Ведьмина скрыня

Глава 10

Очень быстро Яся освоилась в темноте — для древяницы та совсем не была помехой.

Комнатушка, в которую Яся попала, оказалась совсем маленькой и плотно заставленной разнокалиберным хламом. По стенам лепились связки трав и грибов вперемешку с паутиной. На полу выстроились ряды запылённых банок, бутылей, кувшинов разных размеров и форм. Какие-то мешки и свёртки образовали почти непроходимые завалы. Чуть дальше за ними виднелось и вовсе что-то большое и длинное под накинутым поверху выцветшим пледом.

Яся шагнула туда и нечаянно зацепила метлу, едва успев перехватить её за обломанное древко. Повернулась, не зная куда приткнуть находку и обмерла, поняв, что она здесь не одна.

Нескладная и тощая сущность из лесных духов стояла напротив и молча таращилась на неё. Уродица тоже держала метлу, и длинные заскорузлые пальцы немного подрагивали.

От неожиданности Яся присела, а когда лесная повторила это движение, сообразила, что перед ней всего лишь зеркало! Старое зеркало с растрескавшейся амальгамой, а в нём — она нынешняя. Во всей красоте.

— Не смотри! — приказала себе Яся и крепко зажмурилась. Что толку рвать душу!

— Тем более ты скоро её лишишься! — немедленно поддел её внутренний голос. — Не забывай про полное обращение. Торопись!

Едва сдержавшись, чтобы не врезать метлой по стеклу, Яся начала протискиваться к двери напротив, стараясь больше ничего не задеть. Когда она поравнялась с громадой под пледом, дверь начала приоткрываться, и в проём спиной вперёд втиснулась сопящая воструха. Она пятилась, едва удерживая что-то в руках, и это позволило Ясе выиграть пару секунд. С несвойственной себе прытью она скользнула вниз, пристроившись под боком громады. Прильнув совсем близко, вдохнула приятный запах, ощутила под пальцами шероховатость плохо обструганного дерева.

Да это же сундук! Старая скрыня, похожая на ту, что была в доме у бабки Петруны. Только бы вострухе была нужна не она!

Воструха загремела совсем рядом, выронив поклажу и заругавшись. На шум в чулан сунулся прах, неловко полез помогать. Вдвоём они долго возились на полу, подтирая разлитую жидкость. Наверное, это был какой-то настой — от резкого запаха у Яси сильно защекотало в носу.

Она уткнулась в руку, чиркнув зубами по грубой коре, затаила дыхание и всё-таки не сдержалась — чихнула!

Помощники Христины замерли, а потом медленно стали подниматься.

Сейчас они обнаружат её и позовут хозяйку! И тогда!..

За себя Яся не слишком боялась. Что страшного могут сделать одной из своих? Разве что выгонят прочь и не пустят обратно. И тогда она не сможет ничего исправить, не сможет помочь ни Игнату, ни Катьке.

Древяница ты или кто? — ей вспомнился раздраженный голосок прындика, и Яся плотнее прижалась к боку скрыни, робко попросилась к ней внутрь.

Как и в случае с дверью всё получилось, только теперь доски не раздвинулись, а просто пропустили её, и Яся с лёгкость прошла сквозь дерево.

Снаружи глухо переговаривались помощники Христины, в поисках источника звука перекатывали что-то, грохоча и поругиваясь, но внутри скрыни Яся чувствовала себя в относительной безопасности. Впервые она порадовалась своему превращению. А быть древяницей, оказывается, не так уж и плохо!

Звуки постепенно приближались, и Яся услышала, как прах предлагает вострухе заглянуть в скрыню. Послышалось шуршание, кто-то из них откинул с сундука плед.

Яся сжалась в комок, боясь шелохнуться. Сейчас они поднимут крышку и сразу обнаружат её!

Никудышная из неё получилась спасительница, так легко прокололась в самом начале.

— Да нет там никого — видишь, нетронут замок! — воструха зачем-то постучала по стенке сундука. — Ты у дверей посмотри, может, кто снаружи подслушивал.

— Чего здесь можно услышать? — недовольное ворчание праха отдалилось. Негромко хлопнула дверь, прошаркали шаги. Что-то проговорила воструха, прах ответил неразборчиво, снова послышался скрип…

Наконец, звуки смолкли, но Яся благоразумно не спешила вылезать, решила ещё переждать ещё немного. Служки Христины вполне могли устроить засаду, или отправиться за помощью.

Время шло, но никто так и не вернулся, и истомившаяся Яся решилась покинуть скрыню. Свободно приподняв крышку, она бесшумно выбралась из своего убежища и замерла.

Всё вокруг поменялось! По-прежнему было темно, но Яся прекрасно видела узкий коридорчик и приоткрытую дверь, из-под которой чудилось едва различимое бормотанье и вздохи — тихий голос неумело выводил унылую колыбельную песнь.

Что-то неуловимо знакомое было и в этой обстановке, и в старческом глуховатом ворковании, словно Ясе доводилось бывать здесь раньше.

