Вес не имеет значения

Глава 6

К июню семьдесят девятого базовая инфраструктура для отмывки денег картеля — хотя он так и не назывался — была заложена. Был создан инвестиционный холдинг, банк, ритейлер и сети фастфуда и ресторанов. Девелоперская компания по количеству запущенных разом проектов стремительно превращалась в одну из крупнейших в стране. Агрохолдинг, медицинская, транспортная и текстильная компании также могли бы дать прикурить много кому, как и будущий курорт в Картахене, где Пабло пару месяцев назад с помпой открыл стройку огромного курортного района. Жилая недвижимость, доходные дома, отели, казино, ночные клубы, медицинские и торговые центры, огромный аквапарк, зоопарк («Куда уж Эскобару — и без бегемотов?» — посмеялся над собой Пабло) и все такое прочее…

Политики выстраивались в очередь, чтобы залезть в его проекты и хоть как-то «рядом постоять». Пабло набирал влияние с такой скоростью, что поневоле задумался — почему он тогда не занялся всем этим развитием и строительством?

Но политики и влияние на них оставались лишь вишенками на торте, в отличие от инфраструктуры для прогона денег от наркотрафика. И часть таковой была уже готова к использованию. Так, транспортная компания уже позволяла отмывать через нее наличку. Ритейлер и сеть общепита тоже — количество магазинов и ресторанов стремительно росло. Купленная почти истощенная шахта для добычи изумрудов стремительно становилась источником огромного денежного потока: люди Пабло скупали плохие изумруды за наличку, проводили некоторые мероприятия по временному улучшению их внешнего вида (промасливание, например), выдавали за добытые на купленной шахте, после чего продавали правильным людям за на порядки большие относительно реальной своей стоимости деньги. Очень простое отбеливание…

А ведь были еще и долгосрочные проекты.

По прикидкам Роберто, как и в той жизни ставшего «бухгалтером картеля», года через три-четыре они смогут отмывать через создаваемые предприятия до полумиллиарда долларов в месяц, не меньше. Огромные на самом деле деньги. Гигантские. Но этого все еще было недостаточно. Вообще.

В будущем, в той истории, по самым минимальным оценкам его врагов, его наркобизнес на пике развития приносил больше шестидесяти миллионов долларов выручки в день. То есть миллиарды в год. При этом тогдашние оценки были неверны, но насколько, Эскобар не знал. В той жизни в какой-то момент он сам потерял понимание, сколько у него денег. Но их было сильно, сильно больше любых делавшихся предположений.

Вспомнился момент, когда в той жизни у его картеля в джунглях рухнул и сгорел самолет с пятнадцатью миллионами долларов на борту. Он тогда просто пожал плечами и приказал выплатить компенсацию семье пилота… Денег ему не было жаль вообще. В принципе. Примерно как тогда, когда он сжигал миллионы долларов (сжигал в самом что ни на есть прямом смысле — на костре), чтобы согреть дочь.

Поэтому сейчас он и не думал экономить наличку, не видя в этом никакого смысла. Просто зачем — чтобы складировать купюры в стенах домов, контейнерах в лесу и вообще, где не попадя? Вот экономия «отмытых» денег — это да, это надо аккуратно. А платить наемникам, помогать людям, закупать по «сниженным» ценам оборудование, автомобили, скот, удобрения и топливо и многое, многое другое — это как раз то, куда и уходил черный нал, которого все равно было больше, чем он мог потратить. Даже с учетом всех его проектов и планов. Хотя заметную часть «остатка» они с Роберто и Густаво совместным решением стали вкладывать иначе, покупая драгоценные камни, а также инвестиционные монеты и слитки самых разных государств. Чувствовали себя немножко пиратами, конечно, но метал и камни хотя бы не пропадут из-за плесени и не будут сожраны крысами…

Так или иначе, сейчас Пабло просто оставалось ждать, развивая имеющиеся возможности и прокидывая щупальца организации по всей Колумбии, плавно выбираясь за ее пределы. Мексика, Панама, Эквадор, Венесуэла, Перу…И, конечно, США. Пользуясь воспоминаниями, Пабло стремительно наращивал экспорт кокаина. Он знал, какие схемы будут работать, и активно этими знаниями пользовался. Помимо кокаина, он активно развивал производство и продажу экстази, которое даже не было в моменте запрещено! Это, кстати, всего за несколько месяцев превратилось в серьезный бизнес, который уже было видно даже на фоне нереально выросших всего за полгода доходов от кокаина.

