Вес не имеет значения

Глава 17

«Советник президента убит коммунистами!», «Смерть Бжезинского — рука Москвы?», «Колумбийская бойня: американские герои против коммунистов».

Глава КГБ СССР, Юрий Андропов, поднял бледные глаза от лежащих перед ним газет и задумался.

Американские газеты вопили о слабости Джимми Картера, позволившему подобному произойти. Обвиняли Москву — ну, без этого никак — и требовали возмездия. При этом имеющиеся контакты из ФАРК отрицали, что это они, а с другими группировками левого толка контактов ни у КГБ, ни у, насколько знал Председатель, ГРУ не было. Выглядело это и правда так себе — если не знать, что Бжезинский помер от инфаркта. По крайней мере, такое мнение было у колумбийского врача, который его осматривал, это выяснить уже успели.

Вообще «красный прилив» в Южной Америке еще, наверное, не закончился, хотя, когда во время переворота застрелился президент Чили Сальвадор Альенде, казалось, что откат обратно вправо неминуем. Бразилия и Аргентина, Чили и Парагвай, Боливия и Венесуэла…Нигде сочувствующих Союзу режимов не было — Южная Америка оставалась чисто штатовским задним двором. И все попытки на этот двор зайти американцы пресекали особо не стесняясь. Немногие примеры — вроде Кубы или Никарагуа — подвергались непрерывным атакам на экономическом фронте. Порой — на реальном, военном. Часто террористическом. Та же Панама держалась в Движении Неприсоединения каким-то чудом — и Председатель не удивился бы ни на секунду, услышь он о смерти её неофициального лидера, генерала Торрихоса.

На Колумбию в части левого переворота было рассчитывать глупо: ФАРК и товарки объективно особых шансов взять власть не имели, хотя в последнее время активность левых там резко выросла. И вот теперь такое…

Честно говоря, сходу не припоминалось подобного. Нет, левого терроризма в мире хватало, в том числе в плане атак на высшие лица государств — одно только похищение и убийство итальянского премьера Альдо Моро «Красными бригадами» чуть больше года назад чего стоило — но атаковать столь высокопоставленного американца…Это точно было неизведанной территорией.

Ответ американцев было предсказать несложно и сложно одновременно. Обвиняемый республиканской партией в слабости Картер — только что подписавший ОСНВ-2 — будет из кожи вон лезть, чтобы показать, что эти обвинения беспочвенны. А значит, последуют какие-то резкие действия.

Вопрос только, какие — и вот это как раз и было сложной частью уравнения. Как и влияние, которые эти действия окажут на Союз.

СССР последние время максимально дистанцировался от всякого политического террора, но последний, естественно, все равно сказывался на международных отношениях. И новых проблем совсем не хотелось.

А их хватало без меры. Короткая война Китая с Вьетнамом, перебежавший на сторону американцев Египет, постоянные проблемы в Афганистане, где местные просили ввести армию им в помощь… Стремительное потепление в отношениях Китая и США, нестабильность в Польше — продолжать можно было долго. Сказать, что международная обстановка была сложной, значило как минимум преуменьшить. А ведь впереди Олимпиада в Москве…

С другой стороны, нанести контрудар по американцам, вырвав из-под них еще одну страну в Южной Америке было очень заманчиво. Но вот связываться с местным аналогом «Красных бригад» не хотелось, совсем. Надо было найти кого-то более вменяемого. Учитывая культурные особенности южноамериканских разборок, там только местного Пол Пота не хватало. Творили в Колумбии во времена относительно недавней гражданской войны такое, что красные кхмеры одобрительно бы покивали.

Вот только кто этот самый «вменяемый» там?

Толстая папка на столе содержала в себе ту информацию, что удалось собрать по Колумбии за относительно кроткое время. Подключали даже источники кубинцев — за что, скорее всего, еще понадобиться в чем-то дополнительно помочь Фиделю. С другой стороны, если вдруг выгорит, то как-то резко вдруг у южного подбрюшья США образуется нешуточная проблема. Целый блок стран — Никарагуа, Куба, в каком-то смысле Панама…если в этот ряд удастся еще и Колумбию включить, то выходит прямо-таки достойный ответ на шевеления у южных границ СССР. В конце концов, тот же Афганистан столь старательно дестабилизировали, что встречная любезность лишней не будет. Эх, залезть бы еще и в Мексику — насколько же это было бы шикарно…

Подшивка получилась неожиданно подробной. В целом, не самая стандартная страна. Одна только «регулярная демократия» чего стоила: вместо череды военных диктаторов, довольно-таки типичных для Латинской Америки, в стране регулярно проходили выборы и менялись президенты. Сказать, что они были ничего не решающими марионетками — нет, вполне себе влияли.

