БОЛЬШОЕ ВОЛНЕНИЕ Пьеса в трех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К а т я.

В е р а.

И в а н С у х о д о е в.

В а с и л и й Ш в е ц.

В а л е р к а.

Т е р е н т и й Н е л ю б и н.

Б о р и с Л а с т о ч к и н.

Н и к о л а й П е ч к и н.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Северный Байкал. Осень. Луч света высвечивает лодку. Это хорошая, широкая, отлично оснащенная лодка с палубой. Лодка-дом. Есть даже таганок на железном листе. Догорающие угли под таганком.

На носу сидит В е р а. Негромко и безмятежно поет:


Милый мой,

Да ты хороший мой!

Ты любимый мой,

Да ты пригожий мой!

Мы пойдем с тобой на вечерочку,

Протанцуем сибирскую полечку!


Чем ближе подходит эта уютная лодка, тем больше света вокруг. Уже видны Т е р е н т и й Н е л ю б и н и Б о р и с Л а с т о ч к и н, а затем сидящий на корме Н и к о л а й П е ч к и н. Борис и старик Терентий говорят не спеша, с паузами — так, от безделья.


Н е л ю б и н. Странно мне, Борька. Никогда об нашем районе в газетах не пишут. Об Англии пишут! Об Америке пишут! Об нашем районе никогда не пишут.

Л а с т о ч к и н (что-то жует). Эх, дядя Терентий! Еще как напишут… Ты погоди. О нас еще такое напишут!

В е р а. Сейчас придем, отдохнем и опять поплывем, поплывем… (Поет.)

Милый мой,

Да ты хороший мой!

Ты любимый мой,

Да ты пригожий мой!

А все-таки скучно без Ванечки!

П е ч к и н (внезапно, из темноты). Все поешь, а ничего не помнишь!

В е р а (лениво). Не болтал бы, Коля, тебе это не к лицу.


Луч захватил Печкина, он возится с рацией.


А куда, миленькие товарищи, наш Иван подевался? Кто это может сообразить?

Г о л о с п о р а ц и и. Нерпа! Нерпа! Я — Курлык! Прием!

В е р а. Ой, Коля, спроси у этой машины, где наш Ваня?

П е ч к и н. Я — Нерпа! Я — Нерпа! Прием!

Г о л о с п о р а ц и и. Нерпа! Сведения давай! Прием!

П е ч к и н. Я — Нерпа! Даю сведения. Одиннадцать центнеров. Где там наш бригадир пропал? Прием!

Г о л о с п о р а ц и и. Я — Курлык! Поняла. Одиннадцать центнеров. Насчет бригадира обратитесь в справочное бюро. Разговор заканчиваю. Вызываю Красную зарю. Красная заря! Красная!


Печкин выключает рацию.


В е р а. Нету Вани, и точка. Сыграй, Коля.


Луч света все шире и шире, он освещает море. А на море, за кормой лодки, — белый день.


Н е л ю б и н. Домой бы я съездил, ребяты. Плохой мне сон снился.

В е р а (Печкину). Тебе трудно сыграть?

П е ч к и н. Мне не трудно.

Н е л ю б и н. Катю я, ребяты, во сне видал. Надевала Катя новое платье.

Л а с т о ч к и н. Иван вернется — съездишь домой.

В е р а. Обещался вчера на рассвете — и нету. Где мог задержаться, как думаешь, Боря?

Н е л ю б и н. Мне он, этот выродок, не нужон. (Задумался.) Была у нас дружба… Нету ничего!

В е р а. Любите вы прошлое вспоминать.

Н е л ю б и н. Ты даже понять не можешь, какая у нас жизнь была при Катерине.

Л а с т о ч к и н. Пьянка была. Причем каждый день. Прошлое всегда лучше кажется.

Н е л ю б и н (резко). Помолчи!


Лодка исчезла, слышен лишь ее легкий-легкий моторный стук. Она вроде бы и не исчезла, только вильнула в сторону, чтобы тотчас причалить. И вот уже перед нами отдаленный рыбацкий стан — крепость от ветров и непогоды. Под стеной на скалистом откосе разбросаны пустые бочонки — лагуны. В стане — раскладушки, на стенах — плакаты по технике безопасности, одно или два ружья, брезентовые плащи. В глубине, наверно, две подвесные койки, одна над другой. Нижняя принадлежит Нелюбину. На «шпильке» висят «концы» зеленоватой капроновой сети. В углу — роскошный многоламповый приемник.

Лодка причалила. Рыбаки сходят на берег, собирают разные вещи, вычерпывают воду. П е ч к и н уносит рацию в дом.


В е р а. Кто-нибудь слыхал, как ночью чайки кричали? Ты слушал, Боря, как они кричали?

Л а с т о ч к и н. Никто не кричал, это тебе сны снятся.

В е р а. Ни одному моему слову не верите! (Нелюбину.) Вы слышали, как они кричали?

Н е л ю б и н. Спят по ночам чайки. А мы по ночам море бороздим. Не нравится мне погода, ребяты.

В е р а. Вы вообще все знаете!


Все вошли в дом.


Н е л ю б и н (Ласточкину, настойчиво). Пьянка разве от Катерины зависела? Не ставили мы себе задачи — в этом причина. (Пожевал губами. Огорченно.) Разве я спорю, Борис! Жили, как в хлеву. И пили, конечно, много. Ужасно много мы пили! Но дружба была.

В е р а (небрежно). Какая такая особенная дружба у вас была при Кате? Рассказали бы!

П е ч к и н. Скоро день пройдет. Спать надо. День теперь короткий… Иван приедет — спросит, что делали.

В е р а. Ты, Коля, редко говоришь, зато умница ты, Коля! Ложись и спи!

Н е л ю б и н. Он, этот выродок, наверно, и новосибирскую девчонку точно так же бросил.

В е р а (загоревшись). Какую новосибирскую?

П е ч к и н (неожиданно, басом). Впятером рыбачим! Шестого человека обещают, а положено семеро.

В е р а. Ты с чего это? (Настойчиво.) Какую новосибирскую, Боря?

Л а с т о ч к и н. Иван в Новосибирске учился на курсах мастеров. Фотокарточку привез.

В е р а. Хорошенькая?

Л а с т о ч к и н. Неплохая. Рыбачка с Оби.

В е р а (взволнованно). Катя знала про эту рыбачку?

Л а с т о ч к и н. Все знали. А что ей, Кате? У Кати в то время жених был.

В е р а (протяжно). Глупая какая.

Л а с т о ч к и н. Катя не глупая. Катя сама хотела так.

Н е л ю б и н (грозно). Откуда известно, что Катя хотела так?

Л а с т о ч к и н. Это всем известно, дядя Терентий. Может, одному тебе неизвестно.

П е ч к и н. А могла кричать.

В е р а. Кто?

П е ч к и н. Чайка. Могла с испугу кричать. И погода меняется.

Н е л ю б и н (грозно). Что тебе известно?

Л а с т о ч к и н. Вот за этим столом мы сидели. Ты на уколы ездил. Иван объявил при всех: «Скоро вызову свою девушку, женюсь». Катя на эти слова кулаком по столу ударила и сказала: «Не видать тебе твою новосибирскую! А будет как я хочу!» Вот что она сказала.

Н е л ю б и н. Врешь ты все про Катю.

Л а с т о ч к и н. Зачем мне врать?

В е р а (задумчиво). Значит, она сильно любила его…

Н е л ю б и н. Обманул он ее! Обольстил! А потом бросил.

Л а с т о ч к и н. Он ее не бросил.

Н е л ю б и н. Выгнал!

В е р а. Как же Катя от вас ушла?

Л а с т о ч к и н. Собралась и ушла. Предлагаю закончить. Такие разговоры до добра не доводят. Катя ушла прежде всего потому, что ей надоела такая жизнь, какая была у нас раньше.

Н е л ю б и н (гневно). А ты ей расскажи, как Катя ушла! Ты помнишь, что он Катерине сказал? Помнишь его мерзкие слова?

Л а с т о ч к и н. У меня, дядя Терентий, память достаточно хорошая.

Н е л ю б и н. Он ей сказал: «Распутная ты женщина!»

П е ч к и н. Он сказал — распущенная. Сказал: «Женила меня на себе, а теперь тебе надоело! Собирайся и уходи!»

Н е л ю б и н. Видишь, что он ей сказал! Она ушла.


Входит рослый, могучий бригадир С у х о д о е в. За плечами у него туго набитый рюкзак.


В е р а (вспыхнув). Иван! (Шутливо, напевно.) Здравствуйте, товарищ бригадир!

С у х о д о е в (не ответив, проходит вперед, садится на табуретку. Сидя снимает рюкзак, кладет на колени. Опускает на рюкзак усталые руки. Строго). Почему не спите?

Л а с т о ч к и н. Собираемся. На веслах шел?


Суходоев кивнул.


В е р а (игриво). То-то не слыхали мы, как ты подъехал!

С у х о д о е в (негромко). Кончай базар!

В е р а (немного обиженно). Зачем же ты в райцентр ездил? Собрался — ничего не сказал. Вернулся — молчишь. Новости хоть расскажи!

С у х о д о е в (Печкину, строго). Сколь за два дня поймали?

П е ч к и н. Хорошо поймали.

В е р а. Так и будешь с рюкзаком в обнимку сидеть?

С у х о д о е в (поднимается, развязывает рюкзак, вынимает стеклянную банку. Ласточкину). Тебе родные прислали. Мед. (Протягивает небольшой сверток.) Тут платки носовые, шарф. (Вынимает рубашку в клеточку, еще один сверток. Печкину.) Тебе от матери. Тут сала ломоть. Я говорю — не надо сала, заставила взять. Тебе, Веруха, ничего не привез, не серчай. На хутор далеко идти, времени не было.

В е р а. Я и не обижаюсь.

С у х о д о е в (держит рюкзак на весу, как бы не зная, что с ним делать. Хмуро, по-деловому). Теперь спать давайте. До «Последних известий» будем спать, после чаю напьемся, в море пойдем.

В е р а (капризно, настойчиво). Что же ты делал в райцентре?

С у х о д о е в (протягивает рюкзак Нелюбину). Остальное тут тебе, Терентий.

Н е л ю б и н (рюкзак не берет). Что ты мне суешь?

С у х о д о е в. Погляди. (Кладет рюкзак на стол.) Жена твоя посылает.

Н е л ю б и н (сдерживая гнев). И Катьку видел?

С у х о д о е в. Видел. (Стелет на раскладушку одеяло.)

Н е л ю б и н. Как же у тебя совести хватило в мой дом пойти? А? Как у тебя совести хватило?

С у х о д о е в. Об этом, Терентий, говорить не будем. (Ложится.)

Н е л ю б и н. Старый я человек. Но погоди еще! Ничего! (Ложится.)

В е р а (ей хочется сгладить неловкое молчание). А ты, Коля-Николай, чего молчишь? Хоть бы слово сказал, моторист!

П е ч к и н (простодушно, с приязнью). А чего тебе сказать-то?

С у х о д о е в (резко). Кончай базар!

В е р а (осторожно). Ты у нас не бригадир, а будто король.

Н е л ю б и н. Спать давайте!

В е р а (капризно). Придумали спать днем, как в санатории!

Н е л ю б и н (сурово). Придумаешь, девка, если приходится работать днем и ночью!

В е р а. Будто вы в лодке не спите! Вы все ночи на море спите!

Н е л ю б и н. На море я сплю чутко, а вы песни поете, спать мешаете!

В е р а. Еще прикажете песни не петь! На море тихо-тихо. Только вода за бортом играет. Я очень люблю ночью на море!

П е ч к и н. Ночью на море холодно.

В е р а. Глядите-ка, Коля Печкин говорить научился! Рассудительный какой! А полушубки на что?

С у х о д о е в (приподнимается, спокойно). Я тебе что сказал?

В е р а (притихла). Я молчу.

С у х о д о е в. Борис, прикрой ставни.


Ласточкин закрывает ставни изнутри. Пристраивается у окна, где пробивается полоска света, читает.


В е р а (после молчания, тихо). Борька!

Л а с т о ч к и н (так же тихо). Не шуми!

В е р а (умоляет). Боречка, поговорим о чем-нибудь…

Н е л ю б и н (приподнялся). Вы спать дадите?

В е р а (после молчания, тихо). Борька, глаза попортишь!

Л а с т о ч к и н (тихо). Ты почему эгоистка? Люди отдыхать легли… (На Суходоева.) Он сейчас встанет, поговорит с тобой!

В е р а. Я не боюсь!

Л а с т о ч к и н. Не боишься, потому что тебе у нас поблажку дают!

В е р а. Я же шепотом, Боря… Когда же ты теперь. Боречка, на экзамены поедешь? (Разозлившись.) Борька!

С у х о д о е в (приподнимается, яростно). Выйди из помещения!

В е р а (подпрыгнув от окрика). И выйду… Придумали спать…


Вера выходит на откос, лениво оглядывается. На бочонке сидит незнакомая девушка. У ног ее — узелок. Это К а т я.


В е р а. Батюшки, кто же это?

К а т я (обернулась, спокойно). Чего раскричалась!

В е р а. Да у нас тут сроду никто не бывает! (Внезапно узнав ее, изумленно.) Вы — Катя…

К а т я (холодно). Где рыбаки-то?

В е р а. Спят… (Охотно.) Разбудить?

К а т я. Не буди… (Отворачивается, грызет соломинку, раздумывая, как быть.) Ты новенькая, что ли?

В е р а. Третий месяц живу… Как же вы шли? Горами?

К а т я. Горами.

