Ведьма на госслужбе

Не оборачивайся, глядя в зеркало

Вечером Мелани вновь смотрела в глаза своему отражению в зеркале. На этот раз Мелани-в-зеркале выглядела по-королевски блистательно — то-самое длинное черное платье по фигуре с разрезом до бедра, бриллиантовое колье в декольте и якобы небрежно уложенные волосы. Правда, нити в прическе чуть отличались, цвет платья уходил в синеву, и чулки в разрезе были другие.

— «Кто ты, девочка?» — привычно спросило отражение.

Мелани прищурилась. Защитные знаки, которые она щедро нарисовала по всему обнаженному телу, в отражении, понятное дело, не виднелись.

— А кто ты? — спросила она в ответ. — Что ты хочешь мне показать?

Мелани-в-зеркале победно оскалилась. Рот ее пошел трещинами, улыбка стала неестественно широкой. Черты лица и тела поплыли, расширяясь и теряя человеческие очертания.

— Я — это ты, девочка, — сказало отражение, на этот раз прозвучав в реальности. — Разве непонятно?

Мелани казалось, что она к этому готова, но, когда отражение схватило ее за руки и утянуло в зеркальный мир, она вздрогнула и едва удержалась от визга. Мир завертелся, поплыл, словно отражаясь в блестящем боку чайника — впрочем, может, так оно и было.

— Смотри, — сказало отражение. — Думаешь, ты и правда ему нравишься?

Мелани увидела себя вчера. Выглядела она и впрямь шикарно, вышагивая каблуками по мраморному полу самого элитного казино столицы. Вот ее встретил Циаран собственной великолепной персоной. Мелани-из-сегодня наблюдала, как он целовал ей руку, провожая внутрь.

— Да, — сказала Мелани. — Я думаю, что действительно ему нравлюсь.

— Но это ничего не значит, — лениво отбрила Мелани-в-зеркале. — Он предаст тебя.

Ей очень хотелось сказать, что не предаст. Она набрала воздуха, хотя это было совершенно незачем в зеркальном пространстве, выдохнула и произнесла совсем не то, что хотела:

— Только если на кону будет что-то очень важное.

Мелани-в-зеркале ухмыльнулась. Картинка сменилась. Мелани-из-сегодня теперь смотрела, как Циаран гладит ее-из-вчера по обнаженной груди и животу, любуясь. Сама Мелани в очередной раз залюбовалась статью любовника — все же фейри, пусть и полукровки, удивительно красивы. Тонкие, изящные, полные магических сил и соблазнов, себе на уме и невероятно опасные создания.

Последнее волновало Мелани куда больше, чем внешняя красота — она любила их маленькую игру «обдури партнера» и с большой выдумкой подходила к тому, чтобы выгрести кассу казино Циарана.

Ему это тоже очень нравилось.

— Он рассказал тебе не все, — сказала Мелани-в-зеркале.

— Естественно, — Мелани фыркнула. — Еще бы Циаран — и рассказал все.

Мелани-в-зеркале рассмеялась. С каждым таким диалогом она почему-то пугала все меньше. Мелани ощутила, что ее несет дальше по зазеркалью. Перед глазами мелькали кадры, лица, искаженные и никак не желающие собираться в цельный образ — то бровь, то глаза, то чьи-то ботинки. Иногда Мелани видела небо, но и то тут же исчезало.

Когда мир вокруг обрел некое подобие стабильности, Мелани увидела себя в детстве. Ей было десять лет, она надела темную одежду и вечером сбежала из дома, когда домашние уснули. Конечно, она добавила заговор на крепость сна. Ночь, когда она впервые пришла в храм к Вечной матери, чтобы задать вопрос.

В храме не бывало зеркал. Но были водоемы, чаши с напитками — картинка получалось плавающей, искаженной, передавалась кусками, и все же Мелани узнала себя.

— Вечная Мать молчит, — сказала Мелани-в-зеркале. — Как думаешь, почему?

— Вечная Мать не обязана отвечать на мои вопросы, — Мелани очень старалась быть спокойной, но внутри шевельнулась обида.

Мелани-в-зеркале вцепилась в ее руку отросшими зубами-иглами. Защитные знаки обожгло, по запястью полилась кровь.

«Видимо, ответ неправильный», — Мелани удалось собраться и подавить панику и дрожь титаническим усилием воли.

— Я не знаю, почему она молчит.

— Хочешь узнать? — Мелани-в-зеркале утерла кровь, капающую изо рта.

— Да.

Возможно, Мелани потом пожалеет. Возможно. Но в зеркальном мире единственный шанс выжить — быть честной до самых внутренностей, держаться своей личности, отпускать иллюзии. Только так.

Кружение на этот раз было выходящим за всякие рамки. Мелани затошнило, образы, вихрем проносящиеся мимо, вызывали головную боль. Только рука, за которую ее по-прежнему держало отражение, казалась точкой опоры.

«Странно, теперь я почти рада, что она со мной», — отстраненно подумала Мелани, силясь сдержать легкий ужин внутри. Когда стало невыносимо, все замерло. Отдышавшись и утерев слезы свободной рукой, Мелани осмотрелась.

На нее в упор глядела мать.

— Ну здравствуй, дочь, — сказала она. — Вот и свиделись.

Мелани потрясенно молчала. Мелани-в-зеркале кивнула, приветствуя мать.

— Думаю, у тебя накопились вопросы, — задумчиво протянула мать. — Или я не права?

— Я… я спрашивала у Вечной Матери, — потерянно сказала Мелани, сжимая руку своего отражения крепче. — Все это время ты была здесь?

Мать криво усмехнулась.

— Ты помнишь мое имя? — спросила она.

Мелани раскрыла рот, глядя на нее. Закрыла, взволнованно дыша.