Страна не самая богатая и, пожалуй, даже и бедная. Что, в общем-то, как раз обычно. Но последнее время, все семидесятые годы, наблюдается экономический рост, который еще и ускоряется. Это несмотря на действующие в стране крупные революционные группировки. Собственно, мрачное подозрение — стремительный экономический рост вполне может убрать базу под рекрутинг в ту же ФАРК, поэтому левые и пошли на резкое обострение. Недавно на бизнесмена напали, теперь вот на Бжезинского…

Кстати, — Андропов вчитался в справку о Пабло Эскобаре — интересный экземпляр. Из бедной семьи, разбогатев, не только не забыл про тот мир, из которого поднялся, но активно помогает людям, тратит заметные суммы. В интервью и выступлениях много говорит про социальную несправедливость, создаёт целые системы помощи. Начал в Медельине, но последнее время активно распространяет свои «щупальца» по всей Колумбии, в основном — в мелких городах и общинах.

— Забавно, — пробормотал председатель в тишине пустого кабинета, разбавляемой громким тиканием настенных часов, — почему тогда его атаковали из «эм-девятнадцать». Он же у этих левых, по идее, естественный союзник…

На ум приходило сразу несколько вариантов: ревность к конкуренту, месть (мало ли — например, отказался делиться) или же работа «под чужим флагом» — и это не «девятнадцатые» вообще. Еще возможно, что это была провокация-инсценировка от самого Эскобара. Вот только в этом сценарии пока совсем непонятно, какие цели такой инсценировкой можно достичь.

В любом случае, персонаж крайне любопытный. И везучий, особенно последнее время. Одна только оживленная им изумрудная шахта чего стоит. Да и остальные успехи в бизнесе со счетов списывать было бы как-то глупо.

— Настоящий капиталистический спрут, — покивал Андропов своим мыслям, рассматривая фотографию улыбающегося Эскобара с ножницами в руках. Тот вместе с супругой открывал очередную спортивную площадку где-то в колумбийской глубинке. Как там у Маршака было? «Владелец заводов, газет, пароходов»? Вот прямо-таки про этого товарища… Или все-таки господина, просто чуть менее жадного, чем его коллеги?

Нужно посмотреть на него повнимательнее. Может, попробовать нащупать контакты. Чуйка говорила, что за фасадом везучего бизнесмена прячется что-то большее. Ну и вообще, с Колумбией стоит поработать. Официально и неофициально. Сильно вряд ли получится, конечно, перетащить её в социалистический блок, но и Движение Неприсоединения станет уже успехом. Нет, даже попытка туда посмотреть с её стороны уже отвлечет ресурсы американцев. Не помешает.

Осталось получить на это согласие от Леонида Ильича.

Мария нервно поправляла волосы, постоянно убирая прядь за ушко, и ходила туда-сюда по здоровенной кухне-гостиной, пытаясь себя чем-то занять. Отделанный красным деревом пол слегка поскрипывал, словно подчеркивал её волнение. Что послужило причиной, она и сама понять не могла, хотя таковая лежала на поверхности: муж в кабинете второго этажа их медельинской виллы давал сегодня очередное интервью молодой журналистке из его же газеты, Лине Варгас.

Роберто, приехавший по делам, спокойно за ней наблюдал, микроскопическими глотками отпивая кофе из фарфоровой кружки. Развалившись в глубоком кожаном кресле и чуть склонив голову, он терпеливо дожидался, когда непонятное волнение сформируется во что-то более конкретное.

— Почему так долго? — наконец остановила свои метания Мария, и, уперев «руки в боки», уставилась на деверя, словно именно он должен был ответить ей на этот вопрос.

— Ну так, столько всего произошло, — поставив кружку на маленький столик, Роберто подбросил золотой крюггерранд, крупную партию которых они с Пабло недавно закупили. — За пять минут не обсудить. Там столько вопросов, сама подумай: от общего впечатления о происходящих в нашей стране событиях и до частностей, вроде того, как эта жуткая атака в Боготе повлияет на перспективы нашего курортного проекта в Картахене, например.

— Но почему…почему она? — уже произнося вопрос, Мария вдруг осознала, что её раздражает.

Сама фигура — в прямом и переносном смысле — журналистки.

Она не привыкла как-то наблюдать, как Пабло находится наедине с другой — и, надо признать, более чем симпатичной — женщиной так долго. Нет, умом, она, пожалуй, понимала, что к богатому, симпатичному и харизматичному мужчине будут липнуть девицы разной степени распущенности, но тут как-то…вроде и повода для ревности Пабло не даёт, да и сама Варгас не выглядела как-то вульгарно — довольно консервативные юбка-блузка-пиджак, но женское сердце было неспокойно.

Странно, на самом деле, раньше она так себя не чувствовала, полностью веря супругу. А теперь, почему-то, нервничала. Хотя они ведь дома, не где-то там в офисе.

— Хороший специалист, — с каменным лицом ответил Роберто. — Какие еще могут быть причины. Молодая, но очень перспективная. Текущими темпами лет через пять будет звездой колумбийской прессы. А Пабло, как ты прекрасно знаешь, умеет видеть таланты.

Мария остановилась, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и, наконец, присела — на самый краешек высокого стула у кухонного острова. Налила себе из хрустального графина воды и, не останавливаясь, выпила полный стакан.

— Скажи, а как ты получил своё прозвище, — девушка решила, что ведет себя нерационально и попросту глупо выглядит. Брат её мужа, конечно, семья, но от этого было не легче. Поэтому смена темы разговора показалась ей хорошим решением.