В е р а (изумленно). Одна?


Катя грызет соломинку, кивает.


А медведь?

К а т я (достает из-за пазухи ножик, показывает). На мое место заступила?

В е р а. Я не на ваше… В бригаде недобор был…

К а т я. Ясно, девушка. У них вечно недобор… Ну, иди по своим делам, куда шла.

В е р а. Мне некуда идти. (Разглядывая Катю.) Пойдемте в помещение.

К а т я (просто). Что-то раздумала к вам идти.

В е р а. Почему раздумали? Могли бы заночевать… Утром, возможно, катер за рыбой придет, уплывете морем.

К а т я (равнодушно). Неплохо бы…

В е р а. Я вас знаю. Вы в Доме культуры диплом за танцы получили. (Многозначительно.) Я про вас все знаю…

К а т я. От кого сведения получила?

В е р а. От людей…

К а т я (разглядывая Веру). Что-то я тебя не припомню.

В е р а. А я табельщицей в артели работала. В порту. Я там больше года работала после школы, а училась в райцентре, в Курлыке. Я ведь молоденькая против вас. Подросла, а вы и не заметили.

К а т я (поднялась). Ясно, девушка. Ну, пойду я. Будь здорова и счастлива. (Берет узелок, но уходить ей не хочется.)

В е р а. И стоило шагать такую даль!

К а т я (усмехнувшись). Дурная голова… Хочешь сделать мне доброе дело?

В е р а. Пожалуйста.

К а т я. Не говори бригаде, что меня видела. Обещаешь?

В е р а. Неужели обратно пойдете?

К а т я (резко). Ты говори, исполнишь или нет?

В е р а. Исполню, раз просите.

К а т я. Не подведи. (Пошла, остановилась вдруг, поглядела по сторонам. Негромко.) Как они тут живут?

В е р а. Хорошо.

К а т я. Как тут тятечка мой?

В е р а. Ничего. Здоровый он старичок.

К а т я (не глядя на Веру). К тебе-то они хорошо относятся?

В е р а. Хорошо.

К а т я. Ты им стираешь?

В е р а. Когда я, когда Борька Ласточкин, он любую женскую работу умеет.

К а т я. Я знаю. (Оглядела стан, положила узелок на землю, села рядом.) А что, табельщицей плохо работать?

В е р а. Не то чтобы плохо, а противно! Есть люди — систематически на работу опаздывают. Их отметишь, а они лают тебя последними словами.

К а т я (иронически). Тут тебя, конечно, не лают. Тут что ни слово — так пятиэтажное.

В е р а. Совсем нет. У нас теперь запрещено.

К а т я. Скажи пожалуйста! Кто же тебя надоумил сюда устроиться?

В е р а. Сама решила. (Непосредственно.) Я люблю перемены. Рыбаки, они все такие смелые! В порт приедут — гуляют напропалую! У всех ножи на поясе.

К а т я. Да ты, видно, им по душе пришлась. Ты, я вижу, еще совсем глупенькая! Они сразу все умнее тебя оказалися. Это им, конечно, понравилось. За то и полюбили тебя.

В е р а. Я не глупенькая.

К а т я (миролюбиво). Трудно ладить с ними. Работа тут такая, одиночество кругом, а человек — живой. То ему тоскливо, то ему тепла не хватает, то еще чего-нибудь… (Вдруг.) Не приставали еще?

В е р а. Нет… (Сразу.) Если б приставали, я бы…

К а т я. Что, что б ты им сделала?

В е р а. Заявление бы написала!

К а т я. Бумаги не хватит, девушка! (Негромко.) По щекам хлестать надо. Один раз отхлещешь — и лучшим другом станешь.

В е р а. Вы хлестали?

К а т я (подхватила узелок). Надо идти, а то еще останусь невзначай. Прощай!

В е р а. Совсем разочаровались в рыбацкой жизни!

К а т я. Глупая ты! Мой отец рыбак, дед был рыбаком, вся семья моя рыбаки!

В е р а. А у вас правда раньше жених был?

К а т я (иронически следя за реакцией Веры). Морячок.

В е р а. Пишет?

К а т я. Я из его писем подшивку сделала.

В е р а. Он все знает? Или утаила ты?

К а т я. Все знает. Жениться на мне хочет.

В е р а. Несмотря ни на что?

К а т я. Несмотря ни на что.

В е р а. Что же решила?

К а т я. Министерство обороны решает. Ему еще год служить.

В е р а. А потом?

К а т я. Поглядим.


Вера задумывается.


Все выспросила? Или еще вопросы есть?

В е р а (почти с обожанием глядя на Катю). Нету.

К а т я. Тогда счастливо оставаться. Мне еще шагать тридцать километров. Пожелай мне счастливого пути!

В е р а. Желаю.

К а т я. Спасибо. Скажешь им, что меня видала, — побью! (Уходит.)

В е р а (поглядев вслед Кате, бросилась в дом. С порога, взволнованно). Борька!


Поднялся Суходоев, сел.


(Заметно испугалась.) Скажешь, спать не даю?

С у х о д о е в. Нелюбин, слышишь, вода разыгралась?

Н е л ю б и н (глухо). Я все слышу.

С у х о д о е в. Пойду погляжу. (Уходит.)

В е р а (ложится на раскладушку лицом вниз. Секунду лежит спокойно, вскакивает. Едва слышно). Борька!

Л а с т о ч к и н (сердитым шепотом). Чего тебе?

В е р а (придвигается ближе). Боря, я тебе секрет скажу.

Л а с т о ч к и н. Говори.

В е р а. Боречка… я… (Очень четко и медленно.) Я вашу Катю совсем не знаю. Вы любили ее?

Л а с т о ч к и н. Катька — это человек.

В е р а. А я?

Л а с т о ч к и н. Ты? (Ласково.) Ты еще маленькая, Верка.


Возвращается С у х о д о е в.


С у х о д о е в. Погода испортилась.


Началось движение: погода для рыбаков — это очень серьезно.


П е ч к и н (сел). Култук, что ли?

С у х о д о е в. Нет, пока не култук. Так пока, свежий ветерок.

Н е л ю б и н (сел). Не видать нам нынче рыбы, ребяты.


Молчат.


В е р а (Печкину). Теперь ты какое-нибудь слово скажи, Коля-Николай!

П е ч к и н (неожиданно, сердито). Бригадир, когда к нам шестой придет?

С у х о д о е в. Заявка послана.

В е р а. А может, Катя к нам вернется?

Н е л ю б и н (резко). Пока я отец ей, Катерина сюда не вернется! Катерина иначе свою жизнь налаживать начнет!

П е ч к и н. Полгода впятером рыбачим!

С у х о д о е в. Знаю, моторист. Будет шестой.

Н е л ю б и н. Новую девку подыскиваешь? Ну, возьми еще одну! Возьми, бригадир! Открывай этот дом, как он называется…

С у х о д о е в. Спрячь язык!

Н е л ю б и н. Десять лет почти что мы с тобой в одной лодке жили. Я тебя выручал, ты меня выручал. А теперь глаза мои на тебя глядеть не могут! (Уходит на улицу.)

В е р а. Каждый раз одно и то же.


Суходоев включает рацию.


Л а с т о ч к и н. Как там Катя живет?

С у х о д о е в. Живет — не тужит.

Г о л о с п о р а ц и и. Кабаний мыс! Кабаний! Макароны получили? Кто у вас макароны любит?

С у х о д о е в (переключил). Я — Нерпа! Я — Нерпа! Вызываю Курлык! Прием! Я — Нерпа! Прием!

Г о л о с п о р а ц и и. Я — Курлык! Я — Курлык! Прием!

С у х о д о е в. Меня погода беспокоит. Какая сводка на ночь? Прием.

Г о л о с п о р а ц и и. Ничего особенного, товарищ Суходоев, не ожидается. Один-два балла с юго-востока. Если что будет — сообщим.


Возвращается Н е л ю б и н.


Н е л ю б и н. Кто-то по сопке к нам идет… спускается низом.


Известие воспринято с интересом. Посетители здесь чрезвычайно редки. Вера поражена больше всех.


В е р а (весело, трепетно). Ой, кто же к нам идет? (Вытянулась, оглядела всех. Стремительно выбежала.)

П е ч к и н. Все ей кого-то надо! Слова какие-то надо! Сильно влюбчивая.

С у х о д о е в. Молоденькая еще. Ты о ней плохого не говори.

П е ч к и н (упрямо). В тебя влюблялась. Трое суток ревела.

С у х о д о е в. Влюблялась, разлюблялась… нашел тему!

Л а с т о ч к и н (примирительно). Зачем про это говорить! Она же, Верка, у нас ничья. Это замечательно, когда девчонка — ничья!


Вбегает В е р а.


В е р а (возбужденно). Парень какой-то к нам идет! Костюмчик на нем!

С у х о д о е в (мягко). Сядь, не прыгай!

В е р а (подбегает к окну, шепотом). Подошел…


Входит В а с и л и й Ш в е ц.


Ш в е ц. Здравствуйте. Седьмая тонь здесь находится?

В е р а (быстро). Здесь!

Ш в е ц (улыбнулся). Кто бригадиром будет?

С у х о д о е в. Ну я, допустим.

Ш в е ц (протягивает бумажку). Вам.

С у х о д о е в (прочел бумажку. Печкину). Вот и сбылась твоя мечта, Николай. Пришел к нам шестой. Будьте знакомы. (По бумажке.) Василий Прохорович Швец.

Ш в е ц. Значит, правильно я вас нашел?

С у х о д о е в (дружески улыбаясь). Нормально. Садись, отдыхай. В ночь пойдем сети метать. Не боишься волны?

Ш в е ц (весело). Не боюсь!

Н е л ю б и н. Сопками шел? Тропой?

Ш в е ц. Да, вчера в ночь вышел.

Н е л ю б и н (сдержанно). Молодец!

С у х о д о е в. И верно — молодец. (Подходит.) Ну, давай лапу! Меня Иваном зовут. Тебя, значит, Василием!

В е р а (восторженно). Смотрите, одного роста! Два богатыря!


Швец смеется. Протягивает руку Вере.


В е р а (пожимая руку). Вера.

Ш в е ц. Вы на рыбачку не похожи.

В е р а. Я еще недавно…

С у х о д о е в. Она у нас, Вася, как подшефный ребенок. Два года назад аттестат зрелости получила, бумажки в конторе писала, а после к нам попросилась.

Ш в е ц. Естественно, вольная жизнь.

С у х о д о е в. Вольная… Рыбачить приходилось?

Ш в е ц. Приходилось немного, на Каспии.

Л а с т о ч к и н. Ого! Вот там, наверно, техника! (Улыбаясь.) Расскажешь?

Ш в е ц (улыбаясь). Расскажу!

В е р а. Вы по дороге никого не встретили?

Ш в е ц. Нет.

Л а с т о ч к и н. Кого можно встретить в тайге!

Ш в е ц (Ласточкину). Что это у тебя за книга?


Ласточкин протягивает книгу. Швец рассматривает обложку.


В е р а. Он у нас все подряд читает. Библию где-то достал, прочел, поваренную книгу от корки до корки прочел.

Ш в е ц. «Миграция рыб». Это что — миграция?

Л а с т о ч к и н. Миграция — это вроде движение, переселение. Профессор Шмидт написал.

Ш в е ц. Интересно. Надо будет запомнить. (Осматривает комнату.) Приемничек у вас!

Л а с т о ч к и н. Двенадцатиламповый!

Ш в е ц (с уважением). Книги. А для чего одеяло повешено?

Л а с т о ч к и н. Вера тут спит.

Ш в е ц (с улыбкой, но довольно серьезно). Не очень культурно для девушки. (Нелюбину.) Одна комната у вас?

Н е л ю б и н. Есть еще комнатушка при кухне. Мы ее Борису отвели для занятий.

С у х о д о е в. Верно заметил. Спать Вера должна там! (Помолчав, Швецу.) Нам крепкие люди нужны. Как же ты сюда забрел?

Ш в е ц. У меня мать за Курлыком, на заимке. Я вообще-то в этих местах родился, ну вот, приехал проведать.

Н е л ю б и н. Это хорошо, что мать не забываешь.

Ш в е ц (смеется). Я ей кофту привез французскую. Она ее сразу загнала. Ты бы, говорит, лучше мне туфли на микропорке привез — по грязи ходить.

Н е л ю б и н. Родителей забывать нельзя. Многие с родителями не считаются.

Ш в е ц (Суходоеву). Словом, поистратился в дороге, надо, думаю, заработать. Про вашу бригаду услыхал. Все хвалят!

В е р а (восторженно, на Суходоева). Вы знаете, он зимой подо льдом девятьсот центнеров взял. Сразу!

С у х о д о е в. Не верещи!

Ш в е ц. Я и про это слыхал. Вообще отзывы хорошие. Слыхал, конечно, про ваше намерение. Сейчас, если бригада звание получает, ей и условия лучшие создают… (Улыбнулся.) Сейчас это дело громкое. Ну, думаю, в такой бригаде можно заработать!

Н е л ю б и н. Не говори «гоп»!

В е р а. Вы вечно бываете недовольны!

Ш в е ц. Месяца два-три у вас поработаю.

С у х о д о е в (удивленно). А потом?

Ш в е ц. Подумаю. Хотел в Челябинск податься. Но там я уже был. В Краснодар — не сезон. В общем, на запад или на восток.

Н е л ю б и н. В городах жизнь дорогая.

Ш в е ц. Зато снабжение лучше.

Л а с т о ч к и н. Снабжение и у нас неплохое.