— Нет. Почему?

— Потому что у меня его больше нет. Смотри, дочь.

Храм — совсем непохожий на принадлежащий Вечной Матери. Огороженные частоколом из копий каменные столпы, выстроенные кругом, лишенные крыши, и посередине стоял жертвенный алтарь, на котором билось еще живое сердце. Над ним сияла луна, непривычно большая, мертвенно-синего цвета — за ней пряталась еще одна, белая. В мире Мелани луна была одна, и та желтая.

Жрец, на чьей груди висел тяжелый каменный знак серпа, склонился в поклоне, касаясь лбом вытоптанной земли, пропитанной кровью. До Мелани не долетали слова — кажется, он молился своей жестокой богине. Когда за алтарем появилась темная фигура, Мелани вскрикнула.

Она узнала свою мать. Та выглядела совсем иначе, высокая, могущественная, покрытая мраком, словно одеждой, с босыми окровавленными ступнями, она кивнула своим последователям и наделила их силой для битвы.

Картинка сменилась. Частокол копий был сломлен, каменные столпы разрушены, алтарь осквернен. Жрецы смотрели в небо пустыми, мертвыми глазами, и чей-то голос запретил имя жестокой богини, повелев стереть ее из памяти навсегда.

Мелани-в-зеркале пропала. Мелани осталась одна, потрясенно глядя в глаза забытой богине, бывшей ее матерью.

— Что случилось потом? — спросила она, совладав с голосом.

— Я нашла твоего отца в другом мире. Внушила ему, что он меня любит, подсказала, как создать «поводок». Видишь ли, он не ограничивал меня, он держал меня среди живых. Я надеялась вернуть свое могущество. Не получилось.

— А… — Мелани очень хотелось спросить, как в это все вписывалась она.

— Я не думала, что у меня могут быть дети, — мать задумчиво смотрела на нее. — Но ты выросла… ничего такой. В меня пошла.

— И… кто я теперь?

— Ты не богиня, если ты об этом.

— Полубогиня?

— Девочка, не разочаровывай меня, — мать закатила глаза. — Никаких полубогов не существует. Ты либо божественная сущность, либо дух, либо смертная. Иных форм жизни нет. Хотя, если я правильно поняла, ученые из твоего мира поспорили бы с тем, что я отношусь к «формам жизни». И ты — смертная, пусть и усиленная моей кровью, да и темная магия тебе от меня передалась. Могущественная по местным меркам, но не более того.

— Тогда почему Вечная Мать молчала? Я часто спрашивала ее о тебе.

Мать раздраженно на нее посмотрела.

— Я осталась богиней, знаешь ли. Боги не говорят друг о друге, это правило непреложно.

Они помолчали.

— И что, никаких просьб отомстить за тебя? — нервно хмыкнула Мелани.

— Кому? Тем, кому я проиграла? Брось, кто-то проигрывает и умирает, кто-то побеждает и преуспевает. Долгие годы преуспевала я, а потом проиграла. Всего лишь жизненный цикл, как он есть. Мстить самому мирозданию? Никакого смысла.

— Значит, ты отправилась дальше?

— Давно. Я оставила свое отражение, чтобы оно рассказало тебе правду. Ты слишком близко к сердцу приняла эту маленькую игру с поводком.

В тоне матери неожиданно мелькнуло осуждение. Мелани смутилась.

— Я думала…

— Ты думала, я жертва. Это довольно оскорбительно, если спросишь меня.

— Эм… Прости?

— Не извиняйся. Наверное, для смертных нормально переживать за семью. Ну, я так слышала, по крайней мере.

— Да. Для нас это нормально.

— Вот видишь. Ладно, я отдала все свои долги. Может, еще свидимся.

Мать исчезла, оставив Мелани в чернильной темноте изумленно хлопать глазами. «Мне надо это переварить», — подумала она, садясь на ничто в позу для медитации. — «И успокоиться».

Она внимательно пересматривала собственное детство. Мать умерла рано, и ее Мелани почти не помнила — но даже так, в воспоминаниях та была холодна и отстраненна. Когда Мелани выросла, она решила, что это из-за их с папашей «любовной» истории.

Иронично, что в одном Мелани оказалась права: любовью там и не пахло. Правда, равнодушие матери теперь представлялось недоумением. Вряд ли кто-то учил быть матерью богиню, у которой просили сил в битву и которой приносили кровавые жертвы.

Кто бы что ни думал, никакие инстинкты тут не спасут.

Когда Мелани успокоила разум, она открыла глаза и вздрогнула. Рядом с ней, нос к носу, сидело ее отражение.

— Кто ты, девочка? — привычно спросило оно.

— Я — Мелани, темная ведьма, — уверенно, хоть и хрипло. — Тебе еще есть, что мне показать?

Отражение хитро усмехнулось.

— А что ты хочешь знать?

Мелани склонила голову набок. В умных книжках писали, что собственное отражение — лучший друг и худший враг в зеркальном мире, и только интуиция поможет понять, кто оно колдуну в данный момент.

— Я хочу знать, как попасть домой, — решилась Мелани.

Отражение поскучнело, поднялось и протянуло ей руку. Мелани взялась за протянутую ладонь и вновь испытала все прелести путешествия по зеркальному пространству, с реальностью, сошедшей с ума, и кучей мелькающих перед глазами картинок.

Отражение вытолкнуло реальную ее из зеркало и просто ушло, оставив раму пустой. Мелани осталась сидеть на полу, чувствуя полное истощение. При попытке узнать что бы то ни было еще она растворилась бы в зеркальном мире, учитывая оставшийся уровень резерва.

С трудом поднявшись на дрожащие ноги, Мелани накинула ткань на зеркало и шаркающей походкой направилась на кухню, поправлять состояние едой.