Вернуть Боярство 15

Глава 5

Николаевск сильно отличался от того корявого нагромождения построек, укрытого за невысокой деревянной стеной, каким он был в канун моего отбытия в Магаданский поход. С тех пор он изменился, сильно изменился — так же, как изменился и возвращающийся домой хозяин города.

Высокие каменные стены с орудийными башнями, добротные, пусть и деревянные, дома, прямые, широкие улицы, снующие по ним люди, воздушная гавань ближе к северной окраине, холм с небольшим замком в центре города — моё поместье… Всё было ново и незнакомо, удивляя и радуя глаз, заставляя сердце предвкушающе биться в груди, жечь душу нетерпением и желанием не просто поглядеть с высоты полета судна, но и пройтись по аккуратным улочкам своими ногами, заглянуть в харчевни и лавки нового небольшого города. Города, который ещё не знал, что очень скоро ему предстоит стать ещё больше и краше, ибо его хозяин вез и новых жителей, и несметные по меркам многих богатства, что собирался вложить в эти земли. Предварительно их изрядно расширив…

О том, кто именно сюда летит, местные были оповещены загодя. Ещё пятеро суток назад, на подлете к Каменску, в котором мы сделали трехдневную остановку, я отправил телепатическое послание Алтынай, предупредив о нашем скором прибытии. И велев готовиться размещать тысячи дополнительных жителей, что летели в трюмах судов — с собой в первый рейс мы взяли лишь двенадцать с половиной тысяч человек помимо моих гвардейцев. В основном — разного рода мирных специалистов из числа добровольных переселенцев, в первую очередь имевших представление о строительстве. Из набранных мной бывших солдат Магаданского фронта тут была примерно половина, да плюс столько же разного люда, набравшегося из тех магаданцев, что решили сменить губернию. Крестьяне, строители, рабочие, мастеровые — кого тут только не было… Но объединяло их одно — детей и стариков в путь никто не брал, лишь крепких и физически здоровых мужчин и женщин, что будут готовы на новом месте сразу же начинать трудиться, довольствуясь довольно неприхотливыми условиями быта на первое время. Ибо сделать им предстояло очень многое, а времени до первых холодов оставалось уже не так уж и много — считанные месяцы… За которые, как раз-таки, сюда переберутся и оставшиеся в Магадане переселенцы. Более медленным, но более безопасным маршрутом, вместе с флотом и войсками Рысевых и прочих аристократов, что направлялись в обратный путь, передав эстафету части войск, вернувшихся с Камчатки. Ну и высадившимся, по идее, к этому времени войскам Императора, пришедшим морем вместе с одной из Балтийских флотилий, прорвавших-таки шведскую блокаду.

Сотни и тысячи удивленных глаз глядели хмурые, серые небеса, поражаясь количеству воздушных судов. Почти полторы сотни воздушных кораблей закрывали собой всё небо на многие километры вокруг. Здоровенные, неповоротливые грузовые баржи, пассажирские и товарные, из которых в основном и состоял наш флот, достигали громадных размеров — самые большие из них достигали более чем километра длиной и порядка двухсот пятидесяти метров широтой, да к тому же имели встроенные чары расширения пространства. Конечно весьма простенькие и неказистые, ибо откуда ж взяться на них Высшей Магии пространства, наложение которых стоило в три-пять раз дороже любого подобного судна? Да к тому же подобное активно конфликтовало с основными для таких махин чарами снижения веса, без которых подобные громадины даже десятку гражданских алхимреакторов, от которых и запитывалось судно, было не поднять в воздух. В результате удавалось установить лишь сорок-пятьдесят процентов Расширения Пространства — но с учетом размера судов даже это давало впечатляющие результаты…

Со стены стоящего в центре города замка сорвался стремительный разряд синих молний, окутывающий хрупкую человеческую фигурку. Стоящие рядом со мной Алена и Андрей дернулись вперед, начали стремительно наливаться силой ауры могущественной нежити, но я коротким мысленным посланием успокоил обоих. Угрозы приближающаяся волшебница для меня не могла представлять просто по определению — хотя бы потому, что к нам летело существо не выше седьмого ранга. Давно минули дни, когда чародеи седьмого ранга могли в одиночку представлять для меня хоть какую-то опасность…

Взлетев чуть выше палубы, чародейка по нисходящей дуге приземлилась прямо передо мной, на открытой части капитанского мостика. Одетая в кожаную куртку и штаны того же материала, в высоких, подкованных сталью ботфортах, моя слуга сияла радостной улыбкой.