Ш в е ц. И вообще вращение в городе расширяет кругозор.

П е ч к и н (неожиданно, сухо). А где твое постоянное местожительство?

Ш в е ц (просто). А нигде.

П е ч к и н (грубо). Так не бывает. Пришел, так поменьше ври.

Ш в е ц (помолчав). Ты меня, конечно, извини, я тебя не знаю, а то я бы тебе объяснил по-русски!

П е ч к и н (охотно приподнимается). Объясни!

В е р а. Еще чего затеяли. (Печкину.) Приключения ищешь! Бокс свой не можешь забыть? Еще выражаться начнешь?

Ш в е ц (Суходоеву). Не люблю нахалов! (Печкину, свысока.) Современный строительный рабочий, он всегда кочует. Где новая стройка, туда едет. Окончилась, например, стройка — вербуется в другое место.

С у х о д о е в. Так, конечно, бывает.

Ш в е ц. Такой рабочий, он вообще не сидит на месте!

П е ч к и н. У нас тут строительства нету!

С у х о д о е в. Не лезь, Коля, не доказывай свое «я»! (Швецу.) Устраивайся, Вася, отдыхай.

Ш в е ц (благодарно). Ты не беспокойся. (Вере.) Учиться дальше не думаете?

В е р а. Пока нет. У нас Боря мечтает учиться. Но мы учимся, мотор изучаем. Коля Печкин преподает. (Жеманно.) Он моторист замечательный и баянист неплохой. Потом будем что-нибудь другое изучать. Например, иностранный язык. (Помолчав.) Вы про события в Конго ничего не слышали?

Ш в е ц. Да нет.

В е р а (поглядев на Ласточкина). У нас поживете — все услышите.

С у х о д о е в. Плохо, Вася, одно…

Ш в е ц. Что?

С у х о д о е в. Плохо, Вася, что пришел ты к нам на короткий срок.

Ш в е ц (просто, доброжелательно). А чего плохого? Все равно вам человек нужен, я поработаю. Прожился я, видишь, начисто. Всего ничего осталось!

С у х о д о е в. Мы тут друг с другом годами вместе. Работа, сам понимаешь, опасная. Байкал, он шутить не любит. Мы друг друга изучили.

Ш в е ц. Это понятно. Вам тут и деньги большие платят.

Н е л ю б и н (сердясь). Оставьте вы допрашивать нового человека! Понравится ему — останется! (Швецу.) Ты сходи на берег, осмотрись, возьми подъездок, поплыви. Лодки наши посмотри, они на якоре стоят. Моторы на них сильные, новые.

В е р а. Что у нас смотреть? Хоть туда пойти, хоть туда — ни живой души!

Л а с т о ч к и н. Маяк недалеко. Прожектор на пять тысяч свечей.

В е р а. Только что маяк… Предприятие!

Н е л ю б и н. Сети у нас капроновые, уловистые.

Ш в е ц (Вере, внезапно). Пойдемте с вами, покажете ваш берег. (В молчании рыбаков почувствовал недоброжелательность.) Показали бы маяк…


Вера взглянула на Печкина, на Суходоева.


(Усмехнулся.) Или нельзя?

В е р а (неуверенно). Можно… (Еще раз поглядела на Суходоева.) У маячника пластинки новые есть.

П е ч к и н. У нас никто еще экскурсий не устраивал!

С у х о д о е в (хмуро). Пойди покажи человеку.

В е р а. Да что вы, в самом деле, замолчали, дикари какие-то! Взяли манеру… (Швецу.) Они тут все ко мне как к ребенку относятся. А мне надоело!

С у х о д о е в. Я тебе сказал: пойди покажи человеку берег, снасти покажи.

В е р а. И пойду! У маячника пластинки новые есть. (Берет платок. Швецу.) Пойдемте, если желаете!

Ш в е ц (всем). А может, нельзя? Я ведь человек новый. Дислокации не знаю.

П е ч к и н (грубо). Собрался — так отправляйся!

Ш в е ц. Характер у тебя, мальчик… Только я тебя предупреждаю: у меня тоже характер. Пойдемте, Вера! (Суходоеву.) Я, Ваня, скоро вернусь. (Уходит с Верой.)


Печкин включает приемник и тут же выключает.


Н е л ю б и н. На подъездке надо бы весло заменить, треснуло.

П е ч к и н. Завтра занятие по мотору…

С у х о д о е в. Занятие — так проводи!

П е ч к и н. Вот я и говорю… (Ласточкину.) Что они там делают?

Л а с т о ч к и н (смотрит в окно). Ничего. Стоят, смеются.

П е ч к и н. Зачем ты ее на берег отправил с неизвестным типом?

С у х о д о е в. Что же особенного?

П е ч к и н. У тебя с Катей тоже ничего особенного не было.

С у х о д о е в (медленно накаляясь). Я тебе позволял говорить про мои отношения с Катей? Я кому-нибудь позволял говорить про мои отношения?

П е ч к и н (вскочил, яростно). Тогда сними со стены эту фанерку! Сними сразу, и будем жить как свиньи!

С у х о д о е в (спокойно). Как свиньи мы жить не будем! А будем жить как положено. Фанерку не трогайте! Понял? И смеяться надо мной нечего! Я никогда не позабуду ту ночь, когда ее написал! Я в ту ночь увидел всю грязь и мерзость. В этом доме была грязь по колено, вы это забыли. И ты (на Нелюбина) и он (на Печкина) на полу без дыхания валялись. И в ту ночь от нас увезли налево два бочонка рыбы… Ни одного чистого полотенца не было у нас, хоть работали как проклятые! И я написал фанерку. Вы это поняли, и никто не может над этим шутить. (Печкину.) Жаловалась тебе Катерина? Или тебе жаловалась, Борис? Ты у всех девушек первое доверенное лицо.

Н е л ю б и н. Катька боится!

С у х о д о е в. Ничего твоя дочь на свете не боится! Ни бога, ни черта! Ей вольная жизнь нужна!

Н е л ю б и н. Ты мою дочь не задевай! Слышишь? Не задевай мою дочь! (Помолчав.) Последний сезон я с тобой, бригадир! (Начинает одеваться.) Не было такого случая в истории, чтобы человек пакостил в собственной бригаде! Идем, Николай, надо весло ладить на подъездке, идем, парень! Последний сезон я с тобой, бригадир! Ты мечтал наш коллектив укрепить, а сам собственноручно его разрушил! (Уходит с Печкиным.)


Ласточкин подходит к окну.


С у х о д о е в (резко). Где Верка? Что она там с ним хороводится?

Л а с т о ч к и н. Стоят, смеются. (Тихо.) Позвать?

С у х о д о е в. Рушится наша совместная жизнь.

Л а с т о ч к и н. Видно, что так. Терентий уйдет…

С у х о д о е в. Уйдет… Возьми в свои руки бригаду.

Л а с т о ч к и н. Эти глупости я слушать не хочу.

С у х о д о е в (уверенно). Ты у нас самый образованный. Вернешь Катерину. И Терентий останется. Я уйду.

Л а с т о ч к и н. Это не выход.

С у х о д о е в. Такую бригаду разрушить нельзя. А про учебу свою временно позабудь.

Л а с т о ч к и н. На учебу мне все равно пока не ехать.

С у х о д о е в. Пусть называется бригада Бориса Ласточкина. Суходоев не пропадет.

Л а с т о ч к и н. Зачем ты ездил в райцентр?

С у х о д о е в. Хотел с Катериной поговорить.

Л а с т о ч к и н. О чем?

С у х о д о е в. Вообще по-человечески поговорить.

Л а с т о ч к и н. Что она тебе сказала?

С у х о д о е в. С ней все равно что с кукушкой говорить.

Л а с т о ч к и н. Что же все-таки она сказала?

С у х о д о е в. Она меня выгнала. Я этому рад. Мне теперь окончательно известен ее характер.

Л а с т о ч к и н. Я не понимаю, Иван, о чем ты с ней хотел говорить?

С у х о д о е в. Это длинная история.

Л а с т о ч к и н. Я не выпытываю.

С у х о д о е в. Понятно, ты человек деликатный.

Л а с т о ч к и н. Я человек обыкновенный.

С у х о д о е в. Нет, Борис, ты человек не обыкновенный, хотя детства в тебе еще порядочно. Конечно, ты молчишь, но мне ясно, что ты меня осуждаешь.

Л а с т о ч к и н. Я тебя осуждаю. И буду осуждать.

С у х о д о е в. Погляди, стоят они там?

Л а с т о ч к и н (смотрит в окно). Сели… Рядом сидят на валуне. У тебя была новосибирская девчонка.

С у х о д о е в. У меня с ней ничего не было.

Л а с т о ч к и н. Ты хотел ее вызвать.

С у х о д о е в. Хотел. Но у меня с ней ничего не было. Просто она мне понравилась. Мы переписывались, я хотел ее вызвать.

Л а с т о ч к и н. А у Кати жених был, ты это знал!

С у х о д о е в. Мало ли чего я знал. Я насмотрелся в жизни на разные гадости. Мне всегда хотелось иметь жену строгую, чтобы она была недотрога. Эта, новосибирская, была такая. Теперь я ее упустил.

Л а с т о ч к и н. У Кати тоже натура неплохая.

С у х о д о е в. Ты ее натуру определить не можешь, потому что ты еще молодой.

Л а с т о ч к и н. Возможно, я молодой, но ты ей жизнь изломал. Когда вы жили тут вместе четверо суток, ты мог ее не трогать.

С у х о д о е в. Я ее не трогал.

Л а с т о ч к и н. Ты передо мной не хитри. Я тебя говорить не заставляю.

С у х о д о е в. Мы первые два дня жили как брат и сестра. А потом что-то повернулось. Я стал на нее глядеть, как будто впервые вижу. Смотрю на нее и смотрю. Она мне даже говорит: «Отвернись!» (Помолчал.) Четвертую ночь совсем не спали. Она не спит, и я не сплю. Она у этой стены лежит, я — у той. Я слышу, не спит. И потом уже, светать стало, она меня спросила: «Хочешь, Иван, я к тебе приду?» А что я, мальчик, что ли…

Л а с т о ч к и н. Она тебя любила.

С у х о д о е в. У нее цыганская душа. Если она жениха не дождалась, она и мужа сто двадцать раз подведет. Мне, Борис, такая не нужна.

Л а с т о ч к и н. Все-таки она тебя любила.

С у х о д о е в. Она — отчаянная! Ей вольность нужна.

Л а с т о ч к и н. Зря ты ей сказал, что она тебя на себе женила.

С у х о д о е в. Это я в минуту скандала… А она взяла и ушла из бригады. Жена это называется?

Л а с т о ч к и н. У нее были свои требования.

С у х о д о е в (не слушая, о своем). Что ей семейная жизнь?! Ей вольность нужна! Жена всегда должна быть при муже, что бы ни случилось! А ей все, видишь, у нас не нравилось!

Л а с т о ч к и н. А кому нравилось? Что ты темнишь! Все наши перемены, если хочешь, из-за ее ухода начались!

С у х о д о е в. Ерунда это. (Помолчал.) Если бы она волновалась, жаловалась, я бы мог понять, что для нее это не пустяки. Я бы мог даже по-другому взглянуть…


Входит П е ч к и н.


Вера там?

П е ч к и н. Я за ней не слежу.

Л а с т о ч к и н (смотрит в окно). Сидят, разговаривают.

П е ч к и н (глухо). Иван!

С у х о д о е в. Ну?

П е ч к и н. Ты Терентия остерегайся. Он что-то задумал.

С у х о д о е в. Что задумал?

П е ч к и н. Я его мнений не знаю. Но ты его остерегайся.


Входит Н е л ю б и н.


С у х о д о е в. Весло изладили?

Н е л ю б и н. Пойди и погляди.

С у х о д о е в (резко). Пока я бригадир, ты мне отвечай точно!

П е ч к и н. Изладили весло.

Н е л ю б и н. Ты от нас лучше уходи!

С у х о д о е в. Время придет — уйду. (Властно.) А сейчас вы мне все подчиняетесь! (Поправил нож на поясе. Печкину, тоном приказа.) Сейчас пойду чай сварю. Проверь моторы. В шесть часов последние известия послушаем, потом сети вымечем. В море уйдем далеко. С часу на час ветер повернется, култук пойдет. (Уходит на кухню.)


Ласточкин подошел к окну.


Н е л ю б и н (опустив голову). Надо бы, ребяты, сети на вешала собрать, просмотреть…


Молчат.


Л а с т о ч к и н. Веру позвать?


Молчат.


Дядя Терентий, по морю стружок плывет… Кто же такой отчаянный на стружке ходит?

Н е л ю б и н (не глядя). Охотник, должно быть, Валерка…

Л а с т о ч к и н. Он! Валерка!

Н е л ю б и н. Он но этим местам теперь кружит. Добрый охотник. К нам идет?

Л а с т о ч к и н. Нет, вдаль пошел… уходит.

П е ч к и н. Позови Веру. Не должен сам бригадир чай варить!


Ласточкин молча смотрит в окно.


Пойди, говорю! Чего стоишь?

Л а с т о ч к и н (уныло). Вера наша к маяку пошла.

П е ч к и н (кричит). Не следи за ней! Затвори окно!

Л а с т о ч к и н. И чего мы сердимся все! И сам я сержусь… Что он нам, этот новенький? Ничего. Представительный парень. Повидал, наверно, кое-что в жизни.


Печкин берет баян, накидывает ремень на плечо, стоя перебирает клавиши. Слышатся порывы ветра. Распахивается дверь, входит К а т я. Долгое молчание встречает ее, и она молчит. Потом она садится у двери.


