Ведьмак: Назад в СССР 4

Глава 8 «Началось в колхозе утро»!

8:00 утра.

— Это кому же ты лейтенант, такому серьёзному из местных авторитетов дорогу перешёл? Да так перешёл, что он на тебя цельную ватагу старателей натравили? — спросил дед Щукарь. Затем он задумчиво покачал головой и продолжил ходить вдоль рядка трупов, выложенного в старом хлеву. — Смотри ка ты, да Коля Косой всех своих, из малин на дело вытащил. Это Барсук из бывших наших деревенских, вон того Шмелём обзывали кажись, а это Семёныч, знатный браконьер с Тринадцатого километра. — Дед указал на пулеметчика и почесал затылок. — Даже и не знал, что он вместе с Косым золотишко моет.

— Значит он всех на дело собрал, кого только смог — резюмировал я.

— Всех, притом это не в сезон и не на промысел. Половину мужиков я знаю, нескольких видел мельком, а вот этих четверых я не узнаю — Щукарь поторкал мозолистым пальцем по рядку мертвецов, указав поочередно неопознанные трупы. Да и про того рыжего, про которого ты рассказал, я раньше ничего не слышал.

— Я думаю это за мной из Москвы след тянется. Кто-то всё-таки решил нарушить договор и убрать занозу — предположил я.

— Я тебе лейтенант сейчас не про этот след толкую. Твоя правда, корни твоих бед точно в Москве надо искать. Да только чтобы старатели так организованно собрались, да бездумно попёрлись тебя штурмовать с обрезами наперевес, для этого кто-то из местного совета, должен был на Косого выйти и ему приказать. Сам пойми, у Коли Косого золотой общак имеется, так что просто деньгами его не купишь. Тут на него должен был очень авторитетный человек надавить, и подкрепить свои слова некой шкурной заинтересованностью для самого Косого и его людей.

— Перед нападением они говорили о какой-то цене, которая вроде как уже уплачена.

— Вот-вот и я тебя лейтенант уверяю, это точно не пачки Советских червонцев.

— Кстати, денег я у них по карманам я мало нашёл. На всю толпу, меньше двух сотен рублей — признался я.

— Оно и понятно, кто ж в тайгу деньги берёт, они тут ни к чему. А вот то что ты им всем бошки прострелил это молодец, а то ведь у нас тут всякое случается со свежими мертвецами. А с простреленной башкой, никто из них уж точно подняться не сможет и по округе ходить, грибников пугать.

— А что у вас тут и некроманты свои имеются? — немного удивился я.

— Ну не знаю, сам таких давно не встречал. А вот ходячих покойников видел и не раз, и тайгу от них бывало чистил. Бабка Матрёна говорит, что это непотребство, дело рук черного охотника.

Ещё раз осмотрев тела, дед Щукарь ловко собрал самокрутку и закурил. Затем указал на трупы и на дом.

— А Авдотьюшка как, этих видала или не? — спросил он.

— Нет, после того как я её из подпола вытянул, она от пережитого, да от нервов, даже ходить не могла. Пришлось её валерьянкой отпаивать. Так что я их всех успел сюда стащить, да кровь кое где подтереть. Конечно она все слышала и может чего в окно и углядела, но после боя вопросов лишних не задавала.

— Это хорошо. Меньше Авдотьюшка непотребства увидит, крепче спать будет. А когда на станцию Крайнюю вернётся, бабка Матрёна её хорошенько почистит — сказал дед Щукарь и указал на баню. — Ну что, пойдем теперь твоего взятого языка немного пораспрашиваем.

Добравшись до почти не повреждённого сруба, мы зашли в предбанник и уставились на привязанного к лавке, высокого, молодого старателя, носящего в ватаге, погоняло Шпала.

Едва увидев Щукаря, парень сразу заёрзал и испуганно заозирался, словно в поисках помощи.

— А вот и Шпала нарисовался. Ещё один из местных дураков-лиходеев. В лесхозе, трактористом раньше работал, а потом трактор в болоте спьяну утопил и его их трактористов выгнали — дед мигом опознал пленника и его лицо стало непроницаемо-каменным. — Кстати этот полудурок, один из однокашников моего Севки, а мать его до сих пор в сельсовете секретаршей работает.

— Павел Лукич, я правда не хотел сюда идти, я просто в карты пацанам проигрался и много должен остался. А это большие деньги. Вот они меня и заставили — не выдержав тяжёлого взгляда, начал скороговоркой оправдываться Шпала.

