Ведьма на госслужбе

Потусторонний день

Мелани всю ночь снился аметист. Обычный такой, необработанный, совсем небольшой и дешевый камень нежно-фиолетового цвета с сиреневыми прожилками. Ей надоело на него смотреть весьма быстро, но аметист продолжил навязчиво сниться, пока в окно требовательно не постучали.

С трудом открыв веки, Мелани поднялась, натянула халат и распахнула шторы. За окном сияло яркое солнце — слишком уж яркое — и за оконным стеклом сидел сущ в виде ворона. Знакомого такого ворона с зелеными глазами, чернильно-черным телом и загнутым кривоватым клювом.

Мелани потерла лоб, тяжело вздохнула и открыла окно. Сущ забрался на подоконник, наклонил голову и выпустил руну связи. Мелани коснулась ее рукой и набросала в воздухе свою руну, разрешая хозяйке суща воплотить фантом в комнате. Ей показалось, что ворон смотрел на нее с непередаваемым сочувствием.

— Три дня! — грозно сказала Светомира вместо приветствия. — Ты в городе уже три дня, и молчишь! И даже сегодня промолчала!

Мелани еще раз потерла лоб.

— А что сегодня? — спросила она.

Светомира резко успокоилась, скрестила руки на груди и задумчиво осмотрела Мелани. Встрепанную со сна, с синими кругами под глазами, схуднувшую и тяжело соображающую. Сама Светомира, как и любая природная ведьма, сияла здоровым цветом лица, фигурой кровь-с-молоком и непроходящим румянцем на щеках.

— Что, весело было в твоей поездке? — спросила она.

— Ты не представляешь, — кисло ответила Мелани. — И не спрашивай.

— Сегодня Потусторонний день. И ты идешь с нами. Сделай что-нибудь со своим ужасным видом и приходи, жду тебя к семи часам.

Мелани нахмурилась.

— А сейчас сколько?

— Час дня. Пяти часов нашей красавице хватит?

Ответа Светомира ждать не стала, развоплотив фантом. Мелани горестно вздохнула, сущ сочувственно каркнул и улетел.

— «Что было в зазеркалье?» — первым дело спросил дух, когда она поставила кофе в турке. Мелани поморщилась.

— «Выпью кофе и покажу».

— … а еще всю ночь аметист снился, надоел, сил нет, — закончила свой рассказ Мелани, поправив настроение сдобной булочкой. — И что это…

Договорить она не успела, укоризна духа обрушилась на нее камнем.

— «Теперь-то что не так?» — рыкнула Мелани, устав от сочувственных и разочарованных взглядов окружающих ее существ.

— «Это твой оберег от зазеркалья, дура!» — не менее рычаще произнес дух и гордо удалился в пристанище второй раз за последнее время. Связь он, впрочем, обрывать не стал.

— «Ты скоро обретешь имя», — добавив в мысленный голос примиряющих ноток, сказала Мелани. — «Тебе поэтому тяжело».

— «Не понимаю, как вы живете», — горестно вздохнул дух. — «Я сам себя не узнаю. Как вы с этим справляетесь?»

— «Мы такими родились. Эмоциональными, противоречивыми, непостоянными, смертными и хрупкими. К этому привыкаешь».

Дух замолчал, а Мелани подперла голову кулаком, задумчиво глядя в небо, которое стремительно затягивали тучи. В Потусторонний день, как бы он не начался, темные облака всегда укрывали небо во второй половине дня, но никогда не проливались дождем, повисая над городом и создавая тревожное ощущение чего-то безликого, ужасного и приближающегося неумолимо.

Оберег от зазеркалья из аметиста. Игнорировать такие вещие сны нельзя, если после первого полноценного путешествия в зеркальном пространстве ведьме настойчиво снился ключ и оберег от зеркал, его нужно было начинать искать немедля. Мелани поднялась и принялась собираться.

Камни она толком не умела обрабатывать. Ведьмы, по идее, умели делать все: и обереги, и амулеты, и куклы вуду, и зелья. Заговаривали ткань, воду, натуральные камни, плели украшения из серебряных и медных проволок и работали с камнями.