К а т я. Здравствуйте, рыбаки!

Н е л ю б и н (медленно идет к ней). Зачем пришла?

К а т я. Что же вы, тятя, не здороваетесь?

Н е л ю б и н. К кому пришла? (Кричит.) Суходоев! К тебе гостья пришла!


Входит С у х о д о е в. Катя поднимается.


К кому пришла, я тебя спрашиваю! (Бьет Катю по лицу.)

С у х о д о е в. Не тронь! (Загораживает Катю.)

К а т я (негромко). Отойди, бригадир! Не строй из себя кавалера. У тяти полные права бить меня. (Усмехнулась.) Ударьте меня еще раз, тятечка, если у вас есть желание.

Н е л ю б и н. Как ты смела сюда прийти?!

К а т я. Нету у меня больше сил дома сидеть. Не серчайте, тятя, я даже к доктору обращалась. Мне доктор велел уйти из дома куда-нибудь. И мама велела уйти. (Помолчав.) Куда же мне идти еще?

П е ч к и н (горько, сердечно). Куда же ей, Терентий, кроме нас? Нам седьмой человек положен.


Вбегает В е р а. В распахнутую дверь врывается ветер. Вид у Веры взъерошенный, она тяжело дышит.


Л а с т о ч к и н. Что с тобой, Вера?

В е р а. Ничего!

С у х о д о е в (негромко). Где он, новенький?

В е р а. Там…

П е ч к и н (резко). Обидел он тебя?

В е р а (почти кричит). Нет!

П е ч к и н (не верит). Я этому типу покажу!

В е р а (с яростью). Не смей его трогать! Слышишь?

П е ч к и н. Я его так трону!

В е р а. Не обижал он меня! Слышишь? Не показывай свои кулаки! Слышишь? Он мне нравится. Это не твое дело. Я сильно бежала и запыхалась.

С у х о д о е в (негромко). Кто тебе нравится?

В е р а. Никто. Пусть он только тронет его. Я запыхалась. И ветер на дворе…


Входит Ш в е ц.


Ш в е ц (Кате). Здравствуйте, девушка!


Катя не отвечает.


Ну и ветры какие у вас! С ног валит!

Л а с т о ч к и н. Шторм пошел!

С у х о д о е в. Помолчите все! (Резко.) Помолчите! (Включает приемник.)


Отчетливо, громко бьют часы.


Н е л ю б и н (Кате). Что же ты стоишь как каменная?

К а т я. Тятя, я есть хочу.


З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Бьют волны, захлестывают берег. Порывы ветра сильны. Слышится негромкая музыка баяна. В стане появляется свет. Играет П е ч к и н. В е р а сидит на раскладушке, смотрит в окно.


В е р а. Кто-то кричал. Ты не слышал?

П е ч к и н. Нет. (Вздохнул, поставил баян на стол.)

В е р а. Сыграй еще.

П е ч к и н. Не хочу играть. Я в море хочу!

В е р а. Теперь ты мне никогда не хочешь играть.


Из кухни выходит К а т я. Стоит, опершись о дверной косяк.


К а т я. Кончили работу?

П е ч к и н. Засмолили. Намертво засмолили. Теперь — хоть в океан!

К а т я. Где же все?

П е ч к и н. На мысу сидят. Погоды ждут.

В е р а. Сколько ее можно ждать! (Встала, сделала несколько шагов.) Кто-то кричал сейчас. (Кате.) Ты слышала?

К а т я. Нет.


Вера села на раскладушку.


Кто кричал?

П е ч к и н. Выдумывает она эти крики. Все она выдумывает! Ей на месте не сидится. (Рывком берет баян, яростно играет пляску. Обрывает игру. Просительно.) Пой, Катя. Я в море хочу!

К а т я (не сделав ни одного движения, начинает петь — не очень громко и не очень весело):

Ох, сердце болит,

И под сердцем болит,

Сидит миленький на корточках,

Ничо не говорит…


Печкин сосредоточенно ведет проигрыш.


Через речку есть дощечка,

Скоро переломится,

Распроклятая погода,

Не с кем познакомиться!


Печкин продолжает играть. Вера упала на раскладушку, плачет. Печкин оборачивается, некоторое время смотрит на Веру, ставит баян, берет плащ и молча уходит. Вера садится.


К а т я (все так же стоит у двери). Ну, что скажешь? Опять к маяку пойдете?

В е р а (без слез). Ты уж лучше молчи!

К а т я. Я только и делаю, что молчу.

В е р а. Вот и правильно делаешь. И молчи! И не надо врать, что какой-то морячок тебе письма пишет. (Задумалась.) Этот ветер, эти волны проклятые, они меня до чего-нибудь доведут… (Кате.) Ты своим молчанием любого человека из себя выведешь! Другой бы давно сказал тебе: или кончай эту игру в молчанку, или отправляйся куда хочешь!

К а т я. Кому я мешаю, Вера?

В е р а. Мне лично никто не мешает! Но когда он заговаривает с тобой и все видят, что ему уже хочется поговорить, а ты держишься как принцесса… то я бы тебе знаешь что сказала?

К а т я. Большой опыт у тебя появился, Вера.

В е р а (после паузы). Почему они вот тут, в доме, не могут погоды ждать?

К а т я. Была бы ты рыбачка — поняла.


Молчат.


Кто кричал? Ты говорила, кричал кто-то.

В е р а. Не знаю я. Может, никто и не кричал…

К а т я. Нельзя тебе, Вера, на море жить.

В е р а. Это еще почему?

К а т я. Танцплощадки нету.

В е р а. Скоро вы перестанете надо мной посмеиваться! Уйду я от вас. Брошу все и уйду!

К а т я. Куда? В дальние страны, о которых тебе Васька Швец с утра до вечера врет? Ты теперь одного боишься. Ты боишься, что Швец уйдет из бригады!

В е р а. Нечего мне бояться.

К а т я. Не верю я тебе. Они все еще верят тебе пока… А я уже тебе не верю.


Входит Ш в е ц.


Ш в е ц. Добрый вечер, девушки! (Снимает плащ, бросает в угол.)

К а т я. Подними! Уборщиков нету! (Тихо.) Слыхал мое предложение?

Ш в е ц (поднимает плащ). Зачем вы здесь живете? Кто мне ответит на этот простой вопрос? Как старообрядцы какие-нибудь! Вода, тайга, камень. И главное — зачем? Какой смысл?

К а т я (грубо). Живем потому, что рыбное место!

Ш в е ц. Ты пока недопонимаешь, что такое «смысл». Если я окончательно решу тут остаться, я этот смысл раскопаю!

К а т я. Я понимаю, что тут рыбное место!

Ш в е ц. Эх, Катенька, объяснил бы я тебе… в каком-нибудь дальнем городе. Зашли бы в ресторанчик, приняли по сто пятьдесят, потанцевали, и больше бы ничего, все остальное сама поняла бы!

В е р а (виновато). Мы раньше помногу ловили.

Ш в е ц. В общем, переменим пластинку. Человек не может рассуждать целый вечер об одной копченой рыбе. (Вере.) О чем вы тут говорили?

В е р а (оживившись). Катя меня танцплощадкой упрекала. (Кате.) Вот ты меня упрекала, а знаешь, о чем я сейчас подумала? Мне теперь совсем танцевать не хочется. Раньше я действительно об одних танцах мечтала…

Ш в е ц (философски). О танцах не мечтают. Люди мечтают о космических полетах.

В е р а. О танцах тоже можно мечтать. Это происходит потому, что никогда не знаешь заранее, кто тебя выберет.

Ш в е ц. Тогда это называется не мечта, а предчувствие. Я учился танцевать в городе Нальчике. (Ворошит бумаги на столе.)

К а т я. Не тронь бумаги!

Ш в е ц. Что это за бумаги? А! Бригадир отчет составляет. Извиняюсь! Отчет о горючем-смазочном. Полмесяца в море глядит. Славу боится утерять. Лодки смолим никому не нужные. Я это дело тоже раскопаю!

В е р а. Наверно, ты прав, это и есть предчувствие. (Нервно засмеялась.) Вот ты, допустим, стоишь на танцплощадке и чувствуешь — подходит парень. Если ты стоишь к нему спиной, он прежде всего смотрит на твои ножки. Потом он говорит: «Разрешите!» Ты оборачиваешься. Он смотрит на твое лицо. И тут может быть два выхода — или он тебе говорит: «Пойдемте танцевать», или: «Виноват, ошибся!»

Ш в е ц. А может, потанцуем? (Смотрит на Катю, потом на Веру.)

К а т я. Где рыбаки? Когда они придут?

Ш в е ц. Когда-нибудь придут. (Подходит к приемнику. Включает.) Там у них исключительно интересные разговоры. Мне эти разговоры слушать — вроде марсианского языка.

В е р а. Какие разговоры?

Ш в е ц. Охотник приехал.

К а т я. Какой охотник?

Ш в е ц. Охотник. Косоглазый. (Ловит музыку.) Почту привез.

В е р а. Я говорила, кричал кто-то!

К а т я. Надо чай варить.

Ш в е ц. Они там, наверно, уже все вопросы обсудили. И про капитана Конг Ле, и про короля Камбоджи, и про императора Хайле Селассие!

К а т я (Швецу). Пойди-ка воды принеси! (Медленно подошла, включила рацию. Присела.)

В е р а. Зачем ты рацию включаешь?


Ш в е ц вышел на улицу. Громче музыки стали далекие, быстрые, хрипловатые голоса: «Механика послали? Прием!..» «Красная заря! Красная заря! Механик к вам пошел на катере «Б-28». Ночью вас будет вызывать главный инженер комбината. Прием!..» «Я — Баргузин! Я — Баргузин! Из-за этой чертовой погоды у нас батареи сели». Ш в е ц принес воду.


К а т я (выключила рацию). Охотник письма привез?

Ш в е ц. Я писем не ожидаю.


К а т я уносит ведра на кухню. Швец подходит к приемнику, делает звук громче. Танцует с Верой. У нее счастливое лицо.


В е р а. Я тебе не разонравилась?


Швец, улыбаясь, изучает ее лицо.


В е р а. В Нальчике школа танцев есть? Да?

Ш в е ц. Там, наверно, школ двадцать пять! Я не в самом Нальчике жил, а рядом, в Беслане. Крахмало-паточный комбинат имени товарища Микояна. Ты что, поссорилась с Катькой?

В е р а. Держит себя как принцесса. Бригадир заговаривает, а она холодность показывает. Не замечаешь, как он иногда на нее по-доброму смотрит?

Ш в е ц. С ней ему о чем говорить? Он свое получил. Захочет — еще получит.

В е р а. У тебя только этот вопрос на первом месте!

Ш в е ц. Этот вопрос у всех народов на первом месте!

В е р а (разочарованно). Значит, ты только так думаешь?

Ш в е ц. А как же мне еще думать?

В е р а (непосредственно, с надеждой). А по-другому ты подумать не можешь?

Ш в е ц. Зачем она ему нужна? Она и сама понимает, видишь — письма нафантазировала. Я же тебе говорил. Кто ей станет писать!


Вера задумалась.


Я придумал неплохой выход.

В е р а. В отношении чего?

Ш в е ц. В отношении нас с тобой. Не интересно?

В е р а. Я знаю, что ты придумал… (Отвела глаза.) Вот так бывает. Я сейчас, с Катей разговаривала, и я ее осуждала. А теперь ее понимаю. Она не чувствует никакой перспективы.

Ш в е ц. Надоело мне это обсуждение! Довольно! (Отходит от Веры, выключает приемник.) Сволочи!

В е р а. Кто?

Ш в е ц. Вообще, шторм… прославленная бригада! (Помолчал. Ласково.) Вера!

В е р а. А?

Ш в е ц. Я сегодня спать лягу на сеновале. Неплохо придумано?


Вера молчит.


Выйдешь?

В е р а (с тоской). Я очень хочу выйти. Даже очень хочу!

Ш в е ц (снисходительно). Ты почему трусишь?

В е р а. Я сама не знаю. Просто не знаю. Они все сердятся, когда я с тобой… Все до одного!

Ш в е ц. Вчера ты к маяку не пошла! Сегодня тоже не могла.

В е р а. Хорошо, я выйду. Один раз выйду, и все!

Ш в е ц. Они, в конце концов, не дети!

В е р а (уныло). Какие уж дети…

Ш в е ц. Злые, как собаки!

В е р а. Они не злые.

Ш в е ц. Злые и темные! Темные, как осенняя ночь! Решили жить, как Фридрих Энгельс и Карл Маркс. Кому это надо, если серьезно говорить? Не имеют права вмешиваться в твою личную жизнь!

В е р а. Конечно, не имеют. Я только все думаю, думаю… А может, не сегодня, Вася? А?

Ш в е ц. Вот ситуация! Почему ты их боишься?

В е р а (уныло). Я не боюсь…

Ш в е ц. Значит, не выйдешь?


Вера молчит.


Возможно, ты с кем-нибудь связана была до меня?

В е р а (вспыхнув). Ты что говоришь? Я у них «ничья»! Они так и звали меня — «ничья».

Ш в е ц. Была «ничья», стала «чья»!

В е р а. Конечно, теперь я «чья». (Быстро.) Я тебя очень прошу! Я не могу так. Они меня все очень любили. Я тебя очень прошу!


Входит П е ч к и н.


Ш в е ц (Вере). Словом, договорились.

П е ч к и н (помолчал, оценил обстановку). Чай надо варить, гость к нам приехал.

В е р а. Катя варит. (Подошла машинально к полке, взяла книгу.)

