Вечное Пламя

Глава 28

Карла отбросила брезент и выбралась из постели. Все еще находясь в полусне, она подошла к буфету и потянула на себя ручку, но дверь не поддалась. Она вспомнила, что вчера вечером закрыла ее на шпингалет – это должно было послужить напоминанием, что сегодня ей предстоит очередной постный день.

Неужели с последнего голодания прошло уже три дня? Ее желудок корчился от недоумения; хотя он привык к суточным циклам, эти календарные изменения были слишком мудреными, чтобы усвоить их от начала и до конца. Она провела пальцем по ручке шпингалета, придумывая оправдания, чтоб нарушить свой строгий режим. Сегодня она впервые должна была предстать перед Советом; провести день без пищи было тяжело само по себе, но если не считать столкновения с Объектом на грани жизни и смерти, сегодня ясный ум был нужен ей как никогда. Она вполне могла поесть сегодня, отложив голодание до завтрашнего дня.

Потянув за ручку, она начала продвигать ее сквозь миниатюрный лабиринт препятствий, который соорудила, чтобы не дать себе открыть шпингалет, окончательно не проснувшись. Она остановилась на полпути. Нарушение режима создаст прецедент, который будет склонять ее к тому, чтобы видеть потенциальное исключение в каждом из постных дней. Как только поведение, которое она пыталась обратить в рутину и довести до автоматизма, приходилось снова и снова ставить под сомнение, вся затея стала бы сродни пытке, следовать которой было бы в дюжину раз тяжелее, чем сейчас.

Она вернула ручку в исходное положение и оттащила себя от буфета. Как только она восстановит свою прежнюю массу, можно будет вернуться к старому режиму питания: по одному караваю каждое утро, без перебоев.

Карла вышла вперед и оказалась лицом к лицу с Советниками, собравшимися в ярко освещенном зале. Стены за ними были увешаны портретами Ялды, Фридо и дюжин их преемников. От того, что на данный момент ее старый друг Сильвано входил в число двенадцати лидеров Бесподобной, ей было ничуть ни легче; встречу это лишь усложняло. Обращаясь к аудитории, чьи биографии оставались для нее загадкой, Карле, по крайней мере, было бы проще перестать беспокоиться об их индивидуальных намерениях и просто выставить свои доводы в наиболее выгодном свете, в меру своих сил.

Ассунто предупреждал, что если она хочет, чтобы ее восприняли всерьез, то должна пресечь в себе инстинктивное преклонение перед собеседниками и стараться не отводить глаз. Она последовала его совету – но чтобы оградить себя от чувства неловкости сосредоточила внимание на собравшихся вокруг нее коллегах по Москиту.

– Насколько нам известно, – начала она, – все твердые тела и газы в космосе состоят из светородов. С точки зрения космоса все светороды идентичны, но в силу того, что их истории в 4-пространстве обладают определенной направленностью – так называемой стрелой Нерео – мы можем отличить светороды, стрелы которых указывают в сторону нашего будущего, от светородов, стрелы которых направлены в нашего прошлое. По традиции светороды первого типа мы называем «положительными», а второго – «отрицательными».

– Из-за того, что истории Объекта и Бесподобной устроены специфическим образом, мы столкнулись с любопытной особенностью: несмотря на то, что наши термодинамические стрелы согласуются друг с другом, стрелы наших светородов направлены в противоположные стороны. Бесподобная и все, что находится на ней, состоят исключительно из положительных светородов, в то время как все светороды Объекта отрицательны. И, как показали эксперименты на Моските, при соприкосновении положительного и отрицательного светорода происходит их взаимная аннигиляция. Доступное нам чисто химическое разнообразие материалов здесь не поможет – этому эффекту будет подвержен любой минерал или смола, любой продукт животного или растительного происхождения, любой газ, дым или пыль.

Карла позволила себе бросить беглый взгляд в сторону Сильвано. Он выглядел мрачным, но она была уверена, что после ее слов его настроение заметно улучшиться.