На практике у каждой ведьмы находилось свое искусство, которое давалось лучше и легче остальных. Руны были общим местом для всех ведьм и колдунов независимо от природы и покровителей — самое простое колдовство, требующее только понимание символов и сил, к которым они обращались. Дальше начинались разночтения.

Мелани хорошо давалась готовка, работа с тканью и нитями, зеркала и общение с духами. Зелья при этом она терпеть не могла, а до обработки камней руки толком не дошли. Куклы вызывали у нее отвращение и брезгливый ужас, зеркал до вчерашнего дня она побаивалась, и в итоге строила свое колдовство на рунах и духах.

— «Мне надо найти этот камень», — сказала Мелани, допивая кофе. — «Пойдешь со мной?»

— «Мне надо побыть одному», — как-то очень по-человечески вздохнул дух, и Мелани улыбнулась.

Улица встретила ее вырезанными рожами тыкв, сладостями, лотками прямо на улице. Продавались обереги и подношения для духов, и люди толкались, выбирая подарки своим богам и духам.

Далеко не каждый житель столицы имел дар, но каждый имел веру и умел обращаться с простейшими духами, которые оживленно сновали тут же, подталкивая руки людей под понравившиеся им цветы, семена и камни.

Мелани влилась в толпу очень естественно. Винного цвета джемпер, черные брюки, светлое пальто и винного же цвета берет, черные волосы, убранный под головной убор, и синяки под глазами — накраситься она не успела.

Внимательно осматривая содержимое лотков, Мелани искала тот-самый-аметист, надеясь, что ей не придется обходить все городские лавки. Весь центр сегодня шумел, толкался, смеялся — немного нервно, конечно, Потусторонний день считался опасным для людей, и неспроста, но капелька ужаса только делала смех громче, танцы уличных акробатов живее и подвижнее, разговоры откровеннее.

Мелани любила Потусторонний день. Она отпустила себя, расслабилась и позволила толпе себя утянуть — и тут же, спустя десять минут, ее взгляд зацепил аметист, лежащий на прилавке у женщины с седыми волосами и пронзительным взглядом черных глаз.

— Коллега, — Мелани улыбнулась. — Мне нужен этот камень.

— Так вот кого он ждал, — хмыкнула та. — Держи. Плату не нужно.

Мелани кивнула, сложила руки в благославляющем знаке и щедро насытила его энергией, отправляя щепотку удачи торговке-ведьме.

— И тебе не хворать, — женщина усмехнулась. — И поторопись с обработкой, он весь в нетерпении, понадобится тебе скоро.

Мелани кивнула и позволила толпе утянуть себя дальше по улице. Такое чутье в отношении камней могло быть только у весьма талантливой и одаренной сверх меры ведьмы, а потому к ее словам стоило отнестись серьезно.

Толпа вынесла Мелани у ее же подъезда. Она усмехнулась, взялась за медную, отполированную многими руками ручку и толкнула тяжелую дверь, оказавшись в подъезде с витой лестницей, знакомой до каждой ступеньки. Поднялась наверх, припоминая, где остались ее инструменты и поглаживая аметист, притаившийся в кармане.

На часах в прихожей гордо сияла цифра три. Мелани вздохнула и прошла в комнату с зеркалом — там же хранилось все, что могло понадобиться для создания колдовских предметов. Ящик с инструментами нашелся быстро, и Мелани положила аметист на стол.

Во сне тот выглядел ровно также. Прикрыв глаза, Мелани положила на камень руки, надеясь ощутить, какую форму ему нужно придать. Размеренно дыша, она чувствовала, как пальцы сами шлифовали его, полировали, выбивали сложную и тонкую вязь. Разум Мелани в процессе почти не участвовал, позволив колдовству и камню сделать все самостоятельно.

Сдув каменную крошку с аметиста, Мелани довольно улыбнулась и потянулась, распрямляя спину. Осталось оплести камень серебряной проволокой и вдеть в цепочку.