П е ч к и н. А почему не ты?

В е р а. А почему я?


Входит С у х о д о е в.


С у х о д о е в (смотрит на часы. Не раздеваясь, садится за рацию). Я — Нерпа! Я — Нерпа! Вызываю Курлык. Прием! Я — Нерпа! Я — Нерпа! Прием!

Г о л о с п о р а ц и и. Я — Курлык! Слушаю вас. Прием.

С у х о д о е в. Почему погоду не даете? Когда вы приучитесь вовремя погоду передавать! Прием.

Г о л о с п о р а ц и и. Слушайте, Нерпа! С вами будет говорить Иван Семенович.

Г о л о с И в а н а С е м е н о в и ч а. Здравствуй, Суходоев! Погоду не даем, потому что безрадостная. Я запретил погоду давать. Как живете, скажи мне? Как здоровье твоего народа? Как с продовольствием? Какая нужна помощь? Прием.

С у х о д о е в. Ничего нам не надо. Все хорошо, все здоровы. Какие просветы на погоду? Прием.

Г о л о с И в а н а С е м е н о в и ч а. Слушай, Суходоев! С погодой пока плохо. Ничем я тут тебе помочь не могу. Надо терпеть. Спите больше. Устройте какой-нибудь шахматный турнир. Ты сам все это знаешь. Будут нужны продукты — подошлем вьючно. Желаю всего хорошего. Вызываю Баргузин! Баргузин…

С у х о д о е в (выключает рацию, садится за стол, перебирает бумаги. Вере). Чай варите охотнику?


Вера кивнула. Входят В а л е р к а, Н е л ю б и н и Л а с т о ч к и н.


Н е л ю б и н. Устраивайся, Валерка, будь гостем!

В а л е р к а (очень жизнерадостно). О-о! Красиво у вас! Вот и Валерка к вам приехал! Здравствуйте!

В е р а. Здравствуйте. (Садится в стороне с книгой.)

Л а с т о ч к и н. Тебе правда нравится у нас? Здорово мы оборудовали?

В а л е р к а (стоит посреди комнаты). Архитектура! Красота!

Н е л ю б и н. Удивительно мне, парень, как ты сегодня доплыл!


Входит К а т я.


К а т я. С благополучным прибытием, Валера!

В а л е р к а. Спасибо, Катюша! Давно не видались. Здравствуй, пожалуйста! Как живешь?

К а т я. Плохо живем…

Ш в е ц. Лодки смолим!

К а т я. Добирался как?

В а л е р к а. На стружочке на своем приплыл.

К а т я (восхищенно). Валерка, Валерка! Есть хочешь?

В а л е р к а. Очень хочу! Большое спасибо! Огромное спасибо!

К а т я. Пойдем!

В а л е р к а. Погоди, пожалуйста. (Снимает понягу, раздевается.) Маленько мне отдыхать надо. Маленько на людей посмотреть. (Смотрит на Веру. Лукаво.) Я тебя видал в порту. Тебя как зовут?

В е р а (недоверчиво). Вера.

В а л е р к а. Ты там ходила.

В е р а. Я тебя миллион раз видала! И все знают, как меня зовут. Что ты врешь, будто не знаешь.

В а л е р к а (не без лукавства). Так, соврал маленько. Пошутил.

Л а с т о ч к и н. Грубость, Вера, никогда не украшала женщину.

В е р а. Ты почему меня женщиной называешь? Какая я тебе женщина?

Л а с т о ч к и н. Я просто… без всяких задних мыслей… (Смутился.) Я, братцы, пожалуй, заниматься пойду… (Уходит.)

В а л е р к а (подозрительно). Он куда пошел?

С у х о д о е в. Там у него свой уголок. Ночью там девчата спят. А днем он занимается.

Н е л ю б и н. Раньше девчата тут спали, одеялом отгораживались. А теперь мы им удобство создали.

Ш в е ц (Валерке). Эй ты, сильно тебя пошвыряло волнами?

В а л е р к а (Кате). Это кто такой?

К а т я. Рыбак наш. (Усмехнулась.) Василий Прохорович Швец.

В а л е р к а. Василий Прохорович? Васька?


Катя кивнула.


(Швецу.) Ты в Ленинграде был?

Ш в е ц. Пока не был… а что?

В а л е р к а (секунду приглядывается). Выходит, ошибка. Маленько я ошибся. (Безразлично отвернулся. Кате.) Почему плохо живешь?

К а т я (пожала плечами). Шторм. Почту где брал?

В а л е р к а. Я тарбаганчика бил на Кабаньем мысу, смотрю — почтальон прикарабкался. Моторная лодка у него, в море боится идти. (Удивленно.) Хороший парень — боится! Я говорю — давай почту, мне по пути. (Начинает развязывать понягу.) Писем я тебе, девушка, шибко много привез!

Н е л ю б и н. За это тебе большая благодарность. (Значительно.) Письма нужные. Мы их ждем!

К а т я. Очень ты рисковал, Валерка.

В а л е р к а. Рисковал маленько.

Ш в е ц. Сумасшедший ты человек!

В а л е р к а (сразу оставил понягу). Я — храбрый!

Ш в е ц. Ты — дикий!

В а л е р к а. Я в Ленинграде учился.

Ш в е ц. Ишь ты какой мужичок!

В а л е р к а. А ты что думал? Я в райкоме комсомола работал. (На Суходоева.) С ним вот работал. Спроси-ка.

Ш в е ц. Врет?

П е ч к и н (стоит у стены). Он никогда не врет!

Ш в е ц (Валерке). Выгнали?

В а л е р к а. Не переизбрали.

Н е л ю б и н (с нетерпением). Ну, давай, парень, показывай почту!

В а л е р к а (возвращается к поняге. Вере). Я, понимаешь, в Ленинграде восемь классов кончил. Потом на турнике занимался, ногу сломал. Вот как получилось. Ногу сломал, домой поехал, обратно не захотел! (Отставил понягу. Нелюбину.) Он глупый? (Швецу.) Ты глупый, а?

Ш в е ц. А ты умный? Тебя кто гнал в такой шторм плыть?

В а л е р к а. Вот какой чудак! Все ему надо знать. Замечательный чудак. (Развязал наконец понягу. Вынимает почту.) Газеты, журналы. Держи, Катюша, — одно письмо, два, три, четыре, пять, шесть… Держи, Иван, тебе бумага из рыбокомбината. Держи еще, Катюша. И еще одно — восемь. А больше нету!

Ш в е ц. Хватит ей.


Все смотрят на Катю. Швец ложится на раскладушку с газетой.


П е ч к и н (как всегда — вдруг). Швец! Мне с тобой поговорить надо.

Ш в е ц. Начинай.

П е ч к и н. Выйдем на улицу.

Ш в е ц. Ох, неохота подниматься… (Вскакивает.) Ну пойдем!

С у х о д о е в. Куда зовешь! Говори при всех!

П е ч к и н. Ничего, мы в другой раз поговорим. (Уходит на кухню.)

Ш в е ц (вслед Печкину). Можно и сейчас! (Ложится.)

В а л е р к а. Почему все такие сердитые? А?

Н е л ю б и н. Что делать, парень. Пятнадцать дней в море не можем выйти! (Кате.) Почему письма не читаешь?


Катя молчит.


В е р а. От кого, Катя? (Настойчиво.) От кого?


Суходоев наблюдает за Катей.


В а л е р к а. Однако я умоюсь пойду. (Порылся в поняге, достал полотенце.) Всем вам приветы, мужики. От всех рыбаков. Везде маленько затишье пока. Маленько я умоюсь. (Уходит на улицу.)

Ш в е ц. Какую ты нам на завтра работу придумаешь, бригадир? Я больше палец о палец не ударю.

С у х о д о е в. Ты людей не смущай!

Н е л ю б и н (Суходоеву, резко). Он тебе правильно говорит!

Ш в е ц (яростно). Лодку засмолили, а она, оказывается, лодка эта, — старая, брошенная, никому не нужная. Платить за это никто не станет.

С у х о д о е в. Когда-нибудь, может, пригодится.

Н е л ю б и н. Лодка никому не нужная!

К а т я (тихо). Лишняя лодка на море всегда пригодится.

Ш в е ц (с гневом). Крышу ты нас заставил перекрывать.

С у х о д о е в. Перестань, Швец!

Ш в е ц. Сети мы чинили-перечинили! Котлован для ледника мы копали, хотя старый ледник еще десять лет служить будет. Даже девчат заставил копать. Для чего ты каждый день выискиваешь работу? Перед начальством выслужиться хочешь?

С у х о д о е в. Надо — и кончено! Я сам себе начальник!


Входит В а л е р к а, вытирается полотенцем.


В а л е р к а. Ох и вода! Ох и вода!

Ш в е ц. Меня лично больше не заставишь работать!

С у х о д о е в. Было бы чего — заставил!

В а л е р к а. Хочешь, Вера, газеты читать?

В е р а. Я книгу читаю.

В а л е р к а. Ты про Лумумбу слыхала? (Смеется.) Ты в Конго была?

Ш в е ц. Эй ты, охотник, могу тебе приятное удовольствие сделать.

В а л е р к а. Какое удовольствие?

Ш в е ц. Я тебе на сегодня свою раскладушку уступлю. Сам я на сеновале спать лягу.

В а л е р к а. Договорились. (Нелюбину.) Этот человек Лумумба, очень храбрый человек!

Н е л ю б и н. Храбрый! (Кате, упрямо, подозрительно.) Эти письма, они для кого все-таки писаны? Или ты их боишься читать? Тогда скажи нам, кого ты боишься?

В а л е р к а. Почему, Катюша, не читаешь?

С у х о д о е в (поднялся). Мешаем мы ей.

К а т я. Какое всем дело до моих писем?


С у х о д о е в уходит на кухню. Пауза.


Ш в е ц. Я с этим его самоуправством покончу! Хватит! (Пауза.) Терентий, я твой тулуп возьму?

Н е л ю б и н. Бери.

Ш в е ц (взял тулуп). Спокойной ночи, мужики! (Взглянул на Веру. Уходит на улицу.)

Н е л ю б и н (Кате.) Ну, что опять?

К а т я. Вы, тятя, никакого покоя мне не даете!

В а л е р к а. Я бы туда поехал. Я бы его выручил! Ты, Вера, поехала бы?

В е р а. Я бы сейчас куда угодно поехала! (Уходит на кухню.)

В а л е р к а. Почему обиделась?

Н е л ю б и н. Не обращай внимания.

В а л е р к а (огорчился). Пойду спрошу, почему обиделась. (Уходит на кухню.)

К а т я. Надо его покормить…

Н е л ю б и н. Я накормлю. А ты читай письма. Прочти и сразу садись отвечать, как положено. (Уходит на кухню.)


Катя, оставшись одна, читает письмо. Входит С у х о д о е в.


С у х о д о е в (поглядел на Катю, помолчал). Что пишет?

К а т я. Что в письмах пишут… Про жизнь.

С у х о д о е в. Я вот что думаю: не купить ли нам проигрыватель для пластинок, как у маячника? Профсоюзные деньги у нас есть.

К а т я. Купи. (Помолчала.) Иди-ка, Ваня, на кухню. Тятя увидит нас с тобой — скандал устроит.

С у х о д о е в. Вообще есть разные возможности. Есть учебные пластинки, лекции на различные темы. Есть также замечательная музыка, целые оперы записаны. А почему, скажем, Коля Печкин не может изучить ноты? Играет на баяне. Или — Вера! У нее же замечательный голос!

К а т я. Иди-иди. Я, Ваня, скандалов не желаю.

С у х о д о е в. Скандал — это бы еще ничего. (Подходит к кровати Нелюбина, отгибает матрац, берет топор.) Никогда раньше такие игрушки у нас под матрацами не держали. (Бросил топор на место, прикрыл матрацем.) Вот что твой батя держит при себе со дня твоего прихода.

К а т я (прежним тоном). Иди на кухню. Разговор окончен.

С у х о д о е в. Не окончен.

К а т я. Я могу сама уйти.

С у х о д о е в. Постой, я не все сказал.

К а т я (тихо). Говори.

С у х о д о е в. Погода утихнет — устроим с тобой еще одну свадьбу… Народ позовем…

К а т я (тихо). Еще одну?

С у х о д о е в. Да. Завтра погода должна наладиться.

К а т я. А потом что?

С у х о д о е в. Что потом? Будем жить.

К а т я. Понятно. (Пройдясь, садится.)

С у х о д о е в. Ну, если понятно, тогда разговор может быть окончен. Теперь думай. (Идет на кухню.)

К а т я. Погоди!

С у х о д о е в. Что?


Входит В е р а.


К а т я. Иди.


С у х о д о е в уходит. Катя садится, затем встает.


В е р а (взяла платок, накинула на плечи). На море, что ли, пойти поглядеть…

К а т я. Зачем это?

В е р а. Так… от скуки. Этот охотник спокойно посидеть не дает, все время с разговорами вяжется. (Помолчала.) Все пишет твой моряк? Я тебя сначала осуждала, а теперь понимаю. На Ивана тебе всерьез надеяться не приходится.

К а т я. Замолчи!

В е р а. Пожалуйста… (Подошла к двери, остановилась. Вернулась к столу.)

К а т я. Ты знаешь, когда я его первый раз приметила? Он еще был такой молоденький. Мне казалось, что он живой, необходимый для людей человек. Конечно, девчонка была… Пришла в бригаду. Потом сама к нему пришла. На море целый год удача была. Денег много. Неделями гульба шла. А для чего живут? Чего хотят?