Стараясь ступать как можно незаметнее, она подобралась поближе к двери и заглянула в щель.

Возле узкой девичьей кровати с горкой подушек в изголовье топталась неопрятная старуха. Рукой-клешнёй возила по одеялу, наглаживая да похлопывая кого-то маленького, и неразборчиво пела про чьи-то грехи. На тумбочке возле окна квашней растеклась горбатая карлица, покачивала ногой в такт заунывному напеву.

Яся не поверила глазам — перед ней были бабка Петруна и карлица-крыкса из закидки!

Они баюкали пластикового Ванечку. Упыря, прячущегося под личиной детской игрушки!

Каким-то образом сундук Привратницы перенёс Ясю в старую заброшку на краю городка, в который они приехали с Катькой. Вот только как такое получилось?

— Здесь всё возможно, — тут же откликнулся внутренний голос. — Странно, что ты до сих пор этого не поняла!

— Да поняла, поняла… - осеклась Яся, отвлёкшись жалобы бабки Петруны.

— Голодно Ванечке! — запричитала бабка, оправляя на пупсе сбившуюся рубашонку. — Вишь, возится, маетный. Никак не заснёт.

— Голодно ему, как же. — недовольно проворчала карлица. — А то он крови моей не напился!

— Негожая твоя кровь! Нет в ней нужной остринки!

— Спасибо и за такую скажи. А будешь жаліцца* — уйду от вас!

— Куды уйдешь? Совсем забылася? Хозяйка от дому не отпустит.

— Хозяйка… — фыркнула карлица. — Где она? Когда последний раз навещала?

— И то верно… — Петруна поскребла подбородок. — Забросила нас. Позабыла. А Ванечке человечья кровь пользительна. Без неё не воспрянет!

— Не нужен хозяйке твой Ванечка. И мы с тобой не нужны… — всхлипнула карлица да принялась теребить намотанную на руку тряпицу.

— Не нужен, не нужен… — плаксиво забормотала Петруна. — Позабыла… забросила! Тухнем мы здеся… тухнем…

— И обе девки сбежали! Из-за тебя, старой!

— Не виновать меня! Нечего, нечего! — вмиг обозлилась бабка. — Сама их проворонила, бестолочь! Я с одной справилася, платье ей нарядила. А ты подружку не удержала. Упустила! Упустила!

"Это они про нас с Катькой" — догадалась Яся.

Она всё так же стояла возле двери, не зная, что предпринять дальше. А в комнатушке продолжали ругаться.

— А что, если сжечь его! Сжечь! Спалить в печи до угольков!

— Платье-то? Русалкино? Нельзя! Хозяйка хранить наказала!

— То-то, что хранить! А ты на девчонку напялила! Зря, зря!

— Они сами полезли. Первые начали! Их вина, не моя!

— Сами начали, а ты докончила!

— А ты-то, ты будто в сторонке стояла! Чего ж полезла помогать?

Крыкса шумно шмыгнула носом и не ответила. Некоторое время в комнате царила тишина, лишь тоненько повизгивала Петруна, продолжив заигрывания с пупсом. А Ясе вдруг показалось очень важным найти и забрать с собой платье, из-за которого всё началось. Куда его могли перепрятать? Ведь в скрыне в этот раз было пусто.

— Можно и спалить, — прогундосила из комнаты крыкса. — Да будет ли в том толк?

— А вот спалим и поглядим! Хозяйка тогда точно одумается! Только поздно будет, поздненько-о-о!

Они захихикали, приткнулись друг к дружке головами, а Ясе неожиданно шепнуло на ухо: «Вось спрытныя**! Платье поганое спалить задумали. А ведь нельзя!»

Быстрая тень метнулась к стене, поманила за собой — мол, иди же, иди!

Яся сразу узнала и торчащие из-под платка соломенные волосы, и серый в красную крапушку сарафан, и блестящие круглые глаза запечной моры.

— Сюда. Сюда. — поторопила старушонка. — Чего стоишь как неживая!

Уже оказавшись в своём закутке, оглядела Ясю с ног до головы и вздохнула сочувственно:

— Вот вляпалася, ты, дзеўка! Ещё больше вляпалася, дурничка!

— Вы узнали меня? — Яся с трудом смогла разместиться в узеньком пространстве за печкой.

— А как же! Я и курточку твою сохранила! Вона, в уголку лежит. Ты позабыла здеся, а я подобрала. Чтобы им не досталося.

— Спасибо. — курточка совсем не интересовала Ясю. — Как вы смогли меня узнать?

— Я-то? Легко. Всегда сквозь обличу смотрю! Всё чувствую, всё вижу! И что мало у тебя осталося времени, вижу. Совсем-совсем мало!

— Не понимаю, как я здесь оказалась? Я же спряталась в сундуке… — путаясь и сбиваясь, Яся рассказала море обо всём, что с ней успело произойти в лесу. Старушонка слушала и кивала, нервно покручивая травяной поясок.