— Osito?

— Ну да…уже не первый год знакомы, а эту историю я не слышала. Медвежонок…ты не очень похож на плюшевого мишку, — Мария улыбнулась. — Извини.

— Без обид, — засмеялся Роберто. Длинный и худой, он действительно на медведя похожим не был. — История, в общем-то, не особо длинная. Ты же знаешь, что я велосипедный спорт люблю? И вообще велосипеды? Не то, чтобы большой секрет в семье?

В место ответа Мария засмеялась. Фотографий Роберто Гавирия в форме национальной сборной она видела немало — их с Пабло мама очень гордилась сыновьями, и достижения старшего на спортивном поприще были, в своё время, достаточны, чтобы в доме родителей Эскобара в гостиной целый стеллаж был посвящен именно им. Да и то, что после ухода из спорта Роберто основал небольшую фабрику по производству велосипедов и сеть магазинов по их продаже — Bicicletas Ositto — ныне стремительно превращающуюся в национального масштаба ритейлера, торгующего спортивными товарами, тоже было общеизвестно.

Наблюдая за смеющейся женой брата, вновь убирающей выпавшую прядь за ухо, Роберто невольно подумал, что Пабло отлично умеет выбирать себе женщин. В свое время без памяти влюбившись в соседскую — ну, относительно соседскую, но тем не менее — девчонку, добился её расположения, преодолел разногласия и возражения с её родителями… А теперь вот счастливо женат.

«Да и любовница у него… — Роберто невольно скосил глаза в сторону кабинета Эскобара, где тот уже час, наверное, давал интервью. — Красотка, что поискать, умная опять же…».

— Ну, это, на самом деле, оттуда, — вернулся он к разговору. — Из молодости.

— Сказал старик, хех. Ты еще молод, Роберто. Или это что-нибудь стыдное? Расскажи! — поправив платье, Мария поудобнее устроилась на барном стуле и оперев голову на скрещенные руки, уставилась на собеседника.

— Неееет, — улыбнулся Роберто, — ничего такого. Это с соревнований, в конце шестидесятых. Здесь, в Медельине. Гонка была после дождя, по грунтовке. Грязи было ну очень много. А я, прямо скажу, не первым ехал. Сначала пробивался сквозь пелотон, через основную группу. А потом, когда ушел в погоню за лидерами, не удержался в одном из поворотов и шлепнулся в лужу.

Роберто сделал паузу и, посмотрев в опустевшую кружку, встал. Наливая себе еще одну порцию кофе из здоровенной медной турки, он улыбался, вспоминая «старые добрые времена». Тогда жизнь была сильно проще…и сложнее, да.

— Я не получил травм, ничего такого. Сразу вернулся в гонку, но грязи на мне было столько, что, когда я добрался до финиша, комментатор сказал, что понятия не имеет, кто это, потому что ни лица, ни номера было не видно. И добавил, что я больше похож на медведя. Osito…Мы сначала смеялись, а потом прилипло как-то и уже не отлипало.

— Поэтому так и свою компанию назвал?

— Угу.

— А зачем буква лишняя? Osi — t — to? — лишнее «Т» Мария выделила голосом.

— Мне тогда казалось, что это будет звучать по-итальянски. Они же известные мастера…маркетинг! — подняв палец вверх, Роберто засмеялся.

Секундой спустя к нему присоединилась девушка.

— А как ты вообще велосипеды полюбил?

— Да вот как-то с детства обожал…У меня был старый туристический байк. Как же я любил на нём гоняться… Скорость, ветер — причем это все не так, как на автомобиле. По-другому совсем ощущается.

Роберто задумчиво посмотрел в окно.

— Сейчас времени на это совсем мало…хотя гоняю иногда, конечно. И ребятам стараюсь помогать, из бедных семей. Одна из идей Пабло — рассказывать им о своих увлечениях. Кто сделает это лучше, чем влюбленный в дело человек…

— Это точно…

Именно в этот момент на кухне появилась одна из систер Эскобара, Альба, с Хуан-Пабло на руках.

— Дорогая, Хуану пора кушать, — она аккуратно посадила ребёнка на детский стульчик, где тот весело замолотил по столешнице ложкой, схваченной цепкой ручкой. — Всё готово?

— Конечно, — закивала Мария, сорвавшись к холодильнику. — Надо разогреть только.

— Роберто, долго Пабло будет еще своё интервью давать? Пора обедать уже.

— Не знаю, hermana, — Роберто пожал плечами. — После этого нападения на американца, полстраны с ума сошло. А Пабло все же не последний человек, так что им есть, что обсудить с журналисткой.

— Вот уж согласна… Эти упыри-террористы совсем оборзели…А правительство сделать ничего не может!

— Альба, родная, давай без политики за столом и при ребёнке, — попросила Мария. — Только аппетит портить.

— Тут ты права, — женщина стала помогать жене брата, все еще неодобрительно качая головой. — Скажу только, что Пабло наверняка решил бы все эти проблемы, будь он президентом.

«И, судя по тому, как он взялся за дело, рано или поздно решит, — подумал Роберто. — Или создаст новые».