Но в целом в наркобизнесе Пабло максимально убирал себя и братьев в тень. Успешные бизнесмены — и точка. Никакой связи с контрабандой или наркотиками…Пришлось потратить некоторое количество средств (де-факто, взяток), чтобы вымарать из архивов историю с арестом и судом (завершившимся, впрочем, в его пользу) из относительно недавнего прошлого. Зато теперь никаких следов в полицейском досье не существовало. Он был чище чистого.

Вообще, Пабло, неожиданно даже для себя, начал получать удовольствие от статуса сверхуспешного легального бизнесмена, которому, что называется, «поперло». Особенно учитывая тот факт, что его начала пиарить собственная небольшая пока еще медиаимперия, из четырех газет и двух радиостанций. Сегодня у него как раз был очередное интервью, где «простой предприниматель» расскажет о том, каким он видит будущее Колумбии. И, конечно, подчеркнет, что у него нет пока политических амбиций, он просто хочет помогать народу тем, чем может.

Последнее было очень важно, потому что стоит текущим элитам почувствовать для себя угрозу, и они объявят ему войну. А он ее не выиграет — уже пытался, не вышло. Теперь он будет гораздо более аккуратен и терпелив. Пока что он займется поддержкой политиков — нужных ему — в маленьких городах и общинах. И там будет протаскивать своих людей — в полиции, в образовании, в муниципалитетах и судах. И только после того, как удастся фактически захватить провинцию, он пойдет в крупные города. А уже затем полезет в политику. Не раньше.

Уже сейчас значительная часть его благотворительности была направлена на мелкие общины, где его помощь чувствовалась гораздо сильнее, чем, например, в столице. Даже подмога нескольким семьям уже становилась заметной, а строительство спортивного центра и какого-нибудь там парка в городке на десять тысяч населения выглядела в разы более значимо, чем ровно то же самое, но в городе на полмиллиона-миллион жителей. Поэтому Пабло стремительно становился «эль Патроном» не только для медельинцев, но и для всей страны в целом.

Всё утро Эскобар провел в одном из своих «официальных» офисов на окраине Медельина — невысоком офисном здании в хай-тек стиле, с большим количеством затемненного стекла на фасадах. Само строение было окружено живой изгородью и красивой кованой оградой, украшенной мастерски выполненными цветками из металла, а перед главным входом был разбит мини-парк, с беседкой, фонтаном и несколькими скамеечками.

Внутри офис выглядел максимально современно и консервативно одновременно: много стекла, металла, мрамора, цветов и дерева. Строгая мебель, много живых цветов и сделанные из металла и бронзы абстрактные скульптуры. Дополняли картину макеты строящихся — и построенных — компанией Эскобра жилых комплексов и коммерческих объектов.

— Добрый день, сеньор, — навстречу Пабло, заходящему в кабинет для переговоров, поднялась молодая журналистка. Весьма эффектная особа: темные волосы, большие голубые глаза, шикарная фигура, затянутая в не самое скромное платье. Да и накрашена акула пера была так, чтобы максимально облегчить себе получение информации.

— Большое спасибо, что согласились на интервью. Меня зовут Лина Варгас, и именно я буду вас сегодня мучить многочисленными вопросами!

— Зовите меня просто Пабло, сеньорита Варгас, — улыбнулся бизнесмен, нескромно обведший журналистку взглядом. — Люблю неформальное общение. А насчет «мучить» — я весь ваш.

— Тогда и я сегодня для вас просто Лина, — обворожительно улыбнувшись, девушка присела на краешек стула и приготовила ручку.

— Может, кофе? — предложил Пабло. — Это с одной из моих плантаций. Сварят за пять минут. Совсем не то, что продается в обычных магазинах…

— Спасибо, не откажусь, — Лина поправила волосы.

Через две минуты, отдав распоряжения, Пабло вернулся в кабинет.

