Верный ход

15

Наплакавшись, она решила рассуждать здраво и поняла, что глупо думать, будто он вздумал порвать с ней отношения. Она вспомнила ночь их любви на пляже, и тут ее осенило: он же говорил, что не удовлетворен работой. Еще он упомянул двоюродного брата, который приглашал его к себе.

Чувствуя облегчение, она потянулась к телефону. Она позвонит в справочную, узнает номер телефона его двоюродного брата и…

— И что? — Она не могла припомнить, чтобы Кристофер называл его фамилию. Побарабанив пальцами по аппарату, она сердито бросила трубку и откинулась на спинку дивана.

Она бы много могла высказать Эскобару. И ему, и этой девчонке! Но особенно ему. Если бы он не стал прислушиваться к капризам Венды, Пэппа спокойно дождалась бы Кристофера и с ним вернулась домой.

Так нет же! Она должна была ехать с глупой девчонкой и помогать ей «приспосабливаться».

Рассеянно поигрывая с колечком, прицепленным к золотой цепочке на шее, она в течение нескольких минут, таинственно улыбаясь, придумывала разные способы отмщения этим двоим, которых считала повинными в своем горе.

Вспомнив про кольцо, она почувствовала облегчение и расслабление. Она скрывала кольцо из-за девчонки, а теперь может и должна гордо носить его.

Хорошее настроение продержалось лишь до тех пор, пока она не прослушала все сообщения и через сорок пять минут не повесила трубку, договорившись о встречах с друзьями и убедив лейтенанта, что выйдет на работу через пару дней.

Потом она прошла в спальню и просмотрела все свои вещи. Так и не решив, что наденет вечером, она снова вспомнила о неделе, потраченной на дрянную девчонку. Поскольку Эскобар не позволил ей собрать свои вещи, ей пришлось одалживать ночную рубашку у Венды, а халат у миссис Уилсон. И каждый вечер, дождавшись, пока закончится мытье посуды и полоскание под душем, ей приходилось стирать свое белье.

«Не буду-ка я стирать все это снова, а выброшу в мусорную корзину», — подумала она, и рука ее потянулась к вешалке с блузкой и пестрой крестьянской юбкой. Она никогда снова не сможет надеть их, не испытав унижения той жуткой недели.

Желудок требовательно заурчал, и Пэппа вспомнила, что не ела со вчерашнего вечера. Положив одежду на кровать, она пошла на кухню, надеясь, что в магазин идти не придется.

Ей повезло: поход в магазин вполне можно было отложить. В морозилке лежал небольшой стейк, а в овощном отделении немного лука и подпорченный помидор. Его, в конечном счете, пришлось выкинуть.

Она разогрела стейк, сделала салат, поджарила два тоста и поставила вариться кофе.

Позже, склонившись над тостами и кофе, она попыталась спланировать свой день. Чтобы отвлечься от мыслей о Кристофере, надо придумать себе занятие. Но, чтобы не пропустить его звонок, необходимо оставаться дома до последней минуты перед тем, как отправиться на ужин к родителям.

Взгляд ее упал на кольцо, и она в деталях вспомнила, как он надел его ей на палец. Пэппа грустно улыбнулась. Разве может любой подарок сравниться с обещанием вечной любви? Ее янтарные глаза заволокло пеленой…

Пэппа стояла на пороге дома, глядя на свой садик. На сердце тяжелым камнем лежало то же беспокойство, что охватило ее еще три дня назад, когда она вернулась домой.

И восемь дней прошло с тех пор, как они покинули дом на побережье, с тех пор, когда она в последний раз видела Кристофера. Два дня она безвылазно сидела дома, не отходя от телефона, ожидая его звонка. Сегодня она вышла на работу. Перед уходом она убедилась, что автоответчик в порядке. Но звонка не было. По правде говоря, если бы не кольцо на пальце, она уже была готова поверить, что Кристофер был восхитительным плодом ее воспаленного воображения.

Хотя в доме было тепло, ее знобило. Растерев себя руками и согревшись таким образом, она вернулась обратно к дивану. Там она села и, сбросив туфли и подложив ногу под себя, облокотилась на подлокотник.

Рядом, на столике, лежал журнал, который она пыталась читать ночью. Повернув удобно лампу, она взяла его и открыла на той странице, где остановилась. Но все было бесполезно. Глаза не видели букв.

Она бросила это занятие и уставилась на потолок, размышляя о том, что приносило ей одни разочарования.