В е р а. Первый раз ты со мной такая откровенная, Катя… Почему? (Пауза.) Я на тебя чем-то очень похожа! Очень!


Входит В а л е р к а.


В а л е р к а (Вере). Почему ушла? Вот чудачка! Пойдем в карты играть.

В е р а. А без меня вы не можете?

В а л е р к а. С тобой лучше. (Постоял.) А где Васька?

К а т я. Спать пошел.

В а л е р к а. Пойдем, Катюша.

К а т я. Не хочется.


В а л е р к а уходит.


В е р а. Пойду все-таки схожу на берег…

К а т я (поняла). Ну пойди, пойди.

В е р а. А мне не обязательно. (Села.) Ну что делать? Шторм! Шторм! Шторм! (Встала, закуталась в платок.)


Возвращается С у х о д о е в.


С у х о д о е в (Вере). Далеко ли собралась?

В е р а. Озябла, и все! (Уходит на кухню.)

С у х о д о е в. Что хотела сказать?

К а т я (спокойно). Второй свадьбы у нас не будет.

С у х о д о е в. А ты подумай!

К а т я. Ничего, Иван, не состоится у нас.

С у х о д о е в (не ожидал, с горечью). Ладно! (Пошел на кухню.)

К а т я. Постой!


Суходоев остановился.


Ты что допускаешь в бригаде? Он временно приехал или не временно, этот Швец? Если приехал временно, твоя обязанность — прекратить его встречи с Верой!

С у х о д о е в. Это дело не мое.

К а т я. Теперь это дело твое. Если ты серьезный человек.

С у х о д о е в (глухо). О себе заботься!

К а т я. О себе я уже позаботилась…

С у х о д о е в (идет к столу). Что он тебе пишет, твой бывший жених?

К а т я. Я тебе сказала. (Решительно.) Не подходи, Иван! Если ты до меня пальцем дотронешься, я не стерплю.

С у х о д о е в. Ну смотри, Катерина! Один раз ты уже надо мной поиздевалась!

К а т я. Никогда над тобой не издевалась.

С у х о д о е в. Я из-за тебя в райцентр ездил, ты меня выгнала!

К а т я. А ты что хотел? После разговоров о моей цыганской душе, о моем распутстве, о моей вольности — что ты хотел?

С у х о д о е в. Я тебе выход предлагаю…

К а т я. Я так и поняла, что выход предлагаешь. Спасибо. У меня положение не безвыходное! Понял? Я с тобой даже говорить не хочу!


На пороге появилась В е р а.


С у х о д о е в (яростно). Почему это? Почему?

К а т я. Потому что у тебя души нет. На тебя надеяться нельзя! Один раз ошиблась — больше не хочу. Будешь приставать — уйду из бригады. (Увидела Веру.) Иди сюда, Вера!


Суходоев уходит.


Зачем он мне нужен? (Бросила письма на стол.) Отнеси ему, пусть читает, если хочет!

В е р а (подобрала письма, сложила стопочкой. Тихо). И простил. И пишет. Вот человек!

К а т я. И пишет, и будет писать. Пока свой срок не отслужит. Когда он мои глаза увидит, он заплачет. Только тогда он поверит всему, что произошло. А потом ударит. И делу конец!

В е р а (тихо). Тогда уж лучше не встречаться.

К а т я. Видишь колечко? Я его надела и обещание дала ждать. Все его письма об одном — это все ошибка и заблуждение. (Помолчала.) Пусть он меня накажет, но я ему все про себя скажу — глаза в глаза. И разочтусь.

В е р а. Удивительный ты человек, Катя! Ты все можешь понять! (Вздохнула. Открыто.) Все-таки я пойду!

К а т я. Не ходи! (Молчит.)

В е р а. Скажи мне, Катя, почему вы все против него? Вы же его характера не знаете. У него душа другая, чем кажется.

К а т я. Да плевать мне на его душу! Я знаю, что он через месяц уйдет. В ресторанчик ему надо! Потанцевать! Видела я эти танцы в Иркутске. А после пьяной мордой в белую скатерть уткнутся, окурков во всю посуду понатыкают, мерзавцы. А потом еще под музыку плачут горючими слезами по прожитой жизни, а самим по восемнадцать лет! Все равно он уйдет!

В е р а (взволнованно). А ты подумай! Вполне возможно, и не уйдет! Я даже уверена. Привыкнет — и останется! Почему он ездит по всему свету? У него отца на фронте убили, а мать ну просто какой-то пьянчужкой стала. Он мне рассказывал в первый же день… У него фактически нет домашнего угла, а главное, нет близкого человека. Понимаешь?

К а т я (заинтересованно). Ну?

В е р а. Ему надо привыкнуть! Тогда он перестанет видеть одно плохое, а будет видеть только хорошее. Ему надо встретить близкого человека и почувствовать в нем родного.

К а т я. Это он тебе сказал?

В е р а (помолчала). Я и сама понимаю. Иногда мне бывает его так жалко, как будто он несчастный беспризорник! А ведь женщина все может сделать, если захочет! Ты про это в любой книжке можешь прочесть. Может перевоспитать, облегчить жизнь, если, конечно, сильно захочет!

К а т я. Он сейчас тебя ждет?

В е р а. Ждет… И обижается, наверно.

К а т я. В конце концов, можно встречаться днем. Походить по берегу, поговорить… Надо, Вера, себя поберечь.

В е р а. Все равно уж! Я скоро вернусь. Только скажу, чтобы не обижался.

К а т я. Что — все равно?

В е р а. Я тебя понимаю, Катя, очень даже хорошо понимаю. Но… в общем, поздно об этом говорить.

К а т я. Уже поздно?

В е р а. Да.

К а т я. Тогда иди… Тогда что ж…


Входит Л а с т о ч к и н с газетой в руках.


Л а с т о ч к и н. (Вере). На берег?

В е р а. Да.

Л а с т о ч к и н (ласково, обеспокоенно). Стоит ли? Ветер, холодно… сейчас спать ляжем.

К а т я. Пусть пойдет, голова у нее разболелась.


Входит В а л е р к а. В руках держит одеяло, простыню, полушубок.


Куда, Валерка?

В а л е р к а. Натопили — дышать нечем! К Ваське пойду! Я хотел лечь в своем стружочке, а Коля Печкин говорит — иди на сеновал! Трава ароматная. Проводи-ка, Боря!

Л а с т о ч к и н. Пойдем.

В а л е р к а. Спокойной ночи, Вера! (Уходит с Ласточкиным.)


Вера сняла платок, повесила на гвоздь.


К а т я. И очень хорошо! И очень это хорошо!


Молчат.


В е р а (тихо). Теперь ты им все расскажешь, да?

К а т я. Не скажу. (Тихо.) Только уважай людей, Вера, не ходи по ночам. Себя тоже уважать надо… (Вздохнула.) Не знаю, как у вас теперь все получится! Я никому ничего не скажу. Зачем?


З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

В а л е р к а чистит ружье. В е р а убирает комнату. На кухню с полными ведрами воды проходит П е ч к и н.


Г о л о с п о р а д и о. …никаких за последние сутки. Такая длительность штормовых дней в сентябре — октябре за последние двадцать пять лет отмечена впервые. Переходим к объявлениям.


С пустыми ведрами возвращается П е ч к и н. Слушает радио.


Пристань Курлык напоминает гражданам о скором окончании навигации. Последний пароход отойдет четвертого ноября. Третья денежно-вещевая лотерея…


П е ч к и н уходит на улицу.


В е р а. Выключи!


Валерка выключает приемник.


Когда, сказали, отходит последний пароход?

В а л е р к а. Четвертого ноября. Ехать хочешь?

В е р а. Чудной ты! Куда я поеду?!

В а л е р к а (улыбаясь). Кто тебя знает. Ты девушка решительная!

В е р а. Хватит мне комплименты говорить!

В а л е р к а. Почему не разрешаешь?

В е р а. Знаешь, я не люблю глупые ухаживания! Понял?

В а л е р к а. Понял.

В е р а. Только вчера приехал — а уже начал!

В а л е р к а. Я у вас поживу. Охотиться буду, в горы пойду. Я тебе соболя добуду!


В е р а уходит на кухню. По берегу идут С у х о д о е в, Л а с т о ч к и н, П е ч к и н, Н е л ю б и н, Ш в е ц. Море их беспокоит, и каждый по-своему наблюдает за ним.


Ш в е ц. Что будем делать, бригадир?

С у х о д о е в. Ждать.


Попыхивают папиросами и молчат, молчат.


Л а с т о ч к и н (восхищенно). Какая все же сила! Стихия…

Н е л ю б и н. Зимой лучше, Борька! Хочешь — тут живи, в стане, хочешь — дома. Машины по льду идут, на работу привозят.

Л а с т о ч к и н. Я лето люблю. И волны эти люблю! И буруны. И ветер! Но особенно люблю, когда приходишь с большим уловом. Тогда все счастливые и довольные.


Все входят в дом.


Н е л ю б и н. Прожили день — ничего не делали!

С у х о д о е в. Работы больше нет.

П е ч к и н. Может, занятие еще одно проведем?


Никто не ответил. Суходоев прошелся из угла в угол, громко двинул ногой стул. Растянулся на раскладушке. П е ч к и н, взяв ведра, уходит на улицу.


В а л е р к а (чистит ружье). Сонные вы мужики! Совсем сонные!


Входит В е р а. Все насторожились, прислушиваются.


Н е л ю б и н. Ураганный ветер пошел.

С у х о д о е в (сел). Может, лодки на второй якорь заякорить? Разобьет!


Суходоеву никто не ответил. С полными ведрами воды возвращается П е ч к и н.


П е ч к и н. Ну как на сеновале спится, Швец?

Ш в е ц. Отлично спится!

Л а с т о ч к и н. Надо, братцы, лодки на второй якорь заякорить!

П е ч к и н. К лодкам сейчас не подойдешь, волной захлестнет.

Л а с т о ч к и н. Тебя кто просит воду носить?

П е ч к и н. Никто не просит. (Уходит с ведрами на кухню.)

Ш в е ц (Вере). Пойдешь на маяк?


Вера отрицательно качает головой.


(Усмехнулся.) Какое это, Борис, ты мне слово говорил на букву «м»?

Л а с т о ч к и н (нехотя). Миграция.

Ш в е ц. Ага. Миграция!


Входит К а т я.


К а т я (тихо). Идите есть. (Стоит у двери.)


Возвращается П е ч к и н с пустыми ведрами.


Ш в е ц (берет карты, тасует). Жизнь у вас могучая! Бесподобная житуха!

Л а с т о ч к и н (Швецу, немного стыдясь). Давай сыграем!

Ш в е ц. Долг вернешь — непременно сыграем. На наличные. Между прочим, в отношении долга побеспокойся!

К а т я (зовет). Николай! Тятя!

Ш в е ц. На Волго-Доне я работал… Там была жизнь! Кино каждый день. Ресторан, заочный институт, футбольные встречи, во всех киосках бутылочное пиво! Печкин, ты как моторист не знаешь, сколько теперь Куйбышевская вырабатывает?

Л а с т о ч к и н. Два миллиона четыреста.

Ш в е ц. Провер-рим! (Вынимает записную книжку, перелистывает.) Без ошибки. Два миллиона четыреста…

П е ч к и н. А Борис без книжечки помнит!


Легкий смех.


Н е л ю б и н (подозрительно). Что у тебя за книжечка?

Ш в е ц. Для разных записей. Вот, например. (Читает.) «Население Ирана — девятнадцать миллионов человек». (Значительно оглядел всех.) Или другой факт. (Читает.) «Экспедиция Каирского университета обнаружила в Нуби́и свыше четырехсот древнеегипетских гробниц!» (Спрятал книжечку. Тасует карты.)

Л а с т о ч к и н (тихо). Не в Нуби́и, а в Ну́бии.


Смех.


Ш в е ц. Можно так, а можно и этак…

Н е л ю б и н. Почему ты всегда нашу жизнь хаешь? Не было дня, чтобы ты не унижал нашу жизнь!

Ш в е ц. Жить, папаша, надо так, чтобы, помирая, было что вспомнить.

Л а с т о ч к и н. Море у нас достаточно оживленное. Лихтеры во все концы идут, катера, пароходы… Новости ежедневные!

Ш в е ц. Море… лужа пресноводная!

Н е л ю б и н. Замолчи, щенок! Тебя сегодня в Байкал пустить — ты богу молиться зачнешь!

Ш в е ц. Между прочим, папаша, вы меня в дальнейшем никогда не оскорбляйте!

П е ч к и н (побагровел). Не грози! Катись на свое Каспийское или на Волго-Дон!

С у х о д о е в. Не командуй, моторист! Ты не отдел кадров. (Помолчав, Ласточкину.) Какой долг ты ему должен?

Л а с т о ч к и н (нарочито небрежно). Долг чести… Карточный долг… Утром проиграл. Одолжи денег расплатиться. (Не получив ответа, оглядел всех, виновато усмехнулся. Швецу.) Верну я тебе долг. Ты не беспокойся.

К а т я. Пойдете вы есть?

В а л е р к а. Почему меня не приглашаешь?

К а т я. И тебя приглашаю, Валера, ты у нас самый дорогой гость.

С у х о д о е в (подходит к Швецу). Дай сюда карты!

Ш в е ц (поднимается). Это через почему?

С у х о д о е в (медленно). Дай карты!

К а т я (быстро подходит). Карты мои! Я их принесла, дай их мне! (Берет карты.) Идем, Коля! Идем, Валерка! (Ласточкину.) Идем, дурачок, я тебя покормлю. Со мной будешь в карты играть! (Уходит с Ласточкиным.)