— Не паря, тут у тебя такие гнилые отмазки не прокатят. Влез в сурьёзное дело, значит ответ будешь держать как взрослый мужик, по полной. Причём ответишь не по Советским, а по нашим, таёжным законам — зло пообещал Щукарь и затушив окурок самокрутки, принялся степенно закатывать рукава рубахи.

Затем он вытащил из поясных ножен охотничий нож и воткнул его в деревянный стол.

— Дедушка Щукарь, да я всё сам, что нужно расскажу и укажу на все места, где Коля Косой может с подельниками прятаться — продолжил причитать парень, явно прочувствовав всю серьезность момента.

— Да куда ты денешься, конечно расскажешь и покажешь, но только знай, за то, что ты сюда без спросу пришёл и учинил, тебе всё равно ответить придётся.

— Дедушка, проверь мой карабин, я даже не стрельнул по дому не разу, а только в сторонке стоял, раненых оттаскивал, да от пуль прятался — едва не завыл Шпала, не сводя мокрых глаз с ножа, тончавшего из стола.

Подойдя ближе, Щукарь усадил парня на лавку и взяв нож, положил пятерню на его вихрастую голову.

— Шпала, давай отвечай, как на духу, кто вас нанял? — спросил он.

— Не знаю. Нет, я правда не знаю, вот тебе крест — скороговоркой начал пленник, не сводя глаз с раскачивающегося лезвия. — Нам простым пацанам, Косой об том не рассказывал. Но я точно знаю, что это кто-то авторитетный, из райцентра на него выходил и что-то шибко ценное и нужное Косому, как аванс отдал, расплатившись за голову мента.

— А что именно за ценность ему отдали, случайно не знаешь? — спросил я и парень яростно замотал головой.

— Да я ж говорю, косой нам простым старателям, о таком точно ничего не расскажет.

— Шпала, ну тогда расскажи, кто таков, тот рыжий мужик, с которым Косой убежал? — задал я следующий вопрос.

— Кто такой не знаю, но он точно не из местных. Нарисовался рядом со старателями два сезона назад. С нами в тайгу не ходит. Если ему надо сам появляется. Мужики зовут его Лесовик, а что это погоняло или фамилия, я не в курсе — снова скороговоркой выдал Шпала.

— И как он, обычный человек или нет?

— Нет, этот странный тип, точно какой-то необычный. Он пути всякие тайные знает, мимо плохих мест может провести, а ещё его зверьё не боится и к нему тянется.

— А где они с Косым могли укрыться, после того как отсюда свалили?

— Так только в логове.

— И где оно, это логово?

— На болоте, что за руслом каменной реки. Там плохое, мокрое место есть. Они точно там, на старом хуторе заныкались.

Выслушав парня, я вопросительно посмотрел на Щукаря и тот кивнул, как бы подтверждая, что знает где находится это мокрое место.

Во время короткого допроса, я почувствовал, что Шпала не врёт и явно хочет отвечать, но знает реально мало, так как его использовали почти втемную. Щукарь это тоже отлично понимал и потому сейчас не просто позволил допросить пленника, а скорее для самого себя решал, что с ним дальше делать.

— Ну и что же нам душегубец, с тобой теперь делать? — подтвердив мои догадки, спросил Щукарь, скорее сам у себя. Затем он широко и картинно, размахнулся блеснувшим ножом и ударил пленника в середину грудины.

После этого тот сразу забился в путах и истошно завопил. Я же, не увидев раны и крови, там, где она должна была быть, удивленно уставился на деда. А тот между тем продолжил наносит расчётливые удары клинком, целясь в шею, живот и пах жертвы.

При этом, в окружающем пространстве, появилось отражение, вырвавшейся на свободу, стихийной энергии, которая была отдалённо похожа на ту, что выплёскивала из себя Рыжая, во время сотворения пламени. Экзекуция продолжалась с полминуты, а потом пленник выгнулся дугой и выпустив белую пену, через плотно сжатые зубы, резко затих.

— Вот такой урок он, пожалуй, получше усвоит — сказал дед и клинок в его руке, бесследно исчез.

Не найдя на теле жертвы ни одной раны и следов крови, я посмотрел на стол и только в этот момент заметил, что охотничий нож по-прежнему торчит из доски.

— Направленная иллюзия — констатировал я.

— Не совсем. Шпала всё прочувствовал на собственной шкуре и теперь у него всю жизнь раны болеть да ныть будут. А ещё мне кажется он обоссался.

— Значит отпустишь его?

