Вернуть Боярство 15

Глава 9

— Итак, вы всерьез уверяете, что у вас, совершенно случайно, по счастливому стечению обстоятельств оказался подготовлен одноразовый артефакт, способный пленить существо шестого ранга, — медленно подытожил я. — А ещё вы так же абсолютно случайно, по прихоти судьбы, так сказать, оказались в момент начала беспорядков при полной экипировке, готовые и снаряженные для боя.

— Так точно, господин Глава, — в очередной раз поклонился некромант с пепельными волосами, выдержав мой пристальный взгляд. — Совершенно случайнейшим образом обстоятельства сложились так, что когда кровососы начали бойню, мы двигались как раз к северным воротам города. Конечно, мы совсем не рассчитывали, что нам придется взяться за оружие ещё в черте города, но вынужден констатировать — и в том меня поддержит любой, проживающий на этих землях — что выходя за черту стен Николаевска необходимо быть в готовности в любой момент столкнуться с опасностью. К сожалению, относительно безопасны и зачищены территории лишь на час пешего пути вокруг города. Дальше же уже никто ни от чего не застрахован… И от неприятной встречи с циньскими диверсантами, недобитками Кланов и Родов, различными кочевниками и уж тем более монстрами не застрахован никто. Так что выходить из города нужно либо в составе очень большого и хорошо защищенного каравана, на летучем корабле или как мы сегодня — во всеоружии и готовые к любым неприятностям.

— Намекаешь на то, что я дурно управляюсь своими землями, малефик? — хмыкнул я.

Стоящий позади своего предводителя, предоставив ему право вести беседу лично с Главой Рода, на чьих землях они находились и умудрились отличиться, весьма разношерстный по составу отряд ощутимо напрягся после моих слов. Ещё бы — на своих землях я был не то, что бы всемогущ… Но учитывая мой социальный статус, богатство — а дальневосточная кампания меня преизрядно обогатила — и личное могущество, плюс факт нахождения в своих собственных Родовых Землях… Скажем так, казнить без суда и следствия я не мог… Но одного лишь малефика — как маг пятого ранга он обладал по закону некими правами даже здесь и сейчас. Однако, право слово, если бы Глава уже фактически Великого Рода в ранге Мага Заклятий (официально), да плюс герой войны, пришиб бы их всех здесь и сейчас, возмущенных голосов бы не было. И стоящие позади чернокнижника человек и четверо нелюдей это понимали прекрасно — по факту, за убийство полуночницы, мар и волколака мне бы вообще никто и нигде даже формально предъявить не мог. Ибо имперскими законами они защищены не были совсем — такая уж она у нас сложилась, немного шовинистская Империя. Все, кто отказались ей покоряться когда было предложено, истреблялись весьма безжалостно…

Тем не менее, сам малефик очень хорошо владел лицом, голосом и собственной аурой. И лишь тончайшие колебания Силы Души одаренного, которые различали лишь маги Разума и одаренные от седьмого ранга, выдавали внутреннее напряжение, владевшее чародеем. Вполне, надо сказать, объяснимое — сомневаюсь, что этот рано поседевший мужчина так уж часто видел столь близко магов восьмого ранга. А уж двух сразу на расстоянии вытянутой руки и при этом беседуя с ними — подобное наверняка было впервые в его жизни. И крохотная, почти незаметная капля пота на его виске ясно свидетельствовала о его волнении.

— Ваше высокопревосходительство, я не лучший оратор, а потому, видимо, неверно выразился…

— Положим, всё так, как ты говоришь, — перебил я его. — Согласен, до этого момента всё звучит достаточно разумно. Но что насчет произошедшего дальше? По твоим словам, твари снесли заклятием дом и выскочили прямо на вас — с десяток кровососов от второго до четвертого рангов и плюс их главарь. И тут начинается ну чистый полет фантазии — оказавшись лицом к лицу с вами, они, вместо атаки на более слабого противника, выбирают себе врага в лице отряда моих гвардейцев числом под три десятка бойцов. В первые же секунды боя вы успеваете понять суть происходящего и сориентироваться, перестроившись для боя, так?