В а л е р к а. Пойдем-ка, Вера, вместе!

В е р а (оскорбленно). Это еще что за новости! Что за приглашение?

В а л е р к а (разочарованно). Ну, тогда я один пойду. (Уходит.)

С у х о д о е в (Вере). Иди, ешь!

В е р а. Я бы сейчас чего-нибудь кислого поела.

С у х о д о е в (Швецу). Ты с Борьки Ласточкина долг взыскивать не смей!

Ш в е ц. Это опять же через почему? Копейка для всех дорогая. Я тебе давно хочу сказать. Я такого феодализма, как в твоей бригаде, еще никогда не видел!

С у х о д о е в (яростно). Прекрати словечки! А то я тебя надвое переломлю!


Суходоев и Швец сходятся.


В е р а (бросается между ними). Ваня! Вася! (Суходоеву.) Он же ничего не знает! (Швецу.) Ты же не знаешь! (Скороговоркой. Бурно, умоляюще.) Борька отцовскую семью содержит. У него отец инвалид, осколок в позвоночнике. Ты же сам понимаешь. Борька хотел ехать сдавать в судостроительный. В город Одессу. А средств нету! (Внезапно замолчала. Закрыла лицо руками.)

П е ч к и н. Изменилась ты, Вера, сильно! (Схватив ведра, уходит на улицу.)

В е р а. Ни в чем не изменилась.

С у х о д о е в (жалея Веру). Хватит, сядь… (Отошел в сторону.) Найдется, на что ему поехать. Соберем. Бориса не оставим. Это дело решенное. Терентий будет собирать.

Ш в е ц (просто, искренне). Он мне проиграл полтыщи. Сперва три сотни, а потом, по замазке, — еще. Этот долг я прощаю. (Вынимает деньги, отдает Нелюбину.) И вот ему от меня! Лично от меня. Стипендия имени советского рабочего Василия Прохоровича Швеца! (Лег на раскладушку.)

В е р а. И всем недоразумениям конец!

Ш в е ц. Но, по правде сказать, учиться бессмысленно. Средний рабочий получает больше, чем рядовой инженер.


Входит с ведрами П е ч к и н.


Пойдем, Вера, к маяку, у маячника пластинки послушаем.


Входит К а т я.


К а т я. Зачем воду таскаешь? Уже выливать некуда твою воду!


Печкин молчит, ставит ведра, стоит рядом с ведрами.


(Настойчиво.) Идите есть. (После паузы.) Что это у всех вас аппетит пропал? Если каждый шторм будете переживать — отощаете!


Никто не двигается.


(Стараясь взорвать молчание.) Может, мне развеселить вас? (И, переждав мгновение, зло, иронически.) Хотите, доклад о своем женихе сделаю?

Н е л ю б и н. Прекрати! Не высмеивай человека, который, возможно, обожает тебя всей душой!

К а т я (с недоброй усмешкой). При чем тут «возможно»? Он меня очень обожает. В конце концов, возьму и женюсь на нем! (Заняла свое место у двери.) Только никого из вас на свадьбу не позову. Одного вас, тятя, позову по обязанности.

Ш в е ц. Меня пригласи!

К а т я. Можно. Будешь гостям анекдоты рассказывать.

Н е л ю б и н. Пошли есть, хватит ее глупости слушать!

К а т я. Не возмущайтесь преждевременно, тятя. Еще, может, не будет свадьбы. Не всегда удается, как хочется… Хотела женить на себе бригадира Суходоева — не получилось!

С у х о д о е в. Ты зачем при людях эти разговоры затеваешь?

К а т я. А я бригаду повеселить хочу.

С у х о д о е в. Была ты легкомысленным человеком — легкомысленным и осталась! (Натянул плащ, вышел на улицу.)

К а т я. Одного вроде развеселила. Ушел, скрылся… Будто можно в такой шторм нам тут друг от друга куда-нибудь скрыться!

Н е л ю б и н. Ты, Катерина, себя не позорь и меня не позорь! И разговоры такие заканчивай!

К а т я. А я, тятя, только ради вас разговор и затеяла. Я находку у вас на койке нашла.

Н е л ю б и н (нервно). Чего опять придумала?

К а т я (подошла к отцовской кровати, одним движением отогнула матрац, схватила топор). Зачем, интересно? Когда у нас такое бывало? (Гневно.) Вы, тятя, человек старый, вам, наверно, терять нечего, а я могу многое потерять. (Обернулась к остальным.) А вы, болваны, чего молчите? (Распахнула дверь, с силой выбросила топор.) Выражаться вы перестали! Рыбу хорошо ловите! А когда беречь друг друга научитесь? Когда вы все большими станете? Каждый только о себе думает!

Н е л ю б и н. Уходи, Катерина, уходи домой! Не тебе нашу жизнь перестраивать!

К а т я. А кому же, тятя, кому?


Н е л ю б и н уходит на кухню. К а т я идет на берег. Суходоев сидит на бочонке.


Почему ты сидишь? Рассиживаешься! Почему ты людей распустил? Ты об одной погоде беспокоишься! Об одной рыбе!


Суходоев молчит.


Крыши перестилаешь, хозяйственностью упиваешься! Лодки смолишь — неизвестно кому они нужны, — второй ледник устраиваешь! Иди развесели людей! Подбодри! Ты сам знаешь, как невозможно такой шторм переживать! Две недели в одной избе…

С у х о д о е в (спокойно). Иди станцуй бригаде. Ты же диплом получила, тарантеллу умеешь… А я погляжу, развеселятся они от этого или нет. (С горечью.) Я лодку смолил ненужную и знал, что ненужна. А у меня уже больше никакой работы не было им. Никакой! А ты иди и танцуй! Иди и скажи им, что я их тоску ломал!


Катя молча возвращается в дом.


К а т я (тихо). Идите есть! Приглашений больше не будет. Идем, Вера, Николай! (Уходит с Печкиным и Верой.)


Швец включает приемник. В маленький стан врывается многоголосье, чужие языки, музыка. Входит С у х о д о е в.


С у х о д о е в (стоит в плаще). Выключи! (Подходит выключает приемник. Стараясь овладеть собой.) Сердишься, Василий?

Ш в е ц. Я не девушка.

С у х о д о е в. Не серчай. Я горячий. А потом у меня это проходит. (Просто, серьезно.) Сам не знаю, откуда у меня такая властность в характере.

Ш в е ц. Тебе бы инспектором рыбнадзора работать!

С у х о д о е в (безразлично). Мне предлагали инспектором… Отказался я от этого дела. (Задумался.)

Ш в е ц. Я вот о чем думаю, бригадир. Если мне тут у вас задержаться, мне выехать не на что будет. В общем, погорел я на идее заработать у вас копейку.

С у х о д о е в (очень дружески). Зачем ты об этом думаешь? Шторма пройдут. Дожди прошли, и шторма пройдут! (Сердечно, заинтересованно.) Ты оставайся до нового года, подледный лов начнем!

Ш в е ц. Ясное дело, люди живут надеждами, а человеку нужна реальность.

С у х о д о е в. Не было случая, чтобы мы от других отставали.

Ш в е ц. Из чужой славы шубу не сошьешь.


Вошла В е р а. Увидев Суходоева, смутилась.


С у х о д о е в. Ты чего?

В е р а. Так… Мы там разговариваем… Вы есть пойдете? (Взглянула на Швеца.)

С у х о д о е в. Потом.


В е р а ушла.


У меня к тебе самое благородное предложение — оставайся. Ты и вообразить не в силах, сколько раз я шестого человека просил! (Помолчал.) Территории района — полторы Англии, а население — десять тысяч.

Ш в е ц. Мне ваше дело не подходит.

С у х о д о е в. Зря. А у меня такая мечта есть, хорошая мечта!

Ш в е ц. Ничего у тебя не выйдет.

С у х о д о е в (спокойно, убежденно). Выйдет. У людей выходит, и у меня выйдет. Об этом повсюду пишут.

Ш в е ц. Бумага терпит.

С у х о д о е в. Нет, это не вранье. Мы отдаленно живем, одиноко. Нам тормоза нужны. Если бы мы нашу прежнюю жизнь продолжали, неизвестно, до чего бы докатились! А мы ту жизнь прекратили. И это, можно считать, победа.

Ш в е ц. Ну попробуй, попробуй. Между прочим, «победа» по-французски называется «виктория». У меня была одна девочка Виктория…

С у х о д о е в (просто, убежденно). Без цели жить невозможно. Пропадешь! Надо в жизнь внести ясность и стремление к хорошему. И, конечно, культура должна быть!

Ш в е ц. Культуры у вас никогда не будет!

С у х о д о е в. Будет.

Ш в е ц. Культуры у вас никогда не будет, потому что у вас дорог нету.

С у х о д о е в (задумался). Дорог у нас нету.

Ш в е ц (великодушно). Могут еще, конечно, какие-нибудь ископаемые найти…

С у х о д о е в. Ископаемые есть, замечательные ископаемые! (Вздохнул.) Дорог нету.

Ш в е ц. Дорог по этим вашим сопкам и скалам никогда не будет. О культуре пока не заикайтесь.

С у х о д о е в. Это я согласен. В хорошую погоду приходит лодка-почта, лодка-лавка, лодка-кино.

Ш в е ц (иронически). Что еще?

С у х о д о е в (начинает сердиться). Что еще? Что тебе еще надо в таком отдалении! Море у нас есть! Горы замечательные! Воздух чистейший! На первом месте стоим по содержанию кислорода. Есть люди — страстно мечтают о таком море и о таком вольном воздухе! И ты будешь мечтать, если уедешь. Еще как будешь мечтать.

Ш в е ц. Уеду, Ваня, все равно. Послушай! Едем с тобой на Черное море! А? Жизнь я тебе гарантирую — вот!

С у х о д о е в (сурово). Не трепись! У меня здесь на каждой пристани друзья и на каждом причале. А как ты можешь без друзей? Ездишь не задерживаешься, а?

Ш в е ц. Друзья находятся.

С у х о д о е в. Ну, это я понимаю, какие друзья… (Помолчал, приглядываясь к Швецу.) Значит, твердо решил?

Ш в е ц. Твердо не твердо, погляжу еще, разумеется. Но задерживаться долго смысла нет. Линия у меня другая. Не хочу жить в каменном веке.

С у х о д о е в (холодно). Если ты нашей жизнью не соблазнился, у меня есть к тебе один разговор.

Ш в е ц. Какой разговор?

С у х о д о е в. У меня к тебе щекотливая одна просьба… Просьба о том, чтобы ты не трогал Верку.

Ш в е ц. В каком то есть смысле?

С у х о д о е в. Тебе, я думаю, понятно. Не тронь ее в женском смысле.

Ш в е ц. Для себя приберегаешь?

С у х о д о е в (вспылил). Не болтай!

Ш в е ц. Много на себя берешь!

С у х о д о е в. Или уже тронул ее?

Ш в е ц. Ты в личные отношения не лезь!

С у х о д о е в. В общем, я тебе сказал. У нас бригада отдаленная. Телефона нет. «Скорой помощи» нету. Райсовет далеко. При таких условиях бывают различные неожиданности… И ты эти хождения к маяку прекрати!

Ш в е ц. А вот теперь мы поглядим! Вот теперь ты мой характер узнаешь! У меня характер свободный, Ваня!


Входит В е р а.


В е р а. Идите есть.


Молчат. Суходоев ложится на раскладушку. Входит В а л е р к а.


В а л е р к а (садится на корточки, поет).

Мы пойдем с тобой на вечерочку,

Протанцуем сибирскую полечку!


Входят П е ч к и н и Л а с т о ч к и н, чуть позже — Н е л ю б и н.


П е ч к и н. Надо что-то нам делать, Иван!

В е р а. Еще придумай, Коля, по два раза в день занятия проводить.

Ш в е ц (демонстративно). Давай-ка, Верочка, плюнем на все да пойдем к маяку!

В а л е р к а (подозрительно). Зачем к маяку? (После паузы.) Давай-ка песни петь. (Поет, сидя на корточках.)

Мы пойдем с тобой на вечерочку,

Протанцуем сибирскую полечку!

С у х о д о е в (резко). Пой про себя!

В а л е р к а (обиделся). Зачем про себя?

С у х о д о е в. Ладно, черт с тобой, пой!


Входит К а т я.


В а л е р к а (зло). Почему сказал — черт с тобой? (Поет.) «Мы пойдем с тобой на вечерочку…» Почему сказал — черт с тобой?

Ш в е ц. Злые вы, эвенки, маленькие, а злые.

В а л е р к а (накаляясь). Почему сказал — черт с тобой? Гостеприимства не знаешь? Ты дурак, бригадир Суходоев! Пойду отвяжу стружок, уйду от вас на Курлык! Всем скажу, как ты гостей принимаешь!

С у х о д о е в. Мы тебе гостеприимство оказали. Чай тебе варили. Вот моя раскладушка, ложись, спи. Водки у нас нет.


Накинув понягу на плечи, В а л е р к а уходит.


Н е л ю б и н. Пойди, бригадир, верни его! По такой волне он до Курлыка не дойдет, потонет.


Суходоев вскочил, нахлобучил шапку. Вышел. Вернулся.


С у х о д о е в (Вере). Без меня никуда не ходи! Ни на шаг!

В е р а. Мне родной папаня так строго не приказывал…

С у х о д о е в. Я тебе повторять не буду! В нашей бригаде все будет только по закону и официально. Поняла? Официально. Не будешь слушаться — дам направление в отдел кадров. (Уходит.)