– Тем не менее, способ безопасного взаимодействия с Объектом все–таки есть – это свет. Так как свет сам по себе не является источником нового света, его история не обладает стрелой Нерео: свет не бывает ни «положительным», ни «отрицательным». Свет обычных и ортогональных звезд попадает и на нас, и на Объект, не причиняя вреда ни в том, ни в другом случае. Так что если мы рассчитываем изготовить инструменты, с помощью которых можно будет получить образцы Объекта и ими манипулировать, то нам, я считаю, потребуется новый источник света.

– То есть вы хотите пробурить Объект с помощью луча от гигантской соляритовой лампы? – вмешалась Советник Джуста.

– Нет, – ответила Карла. – С помощью грубой силы такого рода мы особо ничего не добьемся. Нам нужен источник света, способный выдать более упорядоченный луч, чем какая бы то ни было лампа.

Она изобразила на груди схематичную диаграмму.

- Светороды в твердых телах могут занимать лишь определенные энергетические уровни, – сказала она. – Уровни, в свою очередь, поделены на несколько зон. Расстояние между зонами настолько велико, что перескочить между ними светород может лишь, испустив несколько фотонов за раз. Это очень медленный и неэффективный процесс – и именно поэтому твердые тела обладают стабильностью.

– С другой стороны, уровни, находящиеся в пределах одной зоны, расположены достаточно близко, чтобы светороды могли перемещаться между ними, испуская или поглощая по одному фотону. Предоставленные самим себе, большинство светородов займут наивысший уровень своей зоны, так как светороды, находящиеся на более низких уровнях, будут перемещаться вверх за счет спонтанной эмиссии фотонов. – Карла замешкалась, отчасти ожидая, что кто-нибудь поставит ее слова под сомнение без особой на то причины, но либо Советники уже слышали о странном «нуль-фотонном» свете Ассунто, который пронизывал весь космос и раскачивал каждый светород на всех мыслимых частотах…, либо они просто были готовы признать, что то или иное возмущение всегда будет выталкивать светороды из наиболее нестабильных состояний, возвращая их в устойчивое положение.

– Фотон, проникающий в твердое тело, может влиять на светороды двумя путями, – продолжала она. – Светороды, находящиеся на верхнем энергетическом уровне, могут поглотить фотон и опуститься на уровень ниже. Соответственно, светороды, находящися на нижнем уровне, испустив точно такой же фотон, могут подняться на уровень выше. Но для любого из этих исходов необходимо, чтобы энергия фотона соответствовала разнице в энергии этих двух уровней.

– Эти процессы заставляют светороды перемещаться в противоположных направлениях и при прочих равных будут протекать с одной и той же скоростью. Но при определенном везении мы, вполне возможно, сумеем найти вещество, в котором соотношение этих процессов можно поддерживать в состоянии, далеком от равновесия. Предположим, что у нас имеется четыре уровня энергии, и мы облучаем материал светом подходящей частоты, сталкивая светороды с самого верхнего уровня на самый нижний.

– Если при этом больше ничего не происходит, то тот же самый свет породит обратный процесс: стимулируя светороды, расположенные на самом нижнем уровне, заставит их перескочить наверх. Но предположим, что спонтанный скачок с самого нижнего уровня на соседний происходит очень быстро – настолько быстро, что большая часть светородов попадают не на него, а как раз на второй уровень снизу. С него светороды совершат спонтанный переход вверх – сначала на уровень выше, затем еще на один. И как только они доберутся до самого верха, наш свет снова столкнет их вниз.

– Так вот, фотоны, возникающие в результате спонтанной эмиссии, будут обладать случайными фазами и направлением, как и свет обыкновенной лампы. Но предположим теперь, что мы помещаем наше твердое тело между двумя зеркалами, благодаря которым свет, созданный внутри, будет перемещаться вперед-назад по всему материалу.

– Каждый раз, когда свет, отражаясь, проходит сквозь твердое тело, он будет побуждать часть светородов, находящихся на втором снизу уровне, перескочить на уровень выше, испустив в процессе фотон, который по фазе и направлению совпадает с проходящим сквозь материал. Однако нежелательного обратного процесса – при котором фотоны, отраженные обратно, не удваиваются, а поглощаются средой, – можно избежать, если переход с третьего уровня на верхний происходит достаточно быстро. Если упомянутый третий уровень будет поддерживаться практически незаполненным, то светородов, способных поглотить свет, почти не останется.