Веки стали тяжелыми, и глаза сами собой закрылись. Руки ослабли, и журнал выскользнул и упал на пол.

Она не знала, сколько времени пролежала так, пока телефонный звонок не разбудил ее.

Рука ее протянулась и схватила трубку.

— Алло? — «Пожалуйста, ну пожалуйста, только бы это был Кристофер», — молила она.

Послышался голос Пи Джи:

— Я разбудил тебя?

Она не могла себе позволить показать, насколько велико ее разочарование. Он ее друг, возможно, даже лучший друг. Такие друзья, всегда и всюду готовые прийти на помощь, особенно необходимы.

— Нет же, глупый. У меня голос звучит как из коробки, когда я просыпаюсь. — Она почувствовала расслабление. Даже в его голосе слышалась улыбка.

— Кстати, о коробках… Что-то явно не в порядке с твоим автоответчиком. Я оставлял три сообщения, а ты ни разу не позвонила. А поскольку ты всегда перезваниваешь, я и решил, что автоответчик все пожирает.

Пэппа рассмеялась.

— Он ничего не пожирает, а может стирать нежелательные звонки.

— Понятно! — Он весело расхохотался. — В любом случае, я хочу пригласить тебя на ужин. Согласна?

Пэппа даже и не раздумывала. Почему бы не поужинать с обаятельным и приятным мужчиной, даже если он просто друг?!

— Куда пойдем?

— Как тебе нравится «Пико Пете»?

— Так, чтобы я могла одеться попроще и поудобнее.

— Дорогая, по мне, будь ты хоть в лохмотьях, все равно навсегда останешься обалденной женщиной.

Позже она и не могла уже вспомнить, зачем это сделала, но, направляясь в ванную, чтобы быстренько принять душ, она сняла кольцо Кристофера и положила в коробочку для драгоценностей.

Ровно в восемь Пи Джи постучал в тяжелую дверь. Улыбаясь, Пэппа открыла ему и жестом пригласила войти.

— Привет, пропащая, — поздоровался он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб, и, проходя в комнату, сказал: — Вообще-то у меня была достаточно серьезная причина, чтобы вечером встретиться с тобой. Я хотел сказать по секрету, что перехожу обратно в управление полиции Лос-Анджелеса.

Ее лицо озарилось улыбкой.

— Просто здорово! — воскликнула она, импульсивно обнимая его. И, отстранившись, сияющими глазами взглянула на него. — Чем ты станешь заниматься, обучать молодежь?

Он покачал головой и ухмыльнулся.

— Нет. Откровенно говоря, я попросился в патрульную службу. И лейтенант пообещал поставить меня в пару с одной горячей штучкой. — Он засмеялся, но Пэппа знала, что он не шутит.

Две морщинки пролегли на ее лбу.

— Но у меня же есть напарник.

— Конечно, есть.

— А мне лейтенант ничего не сказал, — еще больше нахмурилась она и вопросительно посмотрела на него. Она не то чтобы не желала видеть его своим партнером, она просто не могла и мечтать об этом.

— Я предупредил его, что хочу сам сообщить тебе эту новость.

Она на время прервала разговор, чтобы сбегать в спальню, чтобы надеть серьги и забрать сумочку.

Когда она присоединилась к нему спустя некоторое время, Пи Джи рассматривал фотографии.

— Ты знаешь, чем больше я смотрю на Тори, тем больше убеждаюсь, что она похожа на кинозвезду.

— Заинтересовался? — поддразнила Пэппа. — Я абсолютно точно знаю, что у нее сегодня нет свидания.

— Ох-ох, сегодня я чересчур устал. Пошли, — сказал он, предлагая ей руку. — Нам пора.

По дороге в ресторан они вспоминали разные эпизоды из своих приключений, и к тому времени, когда он ставил машину на стоянку, Пэппа уже изнемогала от смеха.

— Я больше не могу! — пожаловалась Пэппа, хлопая его по руке. — Я так не смеялась никогда в жизни! — И, продолжая смеяться, посмотрела на него. — Не будь ты настоящим другом, никогда бы не рассказала, как эта девочка обвела меня вокруг пальца.

Как он ни старался прекратить смеяться, ничего не выходило. Время от времени, взглянув на нее, он вновь начинал хохотать. Или она смотрела на него смеющимися глазами, и все повторялось снова и снова.

Вечер был таким приятным и веселым, что Пэппе не хотелось, чтобы он заканчивался. Но все когда-нибудь заканчивается, напомнила она себе. Назавтра им обоим на работу, и утром необходимо встать свежей и бодрой.

Когда, прощаясь поздним вечером, они обменялись платоническими поцелуями, Пэппа чувствовала себя такой отдохнувшей и счастливой, какой уже давно не была.

Такое состояние сопровождало ее всю неделю, хотя по ночам она ощущала одиночество и часто просыпалась от беспокойства, снова возвращаясь к мысли, увидит ли она когда-нибудь Кристофера.

Пэппа с трудом дождалась субботы. В прошедшую неделю она с головой окунулась в работу, понимая, что это будет чем-то вроде трудотерапии для ее потрепанных нервов. Напряженная работа и раньше помогала ей, да и в будущем она тоже надеялась на это средство.

Она задумчиво смотрела на кружку с остывающим какао, когда услышала стук в дверь. Приближалась полночь, и Пэппа собиралась идти спать. Но, как и в предыдущие ночи, сон не шел, поэтому она и приготовила себе горячее какао, надеясь, что оно поможет ей расслабиться.

Никаких звуков снаружи вроде бы больше не раздавалось, и она решила, что поздний гость ушел восвояси. Соседи уважали ее уединенность и без крайней нужды не обращались к ней.

Все-таки решив, что ее помощь может потребоваться, Пэппа, не теряя времени, подошла к двери. Не успела она открыть замок, как началась вторая серия стуков. Смущенная, она остановилась.

— Кто там?

— Кристофер.

После стольких дней, проведенных в раздумьях, придет он или не придет, после стольких бессонных ночей, когда она молилась, чтобы только услышать его голос, и уверяла себя, что он по-прежнему любит ее, Пэппа не ощутила особой потребности видеть его. Вместо этого она испытывала нерешительность. Здравый смысл подсказывал ей, что ее поведение нерационально, но в этот момент она больше прислушивалась к своим эмоциям.

— Я понимаю, что сейчас поздно, но очень хотел бы видеть тебя.

Рука ее поднялась и отодвинула задвижку. Дверь открылась. Он стоял и смотрел на нее, и ей показалось, что в глазах его промелькнуло счастье и даже желание, но все так быстро исчезло, что Пэппа решила, уж не померещилось ли ей. Она жестом пригласила его войти и, отстранясь, пропустила.

Кристофер неожиданно почувствовал себя неловко. Пэппа держалась несколько отчужденно, и ему показалось, что он не такой желанный гость, каким надеялся быть. Но она и не отказала ему в гостеприимстве.

Черная рубашка и темные джинсы придавали ему мрачный вид. Наконец, подняв на него глаза, она увидела, что ему не сладко было без нее. Линии его лица были очерчены острее, от уголков глаз протянулись небольшие морщинки, резче выделялись скулы.

Кристофер затаил дыхание. Она была еще прекраснее, чем прежде. И ему страшно захотелось протянуть руки и крепко прижать ее к себе, лишь отстраненное выражение ее лица сдерживало его.

— Ты хорошо выглядишь.

— Ты тоже. — «Боже! Это должно было произойти совсем не так!» — Садись, пожалуйста, — пригласила она.

— Спасибо, но я за последние дни так наездился, что надоело сидеть, поэтому лучше постою. — Чтобы успокоить дрожащие от желания прикоснуться к ней руки, он отвел их за спину и сжал в кулаки. Он стоял, широко расставив ноги, словно стараясь удержать равновесие, и спокойно ожидал от нее первого шага.

— Выпить хочешь? — «Кажется, я говорила такие же слова целую вечность назад», — подумала она, подходя к бару.

— Не откажусь от бокала вина.

Пэппа моргнула ресницами, закрыла глаза, а когда вновь открыла их, они блестели от слез. Да что с ними такое, в конце концов? Они любят друг друга, не так ли? В знак своей любви он подарил ей кольцо, разве это не правда? Дрожащими руками она открыла дверцу бара и, достав вино, стала наполнять бокалы.

— Давай помогу, — предложил он, когда заметил, что она не столько наливает, сколько разливает. Наполнив бокалы, он стал объяснять, почему оставил работу в прокуратуре и перешел к кузену.

— Терпеть я больше не мог. Эскобар поручал мне работу, но не доверял, и это мне не нравилось. — Он протянул ей бокал и повернулся, чтобы посмотреть фотографии на стене. И, рассматривая их, он говорил и говорил, изредка останавливаясь, чтобы получше разглядеть ту или иную фотографию.

— У Пэрри завал, поэтому он сразу же нагрузил меня работой. Вот почему я и не смог приехать в город до сегодняшнего дня. — Он посмотрел на бокал, потом перевел взгляд на нее и заметил, что кольца на пальце нет.

Пэппа заметила его взгляд и объяснила:

— Я не чувствовала, что имею право носить кольцо, Кристофер. — Чудесное обручальное кольцо так и лежало в ее шкатулке для драгоценностей, завернутое в черный бархат.

— Понятно. — Он взял бокал и покрутил его пальцами, делая так, что вино накатывало на стенки.

Пэппа внимательно смотрела на него, представляя, как он вот сейчас скажет, что хочет взять ее с собой. Затаив дыхание, она ждала. Не такой она представляла их встречу.

— Я люблю тебя, Крис.

Она произнесла это так мягко, так тихо, что он не сразу осознал значение этих слов. А когда понял, словно тяжелый камень свалился с плеч.

— Повтори, пожалуйста.

— Я люблю тебя, Крис.

Он бросился к ней, расплескивая вино в своем бокале, взял бокал из ее рук и почти одним движением поставил оба бокала на стол перед диваном. Он обнял ее за талию и прижался к ней всем телом.

— Ты не представляешь, какие страдания испытывал я, думая, что ты больше не любишь меня, — с облегчением прошептал он. И так горячо поцеловал, что Пэппа почти потеряла сознание. Колени ее задрожали, и она сникла в его объятиях.

— Останься со мной, — прошептала она, когда он нашел ее губы. — Мне нужно…

— То же, что и мне, — закончил он за нее и прижался к ней всем телом, больше не говоря ни слова.

Затем он слегка наклонился и, подняв ее на руки, прижал прямо к сердцу. А потом уверенными и медленными шагами направился в спальню.

Шторы были раздвинуты, и дорожка лунного света падала прямо на кровать. Одной рукой откинув покрывало, он опустился на колени, все еще нежно прижимая свое сокровище.

Заботливо он положил ее на середину кровати. Она услышала, как упали его ботинки, и увидела, как он обнажает свое великолепное тело.

— Какой бесстыдник, — пошутил он хрипловатым голосом, подойдя к ней и начиная раздевать ее.

Руки, губы, глаза ласкали каждый сантиметр обнаженного тела.

— Ты стала еще красивее с тех пор, как я видел тебя в последний раз, — шептал он, поглаживая ее. — Боюсь, что на этот раз я не могу ждать, любовь моя, — прошептал он, покрывая ее страстными поцелуями.

Она обвила его шею руками и притянула к себе, приоткрывая рот и подчиняя свое тело его мужской силе.

Позже, когда они счастливые и пресыщенные, крепко обнявшись, лежали рядом, Кристофер стал объяснять ей, почему так долго молчал.

— Я звонил, детка, — поклялся он, — по два, по три раза в день оставляя послания на автоответчике. Я оставил тебе дюжину телефонов, по которым ты могла разыскать меня, а когда не дождался… — Он пожал плечами.

До нее как-то туманно стало доходить, что Пи Джи жаловался, будто автоответчик проглатывает послания.

— Думаю, с ним что-то не в порядке, — ответила она, крепче прижимаясь к его плечу. — А я думала, что ты меня больше не любишь. — И призналась: — Я уже начала понемногу ненавидеть тебя.

— Поэтому ты и сняла кольцо?

— Нет. Я убрала его, подумав, что не имею права носить его. Секретарша Эскобара рассказала мне, что ты устроил скандал в его офисе, и тогда я решила, что тем самым ты хотел порвать со своим прошлым, а значит, и со мной…

— Скандал! — повторил он и, приподнявшись на локте, пристально посмотрел на нее. — Так вот я сейчас тебе расскажу, как все в действительности произошло: я спокойно зашел в его кабинет и очень культурно сказал ему, куда он может отправляться со своей работой.

Пэппа могла представить, какие слова услышал Эскобар. Она уткнулась Кристоферу в грудь, чтобы подавить смех.

— А ты? — Он протянул руку и нежно приподнял ее подбородок. — Только не говори мне, что была счастлива, когда он оторвал тебя от твоей работы и вовлек в свои козни.

Пэппе не хотелось говорить о работе. К тому же у нее возникло подозрение, что он хочет попытаться убедить ее бросить работу. А это определенно могло вызвать осложнения, которых ей сейчас только и не хватало.

И Пэппа отвлекла его единственным возможным способом.