— Так, ваше высокопревосходительство, — кивнул чародей. — Не хочу хвалиться, но у нас одна из самых опытных и сработанных команд в округе. Потому мы и среагировали так, как привыкли в подобных ситуациях…

И вновь я перебил чародея, ещё сильнее вслушиваясь в колебания Силы Души.

— Они смели отряд за десяток секунд. Затем сверху рухнул отголосок чьей-то боевой магии, верно? Разряд синей молнии, окаймленный бледно желтым и темно золотым, насколько я понял… Скажи, чья по твоему это была магия? Сколько было в ней маны, и как много вампиров сумели пережить её удар? И почему ты решил, что это был именно отголосок, а не полноценное боевое заклятие.

Пожевав губами, мужчина медленно, глядя мне в глаза, словно опасному зверю, готовому сорваться в любой момент, ответил:

— Господин Николаев-Шуйский, позволите ли быть откровенным?

— Позволяю, — кивнул я. — Более того, именно это мне от вас и требуется от тебя и твоих людей.

— Это было именно эхо, а не полноценные чары, потому что структура, плотность маны, сложность плетения заклинаний — всё указывало на то, что это что-то арсенала высшей магии. И учитывая, что в чарах ощущалась сильная незавершенность, насильно оборванные края чар и отзвуки странной, недоступной мне и всем, кого я знаю, энергетики, могу с уверенностью сказать — придись в место нашей схватки ваша полноценная атака, и погибли бы все. И мы, и вампиры, и всё в радиусе доброго километра вокруг. И да, я прекрасно понял, что-то были именно ваши чары.

— Тогда, друг мой, позволь мне озвучить одну небольшую догадку, касательно того, кто ты такой и как примерно появился на свет, — решительно шагнул я поближе к чернокнижнику. Заметив, как напряглись его спутники, как в ауре полуночницы мелькнуло напряжение, а ногти на руках волколака начали удлиняться, бросил его спутникам. — Хвалю за решимость защищать товарища даже в сложившихся обстоятельствах, но вы уверены, что правильно оцениваете сложившиеся обстоятельства? Желай я причинить ему или вам вред, я бы сделал это без лишних игр в любезность.

— Лена, Федор, не надо, — обернулся на миг малефик. — Я внимательно вас слушаю, ваше высокопревосходительство.

— Ты с самого рождения способен улавливать не только чистую, нейтральную ману, — начал я. — Твой разум, аура и душа воспринимают и чувствуют колебания темных энергий — Тени, Смерть, Проклятия, Кровь и, разумеется, их владычицы — Тьмы… Тебе всегда было легко договариваться с темной нелюдью, нечистью и нежитью, а самые сложные и тяжелые в освоении чары тьмы тебе давались без труда. Ты мог обходиться без наставников, интуитивно угадывая правильную структуру плетения чар и осваивая самодельные заклинания, причем только темные, из перечисленных мной школ магии… Я пока нигде не ошибся?

После моих слов все, кроме его отряда, с удивлением уставились на чернокнижника. Хотя «все» это слишком громкое слово, ибо были тут лишь Петр и Ярослава — нас здесь сейчас было лишь трое включая меня. Остальных из чудом уцелевшей небольшой харчевни спровадили вместе с хозяевами — разумеется, лишь временно. Не во дворе же владетельным аристократам разговаривать с отличившимися защитниками города, верно?

