Вес не имеет значения

Глава 10

Подышав свежим воздухом, Пабло вернулся в дом и прошел в комнату к журналистке.

Постучавшись, и дождавшись от неё короткого «си» — он вошел.

Сеньорита Варгас как могла привела себя в порядок: отмыла руки от крови Мигеля, умылась, и расчесалась. Но красные пятна на ее далеко не самом дешевом платье никуда не делись. Как и переживания на симпатичном лице.

Пока происходили перестрелка, побег и погоня, то адреналин зашкаливал, и она, чтобы не допустить впадения в неконтролируемую истерику и панику, старалась максимально четко выполнять все, что ей говорили мужчины. Это помогло: она жива, здорова и, наверное, свободна. По крайней мере, к непонятным бандитам в плен, где с ней могли бы делать все что угодно, она не попала.

Но сейчас, в относительно спокойной обстановке, её накрывало так, как никогда в жизни. Она едва смогла взять себя в руки в ванной, просто увидев в зеркале размазанную тушь. От истерики удалось удержаться лишь чудом. Но слезы и сейчас каждые тридцать секунд подкатывали к глазам, и дико хотелось просто свернуться калачиком на стоявшем в комнате здоровенном мягком диване и, обняв бежевую пушистую подушку, всласть пореветь.

Пытаясь все-таки остаться в нормальном состоянии — подсознательно Лина понимала, что стоит ей начать рыдать, и это не прекратится как минимум час — она уселась в глубокое кресло у открытого окна, и размеренно глубоко дышала, смотря на голубое небо и редкие облака и слушая шум ветра.

Вдох-выдох, вдох-выдох, вдооох — выыыдох. Повторить. Повторить. Повторить.

Сосредоточившись на своем дыхании, Лина упустила момент, как в дверь постучали.

Совершенно на автомате она бросила резкое «си», будто находилась в кабинете, в родной редакции. Осознание пришло на секунду позже, когда в комнату уже входил герой её репортажа — может быть, будущего, может быть, не случившегося.

Переодевшийся мужчина нес флер уверенности в себе и самой натуральной властности. Казалось, что он только что вернулся с прогулки, а не прорывался с боем из осажденного боевиками здания, стреляя и бросая гранаты. Переживания? Может, глубоко внутри и были — но мимикой Эскобар их никак не демонстрировал. Произошедшее выдавал только лишь едва уловимый аромат сгоревшего пороха.

— Лина, с тобой всё в порядке?

Простой вопрос, заданный с искренним участием, как-то легко и непринужденно сломал кое-как выстроенную в сознании плотину. Пережитый ужас одним моментом вышел наружу неудержимым потоком слез, и молодая девушка практически телепортировалась в объятия Пабло.

— Всё, всё, всё, — успокаивающе зашептал тот, поглаживая её по волосам. — Все в порядке, ты в безопасности, никто тебя не тронет.

Этого явно было недостаточно, чтобы успокоить журналистку. Та безудержно ревела, вцепившись в Эскобара, словно он был её спасением. Хотя, если подумать, примерно так и было еще час назад.

Время от времени Лина пыталась что-то сказать, но разобрать слова плачущей женщины было, мягко говоря, непросто. Если вообще возможно. Но Пабло честно пытался, используя отдельные понятные слова, как наводку, чтобы бормотать успокаивающую чепуху. Так, услышав нечто очень похожее на «платье», он немедленно начал говорить, что это мелочь, что у нее будет сто платьев, что он сам ей их купит…Ну и так далее.

Постепенно, Лина затихла, вдруг как-то осознав, что она буквально висит на молодом мужчине. Который может и не был звездой кино, но был спортивен (а мышцы под футболкой ощущались вполне приличные), обаятелен и харизматичен. И, кроме того, очень богат. Это не считая бонуса в виде спасения её жизни в ходе жесткой перестрелки.

От появившихся в голове мыслей Лина покраснела. Как-то резко стало жарко, хотя на улице дул довольно прохладный ветерок, не стеснявшийся играть с легкими занавесками.

— Вы простите, Пабло, я… — начала говорить девушка, но Эскобар приложил палец к её губам.