— Что, уже имитируешь радость от встречи с большим начальством, волчица? — не удержал и я серьезного выражения лица.

— Имитировать не приучена, господин, — отвесила она пусть и простоватый, но очень глубокий поклон. И, выпрямившись, повела рукой в сторону приближающегося городка. — Мы сделали все, что смогли, дабы сберечь Николаевск. Но без вас, господин, было очень тяжело…

Ауры всех трех моих вассалов активно соприкасались, прощупывая друг друга. Живая, яркая и необычная аура Алтынай, в которой праны плескалось раз в пять больше, чем у любого Архимага-человека (за исключением редких Богатырей и Целителей) вызывала живой интерес у обоих моих неживых спутников. Особенно у Андрея — зеленые огоньки глаз разглядывали Алтынай даже с некоторым гастрономическим интересом. Таким, каким опытный мясник разглядывает пока ещё живое и дышащее животное, что только предстоит забить… Но подобное продлилось лишь краткий миг — рыцарь смерти быстро взял себя в руки.

— Что ж, посмотрим, как вы тут справлялись, — подошел я к Алтынай и похлопал ту по плечу.

Дальнейшие дни слились в одну сплошную череду дел. Куда более сложных и утомительных, чем привычные мне сражения и схватки, ибо, как не зря говорят, ломать — не строить… Размещение людей, спешное строительство складов, жилых зданий, распределение полномочий между моими людьми, вхождение в курс здешних дел и многое другое.

— Простите, что слишком вольно воспользовались вашим указом, господин, и принимали столь разношерстую публику, но у нас не было иного выхода, — твердо заявил мне Шапкин на первом же совете Рода, что я собрал. — Оставшимися здесь силами не имелось никакой возможности удержать территории. Приходилось принимать неоднозначные и рискованные решения, и не все из них себя оправдали. Ответственность за это целиком на мне, и я готов принять заслуженное наказание.

— Башку бы тебе оторвать к чертям, дуболом армейский, — зло зашипел Петр. — Я здесь всего сутки, а мои люди уже выявили пяток шпионов, два Темных Братства, контрабандистов шайки четыре и десятка полтора взяточников, что за мзду выдают грамоты от лица нашего Рода всякому сброду! За сутки, мать твою за ногу! А что будет через недели полторы-две, когда мои люди освоятся на местах и копнут как следует⁈ Тут грязи, что в твоих авгиевых конюшнях — вычищать не перевычищать! Да тебя, отрыжка ты горгулья, будь моя воля, за такую халатность башкой вниз при всем честном народе подвесили бы да запороли б как последнего крепостного! Ты что тут, сучий сын, устроил⁈ Да за такое…

— Тише-тише, друг мой, — вмешался я. — Никого мы пороть не будем, и прекрати давить аурой. В конце-концов, это отчасти и твоя недоработка — твои люди, что должны были присматривать за теневой жизнью в наших землях, не справились со своей работой. Арсений, как и Алтынай с остальными, в подобных вещах не смыслят и задача у них была иная — выстоять до нашего прихода. И с этим они справились замечательно… А что твои люди делали, коих ты здесь оставил?