На часах было начало седьмого, когда она закончила. Торопливо сунув подвеску под ворот джемпера, ближе к коже, она подхватилась собираться. Семена отправились в тканные мешочки, молоко, исчезающее из плошек на подоконниках, она долила, подхватила коробку с вручную отлитыми свечами и вышла из дома.

Небо потемнело окончательно, солнце почти село, и ощущение надвигающейся беды усилилось. Предчувствие чего-то опасного и захватывающего, колдовского и разрушительного витало в воздухе, пока Мелани заводила самоходку и мечтала о плотном ужине.

Уж в чем можно было положиться на Светомиру, так это на щедрые угощения.

Добравшись до загородного домика подруги, Мелани с досадой отметила, что опаздывала. Вышла из самоходки, захлопнув двери, и пошла по узкой тропинке к дому у леса. Природные ведьмы и колдуны не селились в городе, их места силы были у водоемов, лесов и полей.

Светомира ладила с лесом. Причем не со светлым, а с темными влажными чащами, той частью природных духов, что в старину заманивала путников в болото и топила там, собирая жизненные силы бедолаг.

Мелани постучала в дверь, игнорируя голоса за спиной. Ей шептали о власти, о силе, о мести для семьи, иногда за спиной ее окликало голосами матери и Циарана, но она лишь скучающе смотрела на дверь в ожидании.

В конце концов, ей уже почти сотня, Мелани давно привыкла к опасным и несмешным шуткам духов.

Дверь открыла Изольда. Мельком глянула Мелани на спину, кивнула, — очевидно, какому-то знакомому духу — и посторонилась, впуская гостью.

— Опаздываешь, — пожурила ее Светомира, сидящая за столом. — Садись, небось, голодная.

Мелани улыбнулась, повесила пальто в прихожей и прошла на просторную кухню, совмещенную с гостиной. Привычные пучки трав, развешенные по сторонам света, обереги, вырезанные на деревянных стенах, мягкий и уютный свет светильников.

Изольда прошла за ней, усевшись на свой стул с совершенно отсутствующим видом, Светомира накладывала на тарелку салат и жаркое, распространяющее сильный и вкусный аромат, от которого у Мелани рот заполнился слюной.

— Наш маленький круг в сборе, — довольно подытожила Светомира.

Мелани не стала возражать — она долго спорила, отказываясь считать себя частью круга Светомиры, но той было глубоко наплевать на мнение несогласных. Светомира просто звала Мелани на все праздники, иногда помогала силой и знаниями, иногда обращалась за помощью сама.

— Спасибо, — Мелани села на свое место и с наслаждением взялась за вилку. — Что у вас нового?

Изольда глянула на нее блеклыми, подернутыми пеленой глазами.

— Двое мужчин, две женщины, — безэмоциональным, не своим голосом начала она. — Выживешь, если откажешься встречаться с ними до смерти танцующего барона, потом требуй встречу с женщиной, с которой все началось.

Мелани сглотнула.

— Благодарю и принимаю, — сказала она осторожно.

Изольда моргнула. Глаза ее вернули обычный голубой цвет.

— Опять пророчествую? — спросила она, оценив мрачные лица подруг.

— Да, — Светомира кинула неодобрительный взгляд на Мелани. — И во что ты влипла на этот раз?

Мелани устало прикрыла глаза. Громко заурчал ее желудок, и этот звук моментально разбил тяжелую атмосферу.

— Ешь давай, болезная, а то остынет, — фыркнула Светомира.

Дважды Мелани просить не надо было, она увлеченно заработала вилкой, наворачивая вкуснейший салат со сметанным соусом и такое же вкуснейшее жаркое, мягкое и сочное.

— Итак, — строго вопросила Светомира, когда Мелани отложила вилку. — Колись.

— Не могу, — та встретила взгляд подруги прямо и твердо. — Физически могу, печати молчания нет. Но расскажу и втяну вас, а этого я не хочу.

— Круг делит сложности, — словно невзначай обронила Изольда. — Для того он и нужен.

— Мы взрослые ведьмы, представь себе, — поддакнула ей Светомира. — Сами как-нибудь разберемся, куда хотим соваться, а куда нет. Что за два мужчины и две женщины?

