Верный ход

16

— Эй, сонная головушка! Ты собираешься проспать целый день? — подтрунивая, проговорил Кристофер, просовывая руку под одеяло.

Пэппа испугалась, что он подставит ее обнаженное тело прохладному утреннему воздуху, вздохнула и зарылась в подушку. Она почувствовала, что Кристофер с коленками забрался на кровать, продолжая будить ее.

— Нет-нет, я не собираюсь тебя будить, любимая, просто я хотел сказать, что ухожу. — Он обнял ее за плечи и нежно помассировал их. — У меня даже нет времени, чтобы насладиться утренним счастьем, — посетовал он.

— Куда ты уходишь? — сонно спросила Пэппа, поворачиваясь к нему и одной рукой закрывая глаза от света, а другой прикрывая грудь.

— Мне надо сделать кое-какие дела здесь, а потом выполнить поручение Пэрри. Это займет всего несколько часов.

— Несколько часов? Это будет так же, как тогда, когда ты бросил нас одних и не вернулся?

— Ты никогда не простишь меня за это? — Он встал, ожидая ее ответа.

— Нет. — Она прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться. — Но если бы ты приехал вовремя, то эта маленькая, ничтожная ведьма не разгромила бы дом, а Эскобар не приказал бы мне ехать с ней к Уилсонам.

— Хорошо, — засмеялся он, — сдаюсь. — Он поднес ее руки к губам и поцеловал.

Пэппа вздрогнула и убрала руки. Он засмеялся.

— Вернусь к ужину, обещаю. Куда ты хочешь пойти?

Она просияла.

— Мы можем поужинать дома. Мне хочется накормить тебя, все равно надо привыкать. Если, конечно, ты сам не станешь готовить для нас.

— Это зависит от того, какой уровень кулинарного мастерства требуется от занятых мужчин в наши дни.

Глаза ее были закрыты рукой, и она не могла видеть выражения его лица, но голос показался ей вполне серьезным. Не успела она осознать, что он сказал, как почувствовала его губы, прикоснувшиеся к ее губам, и забыла, что собиралась сказать. Она ответила на поцелуй страстно и нежно, обвив его шею руками и притянув его к себе. Но он неохотно отстранился и, убрав ее руки, выпрямился.

— Если бы ты знала, как трудно расставаться с тобой.

— Тогда не уходи.

— Надо.

Она услышала, как он ищет ботинки, закинутые за кровать. Потом ощутила, как прогнулся матрас, пока он надевал их. И потом прозвучали его удаляющиеся шаги. Открылась и снова закрылась входная дверь.

Только шум запускаемого двигателя окончательно вывел Пэппу из сонного состояния, но к тому времени, когда она полуголая помчалась к двери, машина уехала.

— Так всегда…

Пэппа медленно возвратилась в спальню и, постояв секунду в раздумье, снова забралась под теплое одеяло. «Только на несколько минут», — пообещала она себе, закрывая глаза, и, уткнув голову в подушку, поддалась сладкой истоме, обволакивающей ее.

Проснувшись, она увидела, что солнце вовсю светит в незашторенное окно. Пэппа ощутила его тепло и моргнула глазом. «Нет, все-таки необходимо встать и заняться делом», — решила она. Но ее охватила удивительная лень. К тому же впервые за многие месяцы ей не надо было и делать-то решительно ничего серьезного.

Время от времени она пыталась уговорить себя подняться, но, в конце концов, снова заворачивалась в одеяло и закрывала глаза.

Весь день она так и провела в постели, засыпая или закрываясь подушкой, и мечтала о Кристофере.

Встала она только к вечеру. Чувствуя себя разбитой, она решила принять холодный душ, чтобы прийти в себя. Слишком поздно она вспомнила, что чересчур долгий сон хуже недосыпания.

Холодная вода взбодрила. Получив заряд энергии, Пэппа убрала постель, привела в порядок волосы и наложила освежающий крем.