Аура пышущего злостью главного Старейшины моего Рода чуть приугасла, позволив побледневшему и едва справляющемуся с давлением Шапкину сделать, наконец, нормальный глоток воздуха. Мощь пикового Архимага, даже не проявленного в заклинаниях, одним лишь своим давлением едва не сломила моего верного вояку. В отличии от ушедших со мной в края далекие и вернувшиеся Старшими да Младшими Магистрами боевых магов моей гвардии (а среди изначального костяка, с которым я отбыл в Магаданскую губернию, уже не осталось никого ниже Мастеров. На обратном пути я не просто так летел по самому опасному маршруту — все значимые маги среди моих подданных получили новые сердца. Для этого пришлось обучить аж полтора десятка помощников из числа сильнейших магов необходимым ритуалам, но оно того стоило), оставшиеся здесь люди способов быстро увеличить свои силы не имели. И лишь почти незаметная поддержка Алтынай, что прикрывала своей аурой Арсения от злости Петра, позволила тому устоять.

— А я это от них и узнал, господин! — повернулся ко мне всё ещё пышущий злобой Петр. — Я оставил компетентную, уже более-менее отлаженную за месяцы моего каторжного труда службу разведки и контрразведки… Ну хорошо, это слишком громко сказано — тогда ресурсы и возможности для создания подобной службы были слишком ограничены, но тем не менее — это была группа понимающих суть своего дела и разбирающихся в вопросах внутренней безопасности людей. Несколько профессионалов, руководящие почти сотней разного рода людей, необходимых для подобной деятельности, мой шедевр, структура, что создана была мной с нуля — этих людей хватило бы, что бы добрые две трети проблем даже не возникли на горизонте. Но я допустил одну-единственную ошибку — решил, что эти тупицы будут думать головой, а не мускулами… И в итоге моих людей просто задвинули в угол и к ним не прислушивались — ведь никого выше Адепта среди них не было, а эти трутни, буквально на днях получив свалившуюся с неба силу — которой вы их весьма неразумно наградили — решили, что они пупы земли и к разными «слабакам» прислушиваться не обязаны!

— Да твои умники только и делали, что ныли и пытались запрещать любые наши попытки набрать людей! — презрительно фыркнула Алтынай, не удержавшись. — Никчемные слабаки и трусы, которых на поле боя никто ни разу…

— А ну закрой пасть, потаскуха! — вскочил уже действительно злой, а не играющий на публику Петр. — Закрой, или клянусь — я тебе твой длинный язык через задницу вытащу, дура набитая! Всеми старыми богами и Иссусом Христом клянусь — ляпни ещё что-то в этом духе, и я из твоей шкуры коврик для ног сделаю!

Признаюсь честно, в таком бешенства я Петра никогда не видел. Собственно, как и прочие, что уж тут… В специально созданном для заседаний Совета Рода зале сейчас находилось два с половиной десятка человек, представляющих из себя относительно узкий круг самых доверенных и высокопоставленных моих вассалов… Ну и просто самых сильных тоже — два рыцаря смерти никаких важных постов не занимали и вряд-ли займут, но их я ввел в ряды Совета из соображений другого толка. Пусть старожилы привыкают, что эта парочка отныне одни из нас… Да и не дать хотя бы проформы ради Архимагам места Старейшин было бы странно и глупо. Любой чародей, взявший планку седьмого ранга, всегда получает этот титул, и я не собирался нарушать эту древнюю традицию. Сильнейшие маги всегда являются Старейшинами — таково неписаное правило и традиция и этого, и моего прошлого миров.

— А ты попробуй, — ощерилась Алтынай. — Погляжу, как у тебя это выйдет, ты…

— А ну умолкли оба, — не повышая голоса, негромко бросил я, активируя на полную давление своей ауры. — Вы, друзья мои, смотрю совсем берега потеряли? За кого вы меня принимаете, когда позволяете себе на моем Совете устраивать подобные собачьи свары?

Хоть я говорил и негромко, но слова мои в абсолютной тишине падали, будто льдинки в стылую осеннюю воду. Давление, рухнувшее на плечи Алтынай и Петру, заставили обоих побледнеть и зашататься, призывая всю свою силу и выдержку, что бы устоять на ногах. Надо признаться, оба справились с моим давлением неплохо — что ни говори, но больше года непрерывных войн и сражений сформировали у них четкие и однозначные рефлексы. Даже не успев толком осмыслить происходящее, оба выставили защиту от давления, отбрасывая подавление моей ауры… Вот только решив поставить на место своих зарвавшихся вассалов, я не собирался играть в поддавки. Мощнейший удар Силой Души швырнул обоих на колени, играючи сметя барьеры, выставленные ему навстречу. Подождав несколько секунд, я прекратил давить и ледяным тоном поинтересовался:

— Остыли, козыри мои дивные? Или ещё осталось желание полаяться, как базарным бабкам?