— Вы же знаете ситуацию с двумя королевами? — осторожно спросила Мелани.

— Тебя в это втянули.

— Да. Насколько глубоко, я и сама пока не знаю. Мужчины — наверное, Циаран и мой новый начальник, Джейкоб.

Светомира выругалась.

— Джейкоб говнюк, — отрезала она. — Он стал начальником департамента внутренней безопасности?

— Увы. До моей поездки был Велес, вернулась — и начальник уже Джейкоб.

— Все это пахнет, как дерьмо, и выглядит, как дерьмо. Значит, это дерьмо, — подвела итоги Светомира.

— Мы можем тебе чем-то помочь? — уточнила Изольда.

Мелани задумчиво смерила ее взглядом. Дар истинной пророчицы — редкость, истинная жемжучина, куда там зеркальному. Единственная причина, по которой Изольда осталась свободна, заключалась во своевременном вмешательстве ее матери, которая рано заметила дар дочери и обвешала ее экранирующими амулетами.

Иначе Изольду ждала бы печальная судьба зверушки на поводке у власть имущих этого мира, за нее бы передрались спецслужбы всех стран, и они не поскупились бы на чужие жизни, чтобы обладать таким преимуществом.

От взгляда истинной пророчицы не скрыться, никакие отводы и защиты не спасут.

— Погадай мне завтра, — решилась Мелани. — Сегодня не надо.

Изольда понимающе кивнула.

— У меня все как обычно, — перевела она тему. — Держу лавку, плачу налоги…

— И видишься с тем друидом. Не думала, что вы помиритесь, — Светомира чуть сморщилась.

— Помирились, — безмятежно подтвердила Изольда. — И не лезь, Светомира. Предупреждаю.

Их магии схлестнулись. Мягкая, темная энергия Изольды обволокла светильники, гася свет, сырая мощь природного колдовства Светомиры засияла болотными огнями, зашумела низкими ветками деревьев в овраге.

Мелани хмыкнула и пригубила отвар. В ее маленьком безумном круге дела шли, как обычно: Мелани влипла в очередную игру, ставкой в которой выступала жизнь, Изольда танцевала на граблях, имя которым мужчины, и играла роль законопослушного слабосилка, скрывая большую часть своих способностей, Светомира делала вид, что она матушка и для той, и для другой, закономерно огребая.

— Померялись письками? — выгнув бровь, насмешливо поинтересовалась Мелани, когда давление чужого колдовства стало спадать. — Лучше сама расскажи, как у тебя с тем колдуном, Светомира.

Светомира закрылась и зло зыркнула на Мелани.

— Ого, неужели тоже помирились? — вкрадчиво спросила та. — Не думала, что вы…

— Поняла я, — распрямив плечи, хмыкнула Светомира. — Ладно, вы правы. Я не лезу к вам, вы ко мне.

— Договорились, — кивнула Изольда.

Они переглянулись, довольные собой и друг другом. Сильные ведьмы не умели дружить со слабыми духом. Как и враждовать, впрочем.

— Пора отдавать дары, — Мелани сказала это легко, чувствуя, как под руку толкала ее магия этого мира.

— Пора, — хором подтвердили Светомира и Изольда.

Они покинули дом, встав на место для ритуалов — вытоптанная, обработанная земля над местом силы — разложили свои дары, встав вокруг них кругом. Мелани стояла на западной стороне, Изольда на северной, Светомира на южной.

«Надо будет найти светлую ведьму», — мелькнула и пропала последняя осознанная мысль.

Их тела больше им не принадлежали — им только милостиво дозволялось присутствовать при танце, завершающем очередной круг жизни, когда зима вступала в свои права. Вокруг вместе с ними танцевали листья, духи и сама зима. Резко похолодало, но ведьмам в танце не страшен холод, покрывающий землю инеем. С неба посыпался легкий, воздушный снег.

Они рассмеялись, ускоряясь. Из-под земли била колдовская сила, ускоряя танец.