Надев халат, она отправилась на кухню проверить, что есть в холодильнике из продуктов, и решила приготовить на ужин стейки и салат. В шкафу были булочки и ванильный пудинг на десерт.

Было почти семь, когда Пэппа заложила стейки в микроволновку и поставила таймер на пятнадцать минут.

Через полчаса и стейки были готовы, и булочки поджарены, а салат ждал в холодильнике, когда в него подсыплют зелени.

Пэппа сидела за кухонным столом, играя с кружкой молока, но после первого глотка потеряла к нему всякий интерес. Она не переставая посматривала на часы, удивляясь, куда мог запропаститься Кристофер. Он обещал быть к ужину, но точное время не назвал.

«Даю ему еще десять минут», — подумала Пэппа.

За десять минут она приготовила пудинг, разлила его в креманки и поставила в холодильник. Потом она вымыла посуду, которую успела испачкать, вытерла ее и убрала.

Кристофер так и не появился.

Она медленно открыла дверцу микроволновки. Стейки уже пережарились. Опустив плечи, она вздохнула. Никогда ничего не получается толком. В горле сдавило, стало трудно дышать, и она почувствовала, как на глаза стали наворачиваться слезы.

Плакать она не будет! Засопев, Пэппа закрыла дверцу и выключила печь. Потом направилась в комнату, налила вина и устроилась на диване, полная решимости отвлечься телевизором.

Какие дела отнимали его у нее и так долго задерживали, размышляла она, невидящими глазами глядя в телевизор. Подняв руку, она полюбовалась кольцом, украшавшим палец. Не связаны ли эти дела с женщинами?

Ей нет до этого дела!

Может, он звонил, пока она была в душе? Решив, что так и было, она подошла к автоответчику и прокрутила пленку назад. Ничего нового не было.

Вернувшись на кухню, она достала из печки стейки, завернула в фольгу и положила в холодильник.

Неторопливо обдумав ситуацию, она решила выйти из дома. Необходимо было развеяться. Проверив автоответчик и удостоверившись, что он не стирает посланий, она вышла из дома.

Был ли этот день типичным? Что ожидало ее в будущем, стань она женой Кристофера? Дрожь пронизала ее.

— Ну, нет, — произнесла она громко и отчаянно. Закипающая злость заставила кровь пульсировать сильнее, вырабатывая адреналин. Она ускорила шаг, не замечая, что уходит от дома все дальше и дальше.

За многие годы у Кристофера выработалась привычка отвечать только за себя. Это и служило объяснением тому, что он мог отсутствовать долгие часы и даже дни, не беспокоясь ни о ком.

Об этом надо поговорить. Серьезно поговорить. Она решительно вздернула подбородок. Она скажет ему, что не намеревается проводить все время на кухне, то и дело подогревая еду и пряча ее в холодильник. Если он относится к тому типу людей, для которых работа превыше всего — а это вполне можно понять, — то пусть заведет привычку предварительно звонить и предупреждать об опоздании.

Вздыхая, Пэппа повернулась и пошла к дому.

Подходя к двери, она услышала телефонный звонок. Руки с ключами задрожали, ключи полетели на землю, и Пэппа сердито обругала себя. Подняв их, она наконец открыла дверь.

— Пожалуйста, только не вешай трубку, только не вешай, — повторяла она, несясь к телефону. Схватив трубку, она прошептала: — Алло?

— Пэппа? Ты бежала?

— Крис? Где ты? Мне показалось, будто ты сказал, что приедешь к ужину.

— Извини, дорогая, но меня здорово задержало одно дело. Надо было бы раньше позвонить, но я был очень занят и думал о том, как бы поскорей закончить. Ты ведь не ждала меня на ужин, не так ли?

— Нет.

— Ну и молодец. Мне стыдно думать, что я заставил тебя ждать и не приехал.

После короткой паузы он сообщил ей, что не вернется в город до следующей пятницы.

Пэппа окаменела, но не успела хоть что-то ответить или даже придумать, что ответить, как Кристофер предложил провести весь следующий уик-энд с ним.

