ему знакомиться с множеством людей, которым и в голову не приходило пойти в синагогу. Павел встречался с ними в привычной для них среде и говорил на одном с ними языке. Пример Павла, а также реалии постмодернистского мира, указывают на то, что мы должны перейти от сосредоточенной на церкви миссии к сосредоточенной на миссии церкви. Не нужно рассматривать церковь как единственную цель нашей миссионерской деятельности; скорее, это инструмент, с помощью которого эта деятельность осуществляется.

Благовестие в своей округе и на рабочем месте требует творческого подхода. Один из вариантов — это создание своего рода клубов единомышленников — в кафе, где люди перекусывают во время обеденного перерыва, или у кого–то дома — для обсуждения тем, представляющих общий интерес: скажем, защита окружающей среды, проблемы семейной жизни, отношения на работе и многих других. Пусть это будет даже общая любовь к футболу. Однажды мне удалось донести Благую весть до человека, который был горячим футбольным болельщиком. Ради этого мне пришлось провести несколько вечеров вместе с ним у телевизора, наблюдая за футбольными матчами. Завязавшаяся дружба породила доверие, а вместе с доверием пришла открытость к новым духовным истинам.

В настоящее время мы с женой переезжаем в Южную Калифорнию, в район новостроек. Моя супруга вдруг поняла, что один самых тяжелых ударов в жизни человека — это продажа дома, в котором ты прожил много лет. Когда первые появившиеся в нашем мичиганском доме потенциальные покупатели завели речь о цене, моя жена просто–напросто расплакалась. Она не была готова прилепить ценник к своей неминуемой утрате. Каждая комната, каждая царапина на стенах навевала какие–то дорогие сердцу воспоминания. Моей жене пришло в голову, что все женщины в нашем недавно отстроенном микрорайоне, должно быть, испытали то же самое, прежде чем поселиться на новом месте. Поэтому она собирается обойти соседок с угощением (свежеиспеченным хлебом или печеньем) и пригласить их в наш новый дом, чтобы поговорить о своих переживаниях. Вполне возможно, что спустя какое–то время у многих из них откроются сердца для восприятия духовных истин. Подходите творчески к тем возможностям, которые у вас под рукой.

От однообразия к многообразию подходов

Типичный адвентистский подход к благовестию мало чем отличается от модели, начало которой положил еще евангелист по фамилии Симпсон в 1902 году. С тех пор появились, конечно, какие–то вариации, но общий подход по сути остается прежним. Те, кому он подходит, реагируют на него очень даже неплохо, однако доля людей в процентном отношении, кто на него откликается, становится, пожалуй, все меньше, по крайней мере в западных странах.

Постмодернисты столь же многообразны, как и снежинки. Слава Богу, на это многообразие мы можем ответить не меньшим разнообразием, вверенным нам Святым Духом (см. 1 Кор. 12–14). По–настоящему одухотворенные христиане тоже вырезаны не по одному лекалу; напротив, они бывают непредсказуемы, как ветер (см. Ин. 3:8). Разнообразие духовных даров должно вести к многообразию подходов, соответственных самым разным складам ума и прочувствованным нуждам, присущим постмодернистам.

Более всего на роль благовестников для секулярных людей подходят члены церкви, обладающие глубоким жизненным опытом. Они много пережили, на их долю выпало немало трудностей. Они преодолели эти трудности с Божьей помощью, шли по жизни с Ним рука об руку и пришли к осознанию, кто они есть во Христе. Они знают, ради чего живут, и мудрость их не укроется от глаз неверующих людей. Их соседи и коллеги по работе будут искать у них наставления. И эти христиане будут стремиться употребить все дары, которыми наделил их Дух Божий, для сближения с людьми, которые не откликаются на традиционные подходы. Другие члены церкви, вполне может быть, будут критиковать их за некоторую нетрадиционность, потому что она не укладывается в их представления о «старой, доброй вере». Но люди, движимые Духом, будут использовать свои дары с твердостью, приходящей с осознанием Божьего одобрения.

