Ведьмак: Назад в СССР 4

Глава 24 Аномалия «Обогатительный цех» (4) Грубое проникновение

— Видишь ли лейтенант, я со своим двойником, много о чём, прямо при этом молодом аспиранте обговорил. Тайну лужи талой, тот почти сразу узнал. Да и потом, когда я вернулся домой и занял свое законное место, он ко мне приходил и понял, что перед ним не двойник. Тогда мне и довелось узнать, что у аспиранта имеется дар видеть истинное нутро вещей. С его помощью он кое-что у меня и вызнал. А потом, через год, когда спасённый учёный силу набрал, да видным человеком стал, он решил вернуться сюда.

— Получается в тот раз, когда он с комитетчиками появился, он из-за лужи приехал. Наверняка исследовать её хотел и использовать в своих целях.

— В самую точку бьешь. А ещё получается, после того как учёный ноги отморозил и едва живым вернулся, он не смирился и дочку свою, с её друзьями, подвиг сюда в экспедицию пойти. — Щукарь буквально озвучил мои догадки и посмотрел на застывшую мертвячку. — Жалко её, справная девочка была. Сразу видно, спортсменка, комсомолка и всё остальное женское при ней.

Старик тяжко вздохнул, а я, взяв кружку, пригубил терпкое варево. Не знаю, что за травы он в него насобирал и каким особым способом заговорил, но меня проняло. Как казалось уже поселившаяся внутри стужа, вмиг покинула косточки и по телу пробежала волна жара, тут же вызвавшая капельки пота на лбу.

— И кто-то из местных иных имеет прямую связь с нашим Ленинградским деятелем. Ведь кто-то молодняк сюда завёл и в своих целях использовал. И похоже я догадываюсь кто именно такой фортель провернул — проговорил Щукарь и принялся пить горяченный отвар большими глотками.

— Чёрный охотник?

— Не он один в этом замешан — задумчиво вывел старик. — А теперь поспешать нам надо. До места силы часов пять топать осталось. Если нам удастся сделаем там все дела, то назад путь уж совсем неблизким будет.

— Павел Лукич, думаешь снаружи за это время что-то нехорошее может произойти? — спросил я насторожившимся.

— Если те, кто всё это провернул узнают, что я в холодное место на старости лет попёрся, то точно что-то дюже хреновое сделают. И боюсь мы можем не успеть им помешать. — Щукарь тяжко вздохнул и поставил пустую кружку на патронный ящик. — Понимаешь ли лейтенант, бабка Матрёна не зря предупреждала чтобы я сюда больше никогда не возвращался, иначе беда случится.

— И как она это узнала?

— Провидица наша Матрёна, причём из самых первостатейных. Конечно она не может описать то что видит в своих чудных видениях, но зато точно может подсказать что человеку делать не надо, чтобы преждевременно не окочуриться. Тем и живёт, да и другим жить даёт.

Я попытался вызнать подробности о Матрёне и сложившейся ситуации, но Щукарь снова уперся и не захотел всё разглашать. В результате разговор сам собой свернулся, и мы начали скоренько собираться. Перелив остатки варева в термос, мы затушили костер и быстро вернулись на тропу, ведущую окольным путём, к месту силы.

А дальше мы, ускорившись, топали без всяких происшествий почти четыре часа. За время этого перехода я смог хорошенько рассмотреть двух ледяных пауков, имеющих тела, словно собранные из длинных ледяных сосулек. Они плели снежную паутину между стволов чёрных деревьев, словно готовясь поймать туда путников.

И кстати немного дальше, в одной из таких паутин обнаружился промороженный человек в танковом бушлате и солдатской шапке ушанке. Пауки заботливо обернули труп военного в паутину и подняв повыше, подвесили кокон на высоте десяти метров.

Кроме этого по пути обнаружились останки поверженного великана, о наличии которых в аномалии, ранее рассказывал Щукарь. Поначалу замершая туша напомнила мне своим обличьем заросшего длинной шерстью, белого медведя, однако хорошенько присмотревшись я понял, что четырёхметрового роста громила, больше похож на гориллоподобную обезьяну.

Неужели это и есть один из тех самых снежных людей, о существовании которых на Земле ходят упорные слухи, уже превратившиеся в легенду — предположив подобное, я ещё несколько минут стоял и рассматривая многочисленные пулевые раны, оставшиеся на теле чудища, пока Щукарь исследовал его поближе.

— Это чудище, где-то в то же время упокоили, в которое тех молодых учёных перебили — наконец сделал свои выводы старик и недовольно покачал головой. — Вот только кто это сотворил, пока не пойму — добавил он и подобрав скинутый сегмент пулеметной ленты от «РПД», понюхал пустые гильзы.

Через полчаса мы обошли несколько ледяных скал и наконец вышли на открытый участок замёрзшего озера, от которого открывался вид на нависающий ледник, и находящуюся вблизи ледяной стены, здоровенную дыру, идущую под поверхность аномалии.

