Веранда в лесу

К о з л о в.

В а р я.

С а ш а.

Д е д.

Н а т а л ь я.

А н д р е й.

Л е н а.

П р е д с т а в и т е л ь М.

П р е д с т а в и т е л ь У.

Л и з а.

Б о р я.

С у п р у н о в а.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н.

О ф и ц и а н т к а.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

В этой комнате было много приборов, инструмента. В шкафах и на полках теснились колбы и справочники. Но еще не внесли мебель, и помещение казалось пустым. С а ш а и А н д р е й монтировали доску отличников.

А н д р е й. Дай молоток. Теперь дай шурупы.

С а ш а. Не могу найти.

А н д р е й. Подо мной. (Приподнявшись.) Нашел?

С а ш а. Не те. Длинны.

А н д р е й. Не те? (Смотрит.) Не те. Ищи.

Саша шарил в ящике. Пришел К о з л о в. Улыбался.

К о з л о в. Привет!

А н д р е й. Привет, Козлик!

С а ш а. Как дела, Мишка? Что нового?

К о з л о в. Особенного ничего… Я подрос немного.

С а ш а. Незаметно.

К о з л о в. Совсем немного подрос.

С а ш а. Как лето провел?

К о з л о в. Купался.

А н д р е й. А что вообще нового?

К о з л о в. Тарасову сейчас встретил, на Кавказе отдыхала. Что делаете?

А н д р е й. Монтируем, как видишь, доску отличников.

К о з л о в. Великовата доска.

А н д р е й. С походом. Возможно, будет много отличников. Значит, поговорили с Тарасовой?

К о з л о в (улыбаясь). Ага, поговорили. Ты когда вернулся?

А н д р е й. Я, брат, вернулся только вчера. (Вспоминает.) Как шар? Бросил шарик?

К о з л о в. Что-то получилось, отослал.

С а ш а. Ого-го! Подробности?

К о з л о в. Ответа нет.

А н д р е й. Значит, не получилось.

К о з л о в (беспечно). Переживем, не самое главное.

С а ш а. Дети, спокойно! Я прокладку нашел!

Пришла Н а т а л ь я. Веселая. В спортивном платье.

Н а т а л ь я. Мебель таскать, гаврики! Почему не здороваешься, Козлов?

К о з л о в (широко улыбаясь). Здравствуйте, Наталья Борисовна!

С а ш а (с позволительной фамильярностью). По-моему, здоровается тот, кто пришел.

Н а т а л ь я. Иногда здоровается тот, кто младше.

С а ш а. А вам не кажется, Наталья Борисовна, что с тех, кто младше, всегда стараются три шкуры содрать?

Н а т а л ь я (никогда не внимая тому, чему не хочется внимать). Слушай, Саша, мебель составлена в актовом зале. Возьми с собой Козлова, и ничего не перепутайте. Слышишь, Козлов?

А н д р е й. Я пойду. Доску отличников должны делать сами отличники.

Н а т а л ь я. Делай, Козлов, может, будешь.

К о з л о в (Андрею). Ладно, иди.

Н а т а л ь я. Я по тебе соскучилась, Мишенька.

С а ш а. Это что, Наталья Борисовна, объяснение в любви?

Н а т а л ь я. Я по тебе очень соскучилась, Мишенька. (Уходит.)

А н д р е й. А все-таки наша Наталья зверски обаятельна. И выдержка у Натальи есть! (Выглядывает за дверь, закуривает.)

С а ш а. Я, кстати, бросил, я, в сущности, курил из пижонства.

К о з л о в. Кончилось пижонство?

С а ш а. Все во что-нибудь играют, и я играл. Детские игры чисты и доставляют радость. Стану взрослым, буду играть в честность. В культурность. В принципиальность.

Пришел П р е д с т а в и т е л ь М. Молодой, вихрастый, внимательный.

П р е д с т а в и т е л ь М. Ищу Наталью Борисовну. Где искать?

А н д р е й (прячет папиросу). На первом этаже, на втором, на третьем и на четвертом.

П р е д с т а в и т е л ь М. Понятно.

А н д р е й. В школе генеральная уборка.

Представитель М. присел. С а ш а и А н д р е й ушли.

П р е д с т а в и т е л ь М. Я звонил, Наталья Борисовна обещала быть здесь.

К о з л о в. Наталья Борисовна грандиозно точный человек. Если обещала, будет.

П р е д с т а в и т е л ь М. (весело хмыкнув). Грандиозно точный?

К о з л о в. Да.

П р е д с т а в и т е л ь М. Педант?

К о з л о в (подумав). Нет, я бы этого не сказал.

П р е д с т а в и т е л ь М. Здесь покурить нельзя?

К о з л о в (строго). В лаборантской не курят.

Появилась В а р я. Поняла, что пришла невпопад.

В а р я. Здравствуйте… Простите… Помешала, Козлик?

П р е д с т а в и т е л ь М. Не помешали, девочка, я жду Наталью Борисовну. И вообще, пойду где-нибудь покурю. Это тебя зовут Козлик?

Козлов кивнул.

П р е д с т а в и т е л ь М. Меня в школе звали Тромбон.

К о з л о в. Неплохо… А почему вас звали Тромбон?

П р е д с т а в и т е л ь М. Понятия не имею. Придет Наталья Борисовна, скажи, что ее ждет представитель Математического института.

К о з л о в. Хорошо.

П р е д с т а в и т е л ь М. ушел. Варя сняла халат, запустила в угол. Села молча.

К о з л о в. Плохое настроение?

В а р я. Ненавижу людей.

К о з л о в. Всех людей?

В а р я. Людей, Миша. А больше всех ненавижу Супрунову.

К о з л о в (подумав). Супрунову — это можно понять.

В а р я. В общем, мне теперь остается учиться и учиться.

К о з л о в. А все-таки в чем же дело?

В а р я. Сама не знаю, в чем дело. Из-за какой-то не так разделившейся хромосомы может родиться дурак, а может гений… Игра природы, так сказать!

К о з л о в. Жизнь есть жизнь.

В а р я. Пожалуйста… не будь кретином, пожалуйста.

К о з л о в. Пожалуйста.

В а р я (грустно задумывается). А вообще, почему бы не поверить в потустороннюю жизнь? Может, там мои косточки в новом обличье и с новой душой будут щеголять…

К о з л о в. Грандиозное настроение у тебя!

В а р я. Жуткое. Другой раз совсем не с кем поговорить.

К о з л о в. Ты считаешь, тебе со мной интересно говорить?

В а р я. С тобой просто.

К о з л о в (подозрительно вдруг). А почему со мной просто?

В а р я. Ты человек без претензий.

К о з л о в. Я человек с претензиями. Я эгоист. Не надо думать, что я слишком бесхитростный человек.

Пришел П р е д с т а в и т е л ь У. Тучный молодой человек.

П р е д с т а в и т е л ь У. Здравствуйте, друзья, я представитель университета. Где я могу видеть Наталью Борисовну?

К о з л о в. В данную минуту это трудно сказать…

П р е д с т а в и т е л ь У. Трудно или невозможно?

В а р я. Посмотрите в актовом зале, четвертый этаж.

П р е д с т а в и т е л ь У. Спасибо. Если я встречу ее на лестнице… Как она выглядит?

В а р я. Мило.

П р е д с т а в и т е л ь У. Как вы сказали?

В а р я. Я сказала, Наталья Борисовна выглядит мило.

П р е д с т а в и т е л ь У. (думает, улыбается). Спасибо. (Уходит.)

Варя нашла халат, запустила в другой угол. Села.

В а р я. Все же какие люди сволочи! Ну, какое им дело до моих ног или фигуры? Не их заслуга, что у них нос прямой, а у меня нет! В сотый раз себе говорю, что я не хуже других, а получается — хуже… Толще, курносее, толстоногее. Может быть, умнее, но толще…

К о з л о в (работая). Толщина, Варя, это не позор. Обычное нарушение обмена…

В а р я. Ты еще полный ребенок, Козлик.

К о з л о в. Я не ребенок. Когда-нибудь ты поймешь, что я давно уже не ребенок!

В а р я (неожиданно развеселившись). Ох и сложна же ты, философия переходного возраста!

К о з л о в. Меня имеешь в виду?

В а р я. Тебя, меня, всех, даже дедушку моего. (Молчит.) Вообрази: Супрунова собрала сейчас вокруг себя коллектив, и они обсуждали в коридоре мою внешность… Не видела их три месяца и еще бы не видела тридцать лет! Тело мое их беспокоит…

К о з л о в (желая утешить ее). У тебя, по-моему, хорошая и добрая душа.

В а р я. Ну при чем тут душа? (Со злостью.) Кому нужна душа? Кому? Тебе нужна душа?

Козлов оставил работу, задумался.

Кто может знать точно, какая у меня душа? Я издергана с детства… Может, у меня душа развеселая! И может, я очень добрая… а всем кажется, что в таком теле, как у меня, нет никаких мыслей, а есть тупость и лень. (Помолчав мрачно.) Будь проклята та хромосома, которая дала мне такое толстое тело!

К о з л о в. Но ты за лето сильно похудела!

В а р я. Я это сама чувствую… Ну и что? Три месяца лазила по горам, весь Кавказ излазила! Значит, мало похудела, никому не заметно…

С а ш а и А н д р е й принесли стол, сели на него.

А н д р е й. О чем задумалась? Что тебя волнует, Тарасова?

В а р я. Чего я хочу от жизни. Что нужно жизни от меня. Что такое я.

А н д р е й. На такие вопросы может ответить только Сашка.

С а ш а. Здравствуй, Тарасова.

В а р я. Ну, допустим, здравствуй, что дальше?

С а ш а. Я тебя сегодня видал в ослепительно красном трамвае.

В а р я. Ну, хорошо, видал, и что из этого следует? Что ты на меня смотришь?

С а ш а. Изучаю.

В а р я. Найди, пожалуйста, объект поинтереснее.

С а ш а. Могу, но и в этом объекте что-то есть…

Пришла Н а т а л ь я, оглядела стол.

Н а т а л ь я. Вы принесли не тот стол, этот из иностранного кабинета.

А н д р е й. Не тот, принесем тот.

С а ш а и А н д р е й оглядели стол, унесли.

К о з л о в. Вас искали какие-то представители.

Н а т а л ь я. Знаю. (Доходит до двери, останавливается.) Миша Козлов интересный собеседник, но все работают, Варя!

В а р я. Я тоже без дела не сижу.

Н а т а л ь я. Что же ты делаешь?

В а р я. Борюсь с собой.

Н а т а л ь я (улыбается). Собирайся!

Варя пошла, искать халат. Искала долго, надевала медленно. Дождалась, когда Н а т а л ь я ушла.

В а р я. Тебе действительно кажется, что я похудела?

К о з л о в. Ты похудела примерно вдвое!

В а р я. Ой, Козел, неужели это правда? Скажи честно, это заметно? Имей в виду, я тебе очень верю. Ты объективен сейчас?

К о з л о в (с некоторой долей иронии и досады. Показывает на ящик. Решительно). А ну, встань сюда! И халат сними… (Отходит, оглядывая смущенную Варю.) Ты не только похудела, ты похорошела, насколько я понимаю. (Объясняет.) У девчонок вашего возраста бывают такие внезапные скачки.

В а р я (стоя на ящике). У девчонок нашего возраста бывают и не такие скачки… Но как ты думаешь, я не могу обратно потолстеть?

К о з л о в. Исключено! (Добродушно.) Не двигайся, я еще посмотрю. (Обходит, сосредоточенно.) Я не ошибаюсь: ты похорошела! Хочешь эквивалент? Пожалуйста. Третье, даже второе место в классе. (Еще оглядывая ее.) Я теперь уверен, что Супрунова обсуждала именно это!

В а р я (волнуясь). Что я изменилась?

К о з л о в (категорично). Да, то, что ты похорошела.

В а р я (потрясенно, задумывается). Знаешь… возможно. Если я изменилась, она не могла пройти мимо такого выдающегося факта.

К о з л о в. Она это заметила. И это невозможно не заметить, завтра это заметит вся школа.

В а р я. Целый день буду ходить счастливая… И может быть, завтра я еще раз скажу себе, что я счастлива… Козлик! Мне кажется, ты мой самый большой друг! Я даже хотела написать тебе письмо.

К о з л о в (с интересом). Почему же не написала?

В а р я. Не знала номера дома. Но ты единственный, кому я хотела написать. Я все лето думала о смерти.

К о з л о в (разочарован). И об этом хотела написать?

В а р я. Да. Я думала, почему какие-то никому не нужные австралийские деревья живут пятнадцать тысяч лет? Почему говорят, что человек велик? Да как же он велик, если в среднем он живет пятьдесят лет? И если он еще позволяет унижать себя в эти жалкие пятьдесят лет! Люди, как мухи, Козел, плодятся и умирают. Вот я учусь, учусь, поработаю какое-то время и скончаюсь… В газете некролог, биография и прочее, а то и просто скончаюсь в комнате с телевизором «Темп-один».

С а ш а и А н д р е й принесли другой стол. Склонились, решали задачу, начатую где-то в коридоре.

А н д р е й. Попробуем вынести за скобки. (Выносит за скобки.) Слышишь, Тарасова? Сашка находит, ты сильно похорошела.

В а р я. Не может быть.

С а ш а. Событие номер один… Супрунова проводит митинг.

А н д р е й. Корень, брат, не извлекается.

С а ш а. Козел, не хочешь прославиться?

К о з л о в (работая). Хочу, но некогда.

В а р я. У Козлова нет математической шишки.

С а ш а. У меня тоже нет, математическая шишка есть у Супруновой.