– Установив зеркала на расстоянии, кратном длине волны света, который мы пытаемся приумножить, можно усилить моду, в которой все фотоны движутся параллельно и синхронизированы по фазе. Если одно из зеркал сделать полупрозрачным, то луч света, получаемый на выходе этого устройства, по своей согласованности будет превосходить все известные нам источники света. С помощью линзы его можно будет сфокусировать до точки, размер которой ограничен только законами оптики – что позволит сконцентрировать всю мощность луча на цели размером в долю мизера. Более того, сам свет будет представлять собой упорядоченную последовательность волновых фронтов, сохраняющую регулярность на гораздо больших масштабах времени и расстояния, чем та мешанина волн, которую нам выдает обычная лампа. Таким образом, вместо светового поля, которое случайным образом меняет направление, частично компенсируя свое собственное воздействие, мы получаем возможность задействовать всю силу этого поля в фокальной точке.

– Чем сильнее световое поле, тем большее давление оно оказывает. Поэтому я считаю, что с некоторой вероятностью этот «когерентный свет» можно будет использовать примерно с той же целью, для которой мы изначально рассчитывали применить воздушные струи – чтобы манипулировать небольшими количествами ортогональной материи, не касаясь ее.

Карла развела руки в стороны: речь была окончена. В течение одной-двух пауз Советники хранили молчание, после чего Сильвано спросил: «Как сильно это поможет нам с разработкой нового двигателя?»

Карла заставила себя встретиться с ним взглядом. Разработка двигателя? Она думала, что только что подарила ему шанс сохранить хотя бы часть своего достоинства после всех этих помпезных заявлений насчет Объекта, но его, похоже, удовлетворило бы лишь моментальное решение топливного кризиса, не меньше.

– Если мы сможем построить этот инструмент, то с его помощью нам, вероятно, удастся провести предварительные эксперименты, – ответила она. – Мы могли бы изучить реакцию аннигиляции на очень малых образцах вещества, в контролируемых условиях. Но пока эти эксперименты не проведены, вести речь о конструкции новых двигателей было бы преждевременно.

– Вы бы стали когда-либо всерьез рассматривать возможность использования ортогональной материи внутри Бесподобной? – спросил Советник Массимо.

– Не раньше, чем мы разработаем высоконадежную технологию для обращения с этим материалом, – ответила Карла.

– Надежную? – ненавязчиво прожужжал Массимо. – Вы удерживаете универсальный либератор с помощью одного только света. Что произойдет, если ваш источник света даст сбой?

– Если хранить образец внутри вакуумированного контейнера в условиях невесомости, то у нас в запасе будет несколько дней для устранения неисправности, – сказала Карла.

– Но ведь весь смысл в том, чтобы применить ортогональное вещество в наших двигателях! – напомнил ей Массимо. – Во время работы двигателей мы не находимся в невесомости, верно?

Разве она только что не сказала, что говорить о разработке двигателей пока что преждевременно? Карла силилась подобрать ответ, который бы не произвел впечатление невежливого или неуступчивого.

– Я могу представить ситуацию, при которой утечка ортогональной материи приведет к ее выбросу из задней части горы – в результате она просто вылетит из двигателей в пустоту. Но пока что я говорю лишь об исследовательской программе, цель которой заключается в попытке создать источник когерентного света.

– В порядке возражения, – сказал Советник Просперо, – давайте все же предположим, что нам удалось найти способ применить ортогональную материю в качестве горючего Бесподобной. Что дальше? Если бы нам удалось доставить неистраченную часть Объекта к нашей родной планете, хватило бы оставшегося вещества, чтобы передвинуть ее на новое место?

– Нет.

– Или чтобы снабдить горючим целый рой ракет, которые смогли бы эвакуировать всех предков до единого?

– Очень сомневаюсь, – ответила Карла.