Именно из этой дыры вверх бил гейзер холодного воздуха. От него веяло лютым морозом, который снова, даже несмотря на выпитый отвар, начал щекотать кости моего скелета.

Аквамариновая искорка в хрустальном кристалле вошла в неистовство и на поверхности друзы начали появляться крохотные ледяные наросты. Они отдаленно походили на те что окутывали руку Севы в момент перехода, в аномально холодную зону.

— Если здесь не сработает, то придется идти к каменным стенам. Там находится самый сильный источник лютого холода из известных. Конечно время много потеряем, но без внучка Севки, живого или мертвого, я отсюда не уйду — твёрдо сказал Щукарь и указал в сторону центра ледяной долины.

— Может идти туда и не придётся. Вроде что-то появляется — ответил я и принялся водить из стороны в сторону куском хрусталя, в поисках такого положения в котором на его поверхности появлялось больше мелких ледышек. И чем ближе мы подходили к источнику, тем яростнее билась аквамариновая искорка.

— Прямиком к леднику ведёт — недовольно изрек Щукарь и дослал патрон в патронник трёхлинейки.

И действительно, появляющаяся наледь на хрустальной поверхности и мечущаяся искорка, вела нас словно компас в обход источника холодной силы, прямиком к голубоватой стене ледника.

— А подходить к стене, это сильно опасно? — настороженно поинтересовался я.

— Помнишь, что я говорил о ледяных ходоках. Я уверен, они точно в таких местах рождаются, к тому же то что в ледниках вморожено, мне совсем не нравится — ответил Щукарь.

Пройдя чуть дальше мне стало понятно о чём говорил старик. Сначала в толще ледяные стены, стали заметны черные пятна, но чем ближе мы подходили, тем этих черных пятен становилось всё больше. Постепенно они начали превращаться в настоящий сонм замороженных сгустков тьмы.

Приблизившись, я начал различать отдельных потусторонников, скрытых тёмным покровом. Холод превратил белёсые тела в ледяные фигуры, однако тьма их не оставила, а это значило что они в любой момент могут ожить.

Примерно прикинув протяженность двух, стоявших друг напротив друга ледников и оценив примерное количество скрывавшихся внутри тварей, я присвистнул и просмотрел на Щукаря.

— И что, везде вот так? — спросил я.

— Везде. И ты сам понимаешь, что будет, если всё это темное непотребство оттуда вырвется и пойдёт гулять по территории СССР. Тем более что там, скрытые под тёмным покровом, заморожены очень крупные твари, которых я за все время снаружи не встречал.

— Я думаю для таких дел, тут танковой дивизии маловато будет. Тайгу придется с помощью военной авиации ФАБами и напалмом плотно обрабатывать. А весь этот край, вплоть до станции Дальней придется на замок закрывать, а людей срочно вывозить. Да и ликвидаторов со всего СССР сюда нужно будет всех до последнего сгонять. Такого большого шила в мешке, точно не утаить.

Озвучив свои выводы, я представил себе начавшее глобальное нашествие потусторонников и невольно напрягся. Если подобное начнётся после появления здесь высланного из столицы Ведьмака, то тогда мне ареста и высшей меры наказания точно не избежать. Ведь получится, что куда бы я не влез, везде происходят чрезвычайно странные события, опасные для огромного количества советских граждан.

Сначала по моей вине развалился тройственный договор и едва не началась война между иными. Потом Москву едва не накрыла сеть опасных аномалий. А когда проблема вроде как была решена, я сначала утопил американский атомный крейсер, а потом едва не устроил в столице местечковый Армагеддон, способный превратить её большую часть в настоящую белоснежную пустыню, по которой ползают гигантские, плотоядные насекомые.

А теперь, после того как меня отправили сюда в безобидную ссылку, выяснилось, что тут можно наворотить дел не меньше чем в Москве. Нет, такое точно не прощается.

Напавшие на меня тяжкие думы, прервали события, вырвавшие меня в реальность. Когда до стены ледника оставалось идти всего сотню метров, кусок хрусталя начал быстро окутываться ледяными кристалликами, и они начали покрывать мою руку.

Правда на этот раз всё произошло не так как раньше. Мгновенного перехода на ту сторону не случилось. Вместо этого хрустальный артефакт внезапно вырвался из ледяного кокона и полетел в сторону ледяного гейзера.

Ворвавшись в струи промораживающей стихии, артефакт заметался и начал разгораясь, превращаясь в аквамариновую звёздочку. При этом лёд под ногами затрясся и угрожающе затрещал. Немного в стороне от нас, вспух снежный наст и из-под него наружу вырвалась, пара потусторонних червей. Оказавшись на поверхности, они начали биться об распаханный лёд, не обращая на нас никакого внимания.

Переломив двустволку, я дотронулся до донцев гильз и обновил энергетический заряд золотой картечи. А в это время аквамариновая звёздочка раскрутилась в холодном потоке до сверхзвуковой скорости и внезапно изменив направление движения, рванула прямиком к ледяной стене.