Аметист за воротом нагрелся, сзади раздался вкрадчивый голос отражения. Мелани не разбирала слов, но азы колдовства были вбиты на уровне инстинктов: не слушать, не оборачиваться, не реагировать эмоционально, чтобы не отдавать силы опасным сущам, зовущим их со спины разными голосами.

Все закончилось одновременно очень быстро и совсем нескоро. Мелани прикрыла веки, возвращаясь в мир, и из-под ресниц наблюдала, как радостно улыбается раскрасневшаяся Светомира, и как чуть приподнимаются уголки губ у безэмоциональной Изольды.

— Завершаю и принимаю, — хором произнесли они, слегка поклонившись.

Потусторонний день начался, и живым следовало укрыться за оберегающими знаками — дальнейшая часть праздника была не для них, а потому ведьмы вернулись в дом, плотно прикрыв за собой дверь.

Болтали они о глупостях. Любые серьезные, наполненные эмоциями слова обретали в Потусторонний день силу почти-заклинаний, причем исполнялись весьма причудливым, если не сказать пугающим образом.

Потому они обсудили платья, новые рецепты Светомиры, изобретенный Мелани способ плетения нитей и отдали должное собственноручно нарисованной колоде Изольды. Про мужчин молчали, как и про дела. Выпили какао, потом успокаивающий отвар, сыграли в настольную игру и разошлись по спальням.

— Итак, — сказала Изольда, когда Мелани закончила со своим утренним кофе. — На что ты хочешь погадать?

— На кровную семью, Кромвели, — безмятежно ответила Мелани, но ее кофе отчетливо загорчил. — Посмотришь?

Светомира хмыкнула.

— А ведь они у тебя из Нимерии, — проницательно подметила она. — Думаешь?..

— Ничего не думаю, — сухо отрезала Мелани. — Я не общалась с ними с тех самых пор.

Изольда сочувственно посмотрела на нее, легко тасуя колоду.

— Сдвинь и выпусти сил, — сказала она.

Мелани протянула руку, сдвинув верхнюю часть колоды и выпуская щепотку своей энергии, чтобы дать картам считать информацию. Изольда вновь перетасовала их и разложила на столе.

— Они не замешаны, — вынесла она вердикт, и Мелани против воли выдала облегченный вздох. — Они потеряли позиции в Девин после твоего выхода из рода, помнишь, был скандал?.. А в Нимерии к ним относятся с подозрением, потому что их род слишком долго живет в Девин.

Мелани потерла переносицу, выдыхая.

— Я это помню, и именно поэтому… — она не договорила.

— Ты опасалась, что они ввяжутся в раздел власти между двумя королевами, чтобы вернуть себе позиции, — кивнула Светомира. — Да, это могло произойти.

— Папаша бы согласился, — мрачно процедила Мелани. — У него в целом мозгов не так, чтобы много.

— Тогда сделку предложили бы твоему старшему брату, как наследнику. Никому не нужен агент, у которого нет мозгов, — спокойно и рассудительно сказала Изольда. — И карты показывают, что так и было. Твой брат отказал.

— Сводный, — поправила Мелани.

— Все еще брат, — Изольду было не сбить с мысли. — Твои сестры, кстати, ни о чем не знают.

Мелани постучала пальцами по столещнице, размышляя. Семья, значит, не при делах.

— Что будет, если я приеду мириться? — решилась она.

Изольда удивленно приподняла бровь, но перетасовала колоду и вытянула три карты. Задумчиво изучала картинки, пока Мелани с трудом удерживалась от того, чтобы обкусать ногти.

— Блок, — сказала Изольда. — Не людьми поставленный, если что.

«Матушка?» — удивленно подумала Мелани. — «Хотя нет, с чего бы..»

— А кем? — деловито уточнила Светомира.

— Чем, — поправила Изольда. — На некоторые вопросы ни карты, никакие другие гадания не дают ответов, потому что в испытания судьбы вмешиваться нельзя. Мне жаль, но, похоже, пророчество — это максимум, на который ты можешь рассчитывать. Дальше сама.

Мелани выдохнула и обмякла на стуле.

