Верный ход

6

Звонок, который должен был их разбудить, раздался ровно в пять. Кристофер проворчал и сонно потянулся к трубке.

— Да, я проснулся, спасибо. — Отбросив одеяло, он поднялся не сразу. Выспался он плохо и уже почти сожалел, что решил отправляться в дорогу в такую рань. Уставившись в потолок, он неподвижно лежал, и события минувшего дня проплывали перед глазами.

«Какой стыд», — подумал он, переводя взгляд на Пэппу. Глаза его загорелись от необычного смешения злости и сожаления. Он абсолютно ясно понял теперь, что мечтает лишь о том, чтобы она была той завораживающей женщиной, с которой он вчера провел замечательный вечер, окончившийся романтической прогулкой под луной.

А они снова вернулись к началу, даже с неприятными исключениями. Теперь она уже не представлялась той невинной добровольной свидетельницей, которую он брался доставить Лос-Анджелес.

«Но, хочешь ты или не хочешь, я доставлю тебя по назначению». И он заставил себя встать. Еще минуту поглядев на распростертую Пэппу, он отвел глаза.

Кристофер ничего не мог с собой поделать. Чисто по-мужски он снова и снова отдавал должное красоте ее тела и не мог понять, как сочетаются в ней красота и коварство. И почему именно ей удалось пробудить в нем такую страсть.

Мускулы, хотя и привыкшие к напряженной работе, на сей раз отказывались подчиняться мозгу, измотанные постоянными и длительными перегрузками. Как только сдаст груз по назначению, он на неделю закатится отдыхать и отлеживаться. Об этом он думал, направляясь в ванную. Там он почистил зубы, пробежал расческой по волосам и, поразмышляв, стоит ли бриться, наконец решил отказаться от этой затеи. Одевшись, он понял, что откладывать больше нельзя, и пошел будить Пэппу.

Она слышала, как он выходил из ванной, но не стала открывать глаза. Обняв подушку и глубоко дыша, она снова начала погружаться в дремоту.

Тяжелая рука дотронулась до ее плеча. Пэппа протестующе заворчала и попыталась сбросить руку, но от прикосновения почувствовала необыкновенное расслабление.

— Поднимайтесь, а то уже и так поздно.

Поздно? Поздно для чего? Для завтрака?

— Мне не хочется, благодарю вас, — пробормотала она, крепче обнимая подушку. Она хотела повернуться и с ужасом обнаружила, что одеяло сползло. Боясь пошевелиться, едва дыша, она зажмурилась и помолилась, чтобы Кристофер ушел завтракать.

Она чувствовала себя страшно уставшей. Сказывалась долгая, изматывающая подготовка к этому заданию Эскобара, а теперь и напряженность последних дней.

О завтраке Кристофер как раз думал меньше всего. Забраться в машину и мчаться к побережью — только это теперь привлекало его. Он опять потряс ее.

— Оставьте меня в покое, пожалуйста, — умоляюще простонала она, но рука безжалостно теребила плечо. — Ох, ну хорошо! — Она сдалась. Вероятно, он не мог есть в одиночестве. — Вообще-то я не привыкла завтракать. — Она быстрым движением натянула одеяло и села.

— В этом мы солидарны, по крайней мере сегодня, — холодно заметил Кристофер. Поднявшись, он направился к своей кровати и стал доставать свой маленький арсенал. Пряча нож в ботинок, он на секунду задумался, не стоит ли пистолет держать под рукой, на случай, если ее дружки действительно попробуют прийти ей на выручку. Но предпринять такую попытку они могут только сейчас, здесь. Иначе им на ходу придется менять планы и подыскивать подходящее место на безлюдных участках шоссе номер 5. «А там им придется долго и безнадежно дожидаться», — подумал он, и глаза его азартно заблестели.

Пэппа несколько мгновений наблюдала за ним, а затем со сладким стоном снова накрылась одеялом. «Еще минутку», — подумала она, закрывая глаза и поддаваясь дурманящей истоме.

— Поднимайтесь, поднимайтесь, — сказал Кристофер, даже не глядя в ее сторону. — Я решил отправиться пораньше, чтобы не мозолить тут глаза.

Под одеялом Пэппа в недоумении нахмурилась. Это ее воображение, или его голос показался ей злым? Холодным и злым.

Она пожала плечами. Поскольку его решение совпадало с ее собственным, жаловаться не приходится. Чем быстрее они окажутся в Лос-Анджелесе, тем быстрее она раскроет ему свои карты и они смогут обсудить, что делать дальше.