От обращения к движению

Традиционное адвентистское благовестие сосредоточено на обращении и крещении. Представьте себе шкалу от–10 до +10 (см. пример подобной шкалы в главе 14). Левый ее край (-10) соответствует человеку, который совершенно ничего не знает о Боге, а правый (+10) — в полной мере посвященному Божьему последователю. Ровно посередине (0) располагается точка обращения и крещения. Традиционное благовестие ставит перед собой задачу перетянуть людей из отрицательной области до–2 в область положительных значений. Отсутствие крещений считается признаком провала всей работы. Однако большинство мирских людей находятся гораздо ниже по шкале, чем типичный для наших евангельских кампаний слушатель. А это значит, что мы не оказываем почти никакого воздействия на типичных представителей современного общества.

В свою очередь «соляной» евангелизм может иметь место даже там, где в ближайшей перспективе нет никаких крещений. Если человек сдвинется с–8 до–6, это уже успех. Ключевая задача такого благовестил «в движении» — побудить людей, с которыми мы работаем, начать, или продолжить, свой путь по направлению к Иисусу. Причем подобного рода благовестие не ограничивается только секулярными людьми. Идея движения, или процесса, вполне уместна и по отношению к тем, кто находится в «положительной» части спектра, в которой уже крещенные святые возрастают к более полному и посвященному ученичеству.

В книге «Желание веков» показано вполне определенно, что Иисус занимался именно благовестием «в движении». Самый яркий библейский пример такого «процесса» — это отношение Иисуса к Иуде и к Петру. И тот, и другой не раз останавливались на своем пути, отклонялись в сторону и заходили в тупик. И все же Иисус продолжал работать с ними обоими и в конце концов преуспел с Петром. Терпеливое отношение Иисуса к тем, у кого долог путь к обращению, это достойная модель, которой нужно следовать тем, кто служит постмодернистам.

Я написал книгу «День, изменивший мир», которая была призвана сдвинуть постмодернистов по шкале с–8 до–5 или–6. В адвентистском контексте это сделать не так–то просто. Книга, интересная для постмодернистов, может оставить равнодушными самих адвентистов, которые по идее должны ее распространять. Всякий раз, когда я давал почитать эту книгу соседям по креслу во время своих многочисленных перелетов, люди буквально через несколько минут погружались в чтение, и их было не оторвать. А вот у адвентистской аудитории книга так и прошла незамеченной. Ее быстро забыли.

Если мы хотим как–то повлиять на секулярный мир, нам нужно писать так, чтобы наши книги были интересны людям и чтобы они побуждали их ставить духовные вопросы. «День, изменивший мир» (11 сентября) заставляет читателей перенести интерес с текущих событий и войны с терроризмом на внутренний поиск смысла в случившейся трагедии. В конце концов, эта книга подводит читателя к тому дню, который действительно изменил мир — к пятнице накануне Пасхи в Иерусалиме. Она приглашает его изучить сказанное Иисусом о Самом Себе.

Есть еще одна книга, написанная с тем же подходом. Это книга моего друга Эда Дикерсона Grounds for Belief' («Основания для веры»). Он использует язык и вопросы, волнующие молодое поколение, чтобы постепенно пробудить в них интерес к тому, что могут предложить им Иисус и Его религия. Если мы хотим нести евангельскую весть обычным мирским людям, нам придется смириться с тем, что это процесс, и возможно, долгосрочный процесс. Причем процесс, через который должны пройти мы все на своем пути к Богу.

Эти последние три принципа более трудны для восприятия, чем первые три. А следующие три еще труднее. Вы или ваша церковь, может быть, еще не готовы рассматривать их в качестве возможного варианта. И уж тем более не стоит их применять, если у вас нет уверенности, что по этому пути вас будет вести Сам Бог. Однако кому–то именно эти принципы помогут понять, почему нам никак не удается оказывать существенное влияние на новое поколение людей.