– Тогда зачем нам все это? – напрямую спросил Просперо.

– А зачем было вообще запускать в космос Бесподобную? – огрызнулась Карла. – Я всего-навсего предлагаю лучший в моем понимании способ углубить наше понимание ортогональной материи. Я не могу предугадать, к чему это в итоге приведет – могу только сказать, что это уменьшит наше незнание в данном вопросе, а это было бы весьма кстати.

– И мы очень благодарны за внесенное вами предложение, Карла, – сказала Джуста. – Полагаю, сейчас самое время выслушать следующего очевидца.

Карла сделала шаг назад и встала рядом с Иво.

– Не дай им тебя обескуражить, – тихо произнес он. – У них есть непреодолимое желание создавать видимость каких-то внутренних разборок, даже при посторонних.

Следующей к Совету обратилась Тамара.

– Если мы действительно рассчитываем использовать Объект в качестве ресурса, – сказала она, – или проводить там даже самые скромные эксперименты, нам потребуются долговременные средства для безопасной навигации между Объектом и Бесподобной. Многие из маяков, запущенных в связи с первым полетом Москита, вскоре исчерпают запасы солярита или выйдут из строя по другим причинам – и все они рассредоточены слишком далеко от нас, чтобы приносить пользу в течение продолжительного времени.

– Я предлагаю новую систему маяков, расположенных в виде сетки, которая будет оставаться неподвижной относительно Бесподобной. Это потребует ручного контроля над торможением каждого маяка; если мы хотим, чтобы их конечная скорость была достаточно мала, другого выхода нет. Но даже если Совет решит впредь не проявлять к Объекту интереса, я предлагаю запустить маяки в любом случае. Мы должны иметь возможности для навигации в близлежащем космосе в любой момент, когда появится такая необходимость. Представим, что мы обнаружим другое тело наподобие Объекта. Задумайтесь, насколько проще будет иметь с ним дело, если мы сможем сразу же отправить наблюдателей, которые зафиксируют его местоположение.

– Вы хотите запустить в небо еще один гросс маяков, которые будут укомплектованы соляритом и будут посылать сигнал каждую склянку… просто на тот случай, если они нам понадобятся? – спросил Советник Дино.

– Таков был мой первоначальный план, – призналась Тамара. – Но после того, как я выслушала здесь речь своей коллеги, у меня появилась гораздо более удачная идея. – Она повернулась лицом к Карле. – Не переживай, я не собираюсь припоминать тот бред про «световые часы», которым ты грузила меня на Моските.

Дино был озадачен.

– Тот факт, что нам не придется выслушивать бред, конечно, обнадеживает, но –

– Для этих маяков нам не понадобятся ни лампы, ни механизмы. Только оптика! Если Карла сможет создать описанный ею источник света, то его луч будет очень слабо рассеиваться при движении в пустоте. Мы могли бы зажечь маяки прямо из дома: осветив их с Бесподобной, мы сможем упростить их конструкцию и избавить от необходимости дозаправки или ремонта.

Карла с восхищением слушала, как Тамара без промедления стала обрисовывать детали нового плана. Карла не особенно задумывалась над инфраструктурой, необходимой для регулярных путешествий к Объекту, но если бы она с самого начала объединила усилия с навигаторами, они смогли бы предложить еще более весомые доводы в пользу ее источника света.

Следующим выступал Иво, а после него – Ада. Несмотря на разницу в приоритетах, никто не предложил собственного метода для манипуляций светородно-инвертированной породой. Либо свет, либо ничего.

Джуста объявила перерыв в заседании. Карла расхаживала по залу, жалея, что при ней нет ее успокаивающего запаса земляных орехов. Либо свет, либо ничего – однако большинство людей, с которыми они говорила по возвращении в ужасе шарахались, услышав ее объяснения о том, насколько опасным оказалось ортогональное вещество. И хотя вопросы Массимо вызывали раздражение, факт оставался фактом: любые попытки использования ортогональной материи были сопряжены с колоссальными рисками. Если Массимо и Просперо предпочтут оставить Объект в покое, их решение, несомненно, найдет сторонников.