Зарывшись в постель еще глубже, она предалась фантазиям. Замечательные фантазии, вытекающие из ничем пока не подтвержденной реальности, обуревали ее. В них она во всем призналась Кристоферу и он отреагировал так, что неудачное вечернее происшествие просто померкло.

Для него совершенно не имело значения, кем она была на самом деле. Он говорил ей об этом, протягивая к ней руки. Он любит ее, и пусть она будет кем угодно, ему все равно. Пэппа сладко застонала, представив, как его руки обнимут ее и прижмут так сильно, что она почувствует биение его сердца.

Затем они отправятся к ней домой и за бутылкой отличного вина, подаренного дедом, станут говорить о своей любви и рассуждать о планах на будущее.

— Ах, Кристофер, — неосознанно произнесла она его имя вслух.

— Угу, я слушаю…

Его резкие слова мгновенно вернули ее к реальности.

О Господи! От смущения она едва не свалилась с кровати. Поднявшись и натянув одеяло до подбородка, она с поразительным спокойствием произнесла:

— Я бы хотела принять душ.

— А я пока прогрею двигатель. — Он пристально смотрел на нее, но в глазах его трудно было что-либо прочесть. — Постарайтесь не задерживаться, как прошлой ночью. Я жду вас через тридцать минут.

«Да, сэр!» — про себя бойко ответила она. Согласно кивая, она скрестила руки под одеялом, надеясь, что он будет ждать ее на улице. Она просто не сможет чувствовать себя достаточно уверенно, зная, что он ожидает ее в комнате, расхаживая взад и вперед.

— Тридцать минут, — напомнил он и вышел.

Звук закрывшейся двери подстегнул ее. Выпрыгнув из постели, она подхватила сумку и пошла в ванную.

С тех пор как они выехали из отеля, Кристофер разговаривал мало, но Пэппа приписывала его невеселое настроение усталости. Не придумав, чем занять свои мысли, она вполоборота повернулась к нему и изучала его с неприкрытым интересом. Потертые джинсы только подчеркивали его длинные ноги, трикотажная рубашка с отложным воротом открывала сильную шею и, плотно облегая, показывала ширину плеч.

Кристофер понял, что она разглядывает его, и краешком глаза заметил, как она смотрит на его руки. Подсознательно он так крепко сжал руль, что побелели пальцы.

«Он так устал», — решила Пэппа, и глаза ее засветились сочувствием.

— Давайте я сяду за руль.

— Может, позже, — сказал он, смягчая отказ слабой улыбкой.

Пэппа кивнула и, с легкостью отбросив замешательство, повернулась к окну.

Вдали, на линии горизонта, небеса, казалось, сливались с кромкой океана. Громады облаков лениво плыли по небу и, опускаясь к горизонту, припадали к воде, словно пытаясь насытить свои гигантские утробы. Пэппа задумчиво улыбнулась: хорошее настроение возвращалось к ней. Она была благодарна, что Кристофер решил двигаться этим живописным маршрутом. Она любила побережье.

Машину повело, и, проехав одним колесом по обочине, она едва не задела скалу, возвышавшуюся неподалеку. Пэппа затаила дыхание и закрыла глаза. Упершись ногами в пол, она в страхе прижалась к Кристоферу, как будто могла предотвратить столкновение автомобиля со скалами, оставшимися теперь позади. Она могла только молиться и просить какого-нибудь сердобольного ангела присматривать за машиной в дальнейшем.

Взглянув на Кристофера еще раз, она поправила волосы и устроилась на сиденье поудобнее. Нет смысла беспокоиться, достаточно ли внимателен водитель, чтобы не наскочить на скалы или не нырнуть прямо в океан. Откинув голову, она закрыла глаза, решив, что лучше всего попытаться заснуть, поскольку ночью совсем не удалось выспаться.

Очень скоро Пэппа перестала беспокоиться и, сложив руки, прислонилась к боковому окну и крепко заснула.

Время от времени Кристофер поглядывал на нее и каждый раз думал, что ожидал совсем не такой реакции с ее стороны на изменение их планов. Либо он в чем-то ошибся, когда решил, что телефонный разговор был для нее очень важен, либо она была слишком хитрой, чтобы демонстрировать свою обеспокоенность. «Но в этом случае, — подумал он, — я не дам ей ни малейшей возможности сделать еще один звонок. Если потребуется, буду следить за ней даже в дамской комнате. Да и вообще сделаю все, чтобы не допустить «приятное свидание» где-нибудь на дороге».

Удовлетворенно улыбаясь, он снова занялся дорогой. Время шло, солнце становилось больше, принимало оранжевый оттенок и грело сильнее, медленно катясь по небосклону, изредка закрываемое тучками. Пэппа крепко спала и не знала, что глаза ее попутчика все чаще и чаще закрываются и ему постоянно приходится встряхивать головой, чтобы окончательно не задремать за рулем.

