Вес не имеет значения

Глава 24

— Que te follen, — еле слышно прошипел своему отражению в зеркале Пабло. В пустом туалете можно было говорить и погромче, но ровно так же он думал и тогда, когда напевал себе песенку в парке, прогуливаясь там на «шафутинов день». — Как же можно было так обосраться!

Подумать только, и он еще весь на пафосе обдумывал, какой советский разведчик некомпетентный, и как же тот умудрился накосячить в слежке! А сам-то обделался просто на гениальном уровне! Что дальше, соберешь стадион в Медельине и споешь ему «Группу крови»? Или там «Белые розы»?

Хотелось врезать кулаком по стеклу, но пока что удавалось себя контролировать. Кроме того, снова захотелось выкурить сигарету или две, но это желание Пабло задавил уже походя. Хотя мелькнула, конечно, мыслишка, плюнуть и все же поддаться искушению.

Надо было сосредоточиться, но три части — и основная, самого Эскобара, и вторичные, серба и русского, — требовали слишком разного. Эскобару хотелось русского просто прикончить и выбросить в Токийский залив. Русский желал контакта, а серб не мог определиться и предполагал, что лучшим решением будет просто-напросто свалить.

Пабло терялся в этих набегающих мыслях, но все же пытался прикинуть последствия.

Убийство — точно не вариант, на самом деле. Наверняка русский уже сообщил о нем «куда следует». Информация уже «подшита в папочку», и стоит ему исчезнуть, как взгляд могущественной советской разведки превратится из слегка заинтересованного в пристальный. А этого не нужно ни ему, ни его бизнесу. Особенно сейчас, на этапе столь мощного масштабирования.

Контакты с якудза оказались исключительно интересными. Инагава согласился на огромную часть условий, особенно после того, как в подконтрольным его группировке ночным клубам протестировали «экстази». Настоящий эксклюзив, который давал просто дикий выхлоп. Кокаин якудза тоже интересовал, но в гораздо меньшей степени.

Первоначальная сделка про сотню тысяч таблеток превратилась в сделку на миллион в месяц на ближайшие полгода — с последующим увеличением. Хотя сам Эскобар думал, что якудза увеличат закупки минимум втрое уже к ноябрю.

Миллион доз в месяц — это от 3 до 8 миллионов долларов выручки. Копейки на фоне его основных доходов. Вот только сам Пабло был убежден, что через год-другой обороты вырастут минимум в десять раз. А дальше, вместе с ростом японской экономики, еще сильнее. Полмиллиарда выручки в год от Японии, причем, самое приятное, якудза в основном будут расплачиваться «белыми» деньгами. И влиянием в корпорациях, что вообще самое важное.

Абсолютно белые и чистые миллиарды в купе с превратят Пабло в самого богатого человека в мире уже к концу восьмидесятых, причем легального. Но вот это вот всё теперь под угрозой из-за собственного обсёра, с которым совершенно непонятно было, что делать!

Умывание холодной водой немного помогло. Имбирный леденец, совершенно просто ядрёный, тоже помог прочистить голову. Сделав несколько глубоких вдохов, Пабло успокоился.

Убить русского он не может. Сбегать — это не в его стиле. Он, в конце концов, в той жизни тоже мог бы сбежать и доживать себе спокойно в какой-нибудь Австралии или там в Эмиратах или Франции. Денег хватило бы. Но он предпочел бегству войну с правительством и американцами в колумбийских джунглях. И да, он проиграл. Но не факт, что проиграет теперь — а значит, пофиг, сражаемся. Плана нет, но бой покажет. У него опыт трех жизней (плюс нынешняя). Причем все три были настолько насыщенны, что хватило бы на пять или десять человек.

Пригладив слегка растрепавшуюся шевелюру, Пабло вытер лицо бумажным полотенцем и оскалился. Зеркало послушно оскалилось в ответ. Будет, наверное, непросто и рискованно, но хуже, чем в прошлой жизни наверняка не будет.

Уверенным шагом направившись к выходу, колумбиец едва не столкнулся с входящим в туалет мужчиной — как раз советским разведчиком. Тот ничего не сказал, только улыбнулся и аккуратно отодвинул Пабло в сторону, в узком коридорчике протиснувшись к раковинам и кабинкам. И именно в этот момент Эскобар почувствовал, как в карман его пиджака легла записка. Никак не показав, что он это осознал, Пабло спокойно вернулся за столик, где продолжил поедать десерт, заказав себе еще и мороженного.