— Честно говоря, мои помощники не предупредили, что интервью будет брать такая красивая и юная девушка, — сегодня Эскобар чувствовал себя особенно раскрепощенно. Легкий флирт отвлекал от бесконечного количества не самой простой работы.

— Я работаю в нашем издании с семнадцати лет, — изобразив смущение, ответила Варгас. — Так что, несмотря на свой юный возраст, я довольно опытна.

Закончив довольно двусмысленную фразу, журналистка облизала губы и вновь улыбнулась, глядя Эскобару прямо в глаза.

— Ни в коем случае не сомневаюсь, — поднял руки Пабло. — Просто не каждый день увидишь, как такая красавица занимается довольно опасной работой.

— А что может быть опасного в статьях и интервью? — Варгас наклонилась чуть вперед, давая отличный обзор содержимого своего декольте. — Это ведь просто вопросы и ответы.

— В нашей стране и то, и другое может быть опасным. Но, впрочем, не сегодня. Давайте начнем?

— А мы разве не начали, Пабло? — кокетка снова улыбнулась.

— Действительно…вы правы, Лина, — бизнесмен ей подмигнул. — Уже подлавливаете меня, как опытная журналистка?

— Ну что вы, Пабло, как можно. Но действительно…расскажите что-нибудь, чтобы задать направление нашей беседы? В конце концов, ведь именно вы в каком-то смысле стали ее инициатором…

— Я простой человек, которому сильно повезло с вознаграждением за его труды, — Эскобар развел руками. — Несколько удачных инвестиций, удачно подобранные партнеры, и небольшой бизнес в недвижимости стал стремительно превращаться в огромную многопрофильную империю. Я, порой, сам не успеваю все это осознать. Аж голова кругом идёт.

— При этом, не забываете вкладываться в благотворительность? В чем вообще у вас мотивация, Пабло, тратить столько денег на помощь бедным? Политика?

— Нет, — Эскобар резко мотнул головой. — Мне просто больно и неприятно видеть, как хорошие люди страдают, потому что им не повезло. Я сам был из таких, и мы с братом разве только не чудом вырвались из нищеты. А все потому, что нашим родителям не хватало толики удачи, чтобы увернуться от невзгод.

У отца была не самая маленькая ферма — сотни и сотни коров, но болезнь убила большинство из них, и он обанкротился. И папа, и мама всю жизнь тяжело и честно работали, но фактически оказались в какой-то момент у разбитого корыта. Причем настолько, что несколько раз мы были на грани выселения из съёмной квартиры. Нам с братом удалось выбраться и вытащить за собой семью, и я хочу поделиться частичкой этого везения с другими людьми, с теми, кто не так удачлив и с теми, кому просто тяжело.

— Расскажете, как же вы выбрались?

— Ничего особенного. Мы работали с самой юности. Чем только не занимались. Даже шлифовкой старых надгробий. Ну а потом нам помогла страсть моего брата. Он обожал — и обожает, кстати — велосипеды. Был членом нашей сборной, если вы не знаете. Потом — после травмы — остался одним из тренеров. Зная о велосипедах просто-напросто всё, он сумел создать компанию, по производству и продаже велосипедов.

Ну а я работал в логистике. Поднакопив денег, вместе с братом очень удачно стали работать с недвижимостью. От простых сделок — к сложным инвестициям. Ну и так, другие проекты создавали и проворачивали. То урву где-то под тысячу тонн рыбы по смешной цене, и перепродам в Штаты с более чем приличной прибылью, то трансформаторы в Венесуэле с подобной же схемой. Ну и много всего такого… Тем временем, случился первый построенный жилой комплекс, принесший уже по-настоящему большие деньги, потом второй, третий… И вот так и складывался мой путь — шаг за шагом. В конце прошлого года получилось занять много денег для плана, который вынашивал уже давно. Плюс нашли на почти истощенной изумрудной шахте неожиданно богатую россыпь. Это, конечно, тоже помогло. И вот так я и оказался здесь.

— Как-то подозрительно быстро и легко, не находите?

— Свой путь я легким бы не назвал…Мне везло, не спорю. Больше всего, конечно, с семьей. С братом, с кузеном и вообще с окружающими меня людьми.

— И оказавшись «здесь» теперь хотите осчастливить всех бедных в нашей стране? Просто так? — журналистка прищурилась, очевидно не веря.