— Я бы хотел познакомить тебя со своими родителями, да и они тоже хотят этого.

— Отличная мысль, — прошептала Пэппа.

— Я знаю, поэтому и попросил маму приготовить ужин. Она также пригласила Пэрри с женой и сыновьями.

— Ты собираешься устроить мне смотрины? — обеспокоенно спросила она.

— Нет, детка. Но ты же не можешь ругать меня за то, что я намереваюсь представить тебя своей семье и некоторым друзьям?

— Как тут откажешься?

Обольстительно тихим голосом он добавил:

— Я бы и не позволил тебе отказаться. Нам нужно время, чтобы побыть вдвоем.

Да, да, да. Им о многом необходимо поговорить, и лучше в свободное время, чтобы мысли о работе не отвлекали их.

— Я буду у тебя в следующую пятницу около семи, — пообещал он и сказал: — Я люблю тебя! — И повесил трубку.

Пэппа посмотрела на умолкшую трубку и опустила ее на место. До пятницы так далеко. После ночи, проведенной с ним, она представить не могла, как дотянет до пятницы.

В понедельник вечером она открыла дверь посыльному, доставившему две дюжины изумительных роз. Она была в восторге. Цветы были превосходными, а запах от них — таким же чувственным, как от небольшого послания, написанного на карточке: «Их красота напоминает мне о тебе. Крис».

В среду вечером она получила другой букет. На этот раз Кристофер заказал цветочнику положить в гвоздики шоколадное сердце.

Готовя себе ужин в среду вечером, она услышала, как к дому подъехала машина. Потом раздался стук в дверь.

Вытерев руки, она пошла открывать.

На пороге стоял невысокий мужчина в униформе.

— Шейла Палмер?

— Да, — кивнула Пэппа.

— Распишитесь здесь. — Он протянул ей папку и вручил ручку.

— А за что я расписываюсь? — подозрительно спросила она, принимая эти принадлежности.

— За подарок.

Расписавшись, она получила большую квадратную коробку с большим бантом.

— Не подождете секундочку?

— Джентльмен уже дал мне чаевые, — сказал посыльный, догадавшись о ее замысле.

— Спасибо вам. — Она посмотрела, как он сел в машину, а затем закрыла дверь.

Сгорая от нетерпения, Пэппа поспешила к дивану, поставила коробку и стала развязывать ленту.

Глаза ее расширились от удивления и восторга, когда она достала шикарное платье с открытым лифом и длинной юбкой. Смеясь, она порылась в оберточной бумаге в поисках записки. На маленькой карточке было написано: «Увидеть тебя и любить тебя».

Весело смеясь, Пэппа прижала карточку и платье к груди. В глазах ее появилось мечтательное выражение, и она мысленно отдалась волшебной фантазии.

— Ах, Крис, — прошептала она, глубоко вздыхая. Она ощущала себя на седьмом небе от счастья.

Наконец наступила пятница. Пэппа уже не чаяла поскорей довести патрульную машину до управления полиции и ехала очень быстро.

— Тише, сорвиголова, тише, — предупредил Пи Джи, похлопав ее по плечу. — Я понимаю, что ты спешишь на свидание, но подумай и обо мне.

Пэппа медленно сбавила скорость и посмотрела на Пи Джи, извиняясь.

— Прости меня. Я… как тебе сказать. Знаешь, как это бывает, когда влюбляешься по-настоящему?

Он усмехнулся.

— Поскольку Петри отбил тебя у меня, придется заняться… — И небрежно добавил: — У меня новый бронежилет, поэтому я думаю, что смогу выдержать толчки ее локтей.

Пэппа засмеялась.

— Она не такая уж плохая! — Глаза ее сияли. — Не стыдно тебе так говорить о моей сестре?

Когда она поставила машину на стоянку, Пи Джи потрепал ее по щеке.

— Я рад, что ты наконец полюбила такого парня. Одно время я боялся, что самому придется жениться на тебе, чтобы ты не осталась старой девой.

— Ну, спасибо тебе!