— Испытания судьбы, — буркнула она, бездумно глядя в потолок. — Серьезно? Я думала, это сказки.

Изольда лишь пожала плечами, убирая карты в мешочек с рунами. Небрежно положила мешочек в сумку и поднялась, чтобы налить себе кофе из большого, пузатого кофейника.

— Станешь героиней, буду хвастаться знакомством, — хмыкнула Светомира. — Еще заварить? Там осталось?

— Осталось, не надо. Нет, не станет. Испытания судьбы вообще не про героизм, несмотря на то, что пишут в древних сагах, все колдуны и ведьмы через них проходят. Испытания силой, испытания мечтой и любовью.

— Нам про это не рассказывали, — Мелани нахмурилась, припоминая опыт обучения у наставницы-жрицы и в Магическом университете. — Я бы запомнила.

— Конечно, не говорят. Просто говорят азы, — Изольда чуть улыбнулась. — Ну знаете всякие глупости вроде «не оборачивайся», «не создавай себе мечты, только цели», «следи за сожалениями, виной и стыдом, они отравляют силу», «любви недостаточно», «никогда не предавай себя, и для этого знай себя».

— Оно об этом? — искренне удивилась Светомира.

— В том числе. Просто, если малолетним колдунам и ведьмам сказать, что в неизвестный момент на их пути обязательно будут испытания, да не от кого-нибудь, а от самой судьбы… Сами понимаете, все, что может быть понято неправильно, будет понято неправильно.

Мелани и Светомира синхронно поморщились, вспомнив себя в том возрасте.

— Тут не поспоришь, — кивнула Мелани. — Но потом-то…

— А потом тоже будет понято неправильно, — хохотнула Светомира. — Нет, серьезно. Если бы я точно знала, когда и какие будут испытания, я бы пропустила жизнь в их ожидании от нервов. Ты зачем мне это вообще сказала, Изольда?

Изольда пожала плечами.

— Нам уже почти сотня, одно испытание как минимум мы уже прошли, — сказала она. — И я думаю, вы обе понимаете, о чем я.

Светомира и Мелани призадумались. Мелани вспоминала, как договаривалась с духами, чтобы отвадить женихов — темная ведьма в светлой семье, конечно, позор и безобразие, но все еще ценная фигура для матримониальных планов почти-опального рода Кромвели, растерявшего все богатство и влияние, скатившихся до процинциальных виконтов в Девин, стране темных колдунов.

У женихов случались несварения, их преследовала неудача, ломались кареты, теряя колеса, их заводили в чащу духи. Отцы и матери семейств воспринимали это как знаки и отказывались — любое начинание, которое с первого визита пошло не так, лучше завершить. Во избежание. Колдовать Мелани было нельзя, слишком мала, да и учебу даже не начинала, но общение с духами всегда давалось ей легко.

Светомира тряхнула толстой пшеничной косой.

— Да, я понимаю, — сказала она. — И обсуждать это дальше не хочу.

Мелани согласно кивнула.

— Спасибо, — искренне произнесла она, обращаясь к Изольде.

Та лишь улыбнулась, мирно попивая кофе.

— Значит, Мелани помогать нельзя? — уточнила Светомира, хмурясь. — Если я правильно понимаю суть испытаний…

— Можно. Мы же помогаем, — Изольда задумчиво обвела их взглядом. — Да, ей и только ей его проходить. Но испытания судьбы… Понимаешь, это сложные вопросы, которые мир задает всем разумным существам. И там нет правильного ответа, только истинно свой и остальные. В сагах все-таки все сильно упрощали.

Светомира кивнула.

— Тогда я дам тебе амулеты. И не спорь, — велела она, решительно направляясь наверх, в свою спальню. — Не хочу искать новую ведьму в круг, знаешь ли.

Изольда хмыкнула, отставила чашку и наложила на Мелани благословение, щедро насытив его энергией.

— Потом еще духов попрошу, чтобы за тобой присмотрели, — легко сказала она.

Мелани смущенно улыбнулась, чувствуя тепло в груди.

— Спасибо.