От церкви к сообществу

Адвентисты привыкли думать, что сообщество верующих должно собираться в здании, которое называется «церковь» и выглядит как церковь. Однако на постмодернистов церковные здания редко производят приятное впечатление. Они склонны считать их вычурными с архитектурной точки зрения. А еще им кажется, что они только зря занимают место. У многих остались неприятные воспоминания о времени, когда–то проведенном в здании церкви, где их либо обидели, либо им было смертельно скучно. В какой–то момент их жизни мысль о церкви стала вызывать у них полное отвращение.

В Великобритании и некоторых других странах многие постмодернисты предпочитают переходить на другую сторону улицы, лишь бы не проходить мимо церкви. Их отпугивает сам облик церковных зданий. Поэтому адвентистскому сообществу, проявляющему серьезный интерес к благовестию среди постмодернистов, стоит рассмотреть новые модели религиозного объединения. Кафе, центры здоровья, гимнастические залы и «домашние церкви» — вот лишь некоторые из них.

Возможно, это для вас слишком радикально — может быть, даже настоящая ересь. Но вы, наверное, удивитесь, когда узнаете, что древнейшее из известных церковных зданий в Римской империи датируется примерно 250–300 гг. нашей эры. Оно расположено в ДураЕвропос в Сирии. Таким образом, более двух столетий ранне–христианская Церковь процветала вообще без церковных зданий. Наша нынешняя защищенность на подобных постройках — это наследие Константина, персонажа, который обычно не вызывает у нас восторга в качестве образца здравого новозаветного мышления! В новозаветные времени большинство общин, скорее всего, собирались в самом большом доме, которым располагали верующие в той или иной области. Поэтому прочие виды сообществ не противоречат Писанию.

Сулят ли подобные идеи смерть традиционной общине? Ни в коем случае. Прежде всего, обратите внимание на всемирную миграцию народов. Она означает, что большинство сообществ в западном мире будет испытывать постоянный приток людей из самых разных регионов. Среди них будут как мирские люди, так и христианские модернисты. Люди, оторванные от своих корней, будут искать сообщества, разделяющие ту же веру, которую они исповедовали у себя на родине. Поэтому в обозримом будущем традиционная община в традиционном церковном здании никуда не денется.

Такие общины по–прежнему способны влиять на модернистское и постмодернистское секулярное общество настолько, насколько их члены готовы соприкасаться и проникать в окружающую культуру. Если традиционное церковное сообщество переживает о погибающих людях и готово следовать Божьим принципам и обращаться к людям на их языке, то секулярные люди их услышат и будут с течением времени к ним присоединяться. Однако результаты будут существеннее, если приводить секулярных людей в сообщество, настроенное на нужды и ожидания господствующей культуры. Подобное сообщество может стать так называемой расширенной семьей («родственным кланом»), которую многие из них потеряли. Подобное сообщество может обеспечить близкие, проникновенные отношения, которые были вытеснены из их жизни спешкой и суетой, свойственной для нашей эпохи. Не забывайте, что постмодернисты должны прежде ощутить себя «своими», и только потом у них возникнет желание исследовать, во что они должны поверить.

От церковной власти к Божьей власти

Подобного рода перемены волнуют и пугают одновременно. Переход к долговременному, неформальному, ориентированному на продолжительный процесс евангелизму ставит перед нами немало проблем. Если религиозное сообщество более не привязано к церковному зданию, то контролировать его будет еще труднее. Но разве не в этом смысл выражения «отдайте все в руки Божьи»? Ведь именно Он, а не мы, держит в руках процесс духовного возрастания. Ведь только Он может безопасно провести человека по этому пути — в верном направлении, не слишком быстро, но и не слишком медленно.

Традиционное благовестие прилагает все силы, чтобы вести людей от первого контакта через появление интереса к евангельской кампании и крещению. Эта практика вполне себя оправдывает с христианскими модернистами. От нее церкви будет очень трудно отказаться. И все же со временем может наступить такой момент, когда у нас не останется выбора. Процесс обращения постмодерниста, как правило, труднее отследить и просчитать. Я вижу это даже на примере собственных детей. А у тех, кто не был воспитан в традиционной церкви, этот процесс вполне может включать в себя организации, не связанные с церковью, а то и вовсе попутное знакомство с другими религиями.