— Остыли, господин, — прохрипел первым оправившийся и вставший на ноги Петр.

— Да, господин, — просипела, бросив полный ярости взгляд на Смолова Алтынай, тоже вставая.

— Вот и хорошо. Касательно поднятой тобой, Петр, темы — каковы бы ни были причины произошедшего и как бы всё плохо ни было, сейчас ты здесь и у тебя полный карт-бланш на вычищение всяческой шушеры с наших земель. Нынче ты у нас целый Архимаг, твоя репутация кристально чиста и ты герой войны, а я — Маг Заклятий, так что можешь плевать на возможные косые взгляды со стороны хоть Тайной Канцелярии… А хоть и самого ничтожества на троне — теперь нам нет нужды на кого-либо оглядываться. Собирай полноценную команду, занимайся внутренней безопасностью, разведкой и шпионажем, налаживай связи с теневым миром, в общем — развернись на полную катушку. Денег у нас уйма, обученных бойцов хватает, плюс с нами немало разного люда прибыло из Магадана, включая твоих армейских разведчиков и безопасников, собранных ещё там, не говоря уж об оставленной здесь команде — костяк, на который можно наращивать, у тебя имеется. Ресурсы, деньги, влияние Рода и моё личное, если надо — всё к твоим услугам. Отчитываться, как и раньше, будешь только передо мной.

— Спасибо, господин, — с многообещающей и торжествующей улыбкой поглядел он на Алтынай и Шапкина. — Уж я наведу здесь порядок, не сомневайтесь.

— Верю, — хмыкнул я. — Но зубы показывай чужим, а не своим. Алтынай, Сеня и остальные совершили невозможное для иных — отстояли наши земли теми скромными силами и средствами, что у них имелись. Так что их трогать не вздумай. Я ясно выражаюсь? Или ты и в их верности сомневаешься?

— Нет, — неохотно признал Петр. — В том, что они некомпетентны, я уверен, но и в верности тоже сомневаться не приходится. Однако как быть с их людьми? Если шпионы, взяточники, растратчики и прочая шушера окажется среди их подчиненных, в том числе высокопоставленных и доверенных? Я все понимаю, все мы люди и каждый может иной раз служебным положением воспользоваться или чутка приворовать, но если речь пойдет о тех, кто проштрафился всерьез? Они ведь по глупости их защищать будут.

— Будете решать эти вопросы меж собой, — пожал я плечами. — С тебя — доказательства любых подобных обвинений, а затем уж совместно будете решать, кого как наказать. Если к общему знаменателю прийти не сможете или дело будет достаточно важным, обращайтесь ко мне, я лично буду вершить суд. С этим ясно? Возражений нет?

— Нет, — с облегчением ответил Арсений. Петр и Алтынай ограничились лишь кивками.

— Теперь к следующему вопросу — что у нас по количеству населения и что это, раздери меня Боги и Демоны, за сборная солянка образовалась здесь за время моего отсутствия? Нет, поймите меня правильно — я не против, и судя по увиденному мной, весь этот кипящий котел каким-то образом уживается меж собой и даже сформировался в более-менее устойчивое общество, но… Я сегодня днем, ощупывая восприятием Николаевск, каких только аур не ощутил! Творец-Всесоздатель, да здесь же кого только нет — от некромантов и измененных людей до нелюди таких видов, о которых я даже не слышал! Я, как ни для кого уже, наверное, не секрет, пожил немало, а уж повидал и того больше, но даже так раз десять не сумел понять, кого черти носят в пределах городских стен!