— Ты хочешь сказать, что у него Благословение Тьмы, причем полное? — изумленно произнесла Ярослава. — Но ведь это невозможно! Последний обладатель хотя бы частичного Темного Благословения погиб ещё двести лет назад — Нгояма, достигший восьмого ранга африканский шаман, что почти сумел сформировать свою империю в Южной Африке, скинув владычество англичан! Его армию разбили британские войска, а самого Нгояму, после короткого суда, объявили каннибалом, демонопоклонником и ещё боги ведает кем! Ну и торжественно сожгли прямо в центре Лондона… И даже он, один из сильнейших магов того времени, обладал Темным Благословением лишь касательно магии Тени, благодаря чему сумел приручить особо могущественных Теневых Духов! А вот этот вот заморыш пятого ранга, по твоим словам, обладает куда более могущественным, полным вариантом Темного Благословения⁈ Да быть не может! Как тот факт, что он сумел разобрать отзвук твоей магии и наличие в ней недоступной обычным магам энергии указывает на Темное Благословение⁈

Лица стоящих позади малефика разумных, надо сказать, изрядно вытянулись от услышанного. Разумеется, ни о каких Темных Благословениях они слыхом не слыхивали, и потому данная информация для них оказалась новостью. Нет, странности своего лидера они наверняка замечали, но списывали их на обычные секреты магии, имеющиеся у любого сильного чародея. Так-то Младший Магистр в любом обществе — достаточно весомая и внушительная фигура. А сам чародей напрягся, его Сила Души и аура зазвенели, будто натянутая стрела, и в них пошло какое-то смутно шевеление — чародей явно готовился использовать, в случае чего, что-то из своего арсенала. Молодец, уважаю — даже прекрасно осознавая, что любые его трепыхания обречены на бесславный провал, он был готов драться за свою свободу.

— Не советую прибегать к магии, друг мой, — мягко вмешался Петр. — Перед тобой два волшебника восьмого ранга — любые твои попытки к бегству обречены на неудачу. И подумай о своих спутниках — даже если не ценишь собственную жизнь, подумай о них.

— Мы с командиром, что бы ни случилось! — шагнула вперед полуночница. — И вообще, по какому праву вы…

— Перестань, Лена, — тяжело вздохнул малефик. — Он прав. Я в ваших руках, но прошу — хотя бы моих спутников отпустите. Они уж точно ни в чем не виноваты.

— Это мы ещё посмотрим, — холодно ответила Ярослава. — Впрочем, за мужество уважаю, Темный, потому обещаю не судить их слишком строго. А сейчас…

— А с чего вы вообще решили, мои хорошие, что он хоть в чем-то виноват? — повернулся я Ярославе.

— Да он же своим поведением сам все подтвердил! — удивилась Шуйская. — А даже если этого и мало… Если он Темный, если есть даже малейшая вероятность подобного, то его следует…

— Да будь он хоть трижды Темным и впридачу серо-буро-малиновым в горошек и крапинку разом — где тут состав преступления? — поднял я бровь. — Ты уж прости, родственница, но в чем причина такого отношения? В этих детских сказках и байках о том, что все они помешанные на убийствах и разрушении психи? Так за любым Старейшиной любого Великого Рода или Клана личное кладбище из врагов. Не говоря уж о боевых магах высших рангов, об ублюдках из столицы, что своими решениями угробили уже не один десяток миллионов человек… А о славных господах и дамах, осадивших Империю со всех сторон подобно голодным псам и речи нет — но это ведь не остановит никого от того, что бы в конце концов примириться с ними и дальше торговать, общаться, ездить в гости и вообще вести с ними дела! Так чем тебе не угодил один-единственный бедолага с необычным даром? Он Младший Магистр, он при всём желании за всю жизнь убил дай бог столько же, сколько я убивал на Дальнем Востоке в плохой день… Может, и меня прибьешь, а, Ярослава?