Когда имеешь дело с постмодернистами, особенно важно позволить им думать самостоятельно и не торопить их с ростом. Нужно доверить их Святому Духу. Доверяем ли мы Духу Святому настолько, чтобы отдать их в руки Божьи? Или же нам нужно давить на людей и добиваться от них решения прежде, чем оно созреет? Способны ли мы оставить место для влияния Духа, дабы слава за обращение принадлежала Богу, а не евангелисту и не тому, кто засвидетельствовал о своей вере? Церкви, измеряющие успех прежде всего количеством крещеных, не получат большого удовлетворения от работы с секулярными людьми.

Нам будет не просто отказаться от контроля над процессом обращения. Нам, скорее всего, будет трудно смириться с тем, что Бог воспользуется нашими усилиями для славы Своей, даже если нам так и не доведется увидеть зримые плоды наших трудов. Именно такую библейскую модель контроля имел в виду апостол Павел, когда писал: «Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог» (1 Кор. 3:6). Иногда нам доведется собрать урожай, посеянный другими. А иногда другие пожнут плоды наших усилий. Возможно, в наше время так называемая «кража овец» перестанет быть постыдным деянием и будет признана нормальной для духовного роста и развития. Когда овцам предоставляется выбор, они предпочитают прямому пути окольные.

В чем прелесть отказа от власти над процессом обращения и передачи ее в Божьи руки? В том, что мы яснее увидим Бога в действии. Когда мы возложим на Него все свое упование, Он станет для нас более реальным. Отдать все в Божьи руки бывает по–настоящему страшно, но это самое действенное противоядие от нашего личного и корпоративного эгоизма. Так мы привлечем, а не оттолкнем тех, кто устал от масок и корпоративного эгоизма. Когда другие признают и одобрят наш духовный труд, мы сможем произнести величайшие слова, когда–либо сказанные человеком: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин. 3:30).

От закрытости к открытости

Прошло уже более десяти лет с тех пор, как я почувствовал, что Церковь адвентистов седьмого дня переживает кризис самоопределения. С одной стороны, многие из нас хотят иметь сравнительно небольшую, сконцентрированную, доктринально чистую церковь с устойчивыми критериями веры и образа жизни. С другой стороны, мы верим, что Бог повелевает нам идти в мир и проповедовать Его Евангелие самым разным людям. Однако для подобного рода проповеди необходимы гибкость и открытость, делающие первую цель труднодостижимой.

Мы сталкиваемся с противоречием между закрытостью и открытостью, между сосредоточенностью на чистом учении и всеохватностью, свойственной для благодати Божьей. Если мы сконцентрируемся на чистоте, то сократимся в числе и еще более обособимся. В своем крайнем проявлении подобный подход может привести к тому, что мы станем похожи на амишей[10] и полностью закроемся от влияния современной культуры. А если мы сосредоточимся на том, чтобы «стать всем для всех» (см. 1 Кор. 9:23, 24), то можем превратиться в огромную массу, придерживающуюся самых разных стилей богопоклонения и норм. По ходу дела мы можем просто потерять свое лицо.

Мне представляется, что мы как сообщество пытаемся выбрать какой–то средний путь, таким образом теряя потенциальные преимущества как одного подхода, так и другого. Вполне возможно, что Божий идеал состоит в том, чтобы мы использовали оба эти подхода одновременно, хоть они и кажутся противоречащими один другому. Но если Бог действительно приложил Свою руку к появлению постмодернистской культуры, то нам так или иначе придется стать более открытыми в общении с людьми. Наверное, пора обратить больше внимания на слова Иисуса: «Кто не против вас, тот за вас» (Лк. 9:50; ср. Мк. 9:40).