— Ну, в основном к нам шли те, у кого-либо с законом проблемы, либо в человеческом обществе не слишком привечают, — заговорил незнакомый мне мужчина лет шестидесяти с аурой слабенького Мастера и тут же низко, в пол поклонился. — Меня зовут Владом Черновцовым, господин, и я присоединился к вашим вассалом не так давно.

— Влад у нас отвечал за размещение и организацию быта новых переселенцев, — пояснила Алтынай. — Он бывший заместитель мэра одного из городков, принадлежавших Винницким. Их Род почти полностью был уничтожен после начала вторжения Цинь, и Владу с семьей пришлось искать новое место жительства — остатки Рода, погрузив все пожитки на имевшиеся у них суда, во главе с Главой Рода покинули губернию, отправившись в более спокойные края. А Владу пришлось остаться — не успел к моменту бегства Рода, Винницкие бежали тайно, опасаясь гнева Павла Александровича. Так как среди нас не было никого с необходимым опытом и навыками по управлению крупными поселениями и тем более городами, он быстро занял эту нишу и очень нам помог. Даже не знаю, что бы мы без него делали бы…

— Ну рассказывай, Влад, что тут у нас за сборная чехарда, — подпер я кулаком щеку, с интересом глядя на него.

— Так уж вышло, господин Аристарх Николаевич, что… ах… а-а-а… — с легким недоумением схватился за горло чародей. А затем, миг спустя, под моим насмешливым взглядом рухнул на землю, корчась от нестерпимой, нечеловеческой боли.

— Господин!.. — вскинулась было Алтынай, но одного мимолетного взгляда хватила, что бы она умолкла.

— Так-так-так… Кто же у нас тут такой любопытный сидел, а? — поинтересовался я, не меняя позы. — Любопытный и наглый сверх всякой меры, поди ж ты…

Крик боли, исторгнутый корчащимся мужчиной, сотряс стены зала. Аура неудачливого чародея затряслась, пошла трескаться и трансформироваться, стремительно наливаясь силой — черной, злой силой. Демонической, если быть точным — вот только к Инферно эта сила не имела никакого отношения. Слуга кого-то из Демонических Богов, правда, какого именно, мне разобрать не удалось. Впрочем, оно и не удивительно — этой пакости в мироздании на любой цвет и вкус, сколько угодно, и всех своих даже они сами не упомнят, куда уж скромному мне.

Под давлением моей Силы Души аура из ложной стремительно трансформировалась в истинный свой вид — перед нами на каменном полу лежал демонолог, в чьей энергетике добрых девять десятых силы была заемной, подаренной его покровителями. А был он, ни много ни мало, полновесным Архимагом. Из тех, кто с трудом осилил в свое время планку Мастера, не смирился с этим и пошел по кривой дорожке, отдав свою свободу и судьбу своей души руки Демонического Бога. Тот даровал своему слуге могущество и долголетие, невозможное для обычного смертного… Вот только обмен всё равно сомнительный — ни один образованный маг хотя бы с парой извилин в голове ни за что не пойдет на подобное. И никакое долголетие не соблазнит разумного чародея на подобный шаг — ибо толку с этого долголетия, если рано или поздно тебя кто-нибудь да прикончит, и тогда твоя душа отправится в угодья твоего темного владыки? Нет, если ты уж очень выслужился и доказал свою полезность, то в посмертии тебя ожидает участь перерождения в магическое существо на службе своего покровителя — причем куда более могущественное, чем при жизни…