К ней подошел Иво.

– Как бы ты идентифицировала материал для твоего источника? – спросил он. – Просто методом проб и ошибок, или ты могла бы сузить список кандидатов, исходя из их спектров поглощения?

– В принципе знание спектров должно помочь, – ответила Карла. – Но честно говоря, мне еще не удавалось просто взять спектр и превратить его в карту энергетических уровней.

– Это настолько сложно? – удивился Иво.

Карла тихо пророкотала.

– Представь, сколькими способами можно распределить светороды по уровням энергии. Единственное четкое правило состоит в том, что когда твердое тело находится в темноте, все светороды, заключенные в конкретной энергетической зоне, оказываются на ее верхнем уровне.

Иво задумался над ее словами.

– А ты не можешь предсказать количество светородов, приходящихся на одну зону? Или на одну потенциальную яму?

– Помнишь вопрос о стабильности, который ты задал мне на Моските? – спросила Карла.

– Почему твердые тела не схлопываются под давлением?

– Я провела расчеты, – сказала она, – но проблема не решилась: я не могу объяснить, почему количество светородов, которые можно втиснуть в одну энергетическую яму, должно быть хоть как-то ограничено. Я тут треплюсь о новых применениях энергетических уровней в твердых телах…, а на деле не могу объяснить, почему все планеты в космосе не сжимаются до размера песчинки.

– Хмм. – Иво постарался не выглядеть чересчур довольным. – Я, конечно, рад, что не высосал проблему из пальца, но мне было бы гораздо приятнее, если бы я знал, как ее решить.

– Я думаю, мы все что-то упустили, – призналась Карла. – Волновая модель не может быть абсолютно неверной, но, скорее всего, есть какая-то тонкость, какое-то безобидное на вид допущение, которое мы приняли, не подумав. – Она с опозданием поняла, что от голода ее желудок начали сводить спазмы – глубокие мышечные судороги, от которых по ее груди прокатывались видимые невооруженным глазом волны. Иво вежливо отвернулся, пока она не взяла свое тело под контроль.

Советники колонной проследовали обратно в зал. Карла не могла прочесть решение по их лицам; Сильвано не выглядел довольным, но, с другой стороны, то же самое можно было сказать и о Массимо с Просперо.

Джуста произнесла речь от имени всего Совета.

– Мы благодарим очевидцев за предоставленные ими сведения и хотим заверить, что тщательным образом рассмотрели внесенные ими предложения. Настоящий Совет постановил, что мы должны разработать программу, направленную на проведение экспериментов, касающихся природы и потенциального применения ортогональной материи со всеми предосторожностями. На данный момент мы требуем, чтобы все подобные эксперименты проводились либо вблизи самого Объекта, либо на аналогичном удалении в открытом космосе, и вводим строгий мораторий на транспортировку ортогонального вещества внутрь Бесподобной.

– Единственным практически осуществимым средством развития данной программы, насколько известно Совету, является проект Карлы о разработке источника когерентного света. В этой связи мы просим ее предоставить для одобрения детальную информацию о необходимых ресурсах и персонале.

– Мои поздравления, – прошептал Иво.

– Поскольку все остальные проекты, предложенные сегодня, опираются на ту же самую технологию, – продолжила Джуста, – все решения по этим вопросам откладываются до того момента, когда команда Карлы сможет отчитаться о положительных или отрицательных результатах своих изысканий.

Карла впала в экстаз. Когда Советники направились к выходу, она, покачиваясь, стояла на месте; до ее слуха долетали добрые пожелания Ады и Тамары, но ответить на них она была не в силах.

Светильники в зале ярко вспыхнули, и на них стало больно смотреть. Карла попыталась закрыть глаза, но даже если ей это и удалось, разницы она не заметила. Чей-то голос обратился к ней из окружавшее ее белизны.

– С тобой все в порядке? Карла? – Кто-то положил руку ей на плечо и легонько встряхнул.

Свет погас. Перед ней появилось лицо Тамары.

– Я в порядке, – наконец, ответила Карла. – Просто новость застала меня врасплох, только и всего.