Есть в Ветхом Завете удивительные слова о подобного рода открытости. Они записаны в 56–й главе Книги Исайи. В этой главе говорится об иноплеменниках и евнухах, которых Бог допускает к служению во святилище (см. ст. 3–7). Эти слова тем более удивительны, что подобный «либерализм» недвусмысленно запрещен Моисеевым законом. Во Втор. 23:8 ясно сказано, что иноплеменники могут быть допущены к служению во святилище только в третьем поколении. А во Втор. 23:1 запрещено участвовать в поклонении Богу людям с изувеченными половыми органами. И вот Исайя идет супротив написанного в законе, предлагая «внешним» полный доступ к Богу Израилеву. Каковы бы ни были причины, по которым Бог наложил столько запретов во времена исхода, они уже не имеют силы в последние времена, о которых пишет Исайя. В одном из последующих отрывков Исайя провозглашает, что некоторые из иноплеменников будут даже призваны священниками (см. Ис. 66:19–21). В Книге Исайи Бог проводит заново границы Израиля, соответственные широте Его характера, а не ограниченным представлениям Израиля.

Всему свое время — в том числе и исключениям. Установлению границ и охранению своего самоопределения превыше всего — тоже свое время. Однако Писание свидетельствует, что Божий идеал — это переход от закрытости к открытости. Писание свидетельствует, что в конце времен Бог сметет барьеры и поможет людям по–новому взглянуть на Свои намерения. Главная помеха для открытости — не в Божьем сердце, а в сердцах людей. Истинная верность Богу откроет путь для невероятной открытости, которая охватит великое множество людей из каждого «племени и колена, и языка, и народа» (Откр. 14:6). В конце времен дом Божий будет «домом молитвы для всех народов» (Ис. 56:7; Мк. 11:17).

Подобный дух открытости будет крайне притягателен для современных постмодернистов. Слишком часто им приходится сталкиваться с жестоким обращением или просто пренебрежением со стороны своих работающих родителей, озабоченных прежде всего собственной карьерой. Не самые приятные воспоминания вызывают у них и религиозные учреждения. Они чураются всякого, кто говорит: «Я прав, а ты нет». Прежде чем они будут готовы откликнуться на призыв Евангелия, им нужно ощутить его радушие.

Заключение

Эти девять пунктов указывают основное направление, в котором должна идти проповедь истины секулярным людям в современном мире. Нам необходим «соляной» подход, который сильно отличается от подходов, успешно применявшихся в работе с христианскими модернистами. Мы как церковь должны становиться гибче и приобретать то мышление, которого придерживался Павел вместе с Петром и Иаковом (см. Гал. 2:1–10). Осознав, что иудеям и язычникам нужно проповедовать по–разному, Павел и иерусалимские апостолы сошлись на том, что они пойдут в своем служении разными путями. Однако между ними не было доктринальных разногласий; различия в их подходах служили миссионерским целям. Павел и остальные апостолы были едины в том, что касается сути евангельской вести. Они отличались лишь методами ее подачи.

Когда вы будете совершать служение для секулярных людей, как модернистов, так и постмодернистов, труднее всего вам будет с теми, кто уже в церкви. Они будут противодействовать не из упрямства (в большинстве случаев по крайней мере), а из опасения, что Евангелие будет представлено людям в неверном свете. И это опасение не так уж безосновательно. Авантюры в новаторских подходах могут привести к размытости богословских представлений и невнятной религиозной практике. Те, кто намерен проповедовать «радикально», должны быть подотчетны тем, кто знает евангельскую весть и живет по ней. Пусть собратья отмахиваются от новаторских методов, кто из страха, кто из осторожности, однако они могут сыграть и определенную положительную роль, не дав вам в вашей миссионерской деятельности слишком сильно уклониться в сторону.

Поэтому людям, занятым «соляным» служением, нужно поддерживать связь с менее «рисковыми» собратьями и дать им понять две вещи: 1) что они также переживают о миссии и вести Церкви адвентистов седьмого дня, как и те, кто придерживается «крепостной» модели благовестил; и 2) что они отнюдь не отвергают эту модель «укрепленного города». И тот, и другой подходы нужны и важны, чтобы говорить с людьми на одном языке. Тем, кто проповедует в миру секулярным людям, просто необходима поддержка из «укрепленного города». И они, в свою очередь, должны отвечать «горожанам» тем же.