Но шансы на подобный исход — один к тысяче. Ибо что бы подобным образом наградить верного слугу, требуются определенные усилия и траты силы от самого Демона-Бога. И пусть по меркам такой сущности это совсем небольшие траты и усилия, но тут как в купеческом деле — если бездумно тратить заработанное, то никогда не разбогатеть. Эти твари Богами становятся как раз за счет десятки тысяч лет накоплений душ, жертвенной крови и прочих всевозможных источников силы, и тратить хотя бы крупицу своего могущества готовы лишь ради тех, чья полезность с лихвой перекрывает затраты. А вот для всех остальных своих смертных рабов у них участь простая и не слишком завидная — тысячелетия страданий и боли в качестве одной из бесчисленных батареек для своих владык… И потому, не смотря на возможность теоретически даже для какого-нибудь жалкого Мастера прожить тысячи лет и подняться до самых вершин могущества, такое почти никогда не происходит. Ибо сама служба Демоническому Богу предполагает исполнение его воли и воплощение его целей — нахапать для покровителя побольше сил и ресурсов в мире смертных. Учитывая же способами, которыми Темные вообще и Демонические Боги в особенности черпают силы, долго прожить удаётся редким счастливчикам…

Тварь, что сейчас корчилась передо мной и моими изумленными соратниками, человеком называться права не имела уже давно. Ибо за подобные дела, вообще-то, сжигают к чертям собачьим на кострах. Дровами которым служат магические породы деревьев, политые специальными алхимическими растворами и освященным, святым маслом для пущей надежности. И в целях безопасности огражденные двумя, а лучше тремя и более кругами ритуальных чар, да при максимально возможном стечении народу. Ибо ритуальный каннибализм, принесенные на алтарь младенцы, отданные демонам на поругание с последующим пожиранием девушки и юноши — лишь вершина айсберга. Самая безобидная часть, ибо это, сколь бы ужасно не звучало, лишь тварные аспекты — мучения на обычном, физическом уровне, что среди этой братии считалось уделом неопытных недоучек. Истинные мастера терзали, уродовали и калечили сами души… А потому все религиозные организации, от Церкви до языческих жрецов, (из числа Светлых или хотя бы нейтральных культов), в редкостном единодушии с властями светскими этих ребят пускали под нож. Ибо если им дать окрепнуть и пустить корни — катастрофа и погибель регионам, а иной раз и целым странам гарантированы.

— А-а-а-а-а!!! — выла тварь. — Отпусти меня-а-а-а-а!!! Отпусти-и-и-и!!! Иначе не миновать… тебе кары…

— Захлопни пасть, таракан, — с брезгливой улыбкой сказал, ещё немного усилив действие своей магии. — Плевать я хотел на угрозы что твои, что той паскудной мерзости, которой ты продал свою душу. Не всяким недоумкам поднимать на меня хвост!

— Владыка Орсанг не простит! — пересилил боль и с ненавистью прохрипел испытывающий чудовищную, непредставимую ни для кого здесь, кроме меня и него, боль. Силен, бродяга, и духом крепок. Такие более прочих опасны. — Самоуверенный глупец, как смеешь ты поднимать руку на Его слугу! Одумайся, смертный — ты противишься Божественной Воле!

— Не трать кислород, насекомое, — презрительно фыркнул я, вставая и начиная обходить огромный стол, во главе которого сидел. — Я из мира, где неделя не проходила, что бы на центральных площадях больших городов сжигали шваль вроде тебя. Это здесь, в этом мире для вас край не пуганных идиотов, меня к ним не относи. Я таких как ты перевидал столько, что аж тошно становится… Ну вот чем мне может грозить гнев какого-то задрипанного Демонического Божка из третьесортного Пантеона? Он сильно обидится и будет возмущенно пердеть в той дыре мироздания, что служит ему обиталищем?

— Т-ты!.. — прохрипел демонолог.

Ну нельзя в их присутствии вот так пренебрежительно отзываться об их владыках, не могут они не отреагировать на подобное. Демоны, они ведь такие — их не зря ассоциируют со всем худшим, что есть в человеке. Гордыня, зависть, гнев и прочее — это всё про них, уж не сомневайтесь. Нет, если оскорбивший твоего владыку смертный не в курсе, что ты его слуга, то стерпеть они подобное могут очень даже запросто — совсем уж идиотами ни Демонические Боги, ни их слуги не были, и на такой глупости выдавать себя не спешили… Другое дело, если оскорбляющий всё знает и смеется тебе в лицо — вот тогда почему-то подобное спускать не рекомендовалось категорически.