В а р я (подходит. Глаза ее сияют). Что вы там решаете?

С а ш а. Как жила на Кавказе, Тарасова?

В а р я. Жила, влюблялась, прожигала жизнь.

С а ш а. Серьезно спрашиваю.

В а р я. Серьезно говорю. В меня там влюбился один директор ресторана.

А н д р е й. И что директор?

В а р я. Ничего… просто влюбился очень сильно. Он меня спросил: «Вам сколько лет?» Я ему говорю: «Я еще несовершеннолетняя». Тогда он сказал: «Извините» — и ушел.

С а ш а. Дурак директор. Я бы не ушел. Сверхъестественно похорошела, Тарасова. Как это ты умудрилась?

В а р я. Старалась. Обыкновенный загар.

С а ш а. Есть интимный вопрос… Ответишь?

В а р я. Отвечу… (От смущения смеется, демонстрируя легкомыслие.) Только отвернись.

С а ш а. Зачем?

В а р я. Ты никогда не интересовался мной… Хочу быть достойной внимания. (Смотрится в застекленный шкаф, взбивает волосы. Взглянув на Козлова, на Андрея, решает продолжать игру и еще взбивает волосы.) Ну, готова для интервью!

С а ш а (рассмеявшись). Действительно влюбилась на Кавказе?

В а р я. Что ты! Мне еще рано влюбляться… Правда, Миша?

К о з л о в. По-моему, пора.

В а р я. Я на Кавказе плохо жила, но не унывала.

К о з л о в. Она на Кавказе размышляла о смерти.

В а р я. Ехала домой, думала: Пушкину на Кавказе не повезло, Лермонтову не повезло, почему мне должно повезти?

С а ш а (разглядывая ее). Оптимистка!

В а р я. Больше не буду о смерти думать, хватит! Начинается, кажется, новая эпоха! Еще вопросы есть? В седьмом классе, помню, в один прекрасный день Любка с Ленкой пришли и говорят, что вечером шли с кройки и шитья и видели, как ты был на свидании. С девочкой из восьмого класса. Помнишь?

С а ш а (улыбается). Не помню. Тарасова.

В а р я. Между прочим, меня зовут не Тарасова, а Варя. А потом ты увлекался Наташей, а потом уже Мариной… Марина была девочка с юмором.

С а ш а. У тебя хорошая память.

В а р я. Сама удивляюсь…

Пришли Н а т а л ь я и П р е д с т а в и т е л ь М.

Н а т а л ь я. Ты еще здесь, Тарасова?

В а р я. Тарасова уже ушла. (Берет халат, уходит.)

Н а т а л ь я. А вы что здесь делаете?

С а ш а. Думаем: опять вроде бы не тот стол.

Н а т а л ь я. Стол тот, Саша, но там, учти, еще двадцать столов.

С а ш а. Кошмар!

А н д р е й. Пошли, грузчик!

С а ш а и А н д р е й ушли, прихватив задачу.

Н а т а л ь я (сосредоточенно). Познакомься, Миша.

П р е д с т а в и т е л ь М. (протянув Мише руку). А ваше отчество?

К о з л о в (недоуменно). Николаевич…

П р е д с т а в и т е л ь М. Очень рад, Михаил Николаевич.

К о з л о в (покосившись на него, отходит, молчит). Вы не забыли, Наталья Борисовна? Вас искал еще один товарищ…

Н а т а л ь я. Забыла, представь! Найди его побыстрей.

К о з л о в охотно ушел.

П р е д с т а в и т е л ь М. (глядя ему вслед). Фантастика! И это тот самый паренек?

Н а т а л ь я (смеясь). Да, это тот самый паренек.

П р е д с т а в и т е л ь М. Недурная находка!

Н а т а л ь я. Садитесь куда-нибудь. (Придвигает ящик.) Расскажите, в чем дело, но сначала условимся: поменьше восторгов и не называйте Козлова по имени-отчеству. Он ученик.

П р е д с т а в и т е л ь М. Для меня он прежде всего самостоятельно мыслящий математик. Если я найду математика в детском саду или даже в яслях, я тоже стану называть его по имени-отчеству.

Н а т а л ь я. В детском саду — валяйте! А у нас школа. Правда, школа с математическим уклоном, но ребята у нас разные, мы еще не знаем, кем они будут, пусть для начала станут людьми.

П р е д с т а в и т е л ь М. (мирно). Наталья Борисовна, не надо педагогических заклинаний.

Н а т а л ь я. Человеку шестнадцать. Усвоили? У человека острая реакция. Самое простое внушить такому человеку неосуществимые надежды и сделать несчастным на всю жизнь.

П р е д с т а в и т е л ь М. Усвоил. (Он медлит, решительно подходит к доске и пишет формулу. Указывая на отдельные части написанного.) Σ — эпсилон — число целых точек внутри шара. Объем шара радиуса r. Разность между ними не превосходит вот этой величины — α. Причем s постоянная. Это понятно?

Н а т а л ь я. Ничего мне не понятно, я историк.

П р е д с т а в и т е л ь М. (стирает написанное и крупно пишет α. Без энтузиазма). Дело в этой величине. Чем меньше альфа, тем лучше. Михаил Николаевич эту величину несколько уменьшил.

Н а т а л ь я (ровно). Я не знаю никакого Михаила Николаевича, я знаю ученика Мишу Козлова.

П р е д с т а в и т е л ь М. Хорошо, опустим отчество. Когда работу Михаила Николаевича, вернее, когда работу Миши показали профессору Григорьянцу, профессор чуть не умер от удивления.

Н а т а л ь я. Однако же не умер?

П р е д с т а в и т е л ь М. К счастью, нет. Вы недоверчивы. Я сам не признаю вундеркиндов. Нам важны идеи. А идеи, при помощи которых Миша решил проблему, самостоятельны и заманчивы.

Н а т а л ь я. Как называется проблема, которую он решил?

П р е д с т а в и т е л ь М. Проблема шара. Но он не решил проблему, а несколько продвинул ее.

Н а т а л ь я. Так бы и сказали сразу! В прошлом году вся школа занималась проблемой шара, или, как говорили ребята, шарика.

П р е д с т а в и т е л ь М. (удивившись). Вся школа?

Н а т а л ь я. Что-то вроде моды, веянья… Вдруг начинается коллективный психоз, все решают одно и то же. Словом, решала вся школа, а не один Миша Козлов.

П р е д с т а в и т е л ь М. Вы упрощаете. Школа, очевидно, побаловалась и бросила, а Козлов довел до конца.

Н а т а л ь я. Вы в этом уверены?

П р е д с т а в и т е л ь М. Полностью. Такие идеи на улице не валяются, такие идеи пока еще не приходят в голову целым коллективам, а приходят кому-нибудь одному. Теперь Козловым заинтересуются крупнейшие ученые страны.

Н а т а л ь я. Скажите честно, вы начинающий математик?

П р е д с т а в и т е л ь М. Да… Я доктор математических наук.

Н а т а л ь я (смущенно). Мне показалось, вам лет двадцать пять.

П р е д с т а в и т е л ь М. Да, двадцать восемь, я старый человек. Я у нас в институте веду секцию бокса, там у меня занимаются сильные математики, и все моложе меня.

Н а т а л ь я (улыбается). У вас отличный спортзал.

П р е д с т а в и т е л ь М. У нас спортзал экстра.

Пришел П р е д с т а в и т е л ь У. Очень удивлен.

П р е д с т а в и т е л ь У. Ты, конечно, пришел из-за Козлова?

П р е д с т а в и т е л ь М. Точно, Юрочка.

П р е д с т а в и т е л ь У. Дурацкая ситуация.

П р е д с т а в и т е л ь М. (добродушно). Прояви благородство.

П р е д с т а в и т е л ь У. (уныло). Не могу, меня прислал Стрекаловский.

П р е д с т а в и т е л ь М. Да, старик тебя съест.

П р е д с т а в и т е л ь У. Старик сказал, чтобы я без этого мальчишки не приходил. Помешан на молодых дарованиях. Но это все лирика, для начала предлагаю тянуть жребий.

П р е д с т а в и т е л ь М. Для начала я предлагаю не терять чувства юмора.

Н а т а л ь я. Для начала не позабудьте, товарищи, где вы находитесь.

П р е д с т а в и т е л ь У. (огрызнувшись). Не беспокойтесь, не лошадей покупаем. Вы, собственно, кто?

Н а т а л ь я. Меня зовут Наталья Борисовна.

П р е д с т а в и т е л ь У. Простите, Наталья Борисовна. (Раскланивается.) Нам не хватает дарований. Город небольшой, у нас дефицит дарований, мы скоро эти дарования будем брать прямо из инкубатора. Профессору Стрекаловскому звонили из «Математического вестника», куда Козлов направил решение. В этом «Вестнике» работают опытные трепачи. Я уверен, что они уже сообщили о Козлове и в Оптический институт, и в Технологический, и во все центральные газеты.

Пришел К о з л о в, молча занялся работой.

Н а т а л ь я (после паузы). Ты решал проблему шара?

К о з л о в (удивляется). Да…

Н а т а л ь я. Ты это делал один?

К о з л о в. Не совсем… Начинали с Андреем. (Оглядывает представителей.) Потом попался один энтузиаст, студент… ну, подкинул некоторые мысли… Потом студент женился, ему стало некогда, последние два месяца я работал один…

Н а т а л ь я. Значит, в мастерской летом не работал?

К о з л о в (улыбаясь). Увильнул.

П р е д с т а в и т е л ь У. О какой мастерской речь?

Н а т а л ь я. Человек элементарно подрабатывает, человек помогает матери. У матери этого человека потрясающая военная биография, в его возрасте она была партизанкой.

П р е д с т а в и т е л ь У. (решительно). Биографии неинтересны.

К о з л о в (независимо). Моя мама интересна тем, что у нее всегда хорошее настроение.

П р е д с т а в и т е л ь У. У меня тоже всегда хорошее настроение.

К о з л о в. Но у вас, наверное, нет троих детей, которых надо кормить.

Н а т а л ь я. Поднимись! Ты слышал о профессоре Григорьянце?

К о з л о в (невольно). О!

Н а т а л ь я. Так вот Григорьянц, узнав о тебе, чуть не умер.

Козлов оценил шутку, усмехнулся.

Н а т а л ь я. О профессоре Стрекаловском тоже слыхал?

К о з л о в (почти счастлив от этого имени). О!..

Н а т а л ь я. Ну вот, чтобы эти ученые не умерли окончательно, ты должен поговорить с их представителями. Я буду в актовом зале. Я не прощаюсь. (Уходит.)

П р е д с т а в и т е л ь М. Хотел бы ты заняться математикой под нашим руководством?

П р е д с т а в и т е л ь У. Или под нашим, и по специальной программе?

К о з л о в. Заманчиво… (Улыбается взволнованно.) Этот год я могу полностью отдать математике… Но…

П р е д с т а в и т е л ь У. Никаких «но»! Ты оканчиваешь школу, мы забираем тебя в университет, и точка!

К о з л о в (задумчиво). Дошло… Я сначала не совсем понял… (Несколько секунд размышляет, что-то напряженно решая.) Большое спасибо, но я не могу принять ваше предложение. Спасибо. (И возвращается к работе.)

П р е д с т а в и т е л ь У. Оптики сосватали? Технологи?

Козлов отрицательно покачал головой.

П р е д с т а в и т е л ь М. Чем же ты собираешься заниматься?

К о з л о в. Я буду изучать гипофиз.

П р е д с т а в и т е л ь У. Запамятовал… Алеша, что есть гипофиз?

П р е д с т а в и т е л ь М. (озадаченно). Мозговой придаток.

П р е д с т а в и т е л ь У. А… (Язвительно.) Вот такая вот маленькая штуковина?

К о з л о в (утратил почти всякий интерес к представителям). Вес этой штуковины колеблется в пределах грамма, но влияние на организм огромно: обмен веществ, половое развитие и еще очень многое…

П р е д с т а в и т е л ь У. Тебя волнует первая проблема или вторая?

К о з л о в. Ни та ни другая. Меня волнует проблема гигантизма и карликового роста. А гормон роста вырабатывает передняя доля гипофиза.

П р е д с т а в и т е л ь М. Это окончательное решение?

К о з л о в. Конечно.

П р е д с т а в и т е л ь М. Зачем же ты занимался проблемой шара?

К о з л о в. Всегда хочется проверить, на что ты способен…

П р е д с т а в и т е л ь М. Может быть, ты думаешь, что биология или медицина более гуманистичны, чем абстрактная математика?

К о з л о в. Не сравниваю.

П р е д с т а в и т е л ь У. Все, Алеша! Я могу уже сказать Стрекаловскому, что я отчаянно дрался. И хватит! Прощай, Козлов! Наука сама тебе лезла в руки, а ты пренебрег! Идешь, Алеша?

П р е д с т а в и т е л ь М. Ноги не идут.

П р е д с т а в и т е л ь У. ушел. Представитель М. Молчал.

(Досада не мешает ему понимать нелепость ситуации.) Меня никто к тебе не посылал, у нас в институте это не принято. К нам пареньки сами рвутся. Пришел я потому, что ты нужен мне, лично мне.

К о з л о в (недоверчиво). Зачем?

П р е д с т а в и т е л ь М. Я занимаюсь теорией чисел. В этой проклятой теории есть проблемы, которые десятилетиями ждут, когда за них возьмутся.

Козлов слушал сосредоточенно и все еще недоверчиво.

У меня есть одна идея, недурная идея, но одному мне ее не осилить, нужна группа.

К о з л о в (тронут). Разве трудно найти помощников?

П р е д с т а в и т е л ь М. Нелегко. Работа эта, может быть, на много лет, но дело стоящее.

К о з л о в. Не могли бы сказать, что это?

П р е д с т а в и т е л ь М. Сразу не поймешь. Ты еще полный неуч, тебя еще учить да учить. Но потом ты бы мог со мной работать, у тебя есть башка. Такие вот дела, Михаил Николаевич. Но беда в том, что у тебя нет башки!

Козлов задумчиво усмехнулся.

Не хочешь помочь мне?

К о з л о в (вздохнув). Не могу.

П р е д с т а в и т е л ь М. Далеко уже зашел с этим гипофизом?

К о з л о в. К сожалению, никуда не ушел, времени не хватает.

П р е д с т а в и т е л ь М. Зачем тебе это?

К о з л о в. Я сказал.

П р е д с т а в и т е л ь М. Ну да, ты сказал, что хочешь, если я правильно понял, увеличить человеческий рост. Как пришла тебе эта странная идея?

К о з л о в. Не поймете. И не к чему… это все в прошлом.

П р е д с т а в и т е л ь М. Только не будь чванливым. Я был с тобой откровенен, так будь мужчиной, прояви уважение.

К о з л о в. Уверен, будете смеяться…

П р е д с т а в и т е л ь М. Посмеемся вместе.

К о з л о в (улыбается сдержанно). Я любил одну девочку.

П р е д с т а в и т е л ь М. Ну? Она заставила тебя изучать гипофиз?

К о з л о в (улыбается). Она ничего не знала.

Пришел А н д р е й. Разглядывал Представителя М.

Это Андрей, вместе занимались шариком.

А н д р е й. Мое участие в этой работе почти нулевое. Я в принципе физик.

П р е д с т а в и т е л ь М. (Козлову). Мы не сможем продолжить?

К о з л о в. Пожалуйста… если вас интересует этот анекдот…

П р е д с т а в и т е л ь М. Андрей знает про эту девочку?

К о з л о в. Знает. Эта девочка была выше меня ростом.

Андрей рассмеялся. И Козлов рассмеялся. Андрей сел на ящик.

П р е д с т а в и т е л ь М. И ты от этого страдал?

К о з л о в. Естественно… (С вызовом.) Это забавно?

П р е д с т а в и т е л ь М. Неожиданно…

А н д р е й (объясняет). Его случай был безнадежный.

К о з л о в (усмехнувшись). Мой случай был безнадежный.

П р е д с т а в и т е л ь М. (весело). Был очень большой разрыв в росте?

К о з л о в (продолжая усмехаться). В восьмом классе разница была четыре сантиметра плюс дамские каблуки.

П р е д с т а в и т е л ь М. (очень весело). Послушайте, мудрецы, я понимаю, что речь идет о вашем детском прошлом, но четыре сантиметра… Была бы разница сантиметров двадцать пять — тридцать… Понимаешь, что это предрассудок?

А н д р е й. Скорее — традиция.

К о з л о в (небрежно, иронически). До восьмого класса у нас вообще никто не думал о росте. Но в восьмом классе ввели бальные танцы и все переменилось: всем высоким ребятам сразу стало легко, а невысоким довольно трудно.

А н д р е й. Ни в одной школе нет таких железных традиций.

П р е д с т а в и т е л ь М. Бред! Полный бред!

А н д р е й. Это далеко не бред.

П р е д с т а в и т е л ь М. А что это?

А н д р е й. Объективная закономерность, вам в вашем возрасте, к сожалению, непонятная.

К о з л о в (сдержанно улыбаясь). У людей, вообще у множества людей, существуют смешные страдания, но тем не менее они существуют, и они настоящие.

П р е д с т а в и т е л ь М. А я утверждаю, что импульс, от которого шел Козлов, бредовый! И я вас разобью, друзья, в пух и прах.

А н д р е й. Это неважно, откуда шел импульс, важен результат. Разве плохо, если ваши внуки вырастут рослыми и высокими? Сама идея роста где-то близко подходит к управлению наследственностью…

П р е д с т а в и т е л ь М. Но идея возникла от сопоставления роста и любви. Давайте разберемся хотя бы в этом странном аспекте!

К о з л о в. Давайте!

П р е д с т а в и т е л ь М. Ты серьезно думаешь, что все дело в гипофизе?

К о з л о в (пожимает плечами). Доказано. Удаление гипофиза у молодого животного приводит к полной остановке роста. Инъекция экстракта гормона роста животным, у которых удален гипофиз, восстанавливает у них нормальный рост. Были получены гиганты крысы, гиганты собаки и даже один гигант петух.

П р е д с т а в и т е л ь М. Стоп! Я ставлю вопрос: ты убежден, что рост имеет значение в любви?

К о з л о в (уверенно). Очень большое.

П р е д с т а в и т е л ь М. Кто тебе внушил эту мысль?

К о з л о в (снисходительно). Это знает вся школа.

П р е д с т а в и т е л ь М. И преподаватели?

А н д р е й. Преподаватели старые люди. Преподавателей этот вопрос давно уже не волнует.

Представитель М. молчал. Вопрос в какой-то мере начал приобретать для него научно-исследовательское значение.

П р е д с т а в и т е л ь М. Я не привык опровергать с ходу какие-либо гипотезы. И, честно говоря, никогда не задумывался над тем, что человеческий рост и человеческая любовь так странно соотносятся… Но могу привести десятки исторических примеров, полностью опровергающих вашу мысль.

К о з л о в. Примеры есть… но все это частные случаи.

А н д р е й. Примеры есть. (Перечисляет.) Суворов, Наполеон, Геббельс… Впрочем, Геббельс урод и паразит. Но примеры, конечно, есть… Можно вспомнить бывшего итальянского премьера Фанфани, можно вспомнить писателя Бабаевского, хотя не знаю, любили ли их женщины…

П р е д с т а в и т е л ь М. Можно вспомнить наших космонавтов! Некоторые из них не очень высокого роста, но миллионы женщин влюбляются в них.

К о з л о в. Да, заочно.

П р е д с т а в и т е л ь М. Конечно, тут играет роль и слава, вот тебе лишний аргумент! Если бы ты продолжал любить ту девочку, твои дела сейчас были бы очень хороши, женщины любят славу. Ты сделал большое дело!

К о з л о в (с легкой иронией). Значит, поздно слава пришла. Меня это уже не беспокоит.

А н д р е й (уверенно). Никакая слава не помогает!

П р е д с т а в и т е л ь М. Почему?

А н д р е й (уклончиво). Не знаю почему… (Спрыгивает с подоконника. На ходу.) Сашка как-то странно себя ведет.

К о з л о в. В смысле?

А н д р е й. В смысле Тарасовой… Он вымыл с ней три окна, но в принципе его никто не заставлял… Ну, пока! (Уходит.)

Козлов, размышляя о сообщении, невесело улыбался.

П р е д с т а в и т е л ь М. (устало). А кто Тарасова?

К о з л о в. Она самая… Тарасова Варя. Как вас зовут?

П р е д с т а в и т е л ь М. Алексей Алексеич.

К о з л о в. Не знаете вы жизни, Алексей Алексеич.

П р е д с т а в и т е л ь М. Да, сегодня я это понял.

К о з л о в. Так для информации могу сообщить… Сашка, например, ничем еще не знаменит и ничем себя не проявил, но она его давно любит.

П р е д с т а в и т е л ь М. Откуда ты знаешь?

К о з л о в. По дневникам. Он раньше не обращал на нее внимания, а сейчас, кажется, обратил.

П р е д с т а в и т е л ь М. (усмехнувшись). Он вымыл с ней три окна.

К о з л о в. Для Сашки это немало. (С интересом.) Будем ждать дальнейших событий. (Поднимается. Обдумывая происшествие, неторопливо собирает инструмент, неторопливо складывает в ящик.) Извините, Алексей Алексеевич, мне пора, я уже в полном цейтноте. Извините, пожалуйста.

П р е д с т а в и т е л ь М. Ты передо мной ни в чем не виноват. Но я так и не понял, чего ты хочешь.

К о з л о в. Хочу, чтобы люди маленького роста поставили мне памятник.

П р е д с т а в и т е л ь М. Поставят, не забудь позвать на открытие.

К о з л о в. Не забуду. (Уходит.)

Представитель М. сердито курил. Пришла Н а т а л ь я.

Н а т а л ь я. Очень я устала! (Пристраивается на ящике. Сочувственно.) Огорчены? Андрей дал мне полную информацию.

П р е д с т а в и т е л ь М. (не сразу). Вас не удивляет причина?

Н а т а л ь я. Она мне давно известна. Имейте, пожалуйста, в виду, что в школе об этом знают только я и Андрей.

П р е д с т а в и т е л ь М. А почему вы знаете?

Н а т а л ь я. Наверное, потому, что я никогда не предаю моих ребят. (Объясняет просто.) Я еще очень молодой педагог… Я, конечно, стараюсь быть строгой, но иногда эти уроды влияют на меня больше, чем я на них. Иногда плачешь, иногда смеешься…

П р е д с т а в и т е л ь М. Математик уходит черт знает куда!

Н а т а л ь я. У него еще есть время подумать… он неглупый мальчик. Может быть, это наивная дань первому чувству… может быть, мечта, бросить которую нельзя, потому что перестанешь себя уважать… Люблю мальчишек!

П р е д с т а в и т е л ь М. (сосредоточенно). Один вопрос не по вашей специальности…

Н а т а л ь я. Да?

П р е д с т а в и т е л ь М. Рост для мужчины имеет большое значение?

Н а т а л ь я (смеется). Да, это не совсем по специальности. Но ответ, мне кажется, очень прост. Если мужчина не собирается стать прыгуном Валерием Брумелем, если не мечтает стать чемпионом по баскетболу, то рост имеет не очень большое значение… Но все же имеет…

П р е д с т а в и т е л ь М. (нетерпеливо). Например?

Н а т а л ь я. Например… Например, высокий мужчина идет по улице… Женщины непременно обратят на него внимание. Если по улице идет маленький мужчина, то на него, пожалуй, и не посмотрят. Может быть, невысокий мужчина не хуже, но, чтобы доказать это, ему надо хотя бы раскрыть рот и что-то сказать.

П р е д с т а в и т е л ь М. Да, это проблема! (Задумывается.) А как вы считаете, у меня приличный рост?

Наталья смотрела на него и смеялась.

В а р я болела. Позвонил телефон.

В а р я (в трубку). Да. Ничего не слышу, дышите глубже. Ну! (Ждет, хмурясь. Кладет трубку.)

Телефон позвонил. Варя смотрела на аппарат недоверчиво, потом трубку сняла.

Ну? Послушай, пижон, ты долго будешь молчать?

В дверях появился Д е д. Он был могуч, не походил на старика. Ждал, когда Варя закончит переговоры.

(В трубку, весело.) Не знаю, кто ты такой, но ты бы зашел, я с тобой поговорю! Трус несчастный!

Д е д. Кто это?

В а р я (кладет трубку). Не откликается.

Д е д. Бывает, с автомата звонишь, ты слышишь, а тебя нет.

В а р я. Что ты рассказываешь, дедушка! Я же слышу, как он дышит в трубку. Паразит!

Телефон настойчиво позвонил.

(В трубку.) Это опять ты, глухонемой? Извините, ошиблась. Ничего себе. Да, такое блаженненькое, полуидиотское состояние. Спасибо за соболезнование. (Кладет трубку.)

Д е д. А это кто?

В а р я. Мальчики звонят, дед… Я стала очень популярной.

Дед подошел, вытащил телефонную вилку.

(Кричит.) Не тронь! Не выключай, пожалуйста. Понимаешь… Все еще надеюсь, что позвонит Козел.

Д е д (собирая с пола книги). Он тебе очень нужен?

В а р я. Приятно, когда человек остается человеком.

Д е д. Мне телефон мешает, Варя.

В а р я. А… ты работаешь?.. А ты помнишь Козлова?

Д е д (укладывая книги на полку). Помню, черненький.

В а р я. Абсолютно белый! Белый, крепкий, небольшой мальчишка.

Д е д. Ну, так это он и трезвонит по автомату.

В а р я. Нет, он не так дышит.

Д е д. Все дышат одинаково. В этом вся отвратительная сложность человеческих отношений. Лежи, я буду у себя.

В а р я. Подожди, расскажу. В три часа звонил Никифоров. Ты не велел с ним разговаривать, я не разговаривала.

Д е д. Умница. Никифоров — квалифицированный предатель. Мой секретарь его не соединяет, так он звонит сюда.

В а р я. Если он завтра позвонит, что сказать?

Д е д. Ничего, нету. Когда-то, лет двадцать назад, я руководил промышленностью на Востоке, я тогда вытащил его из очень неприятной истории, теперь он мне отплатил.

В а р я. Подожди… У него был такой смущенный голос… и он такой солидный пожилой человек… Может быть, мы его все-таки простим?

Д е д. Нет. Человек делает подлость один раз, а остается подлецом на всю жизнь.

В а р я. У тебя наладилось на работе?

Д е д. Наладилось, не твое дело. Что еще хочешь узнать?

В а р я. Все узнала. Открой, пожалуйста, Лена звонит. И в магазин не ходи, Лена сходит.

Д е д ушел. Пришла Л е н а. Молча придвинула столик, вытряхнула портфель.

В а р я. Ну, что там слыхать?

Л е н а. Отвратительная жизнь, Варвара, хуже не бывает. Уроки сестра милосердия принесла, будем физику делать.

В а р я (с надеждой). И ничего нового?!

Л е н а. На улице Серафимовича человека задавили.

В а р я. Живой хоть?

Л е н а. Как огурчик. Вылез из-под машины, потребовал жалобную книгу. Представляешь? У шофера такси! Я бы таких подряд давила. По физике семьдесят первая и семьдесят вторая. И давай, по возможности, молчать, неважное состояние духа.

Несколько секунд решали задачу молча.

Приняла такое решение: начать и не бросать заниматься зарядкой, взяться с умом за английский и как можно больше читать. Надо использовать время, пока оно есть, — наша цель материнство! И все! Молчи! Семь месяцев осталось. (Помолчав.) Кто приходил? Кто звонил?

В а р я. Тысячи! Только Козел не звонит.

Л е н а. Козлику некогда, за ним девчонки из восьмого класса табунами ходят. Слава! Какие нахальные девчонки пошли, ничего не понимаю. В восьмом классе оранжевый маникюр делают! Мы в наше время были куда скромнее. Ты понимаешь, какой здесь процент работы? Похоже — тангенс этой штучки плюс альфа пополам.

В а р я. Очень похоже…

И еще помолчали.

Л е н а. Слушай, а он что, ни разу не позвонил?

В а р я. Ни разу.

Л е н а. Слушай совет: придет — выгони!

В а р я. Не за что… За что?

Л е н а. Отношения в наше время надо определять четко. Иллюзии, Варвара, болезнь прошлого века. Он свинья, голубушка! Когда человек болеет, даже враги звонят.

В а р я. Все нормально, Ленка. Когда к особи женского пола приближается особь мужского пола, другая особь мужского пола удаляется. Тут странность лишь в том, что у нас дружба была без поцелуйчиков, я хочу сказать, настоящая. Может быть, единственная такая на всю страну, и Козел меня никогда не предавал. Все люди одинаковы, и Козлик, мой несравненный, лучший на свете Козлик, к сожалению, не исключение.

Л е н а. Идеальные люди редки, я лично ни разу не видела.

В а р я. О чем ты, душечка? Какие идеальные? (Неожиданно ложится на тахте.) Я думаю о простых вещах, дорогая моя… Где совестливость и доброта? Кому доверять?

Л е н а. Мне доверяй!

В а р я. Где элементарная человечность? Где человеческая надежность? И зачем мне идеальные люди, когда просто людей не хватает?

Л е н а. Ты почему разлеглась? Почему задачки не решаешь!

В а р я. Размышляю.

Л е н а. Пропади все пропадом! (Отодвигается, сидит, сложив руки на коленях.) Сяду посижу. Семь месяцев, Варвара! Семь месяцев! Куда пойду, не знаю, никаких способностей нет. (Мрачно.) А тут еще тройка по русскому наклевывается, совсем гибельное положение!

В а р я (спокойно). Нельзя так, Ленка, гипертония будет.

Л е н а. Пусть будет гипертония! Пусть будет порок сердца! Но пусть зато будет светлое будущее.

Пришел С а ш а. Тихо-тихо.

С а ш а. Здравствуйте, дети, я уроки принес.

Л е н а. Подкрался, как вор… задачки будешь с нами делать?

С а ш а. Уже. Обычно прихожу — и сразу! Мне, дети, медаль нужна.

В а р я (улыбается). А что вчера делал, когда ушел?

С а ш а. В преферанс играл.

Л е н а. Вот интересно бы знать, что тебе дает преферанс!

С а ш а. Возможность морального превосходства над противником.

В а р я (смеется). Кому-то ты подражаешь, Сашка!

С а ш а (смеется). А знаешь, кто меня научил играть? Батя родной. Он это сделал скорее интуитивно, но почему, понятно: чтобы я больше времени проводил с ним.

Л е н а. Умнейший человек твой батя.

С а ш а (усмехаясь). Не глуп. (Небрежно перебирает книги на полке.) Батя весь укладывается в формулу: любящий тиран. Из-за него мне по ночам снится свобода.

В а р я (сосредоточенно). Как выглядит свобода во сне?

С а ш а. В виде усеченной пирамиды.

Л е н а (насмешливо наблюдая за обоими). Странно! Люди живут рядом, одним не хватает свободы, а другим кажется, что ее чересчур много. Так много, что просто девать некуда! Ну, мне некогда. Я в магазин спешу. Что купить?

В а р я (смущенно). Батон, пачку кофе, полкило риса… я тебе памятку сочиню. (Пишет памятку.)

Л е н а проглядела памятку, ушла.

В а р я (зовет). Сашка… как тебя дед встретил?

С а ш а. Прилично. А что?

В а р я. Какие-то большие неприятности у деда…

С а ш а (смеется). Между прочим, батя мой уже знает о тебе…

В а р я (тревожно). Да?

С а ш а. Интересуется твоей личностью и внешностью. Сказал, приведи Тарасову к нам.

В а р я (с ужасом). Чудовище какое! Ни за что не пойду!

Пришел Д е д. Сел демонстративно. Молчание.

Ты чего, дедушка?

Д е д. Хотел тебя спросить, Саша. Зачем ты учишь Варю врать?

В а р я (быстро). Он меня не учит врать.

Д е д. Однако раньше ты не врала.

В а р я. Изменилась ситуация…

С а ш а. В чем дело, Николай Илларионыч?

Д е д. Видишь ли… факты копятся, копятся, и мне хотелось бы поставить точку.

В а р я (мрачно). Какие факты?

Д е д. Сначала вы вместо школы целый день уезжаете за город… затем ты говоришь, что у вас длилось комсомольское собрание пять часов, а сами вы сидите в кафе-мороженое и еще где-то, и ты приходишь домой за полночь. Но поскольку Саша ни при чем, поговорим отдельно. Извини, Саша. (Поднимается.) Буду терпеть все, друзей твоих, весь этот бедлам, но вранья терпеть не буду.

С а ш а. Это я учил Варю врать.

Д е д. Зачем?

С а ш а. Вы должны понять, что в нашем положении это естественно… потому что правда бы вам не понравилась…

Д е д. Интересно. Продолжай.

С а ш а. Вы, например, считаете, что нам что-то делать нельзя, нельзя куда-то идти… но вы часто ошибаетесь.

Д е д. Потому что вы существа исключительные?

С а ш а. Возможно, мы не исключительные… но…

Д е д. Продолжай, продолжай.

С а ш а. Но в каждом из нас живет ощущение собственной исключительности… И это совсем не плохо… Это тоже в какой-то мере двигатель… И если мы куда-то идем и что-то делаем, то, очевидно, соизмеряем со своими силами, с возможностями. Нам тоже надо доверять.

Д е д. Значит, вам я должен доверять, вернее, вам я должен слепо доверяться, а вы мне нет? Какую же роль вы отводите мне?

Мрачно усмехаясь, Саша молчал.

Значит, это не просто вранье? Это теоретически обоснованное вранье?

С а ш а. Выходит, так…

Д е д. Дома ты тоже врешь?

С а ш а. Врал и буду врать.

Д е д. Хочешь сказать, что твоя позиция неизменна? И Варя тоже будет врать?

С а ш а. На мой взгляд, должна. Потому что в ваших руках сила и власть, но вы нас не понимаете.

Д е д. Уходи. Даю тебе пятнадцать минут… и чтобы через пятнадцать минут тебя здесь не было. (Уходит.)

В а р я. Ох, Сашка, что ты наговорил!

С а ш а. Человеку захотелось правды — пожалуйста.

В а р я. Я, конечно, врала… но знаешь, без всяких теорий, мне это просто нравилось. Теперь все будет жутко сложно!

С а ш а. Будешь бояться подходить ко мне?

В а р я (возмущенно). Сашка! (Смотрит на него молча.) Иди сюда. Ну, сядь, пожалуйста, рядом.

Саша подошел, сел на краешек тахты.

Посмотри мне в глаза.

С а ш а. Ну?

В а р я. В прошлом году я любила ездить на троллейбусе до улицы Кирова… там я пересаживалась и ехала обратно… мимо твоего дома, мимо универмага, мимо твоего сквера… Честно ездила на свидание с твоим сквером и скамейкой! И ни на что не надеялась, понимаешь? Ты один раз сидел там с девчонкой и улыбался ей…

С а ш а. Дурочка одна из медицинского техникума.

В а р я. Это не важно. (Торжественно.) Я тебе хотела сказать… Веришь мне?

С а ш а. Верю.

В а р я. Вот это главное! Обязательно должен быть человек, которому веришь. И я не испугалась деда, понял?

С а ш а (помолчав). Ну, пойду, меня выгнали. (Поднимается и снова садится.) Почему ты любишь вспоминать наше с тобой несостоявшееся прошлое? Скамейку, сквер…

В а р я. Я и о будущем думаю.

С а ш а. А что о будущем?

В а р я. Что будет, например, через миллион лет.

С а ш а. По земле снова будут ходить бронтозавры.

В а р я (смеется тихо). Уверен?

С а ш а. Уверен.

В а р я (тихо, лукаво). А зачем тогда, Сашка, медаль нужна?

С а ш а. Для независимости от дураков. В жизни пока еще много интересного, только человек должен быть во всем независим.

В а р я. Так же рассуждала моя мама. И уехала от нас. Я просто убеждена: человек не может быть независим от других… (Прислушивается.) Ленка пришла…

Они подождали. Пришел К о з л о в.

К о з л о в. Здравствуй, больная.

В а р я (ровно, удивленно). Здравствуй.

К о з л о в. Здравствуй, Сашка.

С а ш а. Вроде бы в школе видались.

К о з л о в. Забыл.

В а р я (холодно). Садись.

Козлов сел. Пришла Л е н а.

Л е н а. А, Козлик!

В а р я. Говорят, ты усердно математикой занимаешься?

К о з л о в. Занимаюсь немного.

Л е н а. С доктором наук занимается! От этого доктора нашей школе очень большая польза! Этот доктор с нашей Натальей теперь встречается!

К о з л о в. Общие спортивные интересы.

Л е н а. А я что говорю? Общие спортивные интересы!

С а ш а. Пошел, живите!

В а р я. Позвони.

С а ш а кивнул, ушел.

Ленка, выпусти его, Дед сегодня сердитый…

Л е н а ушла.

К о з л о в (поднимается). Желаю тебе, Тарасова, быстрее поправиться и, вообще, желаю тебе всего… мне пора.

В а р я. До свиданья.

К о з л о в. Это я тебе сегодня звонил… По автомату… ты меня назвала трусом, я думаю, это правильно.

В а р я. Дело не в том, что ты трус, а ты такой же, как все, мещанин.

К о з л о в. Да, я скорее всего мещанин.

Вернулась Л е н а. Присела скромно.

Л е н а. Я слышала, ты в научное общество поступал?

К о з л о в. Да. Про это забыл рассказать… (Садится.) Это было грандиозное представление… Стояла кафедра, и тип один читал мораль. Если, говорит, к нам приходит девочка и заявляет, что любит кошечек и потому интересуется биологией, мы эту девочку не берем… Все типу аплодировали. Потом сказал: «Когда к нам приходит мальчик и говорит, что хочет синтезировать белок, мы этого мальчика не берем… Открытий не ждем, а научитесь разбираться в природе…» После этого типу не аплодировали.

Л е н а. Были уже занятия?

К о з л о в. Ходили по лабораториям.

Л е н а. Интересно?

К о з л о в. Да.

Л е н а. А что особенно интересно?

К о з л о в. Кесарево сечение у крольчихи.

Л е н а. Как себя чувствует крольчиха?

К о з л о в. Поправляется.

Л е н а. И ты поступил в эту живодерню?

К о з л о в. Неясно пока… пристрелочка…

Л е н а. Вот я тоже ничего не могу решить! Знаете, братцы, анекдот? Дикаря пригласили на концерт, потом спросили, что ему больше всего понравилось. Дикарь ответил: «Барабан». — «Почему?» — спросили его. «Громче всех», — ответил дикарь. Вот по этому принципу многие из нас поступят в институты, и я в том числе…

В а р я. Все же не понимаю, Миша… зачем ты пришел? Может быть, ты уроки принес? Уроки у меня уже есть…

К о з л о в (не сразу). Я цветы принес. (Выходит в коридор.)

Л е н а. Потрясающе!

В а р я. Понимаешь, что это значит? Человек перестал быть твоим другом, ты ему уже совсем безразлична, но ему еще немного совестно… и он начинает выкручиваться и начинает поступать в соответствии с пошлыми правилами…

Вернулся К о з л о в с цветами, завернутыми в бумагу.

К о з л о в. Вот. Пожалуйста.

В а р я. Большое спасибо. Цветы приносят в трех случаях… Во-первых, любимым. Этот случай у нас с тобой исключается и даже никогда не стоял на повестке дня. Затем, цветы приносят покойникам. Этот случай тоже пока исключается… И затем, цветы приносят формально и равнодушно, чтобы отдать светский визит.

Пришел Д е д. Все замолчали.

К о з л о в. Я равнодушный человек?

В а р я. И благополучный!

К о з л о в. Думаешь, у меня нет несчастий?

В а р я. У равнодушных бывает только благополучие. Нам с Ленкой заниматься надо… А то, видишь, дедушка стоит и не понимает, почему я сегодня не занимаюсь… все-таки десятый класс!

К о з л о в подумал, ушел.

Д е д. За что ты его выгнала?

В а р я. Не люблю половинок, все или ничего… Очень важно, по какому счету у людей складываются отношения. У нас с Козловым был гамбургский счет. Так будем мужчинами до конца. Я тебе врать больше не собираюсь. Будет сплошная правда!

Д е д. Меня это устраивает. Ты пока живешь не самостоятельно, я за тебя отвечаю.

Снова придвинули столик, разложили тетрадки.

В а р я. Все врут понемножку, и ты тоже.

Д е д. Что же я тебе наврал?

В а р я. Когда Никифоров звонил, я все же с ним поговорила… Он сказал, что дела у тебя плохи, что новый председатель копает тебе яму и хочет, чтобы ты ушел на пенсию.

Д е д. Не уйду. Что тебе еще Никифоров сказал?

В а р я. Я все понимаю, дед! И не думай, что я все еще глупая… Никифоров сказал, что тебя понизили в должности, для меня ты не стал от этого хуже. Я хочу сказать… ты любишь размах и гордишься своей прежней работой, когда ты руководил всей промышленностью на Востоке… В общем, все понятно!

Д е д (смущен, упрям). У меня и сейчас не маленькая работа, а целая большая отрасль. Физику делай! (Уходит.)

Л е н а. Что тут произошло?

В а р я. Потом, Ленка. Человек всегда чем-нибудь недоволен. Раньше была безобразная, ревела, сейчас стала смазлива, опять хочется реветь. Одна надежда остается у меня на Мишу Козлова… Может быть, он действительно что-нибудь переделает в человеке, от него все можно ожидать.

Л е н а. Давай все же выясним, какой здесь процент работы.

В а р я. Давай.

Замолчали, начали заниматься.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

За столиком Л ы с ы й г р а ж д а н и н пил томатный сок и читал газету. Пришел Б о р я, тщательно одетый, вежливый мальчик, сел неподалеку.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Скажи, мальчик, ты из какой школы?

Б о р я. Из двести семьдесят третьей.

Появилась пожилая О ф и ц и а н т к а.

О ф и ц и а н т к а. У нас все из двести семьдесят третьей.

Б о р я. Почему, бывают из разных школ.

О ф и ц и а н т к а. Но основной план нам дает двести семьдесят третья. Что будешь заказывать?

Б о р я. Разрешите, я подожду?

О ф и ц и а н т к а. Жди. (Лысому гражданину, доверительно.) Взяли манеру на европейский манер: свидания здесь назначают, уроки делают.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Очень много задают.

О ф и ц и а н т к а. Да, ребятишек теперь не жалеют, спрашивают наравне со взрослыми. (Уходит.)

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Вову Грушко знаешь?

Б о р я (осторожно). Мы знакомы. Вы его папа?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Я его дядя.

Б о р я. Простите, я думал, вы его папа.

Помолчали. Боря достал газету.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Я должен купить ему велосипед, и я же его жду.

Б о р я. Да, обидно… (Почитав газету.) Как вы думаете, долго продержится в Англии кабинет лейбористов?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Не знаю.

Пришла В а р я, села в глубине, достала тетрадочку, стала читать. К ней подошла О ф и ц и а н т к а.

В а р я. Сливочного, пожалуйста, сто граммов.

О ф и ц и а н т к а ушла. В кафе вошла Л и з а, бледная девочка, оглядела столики, села с Борей. Тихо заговорили.

Б о р я. Я давно жду.

Л и з а. Тебе полагается ждать.

Б о р я. Куда пойдем?

Л и з а. Ты мужчина, думай.

О ф и ц и а н т к а принесла мороженое. Варя ела и заглядывала в тетрадочку.

Ну, Боря, думай, а то уйду.

Боря думал.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (нервно). Почему вас так задерживают?

Б о р я. Лично у нас было классное собрание. И довольно забавная повестка: для чего мы учимся в школе.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Странная постановка вопроса.

Л и з а. У нас тоже любят заседать. В прошлом году, например, устроили собрание на тему: есть ли в нашей среде подхалимы, бездельники и беспринципные люди?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (с интересом). И что выяснили, есть?

Л и з а. Выяснили — ни одного.

Б о р я (улыбаясь). Наша повестка формулировалась несколько иначе: для чего мы учимся в математической школе. У вас сегодняшняя газета?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Вчерашних не читаю.

Б о р я. Вы не обратили внимания — на четвертой странице небольшая заметка о Михаиле Козлове?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Обратил внимание.

Б о р я. Событие заметное, как вам кажется?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Любопытное событие.

Б о р я. Событие очень яркое! Учащийся решает сложнейшую математическую задачу и наотрез отказывается пойти в Математический институт.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Про отказ в газете не сказано.

Б о р я (легко). Все уже решено, Козлов вплотную занимается эндокринной системой.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (скептически изучая Борю). Тоже собираешься заниматься наукой?

Б о р я. Разумеется. Математикой.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Вот это правильно, надо бить в одну точку. Ученый ничем не должен отвлекаться.

Б о р я (с превосходством). Для ученого есть два простительных и даже необходимых отвлечения: это спорт и женщины.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (несколько удивившись). Не уверен, не уверен. Ты с Козловым в одном классе?

Б о р я. Нет, я на класс младше. Козлов хочет работать над тем, чтобы все люди стали большими.

Л и з а. О нем даже в нашей школе известно.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (подозрительно). Разве ты из другой школы?

Л и з а. Я из музыкальной. Даже мечтаю познакомиться с этим таинственным Козловым, он личность, это несомненно.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (усмехается многозначительно). Не понимаю, в каком смысле сделать всех большими… Во всяком случае, дети, на одних больших человечество не проживет, прежде всего нужны маленькие. (Поднимается.) Придется поискать Вову в школе. (Уходит.)

Л и з а. Он что, рехнулся?

Б о р я. Неправильно воспринял слово «большие».

Л и з а. А что он вообще за тип?

Б о р я. Дядя Вовки Грушко. (Оглянувшись, тихо.) Тут довольно острая ситуация… У Вовки сейчас что-то вроде свидания. Сначала я думал, что этот тип отец, и не сказал, где Вовка. Если бы я сразу сообразил, что это дядя, я бы, пожалуй, сказал…

Л и з а. Дяде тоже не обязательно знать.

Пришел А н д р е й. Кивнул Варе, занял столик, сразу стал что-то лихорадочно переписывать.

Ну, надумал что-нибудь?

Б о р я (показывает по газете). Есть «Лимонадный Джо». «Великолепная семерка», могучий детектив «Подвиг разведчика» и «Особняк на Зеленой».

Л и з а. «Джо» смотрели два раза. «Семерку» и «Подвиг» два раза, «Особняк на Зеленой» три.

Б о р я. Давай просто походим… а?

Л и з а. Пожалуйста, Боря, но на улице минус девятнадцать.

Ушли. Андрей и Тарасова занимались молча.

А н д р е й. Сашку ждешь?

В а р я. Да. Не мешай.

А н д р е й. Кстати, может быть, тебе не понравится, но мы тоже будем здесь заниматься.

В а р я. Почему здесь?

А н д р е й (небрежно). Домой уходить бессмысленно, на полпятого вызывают к директору.

В а р я (перестала читать). Зачем, Андрей?

А н д р е й. Попробовали вчера кубинский ром, не рассчитали.

В а р я. Идиоты!

А н д р е й. Увидели, понимаешь, в витрине, захотелось выяснить, что пьют в солнечной Гаване. А потом пошли в биологический кабинет и занялись опытами с лягушкой.

В а р я (в ужасе). Что вы сделали с лягушкой?

А н д р е й. Ничего мы с ней не сделали, но мы ее выпустили и не могли поймать, а нас потом поймали.

Замолчали. Андрей писал, Варя думала.

В а р я. Соображаете, что это может плохо кончиться?

А н д р е й (кивает). Отвратительное пойло! Но человеку, видишь ли, хочется все попробовать и испытать.

Пришел К о з л о в, положил на стул тяжелый сверток и папку, подышал на руки.

В а р я (сочувственно смотрит на него). Но хотя бы «здравствуйте» когда-нибудь сказать можно?

Козлов дышал на руки, не ответил.

А н д р е й. Ну, где ты ходишь?

К о з л о в. Хозяйственные дела. (Дышит на руки.) Холодно. (Переносит сверток на столик Андрея.) Переписал конспект?

А н д р е й. Сейчас освобожу, времени у нас еще час, даже больше. (Потрогав сверток.) Что это? Судя по упаковке, белье из стирки.

К о з л о в. Восемь простыней, четыре пододеяльника, девять наволочек, полмесяца никаких забот. (Садится спиной к Варе, достает из папки учебник. Негромко.) Голова раскалывается.

А н д р е й. С похмелья, пройдет. Потащишь это к директору?

К о з л о в. А куда девать? Скажу… (Жалостливо.) Петр Степанович, у семьи банный день, семья большая, кроме меня, некому. Учусь прилежно, помогаю маме, времени не хватает.

А н д р е й (подхватив игру, строго). Общественной работой занимаетесь?

К о з л о в. Изредка, Петр Степанович… зато подрабатываю, точу колеса, семь копеек колесо, родственников-тунеядцев не имею.

Вернулся рассерженный Л ы с ы й г р а ж д а н и н, в недоумении слушал. Одновременно появилась О ф и ц и а н т к а.

А н д р е й (строго). Мне это нравится: белье, банный день, колеса — мне это нравится, ученик Козлов. Это подтверждает старую истину: когда некогда жить, живут вдвойне. (Очень строго.) Но объясните, на какие средства купили ром?

К о з л о в (трепеща). Петр Степанович, это был хлебный квас.

А н д р е й (свирепо). Хлебный квас, насколько я слышал, напиток безалкогольный!

К о з л о в. Да, Петр Степанович, справедливо, Петр Степанович, но очень много выпили, тридцать пять бутылок…

А н д р е й (рявкнув). Заврались, учащийся! Тридцать пять бутылок слону по силам!

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (Официантке). Что тут у вас происходит?

О ф и ц и а н т к а. Цирк! Ежедневное представление.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Дайте стакан томатного соку.

О ф и ц и а н т к а ушла. Лысый развернул газету.

В а р я (подходит. Необычайно доброжелательно). Козлик, боишься? Хочешь сказать своим молчанием, что я мешаю?

К о з л о в (негромко). Здесь место общественное, здесь вообще масса ненужной мебели.

Варя постояла, отошла. Сунула тетрадь в портфель.

В а р я. Мебель уходит, можете жить спокойно, мебель уходит и не вернется. Мебель погуляет на улице. (Уходит.)

О ф и ц и а н т к а принесла сок. Лысый гражданин бросил мелочь на столик.

О ф и ц и а н т к а. Вам дать что-нибудь?

А н д р е й. Самой дешевой минеральной воды.

О ф и ц и а н т к а. Пора знать, вся вода по двадцать две копейки.

Козлов и Андрей неуверенно шарили в карманах.

Простой воды дать?

К о з л о в. Дать.

Вернулись Б о р я и Л и з а. Основательно замерзли.

О ф и ц и а н т к а. Эх ты, дурочка… (Сочувственно.) Садись вон туда, к батарее.

Боря и Лиза устроились неподалеку от Лысого гражданина. О ф и ц и а н т к а ушла.

Б о р я. Не нашли Вову?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (сердито). Не нашел.

Л и з а (тихо). Понимаешь, что уже никакого мороженого я есть не в состоянии?

Б о р я (виновато). Можно пойти в краеведческий музей. Поступили экспонаты по истории Хакасского государства.

Л и з а. Но меня не интересует Хакасское государство.

О ф и ц и а н т к а принесла два стакана воды.

К о з л о в (благодарно). Ваше здоровье, тетя Галя.

О ф и ц и а н т к а. Сам будь здоров. (Уходит.)

Б о р я (тихо). Смотри, это Козлов.

Л и з а. Козлов? Который? Покажи!

Б о р я. В коричневой куртке.

Л и з а (восхищенно). Господи! (Тихо.) Знаменитый человек! (Лысому гражданину.) Смотрите, тот самый Козлов.

Лысый разглядывал Козлова.

Л и з а (просительно). Боря, познакомь меня с ним…

Б о р я. Но это же смешно…

Л и з а. Смешно? А сидеть тут как истуканы не смешно?

Б о р я. Но здесь по крайней мере тепло…

Л и з а (зловеще). Тепло, Боря, для тебя самое главное. (Вздохнув, сидит молча и вдруг решительно направляется к Козлову.) Можно с тобой познакомиться?

К о з л о в (ощупывает свою голову). Можно.

Л и з а (протягивает руку). Лиза. Я не люблю громких фальшивых фраз, но наши девочки о тебе говорят все.

К о з л о в (покосившись на Андрея). Я красивый?

Л и з а. Да… но я хотела сказать о другом. Ты занимаешься проблемой человеческого роста… По-моему, это очень злободневно, особенно для женщин. Это проблема не только эстетическая, но и этическая.

К о з л о в. И военная.

Л и з а. Почему военная?

К о з л о в. Идея принадлежит Андрею. Он считает, что можно делать огромных солдат.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (издали). А вам не кажется, молодые люди, что большой человек это невыгодно? Большой человек потребляет много пищи, много одежды, большому много надо.

К о з л о в. Глубокая мысль… Спасибо.

А н д р е й. У меня есть еще одна мысль. Проблема роста может стать и спортивной проблемой. Все будут расти, и каждый будет стараться перерасти другого.

Л и з а. Вы шутите?

К о з л о в. Пытаемся.

Л и з а. А что у тебя с головой?

К о з л о в. Трещит.

Л и з а. Ты, наверное, много занимаешься… Я еще хочу сказать, что дело даже не в проблеме, ты молодец, что преодолел инерцию. Не понимаешь? Родительскую инерцию. Меня, например, отдали в музыкальную школу семи лет… и если есть на свете что-то такое, что я ненавижу всей душой, так это музыка!

А н д р е й. Дай, Лиза, я пожму тебе руку!

Л и з а. У тебя тоже неважный слух?

А н д р е й. У меня совсем нет слуха.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (внезапно подойдя). Вы не объясните мне, молодой человек, что, такое эндокринная система? И чем данная система заведует?

К о з л о в. Фигурой, вообще, характером телосложения, ростом, тембром голоса, окраской кожи… (Серьезно.) Ну, чем еще? Обволосением, некоторой нервной деятельностью…

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Достаточно, меня интересует обволосение.

А н д р е й. Мы думали об этом.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (на грани обиды). О моей лысине?

А н д р е й. Вообще, думали о человеческих недостатках…

В кафе вошла В а р я, прошла в противоположную сторону зала и стояла там все время, не садясь.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Так вот, как ты считаешь, лысина — вопрос серьезный?

А н д р е й. Не простой…

Л и з а. Недавно за границей состоялся мировой конгресс лысых. Обсуждался вопрос: как уберечь будущие поколения от потери растительности.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (с иронией). Да, великая научная задача! (Козлову.) Мой вопрос, по существу, к тебе. Что важнее: проблема роста или проблема лысины? Ты занимаешься чепухой, имея талант!

А н д р е й. Скажите, только честно скажите: вы когда-нибудь страдали из-за… (Показывает на свою голову.)

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Страдал… (Улыбается вдруг широко и смущенно.) Но это было так давно… и так глупо!

А н д р е й. Ну ясно, забыли…

К о з л о в. Между прочим, спор носит абстрактный характер, здесь никто не собирается заниматься ни ростом, ни лысиной.

Л и з а (разочарованно). Ты раздумал?

К о з л о в. Не имеет смысла делать людей стандартными.

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Ну, об этом не беспокойся, всегда останутся умные и дураки. (Уходит за свой столик.)

К о з л о в (вслед, неожиданно весело). Я с вами согласен! А знаете, что такое маленький рост, большая лысина или редкие зубы?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (отхлебнув сока). Что это такое?

К о з л о в. Это один из многочисленных критериев, по которым люди оценивают и унижают друг друга. В принципе люди могут жить, не унижая друг друга?

Л ы с ы й г р а ж д а н и н. Не знаю. И не советую, милый, думать об этом!

К о з л о в. Никто не знает!

В а р я (издали, вдруг). Я знаю: не могут!

Л ы с ы й г р а ж д а н и н (неодобрительно посмотрев на Варю. Боре). Магазин закроют, пойду искать Вову! (Роется в кармане, достает пакетик. Козлову.) Здесь таблетка пирамидона, последняя. (Кладет на столик, уходит.)

В а р я (издали, продолжая стоять у стены). Зачем ты морочишь людям голову с этой проблемой роста?

К о з л о в. Интересно.

Л и з а (выйдя из задумчивости). До свидания. Пойдем, Боря, в краеведческий музей.

Б о р я и Л и з а ушли.

В а р я. Вам осталось дышать тридцать три минуты.

А н д р е й. Выгонят нас?

В а р я. Я бы выгнала.

А н д р е й. Строга, Тарасова, а что твой любимый не пришел?

В а р я. Пришел, за билетами стоит.

А н д р е й. Почему же ты не с ним?

В а р я. Хочу с Мишей поговорить накануне выгона из школы.

К о з л о в. Попробуй…

А н д р е й. Потрясательно… (Покосившись на Козлова, на Варю.) Так потрясательно, что даже не знаю, уйти мне или остаться? (Задумывается, насмешливо.) Решим так: если орел — уйду, решка — останусь… (Подкидывает пятак.) Остаюсь! Но могу и уйти. Попью кстати! (Уходит.)

Козлов подошел к Варе, стоят рядом.

В а р я. Хочу извиниться… Извиниться?

К о з л о в. Считай, что извинилась.

В а р я (пряча за улыбкой смущение). Мне кажется, наш конфликт не носит антагонистического характера… Скорее, глупый принцип. Как живешь? Хорошо?

К о з л о в. Как всегда… цейтнот… А ты?

В а р я. Записки получаю… (Рада, что нашла тему. Вытаскивает из портфеля кучу записок.) Одиннадцать штук за неделю… Теперь мы с Натальей покорительницы сердец.

К о з л о в. Что пишут мальчики?

В а р я. Мальчики играют в любовь… а вот один, очень серьезный, спрашивает, как я отношусь к Льву Ошанину.

К о з л о в. Колоссальный успех!

В а р я. Космический! (Рассмеявшись благодарно. С прежним доверием.) А я ведь ни в чем не изменилась, Козел, такая же, как была… может быть, даже хуже стала, но видишь, как устроена жизнь: за первых девять лет обучения не получила ни одного признания — ни письменного, ни устного. Думаешь, эти записки мне? Моей фигуре… Тебе не кажется это унизительным?

К о з л о в. Я давно понял, Тарасова, что самое унизительное считаться с этими унизительными вещами… Только я еще не знаю, как стать выше этого…

В а р я (улыбаясь). С тобой легко говорить, Козел! Ты серьезно относишься ко всему… Даже к тому, что остальные считают пустяками. Не хочется быть кикиморой, но и не хочется быть куклой, понял?

К о з л о в (великодушно). Ясно!

В а р я. Давай сядем здесь…

Козлов посмотрел на часы. Сели.

В а р я (волнуясь, с трудом подбирая слова). Хочу высказать одно смешное признание… Я часто вспоминаю прошлый и позапрошлый год… Наша дружба производила на всех довольно странное впечатление, но для меня она была не только отдушиной, а даже необходимостью… Не стесняюсь в этом признаться. И вот сейчас спрашиваю себя: могу, ли я по-прежнему доверять тебе? И отвечаю без сомнений: могу. Хотя в данной ситуации это может показаться диким.

Козлов быстро смущенно кивнул.

Есть вещи, которые связывают навсегда самых разных людей… например, пережитое вместе стихийное бедствие… Вообще, любое горе, пережитое вместе, согласен? Или тебя это не интересует?

К о з л о в (кивнув). Интересует.

В а р я. Хочется что-то значить в жизни… не в смысле славы, а вообще. (Вдруг иронически.) Что было бы со мной, если бы не это кавказское чудо природы? И что будет, если подурнею? (Очень серьезно.) Бывает же так, болезнь, скажем желтуха… Или выпадают волосы… и опять я ничто? Так, что ли? Что любят в человеке? И что такое, в конце концов, любовь?

К о з л о в. Болезнь. Зараза. Рецидив колоссальной силы.

В а р я. Почему рецидив?

К о з л о в (сначала тихо, но после все громче). Потому что возврат и возврат. Поток неоткрытых частиц. Любовь — это идешь куда не надо, делаешь то, что совсем не надо… Это… полная немота, полное презрение к себе! Это крик… ты все время кричишь, и никто не слышит… (Молчит.)

В а р я (смотрит на него во все глаза). Кто эта девчонка, которую ты любишь? (Не получив ответа.) Красивая?

Вернулся А н д р е й со стаканом воды в руке.

А н д р е й (поставив воду перед Козловым). Пей!

И тотчас в кафе вошел С а ш а.

А н д р е й (сразу). Пошел вон!

С а ш а (Варе). Двенадцатый ряд, середина… (Подсаживается к Андрею.) Все еще сердишься, балда? Меньше всего я хотел обидеть лично твою семью.

А н д р е й. Это не в твоих силах. В моей семье шесть поколений военных, никто не запятнал себя ни трусостью, ни предательством, никто не подходит под твое определение: «Все в зеленом, все одинаковые».

С а ш а. На чем строится твое желание пробиваться в армию? На том, что нигде не получишь таких идеальных условий для занятий физикой?

А н д р е й. Имеет значение.

С а ш а. Зарплата имеет значение?

К о з л о в. Не подличай!

А н д р е й. Мне противна мысль о бездействии в ту минуту, когда все будут сидеть в подвалах. Понял? Пошел вон! Вашими спасителями будут военные физики, военные химики, военные инженеры, которых ты не знаешь, но к которым относишься высокомерно, как свинья. Для меня это даже не столько выбор места службы, сколько вопрос отношения к жизни.

С а ш а. Все во что-нибудь играют, одни в куклы, другие в атомную бомбу. А я не уверен, что ее сбросят!

А н д р е й (в бешенстве). Читал когда-нибудь дневники братьев Райт? Братья Райт были убеждены, что летательная машина, которую они создали, это конец всякой войне, потому что с аэропланов можно сбрасывать бомбы и наблюдать и потому что гражданское население уже не сможет находиться в безопасности… Это так ужасно, считали Райты, что у разумных людей останется один выход: мир. Это было не более чем полвека назад.

С а ш а. Что же тебя так поразило?

А н д р е й. Человеческая наивность.

С а ш а. Страшно! Пойдем, Варя?

В а р я (не сразу). Сашка, мне надо с Козлом договорить.

С а ш а. Могу погулять…

А н д р е й. Погуляем вместе. (Угрожающе улыбаясь.) Есть потребность сказать нечто непечатное.

Пошли к выходу. А н д р е й вернулся, забрал сверток Козлова и вышел с С а ш е й.

К о з л о в. Сашка ничего не знает об этих записках?

В а р я (чуть смутившись). Нет… Сашка, конечно, человек с юмором, но я ему не говорю… (Улыбается неуверенно.) Ну, ладно, пойду! Как-то совсем прошло настроение говорить… (Стоит, расстегивая и застегивая портфель.) Рада, что мы с тобой помирились. В субботу еще одно примирение: буду мирить Сашку с дедом. Ну, побежала. (Вдруг раскрыв портфель.) На! Хочу подарить тебе эти записки.

К о з л о в. Давай, изучу на досуге.

В а р я. Скажи, кто эта девчонка? Из нашей школы?

К о з л о в (серьезно). Да. Недосягаема.

В а р я. Почему?

К о з л о в. Когда-то была некрасива, а теперь стала как кинозвезда… Ей пишет записки весь областной центр… Все ясно?

В а р я (начиная понимать). Ничего не ясно.

К о з л о в. Мы взрослые люди, хватит врать про дружбу!

В а р я (помолчав). Ну, потопала я… Сашка ждет. Ну, зачем ты мне это сказал?

К о з л о в. Считай, что получила еще одну записку. В устном виде.

В а р я (смотрит на него). А я так и поняла… Только от тебя мне не хотелось получать «еще одну записку». Ты для меня всегда был человеком, а ты взял и объяснился, как все. (Язвительно.) Почему ты не объяснился год назад? А год назад тебе это в голову не приходило. Еще один донжуан нашелся… Заметил хорошенькую мордочку, паршивец несчастный!

К о з л о в (негромко, свирепо). Катись!

В а р я (вздохнув). Все мы еще дети, и влюбленности наши детские…

К о з л о в. А с Сашкой детское?

В а р я (отрицательно качает головой). Сашка очень способный, но ему трудно найти себя… У него микроцели и огромные способности. Поэтому он несчастный, хотя внешне кажется наоборот. (Строго, печально.) Человек, который будет с ним рядом, может ему сильно помочь… (Хочет что-то еще сказать и уходит.)

Появилась О ф и ц и а н т к а. Козлов задумчиво рвал записки.

О ф и ц и а н т к а. Что ты делаешь, бандит! (Ошарашенная, смотрит, как летят по залу бумажные клочья.) Зачем ты бумагу разбрасываешь?

К о з л о в (тихо, но внятно). Это не бумага, это пепел Хиросимы.

П р е д с т а в и т е л ь М., которого мы теперь будем называть Алеша, собирался срочно покинуть дом — читал брошюру, одновременно чистил туфли, надевал сорочку, повязывал галстук. Позвонил телефон.

А л е ш а (подняв трубку и глядя одним глазом в брошюру). Да. Салют. Не могу, жаль. Нет, ничем особенным не занимаюсь. О чем думаю? О положении пигмеев. Да, о положении пигмеев, живущих где-то в районе экватора. (Он уже что-то подчеркивает в брошюре, прижав трубку щекой. Беспечно.) Дело, видишь ли, в том, что пигмеи веками недоедали и потому малы ростом. Верно, почти социальная проблема. Да, да. (Галстук, повязанный наспех, давит ему шею, и он пытается оттянуть его.) Вернее, тут возникает гигантская мысль: считаются ли там идеалом красоты высокие мужчины? Я думаю, женщины из племени пигмеев стеснялись бы ходить с нами на танцевальную площадку. Подумай, интересно. Салют. (Кладет трубку.)

И позвонили из парадной. А л е ш а вышел в коридор, возвратился с Н а т а л ь е й.

А л е ш а. Не соображу, прямо из школы?

Наталья кивнула, бросила сумку, которую распирало от тетрадей и книг, и села.

Я собирался за тобой. (Приглядываясь к ней.) Устала?

Наталья кивнула.

А вид превосходный! Хочешь есть?

Н а т а л ь я. Нет, поеду к себе, лягу спать.

А л е ш а (садится напротив). Ну, ладно, что это было?

Н а т а л ь я. Демонстрация.

А л е ш а. Демонстрация чего?

Н а т а л ь я. Презрения.

А л е ш а. К кому?

Н а т а л ь я. Ко мне, очевидно.

А л е ш а. И плохо отвечали?

Н а т а л ь я. Снисходительно и сквозь зубы.

А л е ш а. А ты что?

Н а т а л ь я. Улыбалась и ставила двойки.

А л е ш а. Они все так отвечали?

Н а т а л ь я (кивнув). Спрашиваю одного: охарактеризуй положение Германии перед войной. Отвечает: самолетов столько-то, танков столько-то, тяжелой артиллерии столько-то, дивизий столько-то. А все же каково положение Германии перед войной? Это, говорит, и есть положение Германии перед войной.

А л е ш а (с интересом). А что ты еще хотела?

Н а т а л ь я. Я вижу, ты очень похож на моих учеников. Я бы хотела, чтобы они четко разбирались в общественных явлениях, но, кроме голых цифр, я от них зачастую ничего не слышу.

А л е ш а. Наташа, зачем нужны слова, когда они не нужны?

Н а т а л ь я (устало). Знаешь, есть слово «фашизм». Были люди, которые хорошо знали алгебру и геометрию, и их сожгли… А теперь живут мальчики и думают, что это неправда.

А л е ш а. К твоим мальчикам это относится?

Н а т а л ь я (раздраженно). Относится — не относится! Есть учебный процесс, есть взаимоотношения класса и педагога. А сегодня они сорвали урок, потому что сговорились молчать.

А л е ш а. Там кто-то рвется ко мне… слышишь? Одну минуту, Наташа. (Выходит в коридор, скоро возвращается смущенный и тщательно прикрывает дверь.) Пришел Козлов. Очень неприятно, если он увидит тебя здесь?

Н а т а л ь я. Безразлично. Просто не хочу его видеть.

А л е ш а (озабоченно). А что такое?

Н а т а л ь я. Ничего. Достаточно повозились на прошлой неделе, когда их собирались выставить из школы.

А л е ш а (виновато). Он принес работу… Вообще-то я сказал, что, кажется, ухожу в театр.

Н а т а л ь я. В театр я не пойду. Что он делает в коридоре?

А л е ш а. Он на кухне, мать дала ему стакан чаю, а я сказал, что у меня гость, которого я, возможно, выпровожу…

Н а т а л ь я. Ловко! (Иронически улыбается.) У вас, конечно, настоящая мужская дружба?

А л е ш а. Вроде того…

В дверь постучали. Алеша и Наталья смотрели друг на друга. Наталья взяла сумку, ушла в соседнюю комнату.

А л е ш а (открыв дверь). Заходи.

Вошел К о з л о в.

К о з л о в. Может, мне уйти?

А л е ш а. Садись, показывай.

Козлов отдал тетрадь, присел.

(Просматривает тетрадь.) Почему сорвали урок?

К о з л о в (удивляясь осведомленности). Сложно.

А л е ш а (косится на него, продолжая просматривать работу). Оценку для суммы S минус два ты мог бы улучшить. Оценку для суммы S минус два ты бесспорно мог бы улучшить… но это я завтра посмотрю. Почему сорвали урок?

К о з л о в. Загадочно. (Встает.) Завтра прийти?

А л е ш а. Завтра в девять. Ты участвовал в этом свинстве?

К о з л о в. Имеется в виду сорванный урок?

А л е ш а. Да.

К о з л о в. В качестве пассивного элемента.

А л е ш а. А точнее?

К о з л о в. Я был пассивен, как утопленник, вернее, я играл с Супруновой в крестики-нолики.

А л е ш а. Что же делали остальные?

К о з л о в (раздумывая). Вы знаете, в чем сила Натальи?

А л е ш а. В чем ее сила?

К о з л о в. Сила Натальи в огромном личном обаянии.

А л е ш а (серьезно). Я это заметил.

К о з л о в. Только не надо воспринимать это в легкомысленном плане, хорошо?

А л е ш а. Хорошо.

К о з л о в. В Наталью очень многие влюблены, это как бы серьезный массовый психоз…

А л е ш а. Я сам когда-то любил одного педагога…

К о з л о в. В Наталью влюблены как в женщину.

А л е ш а. Это, пожалуй, хуже.

К о з л о в. Сложнее…

А л е ш а. И поэтому сорвали урок?

К о з л о в. Урок, Алексей Алексеевич, сорвали из-за вас. За последнюю неделю вас видели в ресторане, в филармонии и у вашего подъезда.

А л е ш а. Отличная служба наблюдения. Но мы с Натальей Борисовной встречаемся давно.

К о з л о в. Раньше, по-видимому, это было не так ярко выражено. Вы должны вот что понять… Долгое время Наталья Борисовна была ничья, теперь она как бы предала наших ребят и стала чужая.

А л е ш а. Это обидно?

К о з л о в. Это воспринимается почти как обман. Это, конечно, стадное чувство, но влюбленность мальчишек в свою учительницу дело довольно серьезное…

А л е ш а. Итак, из-за своего обаяния Наталья Борисовна погибла как педагог.

К о з л о в. «Погибла» слишком сильное слово… Умом каждый понимает, что Наталья Борисовна не давала обет безбрачия. У ребят хватает объективности… Все, конечно, понимают, что Наталье давно замуж пора, а она все время тратит на нас.

А л е ш а. Считаешь, брак мог бы поправить дело?

К о з л о в. Думаю, да. Сначала бы, наверное, это всех огорчило, но потом все станет на свое место. Подобный опыт в нашей школе был. К мужу ревновать нельзя… Не мое дело вмешиваться, но если вы думаете жениться, лучше не тянуть…

На пороге появилась Н а т а л ь я. Она была вне себя.

Н а т а л ь я. Ну, вот что, мужчины, я больше не могу.

К о з л о в (смутившись). Здравствуйте, Наталья Борисовна.

Н а т а л ь я. Хватит, Козлов, выдавать меня замуж!

А л е ш а. Он говорил довольно резонные вещи…

Н а т а л ь я. Помолчи. Потом, когда я уйду, вы сможете обсудить все вопросы, касающиеся меня. Но Козлов пока ученик, а я его классный руководитель, и я ему скажу, что он рано занялся сватовством и ему совершенно не подходит роль свата.

К о з л о в. Я говорил чисто теоретически…

А л е ш а. И заметь, он говорил благожелательно.

Н а т а л ь я. Огромное спасибо, Мишенька. Вы все круглые теоретики! Я обижена на тебя, Козлов. Ты говорил развязно, и ты говорил о том, о чем не имеешь права говорить. Ты употребил слово «предательство», но ты, в сущности, сам меня предал. Вообрази, что Алексей Алексеевич действительно подумывал предложить мне руку и сердце… а сейчас, узнав, какая я легкомысленная и что у меня множество поклонников семнадцати лет, он же откажется от меня… я же вдовствовать буду, Мишенька!

К о з л о в. Наталья Борисовна, вы меня не так поняли.

Н а т а л ь я (Алеше). Он актер, они все немного актеры, ему же лестно говорить со взрослым дядей на щекотливые темы. Скажи, Мишенька, вы часто здесь обсуждаете вопросы брака?

К о з л о в. Мы занимаемся математикой, Наталья Борисовна.

Н а т а л ь я (накаляясь иронией). Вот оно! Шум, бум, премьерство! Весь его гипофиз был сплошным актерством. Козлов вернулся в свои пенаты, доктор наук доволен!

А л е ш а. Недоволен, нет. Если я тебя правильно понял, даже огорчен. (Недружелюбно смотрит на Козлова.) Даже расстроен.

Н а т а л ь я. И ты уже актерствуешь, Алеша? Может быть, скажешь, что затягивал его в свои сети из любви к ближнему?

А л е ш а (искренне). Почти так.

К о з л о в. Мы занимались без всяких обязательств.

А л е ш а. Мы занимаемся, Михаил Николаевич, потому что я обожаю кретинов.

Н а т а л ь я. Еще секунда, и я всхлипну от умиления!

А л е ш а. Всю жизнь, Наташа, я обожал людей, которыми овладевают безумные идеи. Такие люди, по-моему, нуждаются в государственной охране, и меня всегда к таким людям таинственно тянуло… Ты мне не веришь, но я тебе это легко докажу. За последние полгода я прочел все существующие на русском языке книги о гипофизе, о гигантизме и карликовом росте, а пигмеи из Центральной Африки просто стали моими соотечественниками. Единственное, чего я не знал, что этот парень уже дрогнул.

К о з л о в. Я не дрогнул, но меня шарахает.

Н а т а л ь я. Слышишь? Его шарахает.

К о з л о в. Я неуравновешенный человек, Наталья Борисовна. Когда я увидел кесарево сечение у крольчихи, мне показалось, что это самое интересное.

Н а т а л ь я. Займись уж лучше математикой, Миша!

К о з л о в. Я не настоящий математик… случайный… настоящих математиков не шарахает.

А л е ш а. Ты настоящий математик, но гипофиз — это заманчиво. Уверен, что регуляция роста при помощи математических методов дело ближайшего будущего.

К о з л о в. К сожалению, рост, как таковой, чепуха.

Н а т а л ь я. И куда тебя снова шарахнуло?

К о з л о в. Думаю.

Н а т а л ь я. Расскажи.

К о з л о в. Долго.

Н а т а л ь я. Торопишься очень?

К о з л о в. Да. Туго со временем. (Серьезно.) Пытался сегодня разложить человеческую минуту.

А л е ш а. Зачем?

К о з л о в. Хочется понять, куда уходит время. Проверил множество собственных минут. И все время извне откуда-то вторгался какой-то факт, и начинало работать воображение… И совсем не в той плоскости, в какой надо.

Н а т а л ь я (Алеше). Ничего не понимаю!

К о з л о в (объясняет). Мозг не подчиняется до конца. Мозг ведет свои наблюдения и фиксирует то, что ему надо, а я еще не знаю, для чего это ему надо…

Н а т а л ь я. Запутался ты, Козлов.

К о з л о в (соглашается). Запутался.

Н а т а л ь я. Иди.

Козлов ушел.

Н а т а л ь я. Придется, очевидно, давать обет безбрачия.

А л е ш а (посмеиваясь). Придется!

Н а т а л ь я (садится). Зачем ты мне нужен? Ну, зачем ты мне нужен? (И плачет.)

А л е ш а. Наташка…

Н а т а л ь я. Ты никогда не поймешь, что это такое… что такое мои отношения с этими людьми… Я завтра приду в школу, и тридцать пар научных глаз будут изучать меня иронически, и всех будет интересовать один вопрос: целовались ли мы уже с тобой или нет?

Когда м а л ь ч и к и и д е в о ч к и веселились, А н д р е й вошел с ружьем.

А н д р е й. Внимание! Внимание, черт возьми!

С у п р у н о в а. Внимание! Он вооружен до зубов! Где ты взял ружье?

А н д р е й. Мальчики и девочки! Я хочу сказать речь!

Л е н а. Послушаем! Пусть он скажет речь!

А н д р е й. Внимание! Варя, встань сюда, на пьедестал! Кто хочет стать рядом? Саша, хочешь?

С а ш а. Нет.

С у п р у н о в а. Сашка стесняется!

С а ш а. Я не стесняюсь, Супрунова, а не имею права.

А н д р е й. Молодец, Сашка, я забыл, что всегда и во всем нужна капелька святой лжи!..

В а р я. Андрей, я жду речи о моих заслугах.

А н д р е й (подняв ружье). Кого ты приблизишь к своему трону?

В а р я. Никого. Могу приблизить Козлова. Поскольку Козлов не был в нашем доме ровно полгода… И сегодня почетный гость.

А н д р е й. Довольно, пижоны! Пусть все стоят там, где стоят, и я не стану произносить речь, потому что один хороший выстрел лучше, чем сто речей! Произвожу салют в честь рождения Варвары Тарасовой. Внимание! (Взводит курок.)

Появился Д е д, он был ошеломлен и испуган.

Д е д. Зачем это безобразие?

А н д р е й. Салют в честь Вари…

Д е д. А что такое особенное и выдающееся сделала Варя, чтобы производить салют в ее честь в комнате, в квартире, в жилом доме, заселенном трудящимися?

В а р я. Дедушка!

Д е д. Оружие существует для дела, оружием баловаться грешно.

В а р я. Дед, пожалуйста…

Д е д. Ты даже не испросил разрешения, ты даже не сообразил, что это не простое ружье и что на нем выгравирована высокая дарственная надпись.

В а р я. Вот это уже настоящее хвастовство!

Д е д. Замолчать, барышня! Это ружье подарено мне рабочими Ижевского завода в двадцать шестом году, а ты мог из этого замечательного ружья по глупости или нечаянности убить человека.

А н д р е й. Мне надоели танцы, и я хотел немного разрядить обстановку.

В а р я. А почему, дед, ты держишь дома заряженное ружье?

Д е д (не сразу). Козлов, повесь на место.

К о з л о в взял ружье, унес.

Мне самому непонятны бесконечные танцы, и поэтому я ушел и сидел на кухне один… Почему вы не споете тихую, задушевную песню?

С а ш а. Всему свое время, Николай Илларионыч.

Л е н а. Разрешите, Николай Илларионыч, я прочту стихи?

Д е д. Пожалуйста, буду рад, но сначала я выпью. (Наливает себе. Постепенно освобождается от гнева.) Мне нравится, что вы не любите водку, мне нравится, что вы не сквернословите, мне очень по душе, что вы хорошо учитесь и увлекаетесь науками, то есть шагаете в ногу с эпохой, но я очень огорчаюсь тем обстоятельством, что вы с большим опозданием становитесь взрослыми и никак не можете ими стать. Мне кажется, я говорю, а вы меня не слушаете или слушаете иронически, и я уже сам себе кажусь смешным…

В а р я (мягко). Просто ты очень длинно говоришь…

Д е д. Да, я забыл, что вы не любите, когда с вами говорят длинно.

С а ш а. Мне, например, наперед известно все, что вы скажете дальше… Вы, очевидно, скажете сейчас, что ваше поколение в нашем возрасте уже командовало полками и дивизиями и мы должны сделать то-то и то-то…

Д е д. Ну, раз ты уже все сказал за меня, то я налью себе еще…

Л е н а. Не обижайтесь, пожалуйста, Саша сегодня очень печальный.

Д е д. Все нормально. Когда мне было семнадцать, я тоже сомневался в здравомыслии тех, кто был старше меня. Будьте здоровы, малыши! (Пьет.) Еще придет время, и многие из вас покажут храбрость и соответствующую зрелость. Никто ничего никому не должен! Аминь! А теперь я хочу узнать, где Козлов и где ружье?

В а р я (кричит). Миша!

В с е (кричат). Мишка! Мишка! Мишка!

В дверях появился сосредоточенный К о з л о в.

В а р я. Что ты там делаешь?

К о з л о в. Думаю…

С у п р у н о в а. Поразительное явление, он думает!

Л е н а. О чем, Козлов?

К о з л о в. О многом. (Проходит, садится в стороне.)

С у п р у н о в а (иронически). Может, объяснишь нам, как это можно сразу думать о многом? По-моему, ты просто спал там!

К о з л о в. Я думал о нашей соседке Фаине.

С у п р у н о в а. Ну вот, все правильно, он думал там о какой-то девице?

С а ш а. Хорошенькая?

К о з л о в. Фаине пятьдесят лет. Врач-педиатр. Спасла тысячи детей.

Л е н а. Чем знаменита?

К о з л о в. Каждый день тридцать семь и четыре.

А н д р е й (заинтересовавшись). То есть ежедневно?

К о з л о в. Полтора года тридцать семь и четыре. Недавно направили на исследование в Москву, а теперь она вернулась, и мы с матерью, естественно, пошли ее проведать… И пришел участковый врач… Спросил Фаину, какой поставили диагноз. Фаина говорит, диагноза нет, каждый день тридцать семь и четыре. Врач взял шапку и сказал: «Я не шарлатан. Если в Москве диагноза не поставили, я не могу. Пусть ходит сестра и делает поддерживающие уколы». (Помолчав.) Мы ничего не знаем про человека!

С у п р у н о в а. Ура, товарищи! Космос, атом, клетка, есть три пути! Козлов, кажется, нашел свою судьбу! Все стали мудрецами! Все хотят выяснить, как правильно жить.

А н д р е й. Правильно жить нельзя, Супрунова.

С у п р у н о в а. Но и как неправильно жить — тоже никто не знает!

С а ш а. Глупа ты, Супрунова!

С у п р у н о в а. У меня голубые глаза, Саша.

С а ш а. Мало!

С у п р у н о в а. Я лучший математик в классе.

С а ш а. Ты просто лучшая математическая машина.

С у п р у н о в а. Ты хотел выявить чужую глупость, а выявил свою бестактность.

Л е н а (кричит). Хватит! Николай Илларионыч! Я все же прочту стихотворение. Посвящается окончанию детства.

Д е д. Вот это хорошая тема!

С у п р у н о в а. Подожди, Ленка, поставим лампу на пол.

Д е д. Это для чего?

С у п р у н о в а. Это, уважаемый товарищ, для уюта.

Д е д. Я, пожалуй, пойду на кухню, мне не уютно.

В а р я (успокаивает его). Подожди, дед, не надо сердиться… ведь мне исполнилось сегодня семнадцать лет! И ничего, решительно ничего не изменилось и не произошло, а только грустно… Смешно вспомнить, как я еще недавно стояла в магазине и ела фруктовое мороженое… В общем, дедушка выдвинул лозунг: надо взрослеть! Этот лозунг выдвигается перед нами непосредственно с первого класса… Я помню, когда моя мама уезжала жить на Кавказ, она долго прощалась со мной и советовала, чтобы я не приспосабливалась к мещанству и оставалась сама собой… И я, ребята, не возражала… но легко сказать — с а м а с о б о й! А что такое я, которым надо остаться? Что я из себя представляю?

С у п р у н о в а. Ничего мы еще из себя не представляем!

В а р я. Люда, я с тобой не согласна. Просто трудно еще выявить, кто и что из себя представляет… Но мой любимый дед требует: кончайте с детством! Пожалуйста, хоть сегодня… Но во имя чего? Разговорилась гусыня, хватит! Давайте веселиться, веселье тоже цель! (Засмеялась, как бы смахнула грусть.) Поступило предложение: пусть каждый вспомнит что-нибудь из своего детства — и покончим с ним! Скажи, Саша, что было самым сильным в твоем детстве?

С а ш а. Обезьяна.

Все засмеялись, а Дед подошел и налил водки.

(Грустно.) Когда я был маленьким, отец привез мне из заграничной командировки маленькую обезьяну. Я с ней дрался и ходил все время оцарапанный… Тогда отец сказал мне, что мы все произошли от обезьяны, и обезьяна наш предок, и мы должны ее уважать. И меня это поразило… Я все время думал со страхом, что я вырасту и тоже стану походить на обезьяну.

Супрунова хохотнула. Все молчали.

Л е н а. У меня тоже есть воспоминание… (Улыбается.) В шестом классе Тарасова где-то вычитала, что все великие люди вели дневники и записывали туда свои секреты… И с тех пор вот эти мальчики стали интересоваться нашими тетрадками.

А н д р е й. Пока вы не изучили стенографию, мы узнавали все, что надо!

Л е н а. Стенография была для родителей.

В а р я. Тише, Лена, дедушка уснул.

Погасили верхний свет, собрались у лампы.

С у п р у н о в а. О чем писала в своем дневнике Тарасова?

В а р я. Тарасова забыла.

С а ш а. Тарасова писала обо мне.

В а р я (тихо). Зачем об этом кричать?

С а ш а. Я думал, что сегодня, в такой высокоторжественный день… все должны говорить правду.

В а р я. Скажу правду. Писала о Сашке и о человечестве… О человечестве я размышляла, лежа вот на этой тахте… Словом, были времена и прошли.

С у п р у н о в а. Что значит — прошли?

В а р я (спокойно). Прошли, и все. А дальше идет стенография.

С а ш а. Я расшифрую.

В а р я. Не надо.

Л е н а. Такие вещи выясняют наедине.

В а р я. Мы все уже выяснили сегодня.

С а ш а. Тарасова меня разлюбила!

Л е н а. А действительно, зачем об этом кричать?

С а ш а. Хочу, чтобы знали все.

В а р я. Знаешь что… Я тебя не любила.

С а ш а (с иронией). А что же это было?

В а р я. Это было чувство реванша… Неосознанное чувство реванша… Просто я очень долго ждала… И никто в этом не виноват…

Д е д. Зажгите свет.

Л е н а. Мы вас разбудили, Николай Илларионыч?

Д е д. Я не спал. (Зажигает свет.)

Л е н а. Я так и не прочла вам стихотворение…

Д е д. Да, Лена, я давно жду.

Л е н а. Я немного перепутаю, забыла… «Ты назначил мне свидание в пять, но я не пришла… На другой день ты мне снова назначил свидание, но я не пришла. И на третий, и на четвертый день я не пришла. Ты думал, что я тебя не люблю, но ты не понял, что все эти дни я прощалась с детством…» Это испанская песня, это перевод.

С а ш а. Только не надо ничего объяснять и анализировать. Поменьше морали, побольше искусства!

Дед налил себе рюмку и выпил.

С у п р у н о в а. Давайте танцевать!

А н д р е й. А где Козел! (Зовет.) Козел!

В с е (скандируют). Ко-зел! Ко-зел!

В соседней комнате раздался выстрел. Мальчики и девочки замерли. На пороге появился растерянный К о з л о в с дымящимся ружьем.

К о з л о в. Извините… Это нечаянно… Я хотел… Извините, я, кажется, повредил ковер…

С у п р у н о в а и Л е н а бросились в соседнюю комнату. Из прихожей раздался громкий звонок.

Д е д. Ну вот, пришли соседи. Идем объясняться! (Уходит с Варей.)

Козлов нашел за диваном шапку, неловко надел.

С а ш а. В пятом классе человек кажется себе очень умным, а в третьем классе он кажется себе просто титаном ума… и это, как подтверждает опыт, справедливо. Чем выше класс, тем человек больше глупеет… Ты надел мою шапку Козлов! (Берет шапку и уходит.)

Козлов садится на тахту.

А н д р е й. Ты что, стреляться надумал?

К о з л о в. Глупо. Испугался.

А н д р е й. В смысле Тарасовой?

К о з л о в. Случилось то, чего я хотел. Я всегда думал об этом. Но я думал: это никогда не случится.

А н д р е й. И ты испугался?

К о з л о в. Мне показалось, что все сразу остановилось… Никакого движения. Страшно оттого, что уже нечего ждать.

А н д р е й. Мы же еще ничего про это не знаем… Это же только начало. Потом открывается что-то другое. Большое. Все знают, что это лишь начало, потом, говорят, приходит другое…

Зазвонил телефон. Сразу вернулась В а р я.

В а р я. Андрей, ответь, пожалуйста, я не буду, это соседи с третьего этажа… они всегда звонят нам.

А н д р е й. Пусть идут к черту! Хочешь, выключу?

Варя кивнула. Андрей выдернул телефонную вилку. Пришли Л е н а и С у п р у н о в а.

Л е н а. Все в порядке, великие труженицы, девочки, подштопали ковер. Давайте посидим тихо, а ты, Козел, пожалуйста, больше не стреляй, а то, я чувствую, будет скандал.

Вошел Д е д. Молча налил себе.

В а р я. Дед, хватит!

Дед налил еще. Выпил и ушел.

С у п р у н о в а. Давайте тихонечко потанцуем. Ребята, нужна какая-нибудь разрядка.

А н д р е й. Опить хочешь, чтобы пришли соседи?

Л е н а. Спокойно, ребята! Давайте поговорим тихо.

С у п р у н о в а. Протестую! Когда вы начинаете говорить тихо, я ничего не понимаю. Вы все помешались на одной теме, но вам никогда не выяснить, как надо жить!

Пришел Д е д. Он был пьян. Начал ходить. Мальчики и девочки следили за ним.

Д е д. А вы можете спать, когда у вас сердце болит? (Удивленно оглядывает мальчиков и девочек.) Где Саша?

В а р я. Ты же видел, Саша ушел домой.

Д е д. Если вы можете спать, когда у вас болит сердце, то я вас не понимаю. (Снова начинает ходить.) Я о работе думаю, ребята, всегда о работе думаю! Я, бывало, поднимал трубку — и шли составы с хлебом, шли цистерны с горючим. Всегда, когда я сижу дома, я думаю о работе!

В а р я. Иди спать.

Д е д. Нет, мне еще нужно срочно отдать несколько распоряжений, а уж потом я лягу спать, и вы тут будете ходить на головах… Вы мне позволите, дорогие гости, помешать вашему безумному веселью и сделать несколько звонков?

Мальчики и девочки молча подтвердили согласие.

Я быстро… (Резко снимает трубку и словно преображается.) Станция, это Тарасов. Да, это я сам… По моему счету немедленно мне Челябинск! Номерной завод Васильева. Я жду. Разбудите! (Чуть покачивается, но старается держаться прямо.) Разбудите! Васильев? Здравствуй, Тарасов тебя беспокоит, прошу не серчать. Не спал? Я так и думал, что ты не можешь спать. Я тоже не сплю, душа болит. Помоги мне, Васильев, мы задыхаемся, нам нужен прокат. Понимаешь, что значит, когда тебя просит Тарасов? Все. Я з н а л, что ты так скажешь! Ты ч е л о в е к! Спасибо. (Кладет трубку; быстро пройдясь, хвастливо спрашивает.) Поняли, как дело делается?

Мальчики и девочки молчали.

Но я еще сделаю звонок… Один звоночек — и иду спать. (Поднимает трубку.) Станция, опять Тарасов. По прямому проводу — Иркутск! Правильно. Умница! Да, да, быстро. Семенов? Это я. Сообразил? Так вот скажи, когда вы думаете выполнять обязательство? Да, рельсы широкого профиля. Я подожду, терпение еще есть, но спать не могу. Ты парень иркутский, оперативный. Это не Тарасову нужно, это делу нужно! А Тарасову самому ничего не нужно… Буду ждать, иркутянин, неделю я потерплю. Ну, будь здоров… некогда… Собираю сегодня широкое совещание с участием периферии. (Бросает трубку, тупо стоит над аппаратом.) Это делу нужно! А Тарасову самому ничего не нужно! (Уходит.)

Мальчики и девочки задумчиво молчали.

А н д р е й (когда Супрунова подняла с пола телефонный шнур). Ты что-то хочешь сказать?

С у п р у н о в а. Да… Телефон выключен…

А н д р е й. Молчи!

С у п р у н о в а. Почему? Объясни, Тарасова! Почему «молчи»?

В а р я. Дедушка сегодня ушел на пенсию.

С у п р у н о в а. Так это же прекрасно! Когда здоровый жизнерадостный человек уходит на пенсию… у него же все впереди!

К о з л о в. Люда, если ты еще чего-нибудь скажешь, я принесу ружье и я тебя убью.

С у п р у н о в а. Варя!..

А н д р е й. Сейчас ты у меня замолчишь! (Включает магнитофон, дергает Супрунову за руку и начинает с ней танцевать.)

С у п р у н о в а (танцуя, сияя от счастья). Лена, пригласи Козлика!

Л е н а. Не хочу.

С у п р у н о в а. Тарасова, пригласи Козлова!

В а р я (сдержанно улыбаясь). Хочешь?

Козлов кивнул.

(Подходит, делает книксен.) Прошу вас…

Они начали и немного потанцевали. Танцуя, Варя присматривалась к вихрастой макушке партнера, примеряя свой рост.

Подожди. (Быстро подбегает к стулу, садится, сбрасывает туфли и в чулках возвращается к Козлову.)

И снова они было начали.

К о з л о в. Подожди. (Сбрасывает туфли, швыряет их далеко и остается в носках.)

Так они танцевали. Это был четкий, ритмический, боевой танец.

З а н а в е с.

1967