Изумленная моей отповедью родственница аж рот открыла от изумления. И не нашлась что сказать — не по причине отсутствия аргументов, правда, а из-за растерянности. Но вот Смолов оказался куда красноречивее и мигом пришел на помощь моей родственнице:

— Господин, Темное Благословение не зря зовут Даром Проклятых. За всю историю ни разу не было, что бы обладатель подобного дара не приводил к катастрофе! Не просто так его преследуют с одинаковой силой и христиане, и мусульмане — это проводники злых сил, которые заключают союзы с самыми отвратительными и жестокими тварями из иных слоев реальности, проливают реки крови и…

— Семен не такой! — яростно перебила его полуночница, вспыхнув магической чернотой глаз. — Всё, что вы сейчас говорите, к нему точно не относится! Я и Федор с ним далеко не первый год странствуем, и можем поручиться за него!

— Волколак и полуночница, какие славные поручители! — рыкнула Ярослава, вспыхнув аурой. — Давно ли сами по лесам человечину жрали, выродки⁈ И вообще — кровососы наверняка с этими уродами в сговоре были! Княжич, ты как хочешь, а я терпеть этого не стану.

Воздух в помещении мигом нагрелся на десятки градусов, вырвавшаяся из тела женщины чудовищная мощь бросила всю странную кампанию на колени, и лишь Младший Магистр устоял. Его аура развернулась, искривилась и изменилась, раскрывая его суть — почти Архимаг… Но даже так это не объясняло, каким образом он без особого труда перенес её давление. Лишь пошатнулся на миг, но быстро взял себя в руки. А затем царящая снаружи тьма словно ожила — потоки черноты хлынули в помещение тонкими ручейками, просачиваясь, словно странный газ, через щели в половицах, из-под порога двери, через прикрытые ставни окон… А затем мягким одеялом укрыла лежащих соратников. Странный посох с искусно вырезанным человеческим черепом засветился изнутри — багровый, кислотно-зеленый и сероватый перемешивались, создавая чары на основе магии Крови, Смерти и Малефицизма разом.

— Зря, — коротко бросил Петр.

Засвистел, покорный воле мага Ветер, переплелся с подвластной ему Тьмой, соединяя и смешивая две силы и готовься выплеснуться могучими атакующими чарами. И одновременно с этим воздух уже по настоящему начал потрескивать от стремительно поднимающейся температуры, фигура отшвырнувшей в сторону стол, за которым сидела Ярослава, начала наливаться злым синим пламенем — моя родственница собиралась ударить в полную мощь, не делая скидок на разницу в силах между Старшим Магистром и Магом Заклятий. Разницу, казалось бы, в два ранга… Но на самом деле намного большую, чем между первым и шестым рангами…

Малефик упрямо стиснул зубы и решительно уставился на своих противников. В загудевшем воздухе, в котором мелькали полосы сгустившейся черноты, вдруг пропали все признаки Тьмы — чернокнижник одной своей волей и талантом просто выбил из чар Смолова подвластную ему темную силу. Забывшийся Петр допустил глупую ошибку — без подготовки попробовал использовать против Благословленного Тьмой эту самую Тьму… Лишенное части своей структуры и дистабилизированное заклятие скомкалось, утратило силу, и мой вассал от неожиданности отступил назад. Вот только от магии Ярославы подобными трюками было не отбиться… Да и вообще никакими трюками — слишком мал и слаб ещё Благословленный, что бы тягаться с Магом Заклятий, пусть и столь слабым и неопытным, как моя родственница в данный момент…

И тем не менее он и не помышлял о нападении, трезво оценивая силы. Чары, что плелись в его посохе, были не атакующими — он собирался попробовать защитить себя и своих людей.

— Прошу, не надо! — воскликнул он. — Это всё недоразумение!

Двери помещения, а затем и стена оказались сметены ударившими снаружи чарами — внутрь ворвались стоявшие снаружи гвардейцы и боевые маги, со всех краев города уже мчались сильнейшие из наших магов, от Мастеров и выше, ощутив могучую силу пришедших в движение чар Шуйской. Та давно могла бы прикончить и Благословленного, и его людей, но пока ещё медлила, рассчитывая силу — если она ударит теми чарами, что уже подготовила по ошибке, вокруг на много сотен метров выживу лишь я, Петр да прочие Архимаги, и то если успеют среагировать… А вот тысячи невинных жителей Николаевска, не говоря о моих вассалах и подданных умрут гарантированно.

— Достаточно, Ярослава, — обратился я к Шуйской.

— Но господин!

— Княжич!

— Я сказал достаточно! — громче сказал я, вставая меж ними — Все вон!

— Не дури, княжич! — яростно рыкнула женщина. — Уйди с дороги, не вынуждай меня применять…

— Применять что? Силу? Ну давай, я погляжу, как у тебя это выйдет и чем для тебя закончится эта дерзость… Ты забываешься, женщина, ты путаешь моё хорошее к тебе отношение с мягкотелостью, — холодно посмотрел я в глаза родственницы. — Это весьма опасное заблуждение, Шуйская. Тут мои земли, и эти люди находятся под властью Николаевых-Шуйских. Это я здесь решаю, кому жить и умирать. Я не твой княжич, я не Шуйский, это не Родовая Земля твоего Рода и ты здесь — лишь гость, не имеющий права чего-либо требовать. Ни ты, Петр, ни ты, Ярослава, и никто другой, даже сам Император своей собственной персоной здесь, в Николаевске, не может мне указывать, как мне обращаться в моём доме с теми с теми, кто живет под его сенью. Уходи или бей.

Если мы с ней схватимся, у Ярославы нет ни единого шанса победить. Она едва ступившая и ещё осваивающая новые силы и возможности Маг Заклятий, которой придется ещё не один месяц и год провести за суровыми тренировками, просто что бы до конца овладеть своими силами. У неё еще даже своего Заклятия нет… Я бы хотел, может быть, обойтись с ней помягче, но Ярослава не даром даже в своём Роду считалась занозой в заднице. Когда её заносит, например как сейчас, унять её можно было только жестким и решительным ответом — иначе будет гнуть свою линию, не взирая на все доводы и призывы к благоразумию.

— Эти твари — причина многих, многих бед, Аристарх Николаевич, — сдавленным, злым голосом отозвалась чародейка, тем не менее погасив пламя. — От тебя отвернуться многие, если ты окажешь ему хоть какую-то помощь. Синод, Тайная Канцелярия…

— Плевать я хотел и на первых, и на вторых, — бросил я. — Из-за ваших глупых суеверий, достойных разве что сельских знахарок и деревенских ведунов, впадать в мракобесие я не намерен. Повторяю, Шуйская — уходи или бей. Что решишь?

Я видел по её глазам, что несколько перегнул палку — признаться, меня тоже занесло, надо было остановить это безумие сразу, но мне слишком хотелось своими глазами увидеть способности Благословленного, и я не удержался. И влезая сейчас, я был слишком жесток, но что поделать — эту кобылку иначе не взнуздать. На несколько секунд повисла тяжелая тишина — и растерянные гвардейцы, и боящиеся дышать странный малефик с отрядом, и даже Смолов затаили дыхание — а мы с Ярославой давили друг на друга аурами. И я передавливал, но делал это неспеша — не хотел унижать Шуйскую.

Наконец, Смолов сообразил взять женщину под локоть и что-то шепнуть. Ветер скрыл от меня его слова, но что бы он там не сказал, это подействовало. Молча развернувшаяся красавица ушла в сопровождении Петра, я же облегченно вздохнул. Я говорил, что Шуйскую заносит? Что ж, надо признать, это у нас семейное. Оглядев уже третье за сегодня разрушенное помещение, не выдержавшее моего пребывания, я вздохнул и велел:

— Веди меня к себе, чернокнижник доморощенный… Поговорим по-человечески, выясним, что по чем…

Перед Шуйской, пожалуй, надо будет извиниться. А может и нет, посмотрим…

В прошлых главах вышла некоторая путаница с вампирскими рамками. Завтра внесу правки в этот вопрос, исправлю в предыдущих и сообщу что и как в завтрашней главе.