Придавленный моей Силой Души и вполне себе стандартными чарами удержания демонолог зло скалился и рычал, но наброситься не решался. Он бы, в принципе, смог бы — я сковывал лишь его возможность ускользнуть отсюда с помощью каких-нибудь хитрых чар да намеренно пытал саму его душу, но свободу действий ничем иным не ограничивал. Слишком хлопотно — проще лично, своей магией в случае чего защитить любого из присутствующих, рискни эта тварь напасть не на меня, а на других. Немного самоуверенно, но я не мог рисковать…

Представьте себе моё изумление, как не далее чем сегодня утром я увидел маскирующееся под слабого Мастера чучело с испещренной отметками служения Демону-Богу душой, спокойно вышагивающее по моему замку! От подобной наглости я опешил настолько, что даже не сработал привычный инстинкт — сперва ударь, потом разбирайся. Когда эта падаль мне низко, угодливо поклонилась и как ни в чем ни бывало ушлепала по своим делам, я своим глазам не поверил…

А потом решил, что дергаться и предпринимать поспешные действия не следует. Если демонологи, связанные с Инферно, были в первую очередь опасны как воины, то их коллеги, служащие Демоническим Богам из Темных Пантеонов славились своими способностями к маскировке и побегу. В бою они, как правило, серединка на половинку, ничего особенного обычно из себя не представляют, если только не служат какой-либо особо воинственной твари, но вот если надо спрятаться или удрать — им равных почти нет. Даже Маги Пространства в этом плане им частенько уступают, что уж о прочих говорить…

Тварь погубил тот факт, что обладая силами за пределами доступного смертным, собственным Зерном Судьбы, проросшим в высшую силу, в Семь Молний, я обладал рядом иных преимуществ, помимо способности бить несколько больнее своих менее могущественных коллег по цеху. Например, более глубоким восприятием и способностью видеть многое из того, что большинству других магов недоступно… От меня сложно было скрыть столь загрязненную душу, и обычная маскировка, что работала против рядовых и не очень волшебников этого мира, против меня совершенно не годилась. Будь это чучело родом из моего мира, и оно либо не рискнуло попадаться мне на глаза, либо обладало бы достаточными навыками, что бы сокрыть свою суть… Но здесь действительно в некотором роде край непуганных идиотов — этот тип банально не подозревал о том, что подобное возможно. За что сейчас и расплачивался…

И я решил сделать всё с толком, с чувством, с расстановкой. Посвящать в происходящее никого, кроме Петра и двух моих рыцарей смерти я не стал — не то, что бы я совсем не доверял остальным, но из тех, кому я мог доверять со стопроцентной гарантией, здесь было лишь пятеро. Петр и Алтынай вместе с Петей младшим связаны со мной такими клятвами и ритуалами, что о предательстве с их стороны и речи быть не могло — а если я и ошибался в этом вопросе, то против меня действовал некто столь могущественный, что и рыпаться нет смысла. Раз уж сумел обойти столь сложные ритуалы и древние чары…

С рыцарями смерти была аналогичная история, а вот все остальные — уже другое дело… Алтынай и Пете младшему я ничего говорить не стал по другой причине — одна слишком долго здесь пробыла и могла невольно себя выдать — при всем моем уважении к лицедейским талантам мары-метаморфа, до демонологов-шпионов ей было как до Луны пешком. А уж о Пете и говорить нечего… С другой же стороны — помощь Смолова мне была нужна, а рыцари смерти выступали как подстраховка. У них по лицу и поведению эмоций не прочтешь, да и в ауре они у них проявляются иначе, чем у живых… Не говоря уж о том, что эта парочка банально не волновалась — что им какой-то вшивый демонолог? Они только прибыли с войны, где их тысячи… Не говоря уж о миллионах демонов.

— Как тебе наш маленький спектакль, тварь? — с насмешкой поинтересовался я. — Убедительно наш уважаемый главный Старейшина устроил тут скандал и спровоцировал меня на применение Магии Души?

— Так вот зачем это было, — усмехнулся демонолог, всё увереннее преодолевая боль. — Что ж, спектакль вышел славный — не ожидал, что эта тупоголовая мара на подобную игру способна… Хотя нет, чего это я — наверняка эта идиотка не в курсе происходящего, верно? Ты уж извини, Алтынай, но ты всегда казалась мне слишком безмозглой, что бы ожидать от тебя подвоха. Ты даже не заметила, что я твоего любовничка-оборотня подменил на демона… Как тебе, кстати, спать три месяца с инкубом? Аррузигар говорил, что ты детишек с ним планировала… Ей-ей, дура набитая — мало того, что задницу низшему инкубу подставляла, так ещё и в храмах свечки ставила о том, что бы потомство завести! Вот умора!

— Ах ты! — вскочила мара.

— Сядь, Алтынай, — велел я. — Он тебя провоцирует, надеется, что ты сорвешься и нападешь. Если ты его сейчас убьёшь, сдохнет только телесная оболочка, а сам урод ускользнет.

— Да-да, садись обратно, покорная шавка, — расхохотался утвердившийся на коленях демонолог. — Аррузигар тоже говорил, что ты любишь, когда тобой командуют. Такая вся послушная су…

Разъяренная, красная от стыда и злости девушка издала яростное, гортанное рычание и вскинула руку, на которой мгновенно набухла здоровенная, в полметра диаметром сине-фиолетовая шаровая молния. Не дожидаясь моего приказа, сбоку от мары мгновенно появилась Алена и перехватила кисть девушки. Закованные в черный, холодный металл пальцы сомкнулись на коже Алтынай, и волна магии Смерти вихрем закрутилась вокруг обеих. Секунда — и шаровая молния оказалась окутана зеленоватым сиянием, что сдавило, не позволило сорваться боевому заклятию, заставляя детонировать внутри. Ни единой капли атакующей магии не вышло наружу, не потревожив покоя моих тонких чар.

— Алтынай, выйди, — велел я. — Не можешь держать себя в руках — уходи, не мешай мне.

— Да, господин, — рыкнула девушка. — Я пойду к себе.

Если отпустить её сейчас, девушка может наворотить делов, понял я. Поэтому, вздохнув, попросил:

— Хотя знаешь, лучше останься. Только держи себя в руках…

— Да-да, слушайся хозяина, тупая су…

— А ты захлопни пасть, — перевел я взгляд на своего пленника.

Тот попытался что-то снова сказать, и я коротко, без замаха отвесил стоящему передо мной на коленях существу пощечину тыльной стороной ладони, заставив его рухнуть навзничь и вновь взвыть от боли — в удар я вложил Магию Души. А то ишь ты, попривык уже к давлению, умничает…

— И не открывай варежку без моего позволения, падаль. Со мной твои трюки не пройдут, и на то, что бы выбраться или даже сдохнуть по своей воле можешь не рассчитывать.

Хоть я и готовил эту ловушку загодя, но слишком явных признаков засады было нельзя оставлять — уродец вполне мог бы всё почувствовать и удрать. А потому, помимо самых базовых и простых вещей, остальным пришлось заниматься уже на ходу. И все эти вспышки ярости, мерянья аурами между моими подчиненными и мой удар по ним Силой Души послужили отличной маскировкой моим действиям.

Воздух затрещал и пошел фиолетовыми искрами, в мир уже открыто, не маскируясь хлынула моя Сила Души, возводя наконец достаточно надежный капкан для твари и позволяя мне немного расслабиться — всё это время демонолог отчаянно боролся за свою свободу, вынуждая меня тратить изрядные усилия для его сдерживания. Ведь действовать сырой силой куда более трудозатратно и дорого, нежели правильно подобранными чарами…

— Ну что, плесень, пообщаемся? — ласково поинтересовался я у скорчившегося на полу пленника.

Дамы и господа — завтра последняя бесплатная и первая платная главы. Спасибо за то, что читаете и простите за долгое ожидание. И да — завтра же и вычитаю текст предыдущих глав, ибо там какой-то ужас вместо грамматики. С любовью и уважением, Ваш автор.)))