— Отпустить то отпущу, но вот только теперь он, пока я жив, будет как по струнке ходить. Пить перестанет и мелкие поручения Авдотьи Никитичны будет исполнять, по её первому зову.

— Павел Лукич, а с Косым и тем иным что с ним утёк, что делать будем?

— А вот тут лейтенант, главное не спешить. Коля Косой сейчас на болоте в мокром месте надолго застрянет. Не ожидал он такого отпора от тебя, испугался сильно и насторожился. Теперь оборону держать на болоте будет. А если с ним этот рыжий хер, что жгучий туман выпускать умеет, то у них есть все шансы, нас туда не пустить. А так глядишь, пройдет несколько дней, так они сами себя вымотают, на страже сутками сидючи.

— И как только их внимание притупится, мы к ним и заявимся — понял я задумку деда Щукаря.

— Ну как-то так. А пока мы ответ от бабки Матрёны дождёмся, насчёт Севы всё выясним, да подождем тут того человечка, что затеял твоё убийство — замысловато поправил Щукарь.

— Павел Лукич, ты думаешь, что тот, кто это затеял, сюда сам придёт? — удивленно переспросил я.

— Припрётся, как миленький он в деревню припрётся. Никуда не денется. Сам подумай, из ватаги Косого не один старатель назад не вернётся. Вестей никаких от них не будет. А тут ещё мы с тобой, сегодня к обеду Авдотьюшку на Тринадцатый километр на телеге отвезём, да на электричку посадим.

— И нас там живых и здоровых люди увидят, и кому положено мигом расскажут — догадался я.

— У нас тут людей в округе, раз два, да обчёлся, так что обязательно доложат про нас энтому неизвестному интригану. И тот никуда не денется, не выдержит и припрётся посмотреть, что тут, да как.

— Павел Лукич, а ведь тебе надо в милицию или в прокуратуру идти, следователем по особо важным делам работать — проговорил я.

Выслушав всего за несколько минут, сразу два плана действий, причём работающих одновременно на разных направлениях и не конфликтующих друг с другом, я оценил по достоинству необычайную трезвость ума, деда Севы.

— Не лейтенант, какой же из меня милиционер в таком возрасте. Стар я стал, для всего этого. Это раньше я мог много чего сотворить, когда в гражданскую в ВЧК службу нёс, да разную мерзость по Москве ловил. А теперь мне в деревне, да в тайге почитай только и хорошо — сказал дед и призадумался, явно вспомнив о былом.

Услышав новый фрагмент из биографии Щукаря, я удивился, ибо Сева, про службу деда в ВЧК ничего не рассказывал. А может он и не знал? Похоже Павел Лукич Морозов, хранит в себе очень много тайн, которые будут открываться только постепенно.

Воспользовавшись моментом, я подумал, что пора кое-что разузнать, и вытащив из разгрузки тряпицу. Развернув её, показал Щукарю, коготь неизвестного зверя, от которого несло потусторонней энергией.

— Вот это мне Авдотья Никитична отдала, сказала, что это с территории лагеря, муж её принёс.

Осмотрев зазубренный обрубок не то метала, не то чего-то другого, очень похожего на кусок обломанного клинка, дед Щукарь недовольно покачал головой.

— Пока спрячь — неожиданно потребовал он. — Знаю я, что ты хочешь узнать про всё что здесь произошло. Однако сейчас не время. А когда оно наступит, я тебе сам, без напоминания, всё и расскажу. А пока давай так поступим, я сейчас схожу домой и в телегу своего старого мерина запрягу, а ты пока Шпалой займись. Надо будет его несколько деньков, в подполе Авдотьи подержать, пока наш тайный интриган не объявится.

Так и порешили. Заперев Шпалу в подполе, мы собрали тетушку в дорогу и усадили на телегу, запряжённую чёрным мерином. А уже через два с половиной часа, телега подкатила на полустанок Тринадцатого километра, прямо к прибытию электрички.

Как я сразу заметил, в отличии от Авдотьи, с которой все с удовольствием раскланивались и общались, Щукаря больше обходили стороной и вежливо кивали издалека. И только несколько мужиков постарше, подошли вплотную, и особо не заговаривая, поприветствовали и пожали руку.

Перед самой посадкой, дед сунул Авдотье Никитичне письмо, предназначенное для бабки Матрёны, с которой, как я понял, единственной из совета, он поддерживал связь. Затем электричка протяжно прогудела и отправилась обратно в райцентр, а мы сели в телегу и покатили прямиком к поселку.