Вонзившись в неё и проникнув на несколько метров, звёздочка превратилась во вспухший, аквамариновый пузырь и бесследно исчезла, оставив на этом месте портальный туннель, окружённый нагромождением колотого льда.

— Лукич, как думаешь, это нормально? — спросил я и указал на появившийся вход в ледяной портал.

— Даже не знаю лейтенант. Не моя это стихия. Ох не моя.

Щукарь покачал головой и принялся обходить по дуге пытавшихся зарыться, белёсых червей. Я брёл следом и чем ближе мы подходили к появившемуся входу в портал, тем знакомее мне становились очертания виднеющихся внутри колонн.

— Павел Лукич, а пропусти-ка меня вперёд — потребовал я.

Обогнав Щукаря, я, включив фонарь и осветил ряды мраморных колонн и заиндевевшие плиты перрона, знакомой станции метрополитена.

— Чего это там такое? — не понял старик.

— Похоже это проход, ведущий именно туда куда нам нужно — ответил я, сразу догадавшись с какой стороны мы подобрались к нужному нам потаённому месту, где укрылся смертельно раненый Сева.

— А это то здесь откуда взялось? — с подозрением спросил Щукарь.

— Потом расскажу — пробурчал я, при этом сразу вспомнил ту самую первую схватку со здоровяком, произошедшую в зацикленном вагоне метро.

И едва я вспомнил былое, из окружающих портал ледяных стен, начала вываливаться толпа ледяных фигур. Среагировав на появление ходоков, я, практически не целясь, выстрелил.

Причём эффективность заряженной энергией золотой картечи превысила все мои ожидания. Из правого ствола вырвался искрящийся, золотой смерч, окружённый призрачным клубком раскручивающейся стихии. Пройдя сквозь толпу, заряд превратил шесть фигур в разлетевшиеся осколки льда и повредил столько же ходоков.

— Лукич, давай внутрь! — скомандовал я и выпустил второй заряд по толпе ледяных тварей, наседающей с правой стороны.

Не оценивая результат, я снова переломил ружьё и воткнул новую пару патронов двенадцатого калибра. После этого ещё одна дюжина искрящихся на солнце фигур, превратилась в ледяное крошево.

Щукарь тоже без дела не стоял. По пути к порталу, раскалённый до бела кончик штыка, трижды нашел свои цели в виде повреждениях ходоков и превратил их в крупные, ледяные осколки. А когда я опять принялся перезаряжал ружьё, откуда-то издалека послышался слитный волчий вой стаи, заставивший нас с дедом замереть и переглянуться.

До входа в портал мне пришлось выпустить ещё две порции золотой картечи. А потом мы заскочили внутрь и замерли между двумя рядами колонн. Два десятка подранков с отколотыми частями тел, попытались зайти следом, но их поочерёдно встретили раскрашенный до бела штык и источающий призрачную энергию, палаш.

— Кажись всё — изрек Щукарь и придирчиво осмотрел кусок станции метрополитена, скопированной артефактом ещё в первый раз, при моём неожиданном переносе.

— А если эти ледяные твари снова из стен попрут? — настороженно спросил я.

— Не лейтенант, больше ходоки точно не появятся, ведь без наших отражений в ледяной стене, сила холода сконцентрироваться во что-то путное точно не сможет. — Объяснил Щукарь и повесив трёхлинейку на плечо, обвёл рукой заиндевевшие стены. — А вот это вокруг нас точно кусок, отражённой реальности. Узнаю искусную работу холодной стихии.

Кивнув, я прошел по перрону и мимоходом глянул на то место, где раньше стояла клонированная копия вагона метрополитена. Теперь там остался пятидесятиметровый отрезок рельс и покрытые наледью куски смятого металла.

— Лейтенант, а ты слыхал тот вой, после начала стрельбы? — скорее не спросил, а напомнил Щукарь.

— Да.

— Надеюсь объяснять не надо кто там за нами следует?

— Волколаки — сказал я и старик кивнул.

— Вот чуял я что кто-то за нами попрётся — недовольно пробурчал он и принялся заворачивать самокрутку.

— Значит по нашу душу идут.

— Точно по нашу. И договариваться с ними навряд ли удастся — предрек Щукарь и закурил.

— Ну что, может пойдём? — спросил я и посмотрел на проход ведущий на настоящую снежную равнину, с закрывающей вид пургой.

Я чувствовал, что старик хоть и не продаёт виду, но явно колеблется. Ведь то нехорошее, что он может там обнаружить, способно сильно поколебать весь смысл его дальнейшей жизни.

— Ладно, чего уж там, потопал помаленьку. Чему быть, того не миновать — проговорил Щукарь и отбросив едва раскуренную самокрутку, двинулся к проходу.

А стоило нам сделать всего несколько шагов, как прямо в пурге появился здоровенный силуэт человека, у которого глаза горели аквамариновыми огоньками.