Наконец, поняв, что он начинает испытывать судьбу, Кристофер съехал на боковую полосу и направил машину по извилистой дороге вниз к океану.

Пэппа сладко зевнула, пропустив сам момент изменения маршрута, глаза ее открылись, и она с интересом посмотрела вокруг. Потом с удивлением повернулась к Кристоферу.

— Проснулись? — улыбаясь спросил он.

— А где мы?

Кристофер неопределенно пожал плечом.

— Там был указатель наверх, но кто-то перевернул его в другую сторону. — Он заметно повеселел. — Но и тут отыскался ресторан и заправка. И, конечно же, пляж. После того как перекусим, можно побродить по пляжу.

— Здорово, — согласилась Пэппа. Выглянув в окно, она попыталась определить время по солнцу и поняла, что, вероятно, уже перевалило за полдень.

После сытной еды они отправились на пляж. Прохладный, влажный воздух хорошо взбадривал, усиливая ощущения. Щеки Пэппы зарумянились, а Кристофер почувствовал себя бодрее.

— Я всегда любил пляжи, — сказал он, носком ботинка поддевая голыш, зарытый в песке. — Мальчишкой я часто лазил по пляжам и знал все места, где можно было отыскать что-нибудь интересное. — Улыбаясь, он вспомнил охоту за устрицами и трепангами, костры, на которых мальчишки запекали всякую снедь, и разные нехитрые безделушки, которые он добавлял в свою коллекцию.

Пэппа стояла и молча смотрела на него, боясь нарушить далекие и милые сердцу воспоминания, вызывавшие улыбку на его лице. Она знала, что сейчас он словно вернулся в детство и босоногим мальчишкой носится по обжигающе прохладной воде, растопыренными руками норовя поймать ветер, обдувающий его темные кудри. Она заулыбалась: если закрыть глаза, она тоже может представить себе такого мальчишку.

Медленно он вернулся к реальности, к женщине, стоящей рядом, увидел ее мечтательную улыбку, ее наполненные теплотой глаза, и сердце его забилось сильнее.

— А вы? Вы ведь настоящая калифорнийка, у вас там на каждом шагу отличные пляжи, верно? Бьюсь об заклад, что вы проводили долгие часы, загорая на пляжах.

Пэппа засмеялась.

— Я никогда не любила тратить время впустую. Если не путешествовала с родителями во время летних каникул, то работала спасателем. А это нелегкая работа.

— Да, пожалуй.

Они медленно побрели по пляжу, завороженные тишиной пустынного берега. Время от времени они останавливались, чтобы осмотреть какой-нибудь грот в скалах или поворошить мусор, выброшенный океаном. К сожалению, видимо, совсем недавно собиратели мусора и топляка прочесали побережье, поэтому ничего интересного не попадалось.

— Особенно мне нравились вот такие штуковины, — поднимая присыпанную песком раковину, показал он. — Они приводили меня в восторг. Когда удавалось найти что-нибудь подобное, я радовался так, будто нашел миллион долларов.

Пэппа протянула руку и взяла раковину, случайно коснувшись его руки. Она замерла, осознавая его близость, теплоту пальцев, и, подняв глаза, увидела, каким взглядом он смотрит на нее. Она не припоминала, чтобы так чувственно осязала кого-нибудь в своей жизни.

«Что с тобой творится, моя девочка?» — подумала она, переключая внимание на занятную морскую диковинку.

Глядя на Пэппу, Кристофер ощутил внезапное состояние беспомощности. Он о многом хотел сказать ей, но не знал, с чего начать. Как сказать, что он хочет видеть ее всегда, если знал наверняка, что, как только Шон получит ее показания, она должна будет навсегда исчезнуть?

Он открыл рот, чтобы заговорить, еще так и не сообразив, что скажет, но не сказал ничего. И пока он так стоял и смотрел на нее, Пэппа ощутила странное покалывание внизу живота, а воздух вокруг вдруг как бы наэлектризовался.

Боясь пошевелиться или произнести хоть слово, чтобы не нарушить этого необычного состояния, Пэппа буквально приросла к земле, оставаясь предметом его изучения. Не теряя надежды, она ждала слова или знака, которые дали бы ей знать, что и он чувствует то же самое.

Она ждала и ждала. Но то, что услышала, удивило ее.

— Я думаю, нам надо трогаться в дорогу.

Пэппа кивнула, разочарованная.

— Хотите повести машину? — уже на обратном пути спросил он.

— С удовольствием, — быстро ответила она. Ехать еще придется довольно долго, и будет чем отвлечь себя от навязчивых мыслей. Да и не надо беспокоиться, что он заснет за рулем.

— Вы водили такую машину прежде? — с некоторым сомнением в голосе и во взгляде поинтересовался он.

Пэппа раздумывала только секунду, а затем откровенно призналась:

— Я управляла «мерседесом», он был у отца; «БМВ» — у тетки; ну и «роллс-ройсом», он принадлежал деду. А такой, как у вас, ни разу не доводилось. — Она улыбнулась. — Мне всегда хотелось иметь «транс-эм», она выглядит такой гладкой… — Замолчав, она пожала плечами.

Слова уже были готовы слететь с его языка: он хотел спросить, почему же у нее не было такого автомобиля. С такими деньгами она вполне могла позволить себе подобную машину на каждый день.

У Пэппы в голове давно сидела мысль купить хорошую машину. У нее было несколько облигаций — подарок двоюродной тетки, и в скором времени по ним должны были произвести выплаты. Сумма набиралась приличная, и на машину такого класса денег как раз хватало.

Подождав, пока Кристофер отопрет дверцу, она протянула руку за ключами. В этот миг ей показалось, что он еще раздумывает; щека его дернулась, будто он хотел что-то сказать. Наконец он вручил ей ключи и помог сесть в машину.

Приспособив сиденье для себя, она убедилась, что достает до педалей без труда, и с чрезвычайной осторожностью захлопнула дверь.

Когда он сел рядом, она вставила ключ в замок зажигания и с довольной улыбкой завела мотор.

— Сколько вы хотите поспать? — спросила она.

— Пару часов, не больше. — Слабая улыбка появилась на его губах, и он со вздохом сожаления откинулся на спинку.

Прошло два часа, но Пэппе было жаль будить его. Дорогу она чувствовала хорошо, потому что во время летних выездов на соревнования по гольфу отец часто давал им ориентиры на местности.

«Совсем как мальчишка», — думала она, обратив внимание на невинное детское выражение его лица. Глаза ее радостно светились. Он понравится ее родителям, а они ему. Объект ее мыслей еле слышно застонал и повернулся, чтобы занять более удобное положение.

Движение на дороге увеличивалось. Калифорнийские машины. Пэппа усмехнулась, испытывая неожиданную радость, и приоткрыла окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Проснувшись, Кристофер наверняка отругает ее за то, что не разбудила его вовремя.

Ночь была прекрасной. Яркие звезды мерцали на темном небе, словно бриллианты на черном бархате, наполняя небеса серебристым светом. Но Пэппа не могла в полной мере оценить красоту мира. Трудно было думать о возвышенном, созерцая загадочную красоту созвездий или наблюдая колдовски бледную луну, когда все ее мысли были сосредоточены на человеке, спящем рядом.

Ей так не хотелось будить его, но будить надо. Она пребывала в растерянности.

— Что-нибудь случилось? — Его голос, раздавшийся возле самого уха Пэппы, заставил ее вздрогнуть.

Оторвав взгляд от карты, которую изучала, она призналась в своей нерешительности.

Улыбка, появившаяся на его лице, не ослабила ее смущения.

— А где мы? — спросил он.

— На пути в Сан-Франциско, — пробормотала она. Но, насколько она помнила, отец никогда не возил их через весь город. — Я предполагаю, что мы не поедем в Сан-Франциско?

Он удивленно приподнял брови.

— А почему бы и нет?

Она не могла доходчиво объяснить ему, что ее отец никогда не ездил по этому маршруту. Поэтому, чтобы уточнить, спросила:

— Так нам надо в Сан-Франциско?

Он вздохнул.

— Нет. Но нам надо в этом направлении. — Больше не испытывая сомнений, он немного расслабился и позволил себе удивиться, как много они проехали.

— Давайте я сяду за руль.

Они открыли двери и поменялись местами.

— Спасибо, что дали мне поспать.

Его улыбка вновь показалась ей по-мальчишески очаровательной.

— Мне понравилось вести машину.

Убедившись, что она устроилась, он тронул машину.

— Мы будем ехать всю ночь? — спросила она после того, как автомобиль влился в поток машин.

— Да нет. Через некоторое время найдем какое-нибудь местечко для ночлега. — В глубине сознания его жгло подозрение, что она вполне могла воспользоваться его сном и, выбрав удобный момент, созвониться с друзьями и сообщить им маршрут. Но поняв, что она сама испытывала неуверенность по поводу того, куда ехать, он отбросил такие мысли.