Правда хорошенько рассмотреть достопримечательности посёлка, Знамя Ильича, мне так и не удалось, потому что крайней точкой нашей вылазки оказалось местное сельпо. Здесь Щукарь начал усиленно закупаться всякой всячиной, и как мне показалось, делал он это всё больше для вида, ибо основной целью было засветиться самому и засветить меня.

А вокруг кипела обычная сельская жизнь. Невдалеке на поляне, паслось колхозное стадо коров. Мимо, по грунтовке проезжали трактора и грузовые шаланды, груженные лесом разного качества. И не смотря на витающую в воздухе легкую тревожность, свойственную этим местам, люди вели себя как обычно.

У магазина стояли бабульки, и держа авоськи натруженными руками, обсуждали мировую политику и положение дел в Гондурасе. Мужиков и молодых женщин попадалось мало, оно и ясно, днём все были на работе.

А вот молодая часть посёлка, гуляла свободно. Пока я стоял, мимо дважды проносились стайки разновозрастных, по большей части голопузых детей. Пробежав мимо, они, вопя во всё горло, устремившись к местной речке, в которую как я понял и вливалась пресловутая Золотянка.

Глядя на них, мне и самому очень захотелось окунуться в реке. Однако вместо этого я топтался рядом с телегой и с помощью вызванного теневика, сканировал людей на предмет всякого необычного.

Однако, как не высматривал, ничего этакого я так и не обнаружил. И когда уже собирался развоплотить, читающего ауры, стационарного призрака, одна молоденькая особа, женского пола, наконец привлекла мое внимание.

Возле клуба, занимавшего соседнее с сельпо, кирпичное здание, стояла большая группа местной молодежи, и одна из девушек почему-то украдкой кидала на меня косые взгляды, в тот момент, когда я отворачивался.

Симпатичная, курносая, глаза большие, каштановые волосы заплетены в толстую косу. На вид ей лет шестнадцать-семнадцать не больше. Замерший у крылечка сельпо теневик, внимательно рассмотрел её ауру, но ничего необычного не заметил.

Окружавшая девушку прозрачная сфера, была светло-серой с лёгким зеленоватым отливом и если честно, то у стоявших рядом девушек и молодых парней, ауры были даже посильнее.

Может просто приглянулся — сказал я себе и в этот момент к сельмагу резко подрулил и замер запылившийся УАЗик, в простонародье называемый Козёл. А затем оттуда вышла парочка мужчин, весьма характерной наружности.

Мужчины, чем-то неуловимым, были похожи друг на друга. Всё различие в росте и плотности тела. Один был чуть повыше, а второй погрузнее. Легкие пиджаки, светлые рубахи, шляпы и галстуки, позволявшие понять, что они местное начальство. Характерное выражение серьёзных и одновременно подчёркнуто доброжелательных лиц, подчеркивало их статус.

Похоже тот что пониже директор колхоза. А кто же тогда высокий? Забыв про девушку, я принялся рассматривать, не совсем обычные ауры вновь прибывших, и сразу выяснил что они люди, притом без излишней чувствительности к энергетическому спектру сил, но с довольно-таки сильными аурами, руководителей.

Как только они появились, всё окружающие начали с ними здороваться. А некоторые подходили и задавали вопросы. Они отвечали вежливо, но я уловил некоторое напряжение.

Невольно подслушивая окружающих, выяснилось, что я ошибался и как раз высокий председатель колхоза, а тот что пониже, директор местного лесхоза. А когда дед Щукарь вышел из сельмага, сразу стало понятно, зачем эта парочка сюда прикатила.

— Павел Лукич, а мы как раз к вам — сказали местные начальники едва не хором и подступили к деду Щукарю.

Тот с ними поздоровался и скинув на телегу несколько больших свёртков, послушно полез в УАЗик, заставив меня напрячься. О чем они там говорили я не слышал, а послать теневика для прослушки, не успел.

Однако разговор у них, судя по жестикуляции, получился бурным и коротким. Уже через пару минут Щукарь вышел из автомобиля и тот практически сразу укатил.

Подойдя ко мне, он посмотрел вслед уехавшему УАЗику и три раза сплюнув через плечо, постучал по телеге. И лишь после физического воплощения несложной формулы-оберега, он наконец заговорил.

— Ну что лейтенант, похоже нам сегодня с тобой большую уборку в деревне сделать придётся, потому что уже завтра с утра, пойдём с тобой на охоту. Надо закончить то, что я людям сделать обещал и наконец изловить заказанную начальством тварь. Вот как раз нам и Шпала в этом деле пригодится, как приманка.