— Вона, как повернулося. Обвела всех привратница Крыстя! Злодейство удумала! С чёрными мыслями жила. Нехорошо это. Скверно! То-то про Гану совсем не слыхать. Пячурник измаялся-извелся, ожидаючи.

— Но как я попала в закидку?..

— Да через скрыню, дурничка! У Христины в дому такая же стоит, через неё и прошла.

— А платье? Русалкино… почему его нельзя сжечь?

— Если сжечь — праклён навсегда останется! Уже никогда не снять!

— И я? Я тоже останусь здесь навсегда? — обречённо пробормотала Яся.

— Эх, дзеўка. — мора смотрела с жалостью. — Поздно тебе горевать. Вона уже какая сделалася.

— Я не хочу так! Понимаете — не хочу! — Яся собралась приподняться, но в голове закружилось.

— Не снять… не снять… — слова моры вдруг сделались далёкими, и Яся перестала прислушиваться к ним. Мысли ворочались тяжёлыми жерновами, мешая сосредоточиться, погружая в транс.

— Опоздали! — охнула мора, а потом затрясла Ясю, замолотила кулачками по голове, пытаясь пробиться сквозь грубую кору. — Борися, дзеўка! Не сдавайся!

Но Ясе было уже всё равно, зов гораздо более сильный завладел её существом — то был призыв леса и её сестёр-древяниц.

— К нам, к нам, к нам! Мы ждём тебя, сестра!

Оттолкнув мору, Яся поднялась и слепо ткнулась в стену, но кирпичи не пустили, не дали пройти. Эту преграду требовалось немедленно устранить, и Яся начала биться об неё, скрести острыми коричневыми ногтями.

— Пропало! Усё пропало! — заголосил, выскочив откуда-то сбоку рыжий остроухий печурник.

— Заткнися, дурань! Лучше помоги! Одна ведь не дотащу! — заорала в ответ мора, изо всех сил дёргая совершенно невменяемую Ясю.

Вдвоём им удалось выволочь её в коридорчик, прямо к застывшему в проходе пластиковому Ванечке.

Уставившись на Ясю нарисованными глазами, пупс покачивался на коротеньких ножках и словно бы ухмылялся.

Взгляд пупса подействовал как магнит, зов леса сразу ослаб, сделался далёким и неважным.

Не в силах прервать зрительный контакт, подвывая побитой зверушкой, Яся поползла к Ванечке. Усевшись подле него, послушно протянула взявшуюся коростой руку, желая лишь чтобы он поскорее её укусил.

Рот пупса дрогнул и приоткрылся, сделавшись похожим на клюв. Медленно-медленно игрушечная голова начала наклоняться. Последовал то ли щипок, то ли укол, кожа-кора лопнула, выпуская на свет зеленоватую струйку.

Кап… кап… кап… Прокладывая себе дорожку среди трещин и бороздок струйка потекла на пол, собралась в тёмную густую лужицу.

Яся смотрела на неё, и в глазах расплывалось. Кажется, это кровь… Её кровь! Только почему она неправильного цвета?

— Успели! — облегчённо выдохнули позади. — Успели, мора! Остановилось обращение!

Яся собралась обернуться на голос, и не смогла.

Тем временем Ванечка слизнул зеленоватые капли, а потом и вовсе припал к руке.

С каждым его глотком Ясе делалось лучше! Тяжёлый дурман отступил. Пусть в мыслях, но она снова вернулась к себе прежней!

Руку начало неприятно саднить. Застонав, Яся попыталась выдернуть её, освободиться от Ванечки. Но тот не отпускал, впивался всё глубже, смачно причавкивал, словно спешил высосать её до дна.

Помешала появившаяся из кухни Петруна.

— Древовица-древяница! — ахнула она визгливо. — Как пробралася? Кто пустил??

Карлица-крыкса с силой вцепилась в пупса и, наконец-то, отодрала его от Яси.

Тот упал навзничь, забарахтался, забил ручонками по полу, и бабка с причитанием подхватила его на руки, принялась тетешкать.

— Как я успела-то! Как увидала! Кровь твари лесной тебе не на пользу — на вред!

Ванечка продолжал буйствовать и вырываться, свежая кровь древяницы придала ему сил. Крыкса бросилась Петруне на помощь, вдвоём они скрутили пупса и понесли его в комнату.

— Беги, беги, дурничка! — Ясю сдёрнуло с места, швырнуло к приоткрытой скрыне у стены.

Тяжёлая крышка отлетела кверху, обнажая пустой запылённый зев сундука.

— Ныряй, ну же! Ныряй, пока не поймали! — пропыхтело позади, и пара уверенных рук подтолкнула Ясю вперёд.

Не успев опомниться, она оказалась внутри, а сверху на неё упали какие-то тряпки. Крышка с грохотом захлопнулась, и Ясю окружила тишина.

*жаліцца — жаловаться, роптать, сетовать (бел.)

**Вось спрытныя — вот ловкие (бел.)