— Пожалуйста. Поспеши домой. Отчет я напишу сам.

Тронутая, Пэппа чмокнула его в щеку.

— Спасибо, Пат. Я в долгу не останусь.

— Да, я уж припомню как-нибудь.

Домой Пэппа шла в отличном настроении.

— Ты рассказал своим, чем я зарабатываю на жизнь? — спросила Пэппа, когда Кристофер усаживал ее в машину тем же вечером.

— Они только знают, что ты служишь в полиции, — быстро ответил он и усмехнулся. — Я не осмелился сказать, что ты не простой клерк.

Пэппа поняла, что он подтрунивает, и не стала возмущаться.

— Поскольку званый ужин назначен на завтра, куда ты везешь меня сейчас? — Откидываясь на спинку сиденья, она закрыла глаза, давая им отдохнуть.

— Домой, детка.

— Опять домой? — Она распрямилась и в упор глянула на него.

— К себе домой, — хитро улыбаясь, ответил он.

Она удивленно посмотрела на Криса. Губы ее сложились в улыбку.

— А какой у тебя дом и где он находится?

— Увидишь, — загадочно ответил он.

— Я хочу знать сейчас.

— Тогда не получится сюрприза. — Он подмигнул и сосредоточил внимание на дороге.

Они ехали в северном направлении. Вспомнив, что семья его живет в Санта-Барбаре, Пэппа решила, что и его дом должен находиться приблизительно в том же месте. И снова посмотрела на Криса. Намеревается ли он жить в Санта-Барбаре или нет? Или он думает, что она каждый день станет мотаться в город? А может, о ужас, он рассчитывает, что она бросит работу и будет сидеть дома?

«О Господи, нам о многом придется поговорить!» С этими мыслями она снова откинулась на спинку сиденья и постаралась расслабиться.

Потом Пэппа открыла глаза и посмотрела вокруг.

— Где мы? — с любопытством поинтересовалась она. Пока ехали, она время от времени клевала носом и теперь совершенно не имела понятия, где они находятся.

— Дома, детка.

— Дома? — Прижавшись лбом к стеклу, она стала всматриваться в темноту. Что-то массивное, похожее на гигантскую трубу, вырисовывалось на фоне звездного неба.

— Пошли, — сказал он, протягивая руку, чтобы открыть ей дверь.

— Маяк, — с трепетом в голосе вымолвила она. Глаза ее расширились от удивления и восхищения. — Как мне хотелось побывать внутри!

— Ну вот и идем. — Он взял ее за руку и осторожно повел по каменным ступенькам к двери своего нового, такого необычного дома.

— Купил-то я его по подходящей цене, но теперь надо все здесь приводить в порядок, — объяснил он, открывая дверь. — Сначала я намеревался произвести ремонт сразу после свадьбы, а теперь понял, что ждать нет сил.

Не успела Пэппа еще толком понять, о чем он говорит, как Крис поднял ее на руки и внес внутрь.

— Сумасброд, — прошептала она, зарываясь в его шею.

— Только с тобой, сердце мое. — Он поцеловал ее, а затем поставил на ноги.

Внутри пахло плесенью, и, хотя было не холодно, Пэппа содрогнулась. Не говоря ни слова, он обхватил ее руками и прижал к себе. Потом отпустил и прошептал:

— Я хочу многое показать тебе, пока светит луна.

— Я так понимаю, что электричества еще нет?

— Нет, но скоро будет. — Он засмеялся и ласково потрепал ее за подбородок. — И тогда он будет похож на настоящий замок, вот увидишь.

Пэппа склонила голову и улыбнулась. Кристофер очень походил на маленького мальчика. Он протянул ей руку, и она позволила ему вести себя вверх по ступенькам к мерцающим звездам. Минуя жилые помещения, они вышли на смотровую площадку, опоясывающую башню.

— Где ты еще увидишь такую потрясающую картину? — проговорил он, стоя сзади и обнимая ее.

Подняв руки, она сжала его ладони и прильнула к нему.

— Как красиво! — Воздух был влажным, но, укрытая его руками, Пэппа не замечала этого.

— Эта красота не сравнится с твоей. — Он медленно повернул Пэппу к себе и провел ладонью сначала по ее шее, а потом по подбородку. — Хочешь посмотреть спальню?

Она засмеялась.

— А здесь и она есть?

— О, да. И тебе будет приятно услышать, что я позаботился положить туда матрас.

Войдя в спальню, она поняла, почему он так радовался. Это была большая комната, явно принадлежавшая одинокому мужчине. Но в ней чувствовалась какая-то особая теплота. Одна стена служила напоминанием о флотской службе. Другая была стеклянной, причем выходила она прямо в океан, и это создавало видимость, что там вообще открытое пространство.

— Нравится? — прошептал он прямо ей в ухо.

От его горячего дыхания по спине Пэппы прошел холодок. Он снова крепко обнял ее.

Она кивнула.

— И матрас, и вообще все. — Она взглянула на постель. Сверху лежал цветастый плед, а на нем примерно такой же коврик, каким они пользовались, когда жили в доме на побережье.

— Надеюсь, это тебе понравится, — со смехом проговорил он.

Утром Пэппа проснулась очень рано. Она хотела встретить рассвет. Ночью, в перерывах между любовными играми, Кристофер сказал ей, что рассвет здесь столь же великолепен, как и закат. И она решила посмотреть. Затаив дыхание, она наблюдала, как свет солнца омывает небосклон, окрашивая его розовато-лиловыми, розовыми и коралловыми оттенками. Море вдали, поначалу пурпурное, медленно меняло цвет на лиловый, а затем на ярко-голубой.

Ей уже легко было представить, что она живет здесь. Море Пэппа любила всегда. А теперь еще полюбила человека, связанного с морем. И не представляла без него жизни.

Но кого она пытается обмануть? У нее не было сомнения, что она станет тосковать по работе.

Кристофер почувствовал, как она пошевелилась, и открыл глаза. Пэппа устремила восторженный взор в пространство. Сердце его воспылало надеждой. Если ей так понравился его дом, может, она согласится жить здесь?

Он обнял ее. Пэппа слабо улыбнулась.

«Перестань придумывать глупости, — пристыдила она себя. — Кристофер любит меня, собирается жениться. Чего же я так испугалась?» — думала она, поглядывая на мужскую руку, покоящуюся у нее на животе.

— Проголодалась? — спросил Кристофер, проводя ладонью по ее коже. — Кухню я, сама понимаешь, пока не обустроил, но мы можем пойти в одно чудное местечко, которое я обнаружил недавно.

— Не сейчас, — задумчиво произнесла она. — Я хочу лежать и наслаждаться рассветом.

Он повернулся на спину и стал смотреть в потолок. Развернув плечи, он положил руки за голову.

— А хотела бы ты видеть такую картину каждое утро? — Голос его звучал не очень твердо, но в нем чувствовалась надежда.

— Было бы здорово, — призналась она, поворачиваясь и глядя ему в глаза. — Вот только с дорогой как быть?

Нахмурился он, или ей только показалось?

Пэппа не была уверена, но понимала, что он хотел услышать не такой ответ.

Он приподнялся на локте, и непослушный завиток волос свалился на лоб. Выражение его лица было серьезным.

— А ты не подумывала о том, чтобы перебраться сюда или даже поменять профессию? Пэрри в агентстве нужны оперативные работники.

— Я не очень представляю себя в роли оперативного работника, — призналась Пэппа.

Кристофер колебался. Ему не хотелось говорить об этом сейчас, сначала необходимо прощупать почву.

— А ты можешь себя представлять и дальше в роли марионетки в интригах Шона? Ты ему приглянулась, и он не отвяжется, пока не заполучит тебя целиком.

— Я не могу представить себя работающей у него на постоянной основе, — призналась она.

Кристофер продолжал:

— Да, даже на временной и то ничего хорошего нет: эти постоянные разъезды, связанные с риском, иногда непонятно ради чего. Возьми, к примеру, дело Корлиса… — Он замолчал.

Пэппа горько улыбнулась. Показания Гленды не дали никакого результата, но это выяснилось только тогда, когда ее привезли в Лос-Анджелес.

— Ничего плохого в этом не было, Крис. Я выполняла свой долг независимо от того, имели значение ее показания или нет.

— Ты либо не понимаешь, либо не хочешь понять, что рисковала своей жизнью…

— Да не было там никакого риска, Крис, — спокойно оборвала она его. — Раз Гленда не подвергалась серьезной опасности, значит, и я не рисковала.

— Но ты не могла знать об этом до самого последнего момента, — упрямо доказывал он.

Спорить Пэппа не хотела. Да и какой смысл вспоминать то, что прошло? Даже сам окружной прокурор поразился, узнав, что не сможет использовать показания Гленды, потому что в них фигурировали люди либо умершие, либо сбежавшие при первой опасности в Южную Америку.

Ее молчание раздражало и пугало его. Он резко сказал:

— Если вопрос упирается в это, то тебе придется выбирать между мной и работой.

Дело принимало серьезный оборот. Тень беспокойства прошла по ее липу, но самообладание не подвело Пэппу.

— Думаю, до этого не дойдет? — затаив дыхание, спросила она, надеясь, что он хорошенько обдумает ответ. Она любит его, желает его, но не хочет быть простым довеском. Она должна оставаться личностью, иметь свои желания и потребности, и одна из этих потребностей — ее любимая работа.

Стиснув зубы, он раздумывал. Больше всего на свете он мечтал видеть ее каждое утро в своих объятиях, а вечером, приходя с работы, находить ее ожидающий голос.

— Нет, — тихо сказал он. Только один подрагивающий мускул на щеке выдал, что Кристофер не был таким спокойным, каким хотел казаться. — Я никогда не стану просить тебя делать выбор… — «Потому что боюсь, что он может оказаться не в мою пользу», — как бы подразумевал он.

— Я рада, Крис.

— Когда мы поженимся? — совсем счастливым голосом спросил он и стал покрывать поцелуями ее щеки, шею, губы.

Пэппа улыбнулась.

— Ну уж, конечно, не до завтрака. — И закрыла глаза, попискивая от удовольствия, получаемого от его поцелуев.

— Завтрак…

— Я не имела в виду себя! — Она попыталась оттолкнуть его, но он был слишком сильным и решительным, да и она не очень сопротивлялась.

— Я люблю тебя, Шейла-Пэппа-Гленда, кем бы ты ни была. Я люблю тебя — полицейского, сиделку и тебя — женщину.

Она нежно посмотрела на него, понимая, что ему не просто было пойти на компромисс. Так почему и она не может уступить?

— Крис?

— М-м? — Он кончиком языка поводил по уголкам ее губ, потом перешел на рот, начиная возбуждать ее.

— Если это так важно для тебя, я подумаю о том, чтобы перевестись в управление полиции Санта-Барбары.

— Вот этого я от тебя и ждал, — прошептал он в перерыве между поцелуями.

— Я люблю тебя, — нежно проговорила она, подставляя губы и приоткрывая рот для его трепетного языка. Пальцы ее пробежали по его телу, пока не нашли своей цели и он не застонал.

Он неожиданно встрепенулся, накрывая ее своим телом.

— А я обожаю тебя.

Пэппа чувствовала, словно молнии пробегали по ней, когда он снова начал завоевывать ее. Она обвила его руками и, прижимая к себе, нетерпеливо отдавала свою негу.

— Не спеши, — попросил он сгорающим от желания голосом. Шепча ее имя снова и снова, он завершил свое нежное вторжение. Некоторое время он лежал недвижимо, собирая мед с ее губ и повторяя ласковые слова.

И когда он потихоньку начал двигаться, переходя в беспрерывный ритм, Пэппа отдала ему всю свою страсть.

Внешний мир померк, напоминая о себе только шептанием океана и их собственным дыханием, нарушающим тишину.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.