— Хочу? — Пабло пожал плечами. — Пожалуй. Но я реалист и понимаю, что такого не случится. Поэтому делаю то, что могу. Помощь одному — в бесконечное число раз больше, чем помощь никому.

— А строительство домов для нищих в Медельине — тоже мотивируется именно этим? — вопрос был очевидно с подвохом.

— Честно? — Пабло задумался. — Мне просто больно видеть бесконечное количество трущоб в нашем городе. Я сам в них вырос, в конце концов. И хочу, чтобы душа и взгляд радовались, когда едешь по родной земле.

И да, сразу оговорюсь: я договорился с городским советом и мэром, что за эту стройку я получу частичную компенсацию землей в расселяемых трущобах. И да, я буду строить на получаемой земле не только лишь жилье для бедного и расселяемого населения. Тех же коммерческих помещений будет более, чем достаточно. Но, в конце концов, особой прибыли от всей этой деятельности я не получу. По большому счету, затеяно все это лишь для того, чтобы улучшить жизнь людей.

— Прямо совсем и не получите? — Варгас наставила на Эскобара ручку, словно в чем-то его обвиняла.

— Какую-то получу. Но мог бы получить сильно-сильно больше, потратив эти деньги иначе.

— А что скажете про слухи, что вы занимаетесь незаконной деятельностью? — Варгас напряглась, сменив тему. Один из тех «опасных» вопросов, про которые упоминал Эскобар в начале их встречи.

Но реакция последнего удивила. Тот расслабился и коротко хохотнул.

— Не удивлен. Много кому не нравится, что «выскочка», — абсолютно в американском стиле Пабло изобразил кавычки, — добивается такого успеха в бизнесе. Но подумайте вот о чем: зачем мне всё это? У меня денег уже хватит на то, чтобы внуки ни в чем себе не отказывали. У меня есть стремительно растущий бизнес, с отлично просчитанной и проработанной моделью. Уже через несколько лет я в худшем случае удесятерю свое состояние. Без особых каких-то рисков. Да, у меня довольно высокая долговая нагрузка, но я вообще не ожидаю проблем с этой стороны. Все рассчитано.

Пабло не врал: все действительно было просчитано. Но, как говорится, «есть нюанс». Ведь сложно обанкротиться бизнесу, где в любой момент можно было получить просто бесконечный поток выручки. Где в магазине может в нужный момент легко образоваться тысяча «покупателей», а в казино — сотня «проигравшихся посетителей». Поэтому, строящиеся в долг предприятия-отели и прочее окупятся очень и очень быстро.

— Звучит, как будто вы просто невероятно уверены в себе, Пабло, — Варгас улыбнулась. Мужчина интриговал и заинтересовывал. Она брала интервью у самых разных людей, но этот бизнесмен от них отличался. Уверенность в себе и животная какая-то харизма прирожденного хищника, дополненная неплохой внешностью и подчеркнутая флером богатства — все это вместе вызывало глубоко внутри странный трепет.

Как-то резко стало жарко, и стоявший на столе стакан воды оказался очень кстати. Откинувшийся в кресле Эскобар наблюдал за тем, как красивая женщина пьет мелкими глотками.

«А она отлично вписывается в интерьер», — пришла неожиданно мысль. Светлое платье, оттенявшее смуглую кожу девушки, выгодно подчеркивало ее формы, расположившиеся в высоком черном кожаном кресле. Стол из темного же полупрозрачного стекла несколько искажал форму ног, но в целом давал понять, что они, что называется, «от ушей». На фоне отделанных деревом стен она выглядела более чем соблазнительно.

Пабло, никогда не бывший «избыточно верным мужем», а теперь еще и с кучей самых разных воспоминаний в голове — и далеко не только лишь своих — почувствовал возбуждение. Дерзкая красотка, они тут одни…

«Журналистки, видимо, моя страсть, — вспомнилась Пабло его пассия из недалекого будущего в той жизни. Тогда его роман с известной телеведущей отличался настоящим взрывом страсти и, в каком-то смысле, был поводом для гордости. — Мозг как-то странно реагирует».

Развернуть, впрочем, мысль, он не успел.

Его офис атаковали.