Ш в е ц. На каком основании он тебе приказы дает?


Вера пожала плечами.


Н е л ю б и н. Унесет наши лодки сегодня.

Ш в е ц (Вере). Будешь слушаться его?


Вера молчит.


Скажите, строгости какие! Поглядели бы вы, как теперь люди в городах живут… В Москве прямо в метро целуются!

В е р а. Все-таки интересно… (Просто, грустно.) Ответьте мне, дядя Терентий, на один вопрос… Почему так получается? Почему вы меня раньше все любили, а теперь не любите? Ведь я такая же, как и была, не переменилась, и мое отношение к вам не переменилось, а вы мне теперь окончательно чужие… Почему, дядя Терентий, так получается? Я вам, наверно, в этом стареньком платье не нравлюсь… Переоденусь сейчас — и к маяку пойдем! (Уходит на кухню.)


Входит В а л е р к а, снимает понягу, ружье.


П е ч к и н. Где бригадир?

В а л е р к а. Там… Поплыл к лодкам — якоря ставить. (Пауза.) Я сейчас на море глядел, шторм еще три дня будет.

Н е л ю б и н. Значит, так и будет — три дня!

К а т я. Вы все беспокойство проявляете, а к лодкам поплыл один бригадир! (Уходит на улицу.)

Ш в е ц. Волнуется девушка.


Появляется В е р а.


В а л е р к а. Ух, платье какое!

В е р а. С Васей идем к маяку… Погулять…

В а л е р к а. Погулять? Возьми меня с собой!

В е р а (тихо). Мы одни пойдем…

Ш в е ц. Знаешь игру в «третий — лишний»?

П е ч к и н. Тебе бригадир что приказал?

В е р а (посмотрела в сторону). Я тебе давно свое слово ответила, Коля-Николай.


Входят С у х о д о е в и К а т я.


С у х о д о е в. Ветер спал. Слышите, тихо?


Пауза. В е р а и Ш в е ц уходят на улицу. Валерка берет ружье.


К а т я. Куда, Валерка, идешь?

В а л е р к а. Охотиться иду. (Уходит.)

П е ч к и н (Кате). Это она пример с тебя взяла. Исключительно с тебя. Ты делаешь что хочешь, никому не подчиняешься, и она тоже!

Л а с т о ч к и н. Ладно, молчи!

П е ч к и н. Не хочу молчать! И не стану молчать! Пример она взяла с Катерины.

С у х о д о е в. Если ты, моторист, хочешь говорить, я объявляю всей бригаде: Катя была моей женой и остается моей женой. Я ее просил вернуться ко мне. Она дала ответ отрицательный.

Н е л ю б и н (резко, недоверчиво). Что значит — отрицательный?

К а т я. Зачем вы, тятя, у него спрашиваете? Вы меня спросите. Я ему отказала. На это у меня свои причины. (Печкину.) Наверно, ты, Коля, прав, что я плохой пример дала Вере. Вот и все обсуждение! (Идет на кухню.)

Н е л ю б и н. Постой, Катя! Так нельзя, Катя! В жизни по-всякому бывает… Так нельзя. Слова должны быть веские и мысли веские, сердиться нельзя.

К а т я. Мне не на что сердиться. Мне нужен друг, тятя, а мужа я всегда найду.

Л а с т о ч к и н. Он тебе друг.

К а т я. Ты очень добрый, Борис. Ты всех добрее.


Входит В а л е р к а.


В а л е р к а (не раздеваясь, садится на корточки). Куда Вера пошла? Почему так получается?

Л а с т о ч к и н. Так получается…

В а л е р к а. Я ее сватать надумал.

К а т я. Быстро надумал!

С у х о д о е в (грустно). Оставь, Валерка, затею, ничего не получится.

В а л е р к а (вспылил). Почему? Я лучший охотник в районе!

С у х о д о е в. Дело в том, Валерка, что Вера полюбила Швеца.

В а л е р к а. Откуда знаешь? Конечно, ошибаешься! (С надеждой.) Увлеклась маленько? Да?

К а т я. Глупый какой-то разговор. Все очень серьезно, Валерка. Очень серьезно. Не надо глупости говорить.

Н е л ю б и н. Не горюй, твое все впереди.

В а л е р к а (поверил). Еще три дня будет шторм… Потом я от вас уйду.


Входят В е р а и Ш в е ц.


В е р а. Мы на маяк не пошли. Направление в отдел кадров мне не пиши. (Медленно, как во сне, прошла через всю комнату, взяла одеяло. Один конец зацепила за гвоздь, другой подала Швецу, и Швец закрепил его.) Вот тут будем жить с Васей официально. (Вошла вместе со Швецом в свою «комнату», встала у стены.)

Н е л ю б и н. Это что же, так теперь будем жить, бригадир?


Суходоев молчит.


К а т я. Так нельзя, Вера!

В е р а. А другого выхода у меня, Катя, нет…

Ш в е ц (садится на раскладушку). Иди сюда!


Вера отрицательно качает головой.


Иди, ребенок, иди!


Катя молча срывает одеяло.


Ш в е ц (поднимается). Повесь одеяло обратно!

С у х о д о е в (негромко). Нет, так не пойдет, Швец. Так не пойдет!

Ш в е ц. У вас одна мысль — поскорее выжить меня. Я могу удовлетворить такое желание!

С у х о д о е в (Швецу). Заткнись! Терпение мое кончается! (На Веру.) Вот сидит твоя защита… Только она тебя пока защищает. (Сдержался.) Считайте, что той глупости, которая была, ее не было. Я думаю, Вера кое-что поняла… что такое — официально и что такое — перегородка. И все должны успокоиться! (После паузы.) Завтра все до одного пойдем на работу в горы.

Н е л ю б и н. Что же нам там делать?

С у х о д о е в. Пойдем в горы, будем заготовлять дрова.

Н е л ю б и н. У нас этих дров на три года заготовлено!


Швец ложится.


С у х о д о е в. Заготовим дрова. Зимой по льду на машинах вывезем. Подарим детсаду. Или средней школе подарим.


Нелюбин ложится на подвесную койку, курит.


Осень для рыбаков всегда печальна. Хватит нам распускаться. Просто уже хватит! Раньше книжки читали — забросили. Радио стоит — почти не включается. Режим дня для здоровья соблюдали — все было своевременно. Весь мир, вся политика нас интересовали. Сколько до «Последних известий»?

Л а с т о ч к и н. Долго еще…

С у х о д о е в (Печкину). Ты предлагал второе занятие провести… Проведем! (Ласточкину.) Не ухмыляйся. Привыкли ухмыляться! В век моторов живем, знание каждому пригодится. И Вере, и тебе… Всем!

Л а с т о ч к и н. Колька машину купит.

П е ч к и н. Куплю.

Л а с т о ч к и н. Зимой на Курумкан поедет. Там на строительстве сплошные девчата!

С у х о д о е в. Не зубоскаль. Сегодня пораньше спать ляжем, на рассвете пойдем пилить дрова. Вы, девчата, блинов напеките, отмочите рыбу, нажарьте. Возьмем побольше сгущенного молока, будем на костре чай варить. И никаких разговоров, никакого нытья! Доставайте свои конспекты. На чем мы, моторист, остановились? Какая у нас тема?

П е ч к и н. Карбюратор…

С у х о д о е в. Читай нам лекцию про карбюратор. Я серьезно говорю!


Печкин разворачивает чертеж, прикалывает к стене.


А ты чего, Веруха?

П е ч к и н (глухо, монотонно). В карбюраторе имеются два жиклера: главный и компенсационный… (Опустил голову. Стиснул кулаки.) Не могу я, бригадир, читать про карбюратор при этой сволочи! Пусть он уйдет!

Ш в е ц. Ясно, моторист!

П е ч к и н. Уходи от нас.

В а л е р к а (почти интимно). Не троньте его. Его Вера любит.

С у х о д о е в. Веди занятие, моторист!

Ш в е ц. Ясно, ребята, не подошел я вам.

К а т я. Не ищи причин, Вася.

Ш в е ц. Помолчала бы, вдовая жена! Пора в путь-дорогу! (Раскрыл чемодан, бросает в него вещи.)


Тихо заплакала В е р а.


К а т я (с тревогой). Ты уходишь?

Ш в е ц. Ухожу.

В а л е р к а. Ты, однако, плохой человек, Васька!

В е р а. Тебя же не гонят.

С у х о д о е в. Мы тебя не гоним. Я тебе предлагал… И раз у вас так далеко зашло… Со временем перейдете с Верой на центральный стан. Квартиру вам отвоюем.


Швец собирает вещи.


(Поглядел на Веру, горько.) Оставим их вдвоем…


Первым уходит П е ч к и н. Последним нехотя — В а л е р к а. Пауза.


В е р а. Я для тебя все сделала… открыто…

Ш в е ц. А кому, между прочим, нужно было «открыто»? Неужели ты не понимаешь, что я психанул! Я уйду, Вера! Вопрос ясен. Люди сходятся и расходятся. Не надо связывать друг друга, и не надо клятвы давать, все равно вранье.

В е р а. У меня есть много знакомых ребят… Я хоть мало прожила, но видела порядочность… Поэтому я всегда верила людям. Мы в море пойдем. Ты еще не знаешь, как это хорошо! Море!

Ш в е ц. Пропадешь ты когда-нибудь, Вера, с твоей наивностью.


Входит В а л е р к а.


В е р а (плачет). Он уходит. Видишь? Посмотри на него, он уходит.

В а л е р к а. Ты не имеешь права, Васька! Слышишь, Васька!

Ш в е ц. Отстань! Выйди пока отсюда!

В е р а. Отправляйся, Вася, куда ты хочешь! (Уходит на кухню.)


Валерка медленно, как бы между прочим, проходит в угол. Срывает со стены ружье, взводит курок.


Ш в е ц (быстро обернулся). Убери ружье!

В а л е р к а. Тебе осталось жить одну минуту!

Ш в е ц (по-доброму). Ты чего, Валерка… (Идет к нему.)

В а л е р к а. Стой!

Ш в е ц. Убьешь?

В а л е р к а. Убью!

Ш в е ц (хочет договориться). Валерка…

В а л е р к а. Не говори ни слова, молчи! Когда эвенк целится, все равно стреляет!


Швец оглядывается, ища выхода.


Закричишь — стреляю! Повторяй за мной!

Ш в е ц. Чего повторять?

В а л е р к а. Повторяй: я хуже плохой собаки! Повторяй! Ну! (Вскидывает ружье.)

Ш в е ц (оглядывается, повторяет). Я хуже плохой собаки…

В а л е р к а. Хуже змеи…

Ш в е ц. Хуже змеи…

В а л е р к а. Я недостоин звания человека! Ну, говори!

Ш в е ц. Я недостоин звания человека…

В а л е р к а. А теперь я тебя убивать не хочу. Не сердись. Прощай! Уходи скорей!


Входит В е р а.


В е р а (просит). Уходи.


Ш в е ц уходит. В а л е р к а идет вслед. Навстречу — рыбаки. На море до горизонта — мощная зыбь.


Ш в е ц. Он стрелял в меня.

В а л е р к а. Он уходит!

С у х о д о е в. Уходишь? (Помолчав.) С одной стороны, хорошо, что он тебя не убил, а с другой стороны, жалко!


Сюда приходит В е р а.


Ладно, Швец, говори нам теперь про Веру. (Товарищам.) Как же, рыбаки, говорить с ним будем?


Молчат. Ласточкин садится на бочонок. Катя поднимается на валун, смотрит в море.


В е р а. Вы его не трогайте… Последняя моя просьба.

С у х о д о е в. Надо бы тебя проучить… (Вздохнул. Поглядел на Веру.)

К а т я (Швецу). Собрался?

Ш в е ц (усмехнулся). Почти.

К а т я. Не тяни.

Ш в е ц (Нелюбину). Там эти деньги… которые я давал…


Нелюбин возвращает деньги.


Я не мелочный. Но мне даже на пароход не хватит. Я потом вышлю.

С у х о д о е в. Не беспокойся. Ну, все, что ли?

Ш в е ц. Проводишь, Вера?

С у х о д о е в. Не разрешаю! (Пауза.) Вот тебя Коля Печкин проводит.

В е р а (тихо). Не ходи! Николай!


Ш в е ц уходит в горы.


С у х о д о е в. Там в сенях пилы, Борис, надо их посмотреть…

Л а с т о ч к и н. Я посмотрю.


В е р а пошла в дом.


С у х о д о е в. Посмотри, Боря, сколько там до «Последних известий»?

Л а с т о ч к и н. Скоро уже.

Н е л ю б и н (Кате). Напрасно ты не объяснила этому Швецу про свое положение. Он будет парохода ждать в Курлыке и трепать языком!

К а т я. Плевать мне, тятя, на все его разговоры!


Пришла В е р а. В пальто, в платке.


Л а с т о ч к и н. Куда, Вера?

В е р а. Домой… К родным пойду жить…

С у х о д о е в. Если ты что думаешь… то все равно мы тебя любим и уважаем.

В е р а. Не знаю, как мне теперь жить у вас…

С у х о д о е в. Придумаем… Как-нибудь сообща придумаем. Я тебя даже официально прошу, как бригадир, оставайся. Ты хорошая помощница, мы тебя многому научили… Видишь, и ветер утих. Скажи ей, Катя!


Катя молчит.


В а л е р к а. Зимой я тебе соболя убью.

С у х о д о е в. Скажи ей, Катерина!

К а т я (подошла к Вере). Вера, сними пальто!


Вера медленно снимает пальто.


З а н а в е с.


1961

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги