Вернёмся домой

Глава 2

На этот раз в Сазонтьевку я добиралась не на автобусе, а на машине, так что времени на дорогу ушло куда меньше. Меня привезла очень милая женщина – как оказалось, это была жена Ивана Степановича. Она возвращалась от матери, и заодно взяла меня с собой – дескать, с попутчиком дорога кажется короче и веселей. Правда, в дороге мы с ней особо не разговаривали – каждая думала о своем, и к тому же мне не хотелось лишний раз отвлекать женщину – все же она была за рулем.

Я уехала, оставив маме короткую записку, в которой написала о том, что отправляюсь в поездку по святым местам и монастырям. Мол, не исключено, что в котором-то из них я поживу какое-то время, окончательно успокоюсь. Звонить и писать сообщения, дескать, пока не стану, однако позвоню, когда буду возвращаться – так, де, будет лучше, не беспокойся обо мне, все будет хорошо. Объяснение, конечно, так себе, но ничего более правдоподобного мне в голову не пришло, да и Иван Степанович сказал, что стоит написать нечто подобное.

Конечно, узнав о моем отъезде, мама расстроится, но пусть хотя бы остается в уверенности, что после случившегося я просто хочу придти к миру в своей душе. Не говорить же ей о том, что в действительности ее дочь собирается отправиться невесть куда и непонятно с кем, да еще и без уверенности в том, что сумеет вернуться назад. Ну, а чтоб мама не могла до меня дозвониться, я вынула сим-карту, а сам телефон не ставила на зарядку, и сейчас он практически разряжен.

Когда же мы приехали к Ивану Степановичу, то я поняла, что этот мрачный мужчина по-настоящему любит свою жену. При виде супруги лицо Ивана Степановича озарила счастливая улыбка, сделавшая его куда моложе, да и жену в объятия он сгреб так, словно боялся, что она внезапно исчезнет. Да и сама супруга, без сомнений, была счастлива увидеть мужа. Что ж, этим двоим повезло найти друг друга, и за них можно только порадоваться.

Немногим позже Иван Степанович в комнатку, которую выделил мне для проживания.

– Пойдем со мной, познакомлю тебя с будущим попутчиком. Только постарайся держать себя в руках и сохранять спокойствие – этот человек хоть и слеп, но очень хорошо чувствует отношение к нему посторонних, и не хотелось бы, чтоб у вас с самого начала появились неприязненные чувства друг к другу.

– А что с ним не так?

– Увидишь.

Иван Степанович привел меня в небольшую пристройку возле дома. Помнится, мама назвала ее гостевым домиком, и сказала, что по ее мнению, в нем кто-то есть. Похоже, она не ошиблась, и там уже не первый день обитает некий человек.

– Познакомьтесь... – Иван Степанович пропустил меня в пристройку первой. – Кирилл, это Елена, то есть Лена, твоя будущая спутница.

За дверями оказалась маленькая комнатка, в которой стоял диван, два стула и стол – да уж, спартанская обстановка, ничего лишнего. Мужчина, сидящий к нам спиной, даже не повернулся.

– Ты что, бабу сюда притащил?.. – он даже не пытался скрыть раздражение в своем голосе. – Только этого мне еще не хватало для полного счастья!

Да особо любезным человеком этого самого Кирилла не назовешь, мог бы проявить и немного вежливости. А уж голос-то у него какой неприятный!

– Во-первых, не притащил, она своими ногами пришла и по своей воле... – отрезал Иван Степанович, которому тоже не понравились эти слова, граничащие с грубостью. – Во-вторых, такое отношение к даме тебя совсем не красит. Она пришла познакомиться, так что будь любезен, веди себя, как положено.

– Это можно... – мужчина повернулся. – Разрешите представиться – Кирилл. Ну и как, дама довольна таким знакомством?

Хорошо, что Иван Степанович заранее дал мне понять, что с моим предполагаемым спутником что-то не то, и я уже была готова к некоему дефекту во внешности этого человека, но, тем не менее, увидев его лицо, с трудом удержалась, чтоб не ахнуть. Вернее, у этого самого Кирилла лица почти не было – сплошные грубые рубцы, покрывающие даже шею. Клочья волос на обожженной коже головы, почти полное отсутствие губ, кое-где прикрывающие неровные зубы, огрызок носа с дырками ноздрей, глазницы, затянутые красноватой кожей... Просто чудовище со страшно обезображенным лицом! Не знаю, что приключилось с этим человеком, но подобной жутковатой внешности я не видела даже в голливудских ужастиках про зомби и живых мертвецов, которые так любила моя соседка по комнате в студенческом общежитии.

– Ну, что молчим?.. – неприятно усмехнулся мужчина. – Иван Степанович, там ваша протеже в обморок упасть не собирается? Или у нее язык отнялся при виде такого красавца, как я? Вам надо было бы с собой нашатырь прихватить, чтоб девицу в себя привести.

– Очень любезно с вашей стороны заботиться о моем здоровье, только я пока не вижу причины, по которой мне следует изображать кисейную барышню... – к счастью, я успела придти в себя от неожиданности. – Меня звать Елена, и рада с вами познакомится. Думаю, для начала нам следует поговорить...

– Шла бы ты, детка, куда подальше со своими разговорами, или найди себе кого другого для бесед... – посоветовал мне мужчина. – Ты меня не интересуешь от слова «совсем», и я не желаю выносить подле себя бабский дух. Все, с тобой разговор закончен. Что касается вас, Иван Степанович, то меньше всего ожидал от вас такой подставы.

– Ты выражения выбирай... – в голосе Ивана Степановича скрипнула железная нотка.

– Вы же знаете...

– Я много чего знаю... – оборвал мужчину Иван Степанович. – Так, господа хорошие, будем считать, что ваше первое знакомство прошло скомкано. Вот что, Лена, иди к себе, а мы с твоим будущим спутником немного пообщаемся.

Дважды просить не пришлось, и гостевой домик я покинула с огромным удовольствием. Предполагаемый попутчик мне совсем не понравился, и дело тут даже не в его внешности (хотя не буду себя обманывать – это тоже весомый аргумент), но если этот человек и дальше будет обращаться со мной подобным образом, то ничего хорошего ждать не стоит. Мне предстоит взять на себя роль поводыря... Пожвалуй, дела обстоят хуже, чем я предполагала.

– Лена... – Иван Степанович подошел ко мне через четверть часа. – Лена, не обращай внимания на грубость Кирилла – это у него нечто вроде защитной реакции на окружающий мир. Он человек неплохой, только вот после того, что с ним стряслось, не всегда себя контролирует. Я серьезно поговорил с Кириллом, надеюсь, он все понял, и отныне будет более сдержан.

– Я рада... Можно спросить? А эти жуткие шрамы на его лице... Где он их получил?

– Если сочтет нужным, то сам тебе скажет.

– Он что, обгорел на пожаре?.. – продолжала я свои расспросы.

– Нет, все куда хуже... – покачал головой Иван Степанович. – Ладно, поговорим о другом. Ты все привезла из того, что я просил?

– Более или менее.

– А кольцо?

– Вот оно... – я подала Ивану Степановичу бархатный футляр, в котором находилось то самое кольцо с поддельным камнем, вручая которое, Борис просил стать его женой. Почему это кольцо все еще оставалось у меня? Дело в том, что узнав правду, я вначале хотела встретить Бориса и швырнуть кольцо ему в физиономию, но позже, уезжая из столицы, решила на всякий случай прихватить украшение с собой – если честно, то просто опасалась, как бы спустя какое-то время Галина Альбертовна не обвинила меня в краже дорогого украшения. Как я считала – в этом случае мне надо будет предъявить кольцо... Рассуждения, конечно, наивные, но в то время от меня трудно было ожидать логики...

– Ясно... – Иван Степанович достал из футляра кольцо, подержал его в ладони. – Как вижу, тебя с тем парнем его мать благословляла именно этим кольцом... Ну-ну... А ты его почти не носила.

– Да, надевала на палец всего несколько раз. Просто опасалась – оно такое дорогое! Правда, как оказалось, в оправу вставлен не бриллиант, а циркон... Увы, но в камнях я совсем не разбираюсь... Зачем вы просили меня привезти это кольцо?

– Скажем так: мадам совершила большую ошибку, когда оставила тебе это кольцо. Считай, что ты уже немного отомщена... Как именно – скажу, когда вернешься назад.

– Иван Степанович, почему вы именно мне сделали подобное предложение – отправиться в чужой мир? Мне кажется, вы могли найти и более подходящую кандидатуру. Я обычный человек, не обладающий особыми талантами...

– Значит, у меня были для этого основания. Все, на сегодня разговоры закончены, ложись спать. Поговорим завтра.

Ну, завтра – значит завтра.

На следующий день я снова пошла в гостевой домик. В ответ на мое приветствие Кирилл буркнул то ли «Очень рад», то ли «Чтоб вы все сдохли!..». Будем считать, что для начала это уже неплохо.

А еще в гостевом домике находился еще один мужчина лет тридцати пяти – высокий, крепкий, с бритой головой. Не красавец, но некоторым красота не нужна – им хватает внутренней силы и уверенности в себе, а еще от подобных людей словно исходит нечто вроде природного магнетизма, который заставляет женщин терять голову. Незнакомец относился к числу именно таких представителей сильной половины человечества. Не знаю почему, но у меня создалось впечатление, что этот человек или спортсмен, или профессиональный охранник, или же тот, кого называют криминальным элементом. Оглядев меня заинтересованным взглядом, мужчина поинтересовался:

– А ты кто такая?

Ответить я не успела, потому, как вошедший вслед за мной Иван Степанович сказал:

– Это ваша спутница, попрошу любить и жаловать.

– О, в нашем цирке появился новый клоун?.. – приподнял брови лысый. – Вернее, клоунесса...

– Еще одно слово и ты вылетишь отсюда без права вернуться... – отчеканил Иван Степанович.

– И на кой ляд нам сдалась баба?.. – проворчал мужчина. – Лучше бы еще одного крепкого парня привели, толку было бы куда больше.

– Вот что, Глеб, я лучше знаю, что делаю, так что в твоих советах я не нуждаюсь... – Иван Степанович оглядел нас. – Вместо того чтоб грубить, лучше бы познакомился с дамой. Елена, это Глеб. Глеб, это Елена. Лена, надеюсь, что общение с этим человеком не доставит тебе неудобств.

– Ну, если вопрос поставлен таким образом, то лично я ничего не имею против общения с девушкой... – ухмыльнулся Глеб. – Особенно близкого, наедине. Так сказать, тет-а-тет.

– Хватит болтовни... – поморщился Иван Степанович. – Все сели и внимательно слушаете меня. Глеб и Елена, для начала должен признаться: – нравится вам это, или нет, но вы двое здесь только потому, что я не могу отправить Кирилла в чужой мир одного и без помощи. В ином случае вы бы тут не оказались.

– Не тупой, уже сообразил, что к чему... – хмыкнул Глеб.

– Каждый из вас... – продолжал Иван Степанович. – Каждый из вас троих согласился отправиться туда, чтоб гм... кое-что исправить в себе, вернее, чтоб вновь стать здоровым, как это в свое время им было послано природой. Современная медицина помочь вам не может, вот потому вы трое и согласились на подобный риск, который очень велик. А раз дела обстоят таким образом, то нравится вам это, или нет, но начинайте общаться между собой, и чтоб впредь промеж вами не было никаких конфликтов, иначе ничем хорошим дело не кончится. Называя вещи своими именами – останетесь там навсегда. Все понятно?

– Чего там не понять... – пробурчал Глеб.

– Вот и хорошо... – кивнул головой Иван Степанович. – О том мире, в который вы собираетесь отправиться, я знаю далеко не так много, как бы мне того хотелось. Расскажу вам все, что мне известно, а остальное зависит только от вас...

Через несколько дней мы все сидели на квадроцикле, который двигался по лесу. Не знаю, сколько времени минуло с того момента, когда мы покинули дом Ивана Степановича – на мой взгляд прошло не менее двух-трех часов. Не знаю насчет остальных, но у меня уже затекли ноги, заболела спина, и ощутимо заныл шрам. Очень хотелось попросить Ивана Степановича остановить квадроцикл, чтоб хоть немного пройтись, но сделать это я не решалась.

Мы все молчали – сегодня нашей троице предстояло отправиться в иной, неведомый нам мир. Конечно, кое-что о нем нам уже было известно, но одно дело – разговоры о том, что где-то существует далекий мир, и совсем иное – в действительности отправится туда. Трудно сказать, о чем сейчас думают мужчины и как они себя чувствуют, но мне было как-то не по себе. Да и вид у нашей троицы был, скажем так, весьма своеобразный, словно мы собрались на ролевое шоу – холщевые штаны, бесформенные рубахи, балахонистые куртки... Глядя на нас, так и хочется сказать – ряженые, хотя это слово тут не очень подходит.

Еще перед моим приездом сюда Иван Степанович велел мне привезти с собой самое простое и грубое полотно – мол, из него надо будет сшить вам одежду. Именно этим – шитьем одежды я и занималась все последние дни, так что у меня особо не было времени отвлекаться на что-то постороннее. Конечно, швея из меня неважная, но, как я поняла, тут и не требовались ровные швы или подгонка по фигуре: хотя бы немного впору – и сгодится. Хорошо хотя бы то, что сапоги у каждого были удобные – каждый привез свою обувь, разношенную по ноге. Еще самые необходимые вещи у каждого из нас были в дорожном мешке, который обычно носят за спиной.

– Так, приехали... – Иван Степанович наконец-то остановил квадроцикл. – Слезайте. Дальше идем пешком.

Что ж, можно и пешком. Сошла на землю, огляделась по сторонам. Да уж, вокруг по-настоящему густой лес, и квадроциклу дальше хода нет. Просто удивительно, как Иван Степанович умудрился так далеко пробраться в чащу.

– Ничего себе глухомань... – присвистнул Глеб, глядя на высокие сосны, чуть поскрипывающие под ветром, и на серо-зеленый ковер мха под ногами. – Прямо девственная природа, не тронутая цивилизацией. Тут заблудиться ничего не стоит!

– Не заблудимся... – Иван Степанович закинул за плечи небольшой рюкзак. – Свои дорожные мешки не оставьте. Я иду первым, а вы за мной – сначала Глеб, затем Кирилл с Еленой.

– А как же ваша техника? Не боитесь ее оставлять?

– Никто сюда не придет – местные жители тут и близко не показываются... – отмахнулся мужчина. – А если даже здесь каким-то чудом окажется посторонний человек, то ничего с машиной не сделает – просто не сможет. Пошли.

Хождение по дремучему лесу – это еще то удовольствие, особенно если учесть, что за твое плечо крепко держится незрячий человек. Надо сказать, что уже второй день Кирилл ходит, держась одной рукой на мое плечо, а второй опираясь на палку – все верно, именно так и передвигаются слепые. Все бы ничего, только вот Кирилл, кажется, был женоненавистником – такое впечатление, что первое время он словно перебарывал себя, не желая даже дотрагиваться до меня – его аж передергивало от этих прикосновений. Да и ко мне этот человек относился, словно к чему-то крайне неприятному, что вынужден терпеть помимо своей воли. Можно подумать, мне его общество доставляло хоть какое-то удовольствие! Да уж, попутчик... Сейчас на глазах Кирилла была темная повязка, что немного если не уменьшало, то смягчало уродство его лица.

За все время этот человек не сказал мне и трех десятков слов, всячески избегая общения. Думаю, что немалую часть в столь отчужденном отношении ко мне сыграла его внешность – никому не хочется выглядеть уродом в чужих глазах, особенно если эти глаза – женские. Не знаю, какую трагедию пережил этот человек, но жуткие шрамы виднелись даже на его руках... Интересно, сколько ему лет? Почему-то мне кажется, что Кирилл вряд ли старше Глеба.

Что же касается Глеба, то этот человек относился к числу тех, кто полностью уверен в своих силах и знает себе цену. Он даже за мной попытался ухаживать, и не потому, что я ему понравилась, а скорей по привычке – как видно, считал себя достаточно неотразимым, чтоб не оставлять без внимания хоть одну женщину моложе шестидесяти лет. Впрочем, получив от меня отпор, Глеб не расстроился – мол, переживу, тем более что баб на свете много, а я такой один... Боюсь, с этим человеком будет непросто. С Кириллом, впрочем, тоже.

– Далеко идти до места?.. – поинтересовалась я у Ивана Степановича.

– Как получится...

Тем не менее, путь занял немало времени. По лесу идти вообще непросто, и вдвойне сложно слепому человеку передвигаться по неровной местности. Кирилл шел осторожно, вполне обосновано опасаясь споткнуться и упасть. Судя по его одышке и тому, как неуверенно он ступал, можно предположить, что довольно долгое время Кирилл предпочитал вести сидячий образ жизни. Да и меня сейчас не назвать самым быстрым человеком на свете, так что уже через четверть часа нам пришлось останавливаться на отдых под недовольное ворчание Глеба.

До небольшой скальной гряды мы добрались ближе к вечеру. Похожие скалы ранее уже однажды встретились нам на пути, но тогда Иван Степанович прошел мимо, а сейчас, вытерев пот со лба, произнес:

– Все, пришли, располагайтесь на отдых. Я сейчас вернусь.

– И куда вы идете?.. – спросила я.

– Место перехода в пещере, надо посмотреть, что там и как. А вы подождите меня здесь.

Дважды повторять не пришлось, и мы втроем уселись на ствол большой сосны, лежащий на земле. Какое-то время мы молчали, затем Глеб произнес с легкой насмешкой в голосе:

– Что, страшно? Поджилки трясутся?

– По-моему, нам всем не по себе... – вздохнула я. – Это ж не в городской парк отправиться.

– Вы двое держитесь возле меня – не пропадете... – снисходительно произнес Глеб. – Я парень тертый, прошел огонь, воду и медные трубы. Справлюсь и там.

– Надеюсь, так и будет...

– В этом не сомневайтесь... – в голосе Глеба была такая уверенность, что на какое-то время мне даже стало легче.

– Мне бы твой оптимизм... – негромко произнес Кирилл.

– Просто надо верить, что все будет именно так, как ты хочешь.

Вскоре вернулся Иван Степанович. На наш немой вопрос он только пожал плечами.

– Посмотрел, все ли там в порядке. Давайте пока что перекусим, а заодно и костер разложим. Времени у нас еще полно.

Позже, глядя на желтые язычки костра, Иван Степанович произнес:

– Повторяю вам еще раз: переход в чужой мир возможен лишь один раз в месяц, ночью, во время полнолуния. То же самое относится к возвращению назад – уйти оттуда можно только в полнолуние. Если учесть, что наши сутки равны тамошним, и да и календарь в точности повторяет земной... В общем, если не успеете вернуться в условленный день, то ждать следующей возможности уйти оттуда вам придется почти месяц. Надеюсь, что вы хорошо запомнили даты полнолуния на этот год.

– А то, как же, вызубрили, аж от зубов отскакивает... – хохотнул Глеб. – Разбуди ночью – ответим в точности, не собьемся. Надеюсь, мы не станем затягивать с возвращением, сделаем все, чтоб вернуться поскорей.

– Ну, в вашем случае заранее нельзя быть хоть в чем-то уверенным наверняка. С тем растением, которое вам может помочь, тоже все непросто, ну да я вам объяснил все, что знаю о том мире. Надеюсь, вы ничего не забыли.

– Еще Достоевский говорил: «Вывозила же прежде кривая, вывезет и теперь»... – Глеб не терял оптимизма.

Надо же... – подумалось мне. Надо же, а глядя на этого самоуверенного человека, и не подумаешь, что он знаток русской классики.

– Когда вернетесь, ждите меня здесь... – продолжал Иван Степанович. – Каждый месяц, сразу же после полнолуния, я буду приходить сюда – заберу вас.

– Это хорошо... – негромко произнес Кирилл.

– Иначе никак... – продолжал Иван Степанович. – Самим вам из леса все одно не выбраться – здесь слишком далеко от дорог и жилых мест. Конечно, может случиться всякое, так что на всякий случай я оставлю в пещере карту.

– Если у нас будет карта – выберемся... – заявил Глеб. – Всех выведу.

– Тут есть определенные сложности... – подосадовал Иван Степанович. – Видите ли, здешние места пользуются у людей дурной славой, и никто из местных жителей тут и близко не покажется. Вам не помешает знать, что слухи родились не на пустом месте, так что если... вернее, когда вернетесь назад, то постарайтесь держаться вместе. Поодиночке здесь лучше не ходить, особо не шуметь тоже не стоит, и, главное – жгите костер и сидите подле него. Ждите, когда я приеду за вами.

– А вы точно приедете?.. – вырвалось у меня.

– Во всяком случае, сделаю для этого все возможное.

– Вы сказали, что эти места пользуются дурной славой... – сказал Кирилл. – Чего нам следует опасаться?

– Давайте пока не будете забивать головы лишним... – отмахнулся Иван Степанович. – Просто будьте вместе и от костра не отходите.

– Погодите... – не поняла я. – Мы сейчас уйдем, а вам не страшно остаться здесь одному? Сами же сказали – тут место небезопасное...

– Не страшно... – чуть улыбнулся мужчина. – И я не боюсь. Посижу до рассвета здесь, у костра, а потом отправлюсь назад.

До условного часа время тянулось медленно – вот уж верно говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Тем не менее, я вздрогнула, когда Иван Степанович поднялся и произнес обыденным голосом:

– Ну, друзья мои, пошли. Пора...

Вход в пещеру, к которому мы подошли, на первый взгляд куда больше напоминал щель в скале, так что в нее пришлось не проходить, а протискиваться. Нам-то подобное не составило труда, в отличие от Кирилла, который там едва не застрял. Затем мы какое-то время шли по неширокому каменному коридору, и свет яркого фонаря, который держал в руках Иван Степанович, освещал неровные темные стены, а высокий свод пещеры терялся где-то в темноте. Впрочем, долго идти не пришлось.

– Здесь...

В этом месте, где мы остановились, коридор раздваивался, от него как бы отходило небольшое ответвление, заканчивающееся тупиком.

– И куда же нам идти?.. – поинтересовался Глеб. Сейчас он был серьезен.

– Туда... – Иван Степанович кивнул в сторону тупика. – Полнолуние наступило, дверь между мирами открыта...

– Я никакой двери не вижу...

– А вам ее и не увидеть, это дано немногим... – мужчина пожал плечами. – Глеб, рассчитываю на то, что ты во всем поддержишь своих спутников. На тебя основная надежда.

– Не сомневайтесь.

– Кирилл... – теперь Иван Степанович обратился к незрячему парню. – Кирилл, я выполнил вашу просьбу, вернее, исполнил давнюю договоренность, и отныне моя семья вашей ничего не должна.

– Конечно... – глуховато отозвался тот.

– Вот и хорошо... – Иван Степанович шагнул в сторону. – Тогда все. Надеюсь, что вам повезет, и вы сумеете вернуться назад. Ну, счастливо!

Первым в тупик направился Глеб. Он сделал несколько шагов, и вдруг словно растаял в воздухе. Был человек – и пропал... Теперь наша очередь. Мое сердце билось так, что его, кажется, было слышно во всей пещере. Взяв за руку Кирилла, направилась в тупик. Шаг, другой, третий...

Меня словно накрыло чем-то плотным, на мгновение я ослепла и оглохла, на меня накатила тошнота, а затем услышала голос Глеба:

– С прибытием, господа путешественники.

Глеб стоял, держа в руках зажженную спичку. Как и говорил Иван Степанович, вход в здешний мир тоже находился в пещере. Все те же каменные стены, только свод этой пещеры был довольно низким. Пожалуй, кое-где придется идти, пригибаясь.

– Держи... – Глеб сунул мне коробок. – Я сейчас свечку из мешка достану...

Через минуту мы осматривались вокруг, насколько это было возможно при неярком огне свечки. Первым делом надо уйти отсюда, только следует определиться, в какую сторону идти.

– Вот он, красноватый камень!.. – Глеб склонился над камнем, лежащим у основания стены. Этот булыжник, и верно, по цвету отличался от серых стен. – А рядом должны быть еще два похожих... Вот они! Надо же, все именно так, как и говорил Иван Степанович! Значит, выход из пещеры в той стороне, где и лежат эти два камня. Итак, я иду первым, а вы – за мной.

– Кирилл... – обратилась я к своему молчаливому спутнику. – Тут коридор довольно узкий, так что я пойду вперед, а вы положите свои руки мне на плечи и идите вслед за мной. Если на пути окажутся камни, то я вас предупрежу. Да и свод кое-где низкий, так что когда я вас буду просить пригнуться, то делайте это без возражений.

– Хорошо... – буркнул тот таким тоном, словно делал мне одолжение.

Трудно сказать, сколько времени мы пробирались по каменному коридору – мне показалось, что очень долго, и я даже стала опасаться, что мы идем не в ту сторону. Когда же, наконец, мы покинули пещеру, я была так рада, что чуть не запрыгала на месте от избытка чувств.

Впрочем, пока что особо радоваться нечему. Здесь, как и у нас на Земле, сейчас стояла ночь, причем очень темная, похожая на ту, какие бывают на нашем юге. На небе хватало звезд, вокруг стояла тишина, в которой то и дело раздавались звуки, отдаленно напоминающие стрекот кузнечика. Легкий ветерок, дышится легко, воздух пахнет травами и мхом... Неподалеку от входа в пещеру начинались то ли высокие кусты, то ли низкорослые деревья.

– Ну, здравствуй, новый мир, тебя сложно назвать прекрасным... – усмехнулся Глеб, оглядываясь по сторонам. – Что скажете, господа-товарищи?

– Надо утра дождаться.

– Верно... – согласился Глеб. – В темноте бродить не стоит. Утром надо будет сделать привязку на местности, чтоб знать, куда возвращаться. А пока давайте где-нибудь присядем, все одно в ногах правды нет.

Подходящее место нашлось неподалеку от входа в пещеру – там было нечто вроде небольшой полянки, покрытой толстым слоем мха. Не знаю, что это за мох такой, но на нем сидишь, словно на подушке.

– Ни одного знакомого созвездия... – произнес Глеб, глядя на небо. – И луны здесь тоже нет...

– Интересно, тут хищники есть?.. – спросила я.

– Не без того, почти наверняка водится какая-нибудь зубастая дрянь... – подосадовал Глеб. – Надеюсь, на нас они не набредут. Стоит порадоваться хотя бы тому, что рядом нет реки, или озера, или еще какого водоема. Если помните, Иван Степанович велел нам держаться от них подальше в темное время.

– Мы с вами ничего не знаем друг о друге, хотя придется провести вместе какое-то время... – после паузы заговорила я. – Может, расскажем, что явилось причиной того, почему каждый из нас оказался здесь? Дело не в простом любопытстве – просто хочется знать, кто находится рядом с тобой...

– Любознательная ты наша... – протянул Глеб. – Впрочем, как и все бабы. Хотя почему бы и не поговорить? Хоть время скоротаем. Ты предложила рассказать о себе, вот первой и начинай...

Мое повествование было коротким: ранее работала в банке, был жених, который, как оказалось, был серьезно болен, ему срочно требовалась трансплантация почки, на которую я согласилась, благо моя почка подходила идеально. После операции выяснилось, что молодой человек ухаживал за мной только ради получения этой самой почки, потому как у него уже имелась невеста и свои планы на будущее, в которые я не входила от слова «совсем». В результате мне не только указали на дверь, но и велели убираться куда подальше, а иначе меня ожидали бы серьезные неприятности, и это была не простая угроза...

– И ты из-за одной потерянной почки решила сюда отправиться?.. – поинтересовался Глеб. – Ну, бабы, у меня просто нет слов! Подумаешь, горе какое!

– Для меня это горе.

– Ну да, обманули тебя, бедную! Самой дурой быть не надо, лапшу с ушей следует стряхивать хотя бы время от времени. И голову иногда включать тоже не помешает. Мало ли кто и кому что обещает, тем более что язык без костей. Как говорится: колхоз – дело добровольное, могут и обмануть. И вообще, из-за такой потери жизнь не кончается! Не ты первая живешь с одной почкой, не ты последняя! Конечно, сложностей хватит, но ты же должна была понимать, на что соглашаешься! Не понимаю, для чего тебе так рисковать, отправляясь сюда? Неужели так обиделась из-за того, что в душу плюнули?

– Возможно.

– Тут я тебя понять могу. Правильно говорят: делая добро, не забудь увернуться от пинка благодарности. Вот ты его, этот самый пинок, и огребла. Согласен: все случившееся – дело паршивое, но ведь не смертельное же! Бывают вещи куда хуже... Неясно, отчего Иван Степанович согласился помочь тебе с такой ерундой! Хотя это, пожалуй, ответ на этот вопрос у меня появился: тебе, Кирилл, нужен поводырь – без него не обойтись, и ты, голубушка, для этого подходишь как нельзя лучше. А что – девица крепкая, которая очень даже желает вернуть утраченное, и, кажется, она не из числа тех, кто своих бросает. Да еще и разозлена сверх меры на бывшего ухажера, и потому для того, чтоб подтереть ему нос, пойдет на многое, даже согласна отправиться на край света, а то и дальше...

Хм, а ведь, пожалуй, в чем-то Глеб прав, только вот мнение свое высказывает в несколько своеобразной форме.

А он, меж тем, продолжал, обращаясь уже к покалеченному парню:

– Кирилл, помнится, Иван Степанович упомянул о том, что он вашей семье более ничего не должен... Ты тоже из семейки хм... колдунов и магов?

– Нет... – неохотно отозвался Кирилл. – К почтенному сословию кудесников и волхвов не имеем никакого отношения. Просто мой отец когда-то помог семье Ивана Степановича. Вот и все.

– Все так все... – не стал спорить Глеб – А с тобой-то что приключилось?

– Несчастный случай... – жестко ответил тот. Судя по всему, делиться подробностями случившегося Кирилл не собирался.

– Да вижу... – протянул Глеб. – Что, серная кислота? Извини за бестактность, но я уже однажды видел человека, которому не повезло так же, как и тебе.

Так вот в чем дело! Теперь становится понятно, отчего у Кирилла такие жуткие шрамы. Только вот сколько же кислоты надо было вылить на человека, чтоб нанести ему такие страшные увечья?! Наверное, несчастный случай произошел на работе...

– Не хочу об этом говорить... – покачал головой Кирилл.

– Понимаю... А по профессии ты кто?

– Можно смело считать, что отныне никакой профессии у меня нет.

– Ну, нет, так нет...

– Глеб, а ты почему решил сюда отправиться?.. – вмешалась я, видя, что Кириллу очень неприятен этот разговор. К тому же Глеб не выглядел человеком, у которого имеются хоть какие-то сложности со здоровьем. Может, тут проблема в чем-то ином?

– А со мной, Ленусь, дело хреновое... – после паузы произнес тот. – У меня злокачественная опухоль головного мозга, причем неоперабельная.

– Что?! – ахнула я.

– Что слышала. К великому счастью, болей у меня нет, во всяком случае, пока что нет, однако все может измениться в любой момент.

– Но... Как же...

– А вот так!.. – резко ответил Глеб. – Я на свое здоровье никогда не жаловался, думал, до ста лет легко доживу, а то и дольше протяну. Недавно у меня кое-какое дело наметилось... В общем, перед этим нужно было пройти полное медицинское обследование. Вот я его и прошел... Вначале решил, что врачи что-то напутали, заставил их все проверить и перепроверить, после чего поневоле пришлось признать, что мое дело швах.

– И как же ты уговорил Ивана Степановича помочь тебе?

– Он с самого начала сказал, что ничего не сможет сделать – поздно. Мол, если бы пришел раньше, когда болезнь только начиналась, то была возможность что-то предпринять, а сейчас уже никак... Впрочем, деньги решают многое, пусть даже не все, так что если хорошо заплатить (а в таких случаях скупиться не стоит) и согласиться сунуться очертя голову хрен знает куда... И вот я с вами. Конечно, гарантий никаких нет, все на свой страх и риск, но лучше я постараюсь хоть что-то сделать, чем втихую помирать в какой-нибудь дорогой больничной палате со всеми удобствами и с вежливым персоналом, понимая, что предпринял не все для своего спасения. Кстати, не спрашивайте меня, чем я занимаюсь – правду все равно не скажу, а врать не хочется.

– Глеб... – вздохнула я. – Глеб, мне очень жаль...

– А уж как мне-то себя жаль, только вот толку от этого чуть. Я никогда не боялся риска, нередко ходил по краю, и удача всегда была на моей стороне. Именно потому я решил вновь рискнуть по-крупному, и влез в это дело по самые гм... фаберже. Надеюсь, повезет и сейчас.

– То расстение, которое нам обязательно нужно найти... Иван Степанович назвал его апаса...... – произнес Кирилл. – Если правда то, что он лечит все...

– Будем искать, и найдем, ведь именно за этим мы и пришли сюда.

В голосе Глеба была такая вера и убежденность, что невольно становилось легче на душе, и появилась уверенность в том, что все закончится хорошо. Дело кончилось тем, что нам даже удалось если не поспать, то хотя бы подремать до рассвета.

Когда забрезжил рассвет, мы поняли, что находимся на склоне пологого холма, поросшем зарослями кустарника, а внизу холма начиналась широкая грунтовая дорога, за которой находилось невысокое редколесье из лиственных деревьев и все тех же кустов. Дорога пустынная, да и вряд кто в такой ранний час отправится в путь, хотя нельзя быть в чем-то полностью уверенным.

– Спускаемся вниз... – скомандовал Глеб. – Только осторожно – еще недостаточно светло, а тут кое-где камни из земли видны, да и корней хватает, так что можно легко споткнуться.

Надо сказать, что спускаться по холму Кириллу, и верно, было непросто – мне, впрочем, тоже. Я, конечно, помогала Кириллу, как могла, но все же, преодолев большую часть склона, он споткнулся за корень, торчащий из земли, упал и покатился вниз, а я вместе с ним. К счастью, обошлось без травм, а на синяки и царапины можно не обращать внимания, тем более что в моем дорожном мешке были прихвачены кое-какие лекарства, так что ранки можно смазать йодом или раствором марганцовки.

– Поосторожней надо быть... – прокомментировал Глеб наше падение. – Не приведи Господи, поломаете себе что-нибудь, возись с вами потом...

– Я виноват... – пробурчал Кирилл, поднимаясь на ноги. – К несчастью, в последнее время со мной подобное случается нередко – все еще не могу привыкнуть к слепоте, и смириться с ней тоже никак не выходит. Лена, прощу у вас прощения за свою неловкость.

Признаюсь – я даже растерялась от таких слов. Оказывается, этот человек умеет не только цедить слова сквозь зубы, но способен и извиняться. Пустяк, а приятно.

– Ну, упал и упал... – Глеб ободряюще похлопал Кирилла по плечу. – И что? Не рубель же. Вот когда рубель на бирже упадет, то енто бяда. А то, что ты сейчас на ногах не удержался, это не бяда, а так, небольшое огорчение... Все, шутки в сторону. Лена, хорошенько запомни это место, чтоб знать, куда именно идти, определись с ориентирами... Нам еще домой возвращаться надо, и невнимательность может привести к самым нежелательным последствиям.

– Ты что делаешь?.. – спросила я у Глеба, который что-то отмечал карандашом на листе бумаги.

– Составляю карту выхода на точку: память – дело несовершенное, может и подвести... Заодно поставлю ножом засечки на те два дерева, неподалеку от которых мы находимся... Сейчас все поясню, благо на дороге пока что никого нет, так что время у нас есть...

Минут через пять мы вышли на дорогу. Оглянувшись по сторонам, Глеб наклонился и ножом ковырнул землю на дороге.

– Большей частью здесь песок с каменной крошкой... – сделал он вывод. – Следы на такой земле хорошо остаются, тем более что вчера, похоже, тут дождь прошел, пусть и короткий. Смотрите, тут есть следы колес – скорей всего, это или телега или еще какая-то повозка, запряженная лошадьми. Следов человеческих ног тоже хватает. Есть еще одиночное колесо – кажется, это что-то вроде одноколесной тележки... А с той стороны дороги песок взрыхлен – похоже, что поздно вечером или ближе к ночи тут проезжал небольшой конный отряд, причем лошади были подкованы... Песок подсох, значит, с того времени здесь никто не проезжал. Судя по всему, ночью по дороге стараются не передвигаться, но днем движение весьма оживленное.

Лично я на дороге видела только небольшие вмятины и неровные полосы, но Глеб, похоже, в этом неплохо разбирается. Надо же, просто следопыт из фильмов про индейцев!

– Если я правильно поняла, то нам нужно идти направо?

– Да... – кивнул Глеб. – Как и говорил Иван Степанович. Для начала нам надо попасть в город, осмотреться там и понять, что делать дальше. Жаль, что по нашему старому обычаю здесь негде присесть перед дальней дорогой... Так, пошли.

Какое-то время мы, если можно так выразиться, приноравливались к совместной ходьбе. Впереди неторопливо шел Глеб, а за ним мы с Кириллом, причем он опирался одной рукой мне на плечо, а другой на палку. Увы, но быстрым наше передвижение не назовешь – тут уж ничего не поделаешь, потому как Кирилл не может быстро идти, да и я сейчас не в состоянии ставить спортивные рекорды по ходьбе на длинные дистанции. На короткие, впрочем, тоже.

Где-то через четверть часа вышло солнце, озарив все вокруг первыми лучами – надо же, оно светит совсем так же, как и наше земное солнце. Что ж, для начала неплохо.

Еще через четверть часа на нашем пути оказалась небольшая деревенька с десяток домов – тамошние жители уже хлопотали по хозяйству, но отрывались от дела, чтоб проводить нас долгими взглядами. Внешне такие же люди, как мы, со светлой кожей и темными волосами. Впрочем, насчет волос трудно сказать что-то определенное – нечесаные и немытые лохмы красоты людям не прибавляли. Судя по всему, перед нами были местные крестьяне, только вот одежда у них выглядела уж очень истрепанной и замызганной, причем такой неприглядной она была что у мужчин, что у женщин. По сравнению с их донельзя изношенной одеждой наше бесформенное одеяние выглядело чуть ли не роскошью. Да, не сказать, что здешний народ живет уж очень богато.

К дороге, по которой мы шли, то и дело примыкали тропинки, небольшие дороги, развилки... Постепенно нам стали встречаться попутчики – все они шли в одном направлении с нами, то есть по направлению к городу. По их внешнему виду было понятно – это крестьяне, которые несли на городской рынок то нехитрое, что сумели вырастить на своей земле или собрать в лесу и на полях. Правда, были и те, кто вез товар в небольших одноколесных тачках, но таких было немного.

Затем на дороге стали попадаться вооруженные люди – скорей всего, стражники, несколько раз мы видели всадников, и я снова отметила про себя – надо же, лошади здесь почти такие же, как на Земле... Едва ли не каждый из тех, кого мы видели на дороге, бросал на нас любопытный взгляд, и при виде Кирилла на лицах людей появлялась растерянность, сменяющаяся любопытством, сочувствием или брезгливостью. Хорошо хотя бы то, что к нам с разговорами не приставали – и на том спасибо, тем более что ответить им мы бы никак не смогли.

К высоким городским стенам мы подошли уже во второй половине дня. Народу здесь хватало, да и дорога ближе к городу становилась все оживленней и оживленней. К этому времени мы настолько устали, что еле передвигались, хотя то и дело останавливались на короткий отдых. Умаялся даже Глеб, а уж о нас с Кириллом и говорить не стоит. Да и вода в наших фляжках к этому времени почти закончилась, хотя мы и старались ее экономить, как могли. Беспокоило и то, что глядя на изувеченное лицо Кирилла, прохожие то и дело стали подходить к нам с разговорами, но пока что удавалось уклоняться от ненужного пустословия, тем более что эту немного стрекочущую речь мы, естественно, не понимали.

Войдя за городские стены и пройдя немного по нешироким шумным улицам, мы оказались на торговой площади, куда и стремились все те люди, которых мы с утра видели на дороге. Да уж, впечатляет – шум, вонь, непонятные запахи, торговые ряды, крики продавцов и покупателей, лошади, телеги... Такое впечатление, что здесь собралось не менее половины жителей этого городка. Судя по всему, торговый день был в самом разгаре, люди приценивались, покупали, продавали... Несколько раз нас бесцеремонно толкнули, и от одного особо сильного тычка я едва удержалась на ногах. В этой толчее я немного растерялась, и Глеб отвел нас в сторону, туда, где находилось несколько деревянных навесов от солнца и под ними стояли грубо сколоченные скамьи. Народу там сейчас было немного, и мы пристроились на самое дальнее место.

– Сидите здесь и ждите меня... – приказал Глеб. – Кирилл, опусти капюшон как можно ниже на лицо – слишком много внимания к себе привлекаешь. И не вздумайте сдвинуться с места!

– Да куда ж мы пойдем... – махнула я рукой. – Ты, главное, возвращайся поскорей.

– Постараюсь.

– И будь осторожней.

– Нашла, кого учить...

Глеб ушел, а я сидела, едва не постанывая – как же спина болит и поясницу ломит! Да и шрам ощутимо зудит, не переставая... Конечно, если провести в пути полдня, то каждый прочувствует усталость, но раньше я так никогда не выматывалась. Правильно сказала Анна Павловна – уставать я сейчас стала куда быстрей...

– Ты что делаешь?.. – спросила я Кирилла, который дергал завязки своего дорожного мешка, пытаясь их распутать, но в результате только сильнее затягивал их в узел.

– Хочу достать фляжку с водой, да вот что-то не получается...

– А меня сложно попросить помочь?.. – спросила я, забирая у Кирилла его дорожный мешок.

– Я, знаете ли, не привык обременять других своими просьбами.

– Я тоже много к чему не привыкла, но привыкаю потихоньку, да и иного выбора у меня нет... – а узел Кирилл уже успел сильно затянуть, с ним быстро не управиться. – Погоди немного, сейчас распутаю... Может, хватит «выкать» и перейдем на «ты»?

– Не возражаю.

Это было сказано таким вежливо-отстраненным голосом, что у меня появилось желание швырнуть назад Кириллу его дорожный мешок. Такое впечатление, что он по-прежнему ставит меж нами невидимую стену, и показывает, что не желает ее нарушить. Я бы поняла, если бы он и с Глебом вел себя так же отстраненно, но у мужчин к этому времени меж собой сложились если не дружеские отношения, то приближенные к ним. Более того – эти двое в своих разговорах иногда даже шутили по-доброму... Нет, Кирилл точно женоненавистник, не иначе.

– Забирай... – я вернула хозяину раскрытый мешок.

– Признателен... – наверное, английская королева таким тоном благодарит слугу за поданный ей чай. Очень хотелось сказать этому высокомерному типу пару ласковых, но я сдержалась, да и Иван Степанович упоминал, что подобное отношение Кирилла к некоторым людям – это нечто вроде его защитной реакции на окружающий мир. Ладно, потерплю, не будем обострять из-за ерунды.

Меж тем Кирилл достал из мешка фляжку и одним глотком выпил все, что там оставалось. Впрочем, в моей фляжке вода тоже плескалась лишь на донышке, так что вскоре опустела и она. Конечно, пить все еще хотелось, но уже не так сильно. К тому же после небольшого отдыха я почувствовала себя куда лучше, поясница стала болеть меньше, и я с интересом стала осматриваться. Дело в том, что большую часть пути я смотрела не по сторонам, а под ноги, опасаясь споткнуться и упасть, зато сейчас стоило более внимательно присмотреться к окружающему миру.

На первый взгляд может показаться, что я попала в средневековье, вернее, в один из тамошних европейских городов – во всяком случае, не могла отделаться от подобного впечатления. Так, торговую площадь обступали плотно стоящие друг к другу дома с небольшими оконцами, небогатые люди, одетые кто во что горазд, состоятельные дамы в длинных платьях, за которыми следует слуга с корзиной в руках, под ногами грязь, обрывки сена... Несколько раз видела людей с оружием, которые ходили группами по три-пять человек – это явно стражники, которые следят за порядком в этом шумном месте... Ой, а это кто? Карлик или...

– Кирилл, представляешь, кажется, я вижу гнома!.. – вырвалось у меня.

– И что?.. – без особого интереса отозвался Кирилл. – Иван Степанович говорил нам о том, кого мы тут можем встретить. Если он сказал правду, то тут есть не только гномы, хватает и других хм... сказочных существ.

– Ну, знаешь ли... – возмутилась я, но в следующий миг подумала о том, что Кирилл, может, и сам бы не прочь увидеть этого невысокого человечка, только сделать это не может. Потому-то я, сама не ожидая того от себя, спросила:

– Хочешь, скажу тебе, как он выглядит?

– Говори, если тебе спокойно не сидится...– проворчал тот.

– Он, пожалуй, ростом будет тебе по пояс, не выше. Рыжие волосы, борода до пояса, нос картошкой, на лице застыло недовольное выражение. Наша бабулька – соседка про таких говорила, что от столь кислого выражения лица молоко сворачивается... Не красавец, в общем. Ого, а ладони у него какие большие! Прямо как лопаты... А еще он при оружии – на поясе в ножнах висит короткий меч или что-то вроде того... Кстати, одет гном неплохо, чего никак не скажешь о многих из здешних крестьян. Горожане, кстати, одеты получше селян... Кое-кто из окружающих на гнома косится, но не более того – как видно, к этим людям тут привыкли. А вот еще один гном показался! Кстати, внешне очень смахивает на первого...

– Ну и горазда же ты болтать... – усмехнулся Кирилл.

– Могу и помолчать.

– Почему же, говори – хоть узнаю, что за мир находится вокруг нас... – если не ошибаюсь, но в холодном голосе Кирилла проскользнула нотка извинения. Кажется, до этого высокомерного типа начинает доходить, что хотя бы иногда следует выбираться из своей защитной оболочки.

Еще какое-то время мы поговорили (вернее, говорила я, а Кирилл отделывался междометьями), а потом замолчали. Что-то Глеб задерживается, я уже начинаю беспокоиться, и, вообще-то, у меня для этого были все основания.

Дело в том, что Глеб отправился для того, чтоб разом сделать несколько необходимых дел, в том числе и разжиться деньками. Откуда их взять? Как заранее сказал Иван Степанович, в здешнем мире огромную ценность имеют драгоценные камни, причем один из самых дорогих – это янтарь, так что нам необходимо взять с собой какое-то количество этого солнечного камня, чтоб позже обменять его на тамошние деньги.

Следуя совету Ивана Степановича, я приобрела несколько изделий из янтаря. Бусы, два колье и три браслета – это все, что я смогла купить в ювелирном магазине Вешнегорска. Маловато, конечно, но на большее у меня просто не хватило денег. Мои спутники тоже запаслись янтарем (в том числе и необработанным), и было решено, что для начала Глеб продаст несколько кусочков янтаря, а дальше будет видно...

Глеб появился, когда я уже всерьез забеспокоилась, что неудивительно – по моим прикидкам, он отсутствовал не менее двух часов, а то и больше. При виде этого человека меня просто как камень с сердца свалился!

– Глеб, наконец-то! Мы уж не знали, что и думать!.. Ой, а что у тебя на шее? Хотя погоди... Это то, о чем я думаю?

Сейчас шею Глеба плотно обхватывал стебель какого-то растения, по цвету почти неотличимый от его кожи. Я уже не единожды видела подобное украшение у некоторых из здешних жителей, но как-то не задумывалась, для чего это нужно. Правда, теперь стала догадываться.

– О чем в действительности думают женщины – это для меня большой секрет... – усмехнулся Глеб, присаживаясь рядом с нами. – Как, впрочем, и для большинства мужчин. Однако в этом случае ты не ошибаешься. Вот, это тебе и Кириллу...

Глеб вытащил из своего дорожного мешка два небольших стебля такого же растения, который обволакивал его шею. Почти бесцветный, длинные листочки, довольно толстый стебель покрывают шипы, довольно-таки неприятные на вид. Как подставлю, что эти колючки вопьются в тело...

– Ну, в чем проблема?.. – хмыкнул Глеб, глядя на мое лицо. – Сама понимаешь, что без этого нам никак не обойтись. Ничего, вначале кольнет немного, потом пройдет.

Делать нечего, взяла один из стеблей и осторожно обмотала его вокруг своей шеи. Конечно, ощущение от впивающихся в шею шипов приятным не назовешь, но боль он мелких уколов почти сразу же пропала. Больше того – я просто ощутила, как стебель, словно живое существо, будто врастает в мою шею, плотно обхватывая ее. Рука невольно потянулась, чтоб сдернуть с себя подобное хм... украшение, но я сдержалась, да и не получилось бы это у меня – такие стебельки сразу впиваются в живую плоть. Впрочем, уже через минуту вообще перестала чувствовать, что на моей шее есть нечто постороннее.

Честно говоря, я представления не имею, как называется это растение, но у него есть потрясающая особенность: если подобный стебелек носить на своей шее, то начинаешь понимать любую здешнюю речь и сам можешь на ней разговаривать. Звучит невероятно, но так оно и есть – это нечто вроде симбиоза человека и растения, в котором оба чувствуют себя весьма комфортно. Разумеется, этот стебель, как любое живое существо, неплохо пристраивается на человеческой шее – через свои шипы пьет кровь того, на чьем теле оказался. По-сути, это растение-паразит, но при этом оно выбрасывает в организм своей жертвы какие-то удивительные вещества, позволяющие сделать полиглотом любого человека. По-счастью, крови на пропитание этого создания требуется немного, и к тому же через месяц растение, наевшись крови до отвала, само отваливается от жертвы, чтоб упасть на землю и пустить там корни. Что же касается человека, то при необходимости он вновь может посадить такой же стебель на свою шею.

– Ну, что кажешь?.. – поинтересовался Глеб.

– Даже не знаю... – я покрутила головой. – Главное – никакого дискомфорта не чувствую.

– Вот и славно. Сейчас еще Кириллу такую штуку на шею посадим – и одно дело у нас будет сделано.

– Интересно, откуда берутся такие вот стебельки?.. – поинтересовалась я, обматывая стебель вокруг шеи Кирилла. В глубине души я опасалась, как бы глубокие шрамы на теле этого человека не стали препятствием для стебля, но все обошлось.

– Как я понял, их срезают с большого растения... – Глеб потер виски лоб. – Похоже, дело это непростое и достаточно опасное.

– Но я пока по-прежнему ничего не понимаю в тех разговорах, что доносятся до нас со стороны.

– Погоди немного, это случается не сразу. У меня, например, только через полчаса стало появляться понимание здешнего языка.

– И дорого стоят эти стебельки?

– Если честно, то пока не понял – в здешних расценках еще не разобрался. Однако если принять во внимание, что подобное украшение имеется у многих, то цена на них вряд ли заоблачная.

– А как дела с остальным?

– Тут без неожиданностей – нашел лавку ювелира, предложил ему несколько кусочков янтаря. Опять-таки беда в том, что мне не известны здешние цены на камни, и потому я склонен считать, что ювелир обвел меня вокруг пальца, заплатил сущие гроши – уж очень честные глаза были у гнома-ювелира. Тем не менее, вырученных денег наверняка хватит на недорогую комнату на постоялом дворе – надо отдохнуть после дороги, а заодно кое-что выяснить.

– Что именно?

– Боюсь, нам несколько не повезло – мы попали в этот мир не в самое лучшее время. Конечно, я не все понял из обрывочных разговоров, но главное уловил: здесь не так давно закончилась война, а в такие времена все непросто. К тому же вот так, с ходу, на интересующую нас тему никого расспрашивать не станешь, зато вечером на постоялом дворе, за общим столом, да с выпивкой, люди говорят о том, чего никогда не скажут в другое время.

– А денег у тебя хватит на то, чтоб устроить нечто вроде гулянки?

– Надеюсь. Если нет, то еще пару камней продам.

– И куда мы сейчас пойдем?

– Далеко идти не придется. Я тут видел поблизости несколько постоялых дворов, к одному из них и направимся. Кирилл, запомни: я – твой брат, а Лена... Ну, с ее статусом мы определимся позже.

– Воды бы еще где-то раздобыть...

– Возьмем ее на постоялом дворе. Еще Иван Степанович предупреждал, что воду тут можно пить далеко не каждую.

Постоялый двор «Веселый отдых» внешне очень напоминал большой сарай, да и внутри я не заметила особого комфорта. Большой обеденный зал с длинными столами, небольшая стойка, за которой находился хозяин, маленькие комнатки с хлипкими дверями и крохотными оконцами...

В одной из этих комнатенок мы и остановились. Ни о каком комфорте тут и речи не шло – вместо кроватей на полу лежали большие мешки, набитые сухой травой. Из мебели – только тяжелая скамья. Надо же, а Глеб упоминал о том, что в здешнем городишке «Веселый отдых» – это еще далеко не самый плохой постоялый двор.

Здешний язык я стала понимать не сразу. Мы уже находились в отведенной нам комнатушке, когда услышав за дверями громкий разговор, я осознала, что понимаю, о чем идет речь – некий мужчина распекал товарища за то, что тот продешевил с продажей. В ответ приятель вяло огрызался, что, мол, больше за это старье все одно никто не давал, хоть немного выручили – уже хорошо...

– Вот... – Глеб вошел, держа в руках фляжки с водой. – Держите...

Я бросила в каждую фляжку по обеззараживающей таблетке – иначе никак. Интересно, надолго ли мне хватит тех лекарств, что я прихватила с собой? Надеюсь, постепенно наш организм привыкнет к местной воде и пище...

– Сейчас отдохнем немного, перекусим тем, что еще осталось в наших дорожных мешках, а позже пойдем в общий зал... – продолжал Глеб. – Кирилл, без обид, но здешний хозяин интересовался, что с тобой приключилось.

– И что ты ему сказал?

– То и сказал – мол, война недавно была, так что ответ очевиден... Знаете, что он мне ответил? Сказал, что так и думал – дескать, не повезло парню, от виверн мало кто живой уходит. Хорошо хотя бы то, что вообще выжил... В общем, тебе надо хоть полчаса побыть в общем зале.

– Чтоб на меня все полюбовались?

– Да... – не стал отпираться Глеб. – Так надо. Потом вы с Леной возвращайтесь в эту комнатенку, а то еще ляпнете невесть что, вызовите у здешних жителей подозрение. Ну, а я там останусь, и постараюсь узнать все, что только можно об этой самой апасе – растении, за которым мы и заявились в этот мир.

– Погодите... – не поняла я. – Виверна – это, по-моему, что-то вроде ящерицы, только большой? Или я что-то путаю?

– От ЕГЭ в нынешнем образовании только зло и пробелы в знаниях... – сделал вывод Глеб. – Помнится, когда я учился в школе, учителя давали нам более обширное обучение и углубленное преподавание, во всяком случае, дракона от ящерицы мог отличить любой.

– Я серьезно спрашиваю!

– Кирилл, ты, надеюсь, можешь просветить нашу даму?.. – поинтересовался Глеб. – Лично у меня нет желания заниматься общеобразовательной деятельностью.

– На это у меня толку хватит... – хмыкнул тот. – Так вот, виверна или виверн – это мифологическое существо, напоминающей европейского дракона, только с одной парой лап. Насколько мне помнится, в мифологии это создание редко считается огнедышащим... Кстати, виверна нередко изображается со змеиным хвостом. Мне, например, очень нравится чугунная скульптура виверны в одном из парков графства Бедфордшир... – и тут Кирилл умолк.

– Ты там был?.. – спросил Глеб.

– Однажды довелось побывать... – невесело усмехнулся Кирилл. – Только это было, можно сказать, в прошлой жизни.

– Ясно... – не стал уточнять Глеб. – Все, отдыхаем, а через несколько часов идем общаться с местными. Повторяю еще раз: оба постарайтесь помалкивать, лишний раз не говорите ничего. Когда кивну головой, уходите и ждите меня здесь. Все поняли?

Через несколько часов мы прошли в общий зал. Народу там было уже немало, правда, до веселья дело еще не дошло, хотя свободных столов уже не было – за каждым сидели люди. В основном здесь находились мужчины, я заметила всего двух или трех женщин. Пока я в недоумении оглядывалась, не зная, куда нам идти, Глеб направился к столу, за которым уже находилась подвыпившая компания. Судя по одежде, это были горожане, и сейчас они разливали по кружкам последний кувшин вина.

Дальше все было просто – перед нами появилась еда, по виду напоминающая куски каши, нарезанное на куски вареное мясо и пара кувшинов с каким-то хмельным пойлом, от одного запаха которого мне едва не стало плохо. Как и предполагал Глеб, внешность Кирилла привлекла к себе внимание едва ли не всех, кто был в зале, и очень скоро выпивохи решили поближе познакомиться с нами.

– Где ж тебе так не повезло, парень?.. – хлопнул Кирилла по плечу немолодой мужчина.

– Даже вспоминать об этом не хочется... – отмахнулся Кирилл.

– Это понятно... – кивнул мужчина. – У меня племяшу тоже не повезло, причем совсем. Закопали невесть где... Ох уж эта мне война...

– Может, помянем твоего племяша?.. – предложил Глеб, берясь за кувшин. – А заодно и пострадавших на той войне...

– Это можно... – встрепенулся мужчина.

Через несколько минут за нашим столом уже не было свободного места, а еще через четверть часа выяснилось, что все эти люди – наши друзья... Дело кончилось тем, что Глеб чуть заметно кивнул нам головой, и мы с Кириллом поднялись из-за стола.

– Э, вы куда... – заговорил, было, все тот же мужчина, но Глеб лишь махнул рукой.

– Пусть идут. Брату сейчас пить нельзя, так что пусть отдохнет немного, и без того еле на ногах держится, а нам еще идти дальше...

Возражений не последовало, и мы с Кириллом удалились в свою комнатушку. Не знаю, что думает Кирилл, а я искренне сочувствовала Глебу: оставаться в такой компании, да еще и со столь отвратительной выпивкой – это удовольствие явно ниже среднего. Возвращения Глеба пришлось дожидаться несколько часов, и мне уже не раз хотелось отправиться за ним в обеденный зал, но я все же не стала нарушать запрет.

Когда Глеб пришел в комнату, то видно было, что выглядел он далеко не лучшим образом.

– Что ж ты там так задержался?.. – вырвалось у меня.

– Пришлось... – тот тяжело уселся на свой мешок сеном, лежащий на полу. – Зато какие интересные разговоры у нас там были...

– Сочувствую... – вздохнул Кирилл. – Пить такую дрянь! Меня мутило от одного только запаха этого пойла...

– Я в основном делал вид, что пью, иначе бы просто не выжил... – Глеб улегся на мешок и закрыл глаза. – Чтобы это глотать, надо иметь луженый желудок, а лучше два – один просто не выдержит, расплавится. Мне кажется, что нечто подобное сейчас и происходит... Это не просто дрянь, а дрянь в кубе... Знаете, что я узнал? Нам с вами не повезло – война тут многое поменяла... Обо всем расскажу завтра, а сейчас посплю... Да, и дверь на ночь не забудьте подпереть – так спокойнее...

В следующее мгновение Глеб стал похрапывать – как видно, хмель все же дает о себе знать. Мы с Кириллом молчали – просто не знали, что сказать.

– Прошел наш первый день в этом мире... – вздохнула я. – Надеюсь, следующий будет куда лучше.

– Не возражаю... – подал голос Кирилл. – А еще, рано или поздно, но мы должны вернуться назад. Домой. И такими, какими были раньше.

Ну, хоть в чем-то он со мной согласен...