Максим Ян вышел из туалета через несколько минут и, расплатившись, покинул ресторан. Сам Пабло наслаждался едой еще почти полчаса после этого, прежде чем подозвал официанта и попросил счет. Чаевые уже привычно оставлять не стал — в Японии это было просто не принято, так что он, не торопясь, отправился к выходу. Там, на парковке чуть в стороне от заведения, его ожидал водитель.

Плюхнувшись на заднее сиденье, Пабло удержался от того, чтобы вытащить из кармана записку, опасаясь того, что за ним следят. Мало ли кто и что увидит и поймет — включая водителя. Поэтому Пабло попросил отвести его в Гиндзу — район японской столицы, знаменитый своими элитными бутиками, где можно было бы «слегка пошопиться». В конце концов, если он накупит подарков жене и ребенку, а также маме, брату и прочей родне, то никто не удивится. Совершенно же нормальный поступок.

А заодно можно будет приобрести чего-нибудь и себе — например, модный джинсовый костюмчик из японского денима или что-нибудь в этом роде. А перед покупкой следует что? Правильно — примерка. И там, в примерочной, он и просмотрит записку, практически без риска, что это кто-то увидит и неправильно (или правильно — тут уж как посмотреть) интерпретирует.

За окном мелькал дневной Токио, без ночной неоновой подсветки несколько серый и неприглядный. Это несколько успокаивало, позволяя Пабло размышлять, что он будет со всем этим делать. Он уже почти на сто процентов внутренне согласился на то, что пойдет на контакт. Вот только была одна серьезная проблема: Левченко.

Станислав Левченко был перебежчиком, в октябре 79-го сбежавшего в США. Точнее, он пришел в американское посольство в Японии и предложил американцам свои услуги. Тогда японская сеть советской разведки практически рухнула — предатель сдал в районе двухсот человек, от штатных сотрудников до сочувствующих.

Сбегал он как раз здесь, в Токио, где несколько лет работал под прикрытием, изображая из себя корреспондента журнала «Новое время». Работал более чем успешно (став, в частности, первым советским журналистом в Национальном пресс-клубе), хотя и имел конфликт с заместителем местного резидента, Владимиром Пронниковым.

Грохнуть предателя? Не вопрос от слова «вообще», даже тут, в Японии. Но возникала просто куча вопросов: когда он начал готовить свой переход? Известно ли ему что-нибудь об Эскобаре и интересе советской разведки у нему? Если известно — то что именно? Конечно, в теории можно похитить и хорошенечко так спросить…вот только сроки уже ограничены чрезвычайно. Левченко «выбрал свободу» (именно так предательство называли в Штатах) осенью. Насколько помнил Пабло — где-то в октябре. Вполне возможно, что и первого числа.

Организовать всё так, чтобы не оставить следов, за столько короткое время, будет очень и очень сложно. Можно попросить о помощи новых партнёров — якудза — но такие одолжения могут встать слишком уж дорого и это точно не вариант.

Он может вытащить сюда «своих» из Колумбии, в том числе из нанятых специалистов. Это можно сделать быстро, но вопрос организации убийства это не снимет. Остаётся вариантом сдача Левченко Советам же, с надеждой, что «КГБ разберётся». Собственно, это и будет условием для взаимодействия — пусть русские убирают собственный мусор.

Ехать было недолго, так что в одном из известных торговых центров — Нихомбаши Митсукоши — Пабло прибыл всего-то через полчаса. И проторчал там почти до самого вечера, активно изображая из себя обычного богатого туриста.

Количество сувениров, одежды и всякой мелочовки, сопровождавшихся целой грудой чеков, было достаточным, чтобы никто в принципе не мог обратить внимания на небольшой листок бумаги в руке Пабло — даже будь в примерочной кабинке, где он его извлек из кармана, видеонаблюдение.