— Первое: мы точно теперь на «ты» после пережитого. И второе: не надо ничего объяснять. Сегодня день, прямо скажем, не задался.

На самом деле Эскобар так не считал — одна только пришедшая ему в голову идея операций «под чужим флагом» стоила очень и очень многого, особенно с придатком в виде живого Гарсии. Да и горячее прижимавшееся к нему тело журналистки вызывало понятные реакции организма.

Варгас ничего не сказала, а только лишь подняла голову и посмотрела мужчине в глаза.

Пабло любил жену: что тогда, что сейчас. Причем любил по-настоящему, без шуток. Он бы убил за нее, он бы умер за нее. Без раздумий и колебаний. Но это не мешало ему ей изменять, потому что верность — это было не про него. Одна Вирджиния в той жизни чего стоила, с многолетним страстным романом…

Пабло был таким человеком: эмоциональным, резким и дерзким. И пусть он стал гораздо лучше себя контролировать после инцидента, да и в целом довольно сильно изменился, но в части любвеобильности ситуация скорее ухудшилась, чем улучшилась. Тестостерон разве что не из ушей лился, много свежего воздуха, физических упражнений и полезной еды давали прорву энергии… И воспоминания. Это, на самом деле, было самой большой проблемой. Эмоции от них вспыхивали порой настолько сильно, что сопротивляться не оставалось никакой возможности. Сколько у человека бывает в жизни настоящих вторых половинок? Одна? Две? У Пабло их теперь был десяток — или, точнее, воспоминания о них…

Вот и сейчас, перед глазами мелькнул образ оттуда: улыбающаяся длинноволосая брюнетка с яркими зелеными глазами, игриво подмигивающая и манящая пальцем с длинным ухоженным ногтем. Бояна… И немедленно душу затопила страсть, а желание поцеловать Лину, так похожую на ту девушку, стало просто неостановимым. И Пабло бросил последние попытки себя сдержать.

Дрожащие губы журналистки ответили на порыв Эскобара немедленно, без задержки. Варгас целовалась жадно, как в последний раз, прижимаясь к мужчине всем телом и, казалось, мечтая в нем раствориться. Несколько шагов — и они рухнули на диван. Пабло попытался было расстегнуть девушке платье, но молния, как назло, заела…что, впрочем, особой задержки не вызвало.

Порванное платье улетело на пол, следом за ним — бюстгальтер и трусики. На секунду притормозив, Пабло оценил шикарное тело партнерши и одним движением стащил и отшвырнул футболку, ярким пятном повисшую на стоявшем в углу торшере. Из штанов он тоже выскользнул удивительно быстро, продолжив поцелуй.

Ладонь сама собой накрыла и чуть сжала упругую девичью грудь…

Образ возлюбленной из воспоминаний в подсознании, жаркое обнаженное тело рядом, и глубокий грудной стон, который издала Лина — в этот момент Пабло окончательно потерял голову и остатки самоконтроля. Девушка, впрочем, тоже.

Подходящий через десять минут к комнате Хорхе приостановился, понимающе улыбнулся и, развернувшись на сто восемьдесят, ушел на кухню. Звуки, которые доносились из гостевой, сложно было с чем-то перепутать.

Пабло не смотрел на часы целую вечность, поэтому сколько времени длилось это безумие, он бы сказать не смог. Взять себя под контроль получилось по ощущениям не раньше, чем минут через тридцать-сорок, когда образ улыбающейся Бояны из головы вдруг исчез.

Погладив растрепанные волосы улёгшейся на его груди Лины, он улыбнулся.

— Ты невероятна, — сказал Пабло, глядя в глаза поднявшей голову журналистке. — Такого, если честно, со мной еще никогда не было. А я не то, чтобы девственник, прямо скажу.

— Со мной тоже, — неуверенно ответила Лина. — Первый раз я переспала с мужчиной, которого знаю сколько, пару часов? И обменялась всего сотней фраз…

— Бывает, — Пабло наклонился, и коснулся ее лба в коротком поцелуе. — Я не самый обычный человек. Вызываю у людей… сильные эмоции.

Варгас почувствовала, что за этой фразой скрывается нечто большее, но уточнять не стала. Лежа голой в незнакомом месте и с, в лучшем случае, малознакомым мужчиной, она вдруг осознала по-настоящему, что значит фраза «всё сложно».

Отведя взгляд, Лина увидела останки её платья, валяющиеся на темном паркете, и на мгновение замерла. Она как-то не задумывалась о последствиях, когда нырнула в океан страсти с Эскобаром, но сейчас, когда начался «отходняк», она невольно, даже сквозь сладкую негу, оставшуюся после оргазма, задумалась насчет простого вопроса.

В чем ей, черт возьми, ходить?

— Не переживай, — прервал ее размышления мужчина, заметивший, куда именно смотрит любовница. — Здесь у ребят всегда есть несколько комплектов сменной одежды, разных размеров. На всякий случай держат. Подберем тебе что-нибудь, чтобы до дома добраться. А платье…Пабло Эмилио Эскобар Гавириа свое слово старается держать. Купишь себе столько, сколько захочешь. Хоть весь магазин домой перетащишь. Любые бренды.

— Не стоит, наверное…? — Лина неуверенно попыталась отказаться от предложения.

— Не обижай меня отказом. Мои женщины никогда не могут пожаловаться на мою жадность. Никто не может, а мои женщины тем более, — мотнул головой вставший и потянувшийся Пабло. — Тем более что это только начало нашего знакомства. Если ты не против, конечно.

Натягивающий штаны мужчина наклонил голову, ожидая ответа. Давить он не хотел, но теплое послевкусие от воспоминаний из будущего-прошлого, вкупе с еще не затухшим окончательно пожаром страсти и только-только закончившимся шикарным сексом…В общем, Пабло хотел продолжения. А чего он хотел — то получал.

— Посмотрим, — смущенно улыбнулась Лина. — Но пока, сеньор, выглядит так, что да, только начало.

— Пока сходи в душ, — Эскобар направился к двери. — Там есть халат, наверняка видела. Пришлю сюда кого-нибудь из обслуги с одеждой. Выберешь, что захочешь. А мне надо пару дел решить.

Уже у двери он повернулся и еще раз окинул взглядом свою новую женщину.

Невысокого роста (точно меньше метра шестидесяти), удивительно пропорциональная. Грудь в районе второго размера, с небольшими ореолами и чувствительными сосками, стройные ноги, аккуратная стрижка на их, так сказать, пересечении. Симметричное лицо, с высокими скулами, большими глазами, ровным носиком и симпатичным ртом. Как же она похожа на…

В этот момент щелкнуло еще одно воспоминание. Ярчайшее — почти как его собственные из будущего.

Воспоминания других людей — из будущего и прошлого — ощущались и принимались не так как свои. Были более блеклыми, более «разорванными». Больше жили в подсознании, откуда могли подсказать какие-то факты или подарить какие-то навыки.

Но сейчас… Сейчас он вспомнил по-настоящему. Не все, конечно — а один конкретный кусок из жизни одной конкретной личности. Кусок, в котором он вытаскивает из-под обломков разбомбленного дома мертвое тело любимой женщины. Белград, девяносто девятый, почти двадцать лет вперед… И как он потом с этим живет…Как он уезжает в Россию, как находит еще одну любовь, пусть и не такую яркую — и тоже её теряет.

Ещё сутки назад, Пабло считал, что ненавидит Штаты и Британию — как-то так сложилось, что больше воспоминаний ему досталось от тех, кому любить Америку было не за что. Да и в его поимке и смерти американцы сыграли, прямо скажем, далеко не самую последнюю роль. Но сейчас…Сейчас, в этот самый момент, он был готов уничтожить их всех голыми руками. Когда его партнер, Карлос Ледер, говорил, что «кокаин — наша атомная бомба», Пабло всегда пропускал это мимо ушей. Для него торговля порошком всегда была только лишь бизнесом, пусть и не самым традиционным. Но теперь…Теперь он было согласен с Ледером на все сто.

Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Варгас, прикрывавшаяся до этого подушкой, отбросила ее в сторону и как есть, нагишом, подошла к мужчине.

— Пабло, все в порядке?

— Да, красавица. Просто вспомнил что-то очень важное, — выдавил из себя жалкое подобие улыбки Эскобар. Слишком резкие эмоциональные качели он только что пережил…переживает? — Я пойду, надо многим заниматься.

И клюнув девушку в губы, Пабло резко вышел из комнаты.

Первым делом он нашел Шиму — женщину из индейцев, отвечавшую за готовку и уборку. Поручив ей принести сеньорите Варгас одежду и уточнив, где Хорхе, он отправился на кухню.

Именно там и обретался местный начальник, спокойно перекусывающий нехитрым обедом: вареная кукуруза (один початок уже лежал в тарелке обглоданным, второй скоро должен был к нему присоединиться), несколько фруктов и чашка крепкого кофе. Свежесваренным кофе пахло очень вкусно далеко за пределами кухни.

— Осталось ещё? — спросил Эскобар, кивнув на стоявшую за спиной его сикарио плиту, где возвышалась простенькая турка немаленького объема.

— Чашки на две, Патрон, — приподнял свою немаленькую кружку Хорхе. — Сам варил, несколько минут только прошло.

Открыв шкафчик с посудой, Пабло вытащил себе ровно такой же здоровенный сосуд и, используя лежащее на столешнице ситечко, перелил в него почти весь кофе. Плеснул сливок из фарфорового кувшинчика с собственным изображением (остатки от одной из рекламных компаний), добросил ложку сахара и, недолго помешав, с удовольствием глотнул, подходя к окну.

— Рассказывай, — бросил он в сторону Хорхе, даже не оборачиваясь. Тот убрал недопитую кружку в сторону и встал.

— Подъехали ребята с соседних объектов. У нас теперь тут тридцать восемь бойцов, включая тех, кто в доме напротив. Еще десятеро в четырех машинах ниже по дороге, и восемь в трех тачках выше по дороге. Подадут сигнал, если вдруг пойдет колонна. Полиции пока не наблюдаем. Есть пулеметы, включая пару «Браунингов». Четыре снайперские позиции.

— Мигель?

— Доктора еще возятся, но говорят, что жить будет. Но попозже надо бы его в больницу перевести. У нас, конечно, тут первый класс, но мало ли…

— Пленный?

— Тоже без проблем. Ну, точнее, док сказал, что надо повозиться, но рану заштопают. Кровь уже перелили, так что…

— Моя машина?

— Уже увезли, успели до полиции. Будет в мастерской сеньора Чевейо, пока не решите, что с ней делать.

— Судя по тому, что я не слышу этого в первую очередь, других атак не было? — Эскобар отвернулся от окна и посмотрел Хорхе в глаза. Тот невольно встал по стойке «смирно», увидев тяжелый взгляд босса.

— Не было, Патрон. Ни одной. Видимо, охотились конкретно на вас.

Это радовало. Что ж, теперь надо было позвонить жене, брату и кузену дать знать, что все в порядке — если они еще не в курсе. А затем созвать небольшой сбор. Ну и конечно, нужно подумать над новыми планами и решить, кого он первым из своих нынешних или будущих врагов пустит под нож, используя флаг М-19.

А еще, пришла в голову мысль, пора проникать не только в США, но и в Британию. Деньги там есть, как и почти шестьдесят миллионов человек населения, так что сотня тонн порошка сбыт найдет. Как и четверть миллиарда таблеток экстази. А чтобы всякие там МИ-5 занимались чем-нибудь более интересным, чем бизнес скромного колумбийца, нужно помочь бойцам за правое дело. Так что ребят из Шинн Фейн — Ирландской Республиканской Армии — ожидает денежный дождь (миллионов десять баксов для начала) и помощь от настоящего специалиста по контрабанде. Потому что бомба, убившая Бояну, могла быть и британской. А за своё и своих Пабло будет убивать. Даже если это «свое» было в другой жизни.

Американцы тоже выплатят свой долг с процентами. И канадцы. И остальные… Он до них до всех доберётся…

— Понятно, — Эскобар сделал еще несколько глотков. — Тогда мне нужен телефон.