Ничего особенного в записке не оказалось — просто обещание полной конфиденциальности и предложение о встрече вкупе с описанием метода передачи согласия на таковую. Продумано было неплохо: достаточно быть в определенном месте в определенное время (или, точнее, в одно из трёх определенных — просто потому, что расписания Эскобара советский разведчик всё же не знал).

Не самое сложное решение, и при этом выглядящее в достаточной степени безопасным.

Вот только после этого выходить на связь будет сам разведчик — а это Пабло не нравилось. Мало ли, вдруг Левченко узнает, а затем сбежит с этой информацией к американцам. Вряд ли это повлечет смертельные последствия для Пабло, но о своих планах придётся забыть почти наверняка.

Но выбора не было — иного способа выйти на контакт хоть с какой-то степенью разумности сходу Пабло не видел, а дать Левченко удрать он позволить не мог. Уже не мог. Более того, его колумбийская часть души требовала предателя не просто сдать, а поймать и убить с особой жестокостью, но эти позывы Эскобар пока легко контролировал.

— Аригато, — вежливо кивнул он очередному продавцу в очередном магазине. Как здесь, во всякой всячине оказались старинные католические четки, Пабло не знал. Но, едва увидев темно-вишневые бусины граната, и чуть потемневшее от времени серебро креплений и креста, вдруг понял, что они ему нужны.

Зачем? Хороший вопрос…Сам он никогда раньше не был ярым христианином, и лишь после своего перерождения поверил. Сербская его часть была православной, русская — вообще атеистической…А он вот подался в католики. «И лишь в молитве его мятущийся разум находил успокоение», так, кажется?

Вообще, у Пабло это было не только в молитве. Но послушать хорошую музыку удавалось не так часто, как хотелось бы. Особенно на природе. Наверное, в своем поместье побольше будет возможностей, а пока самое доступное — это молитва. Чувство предназначения помогало. Хотя, конечно, сам Пабло прекрасно понимал, что от настолько далёк от святости, насколько это возможно вообще. Не с тем количества творимого им зла…

«Цель оправдывает средства, — упрямо подумал он, перебирая бусины своего нового приобретения. — И, надеюсь, там сверху эту истину понимают».

Выпив воды и договорившись о том, чтобы покупки ему доставили ему прямо в номер — такой сервис был здесь доступен — Пабло забрал для дальнейшей прогулки только четки и свеженький плеер Sony Walkman. Продажи последнего начались только в июле, пару месяцев как, и в той же Колумбии их еще не было.

Кассет было не очень много, но парочку интересных вариантов нашлось, так что он чуть ли не впервые за последние полгода сможет погулять так, как любил когда-то: музыка и улицы. Успокаивает и, к тому же, помогает сосредоточиться. А подумать было о чем.

Выйдя из магазина и отправив водителя с машиной к парку у императорского дворца, Пабло включил себе одну из свежекупленных кассет на плеере, и под звуки флейты отправился туда же пешком. Пока «одинокий пастух» приводил его к лирическому состоянию, Эскобар неторопливо шагал, раздумывал, как именно ему следует действовать и что потребовать у Советов? И что предложить?

Помимо Левченко, в «распоряжении» Эскобара был еще и Адольф Толкачёв — человек, сливший просто безумное количество секретов в США. Инженер, работавший в НПО «Фазотрон» и имевший доступ к передовым разработками СССР.

Классический, кстати, случай. Человек, который терпеть не мог советскую власть, хотя вместе с женой оказался в числе счастливчиков, получивших двухкомнатную квартиру в сталинской высотке на Кудринской площади. Да-да, в одной из «семи сестер», рядом с американским посольством. Элитнейшее жильё даже по меркам 21-го века. Машина, дом в деревне и зарплата в 350 рублей…Не миллионы, конечно, но по советским меркам очень и очень прилично.

Другое дело, что Толкачёва «советские мерки» не устраивали. Он хотел быть американским миллионером. А учитывая, что посольство у него было практически под окном, ответ на вопрос «как» он нашел быстро, выйдя на связь с дипломатами (которые, опасаясь провокации КГБ, ещё и не сразу согласились), а потом годами сливая секретные документы в ЦРУ. Чертежи, литература… Накроют его через много лет, за которые он сэкономит США миллиарды (если не десятки миллиардов) долларов, параллельно нанеся СССР просто адский ущерб. Этот ущерб, конечно, как минимум частично отбили на дезинформации, благодаря которой американские невидимки были у советских и позже российских радаров как на ладони (как, в общем-то, и удалось сбить F-117 древним советским комплексом). Но в любом случае, прикрыть утечку настолько раньше — это явно дорогого будет стоить.

Итого, один перебежчик, фактически уничтоживший разведывательную сеть в одной из крупнейших экономик мира и рассказавший очень много о методиках работы советских спецслужб, и один шпион, годами сливающий технические секреты Союза… За это надо будет что-то просить. Просто потому, что бесплатное не оценят. Осталось решить, что именно.

Что-то очень длинное, а-ля помощь в далеком будущем? Отбрасываем, как нерелевантное. До этого самого будущего надо дожить. Причем это касается не только Пабло, но и самого СССР. Завод? Например, автомобильный, для выпуска каких-нибудь там «Нив»? Выглядит прилично, но это прям подставляться под ультраправых и всё тех же американцев.

Помощь в отмывке денег? Не хотелось давать такой рычаг против себя, зная, что велик риск, что рано или поздно они вполне могут слить его тем же американцам. Да и согласятся вряд ли — уж больно это…неоднозначно. Небось при согласовании у каждого начальника в голове будут уже крутиться заголовки американских газет «коммунисты отмывают деньги наркобаронов».

Остаётся оружие. Конечно, «калашниковы» ему не особо-то и нужны, автоматы, винтовки и даже крупнокалиберные пулеметы с его деньгами он всегда достанет. А вот ПЗРК… За ними смотрят гораздо внимательнее, так просто на черном рынке не купить, а если покупаешь, то риск привлечь внимание по-настоящему серьезных ребят резко возрастает. Так что попросить пусть даже не новейшие «Иглы», а какие-нибудь там «Стрелы» выглядит нормальным решением.

А может попробовать одну из детских мечт осуществить? И слетать в космос? Почему бы и нет…первый колумбийский космонавт — для будущей политической карьеры серьезный, конечно, плюс. Правда, сколько на это надо будет убить времени и сил — стоит ли оно того? Надо будет подумать…

Ну и нужно что-то ещё, чтобы повесить морковку, и его не кинули. И этой морковкой будет Леонид Полещук, еще один предатель. Этот сдал американцам советские сети в Непале и в Нигерии. Но первое уже несколько лет как случилось, и сейчас Полещук мирненько работает в Москве, связей с ЦРУ не поддерживает. А вот когда назначат в Африку…

И — конечно же — «вишенка на торте». Дмитрий Поляков. Эту гниду Пабло помнил особенно хорошо — просто потому, что сразу нескольких его подопечных сдал именно он. Если честно, хотелось продать его немедленно, но тут требовалось всё же что-нибудь получить. Какой-нибудь выхлоп. Предатель «номер один», оперативный псевдоним Tophat — «Цилиндр». Человек, нанесший столько вреда Советам, что сложно даже приблизительно оценить. Толкачев, Левченко и Полещук в сравнении с этим первосортным мерзавцем — так, гопники с района.

До парка Пабло добирался часа полтора — можно было бы и быстрее, но он специально шел не торопясь. Отличная погода, отличная музыка и стремительно улучшающееся, немного лиричное настроение. Постоянное напряжение, давящее на плечи требованием огромного количества непростых решений, чуть спало, давая вздохнуть. В конце концов, что-то из самого сложного решилось почти само собой. Контакты у него есть, план в голове о том, как действовать в отношении родных стран из той жизни, выстраивается. А это самое главное.

Уже проходя через мост Хиракава и подходя к одному из входов в парк, Пабло увидел советского разведчика. Тот сидел неподалеку от ворот, в парке, на одной из скамеечек, и читал газету.

До первого отмеченного в записке момента (единственного, правда, назначенного на сегодняшний день) оставалось еще долго, но, видимо, Ян перестраховывался. Или просто совмещал приятное с полезным.

Русский кореец никак не показал, что заметил колумбийца. Пабло, впрочем, ответил взаимностью, пройдя мимо и даже не притормозив. Ведь, в конце концов, он просто гулял, направляясь к Восточному саду, где можно было найти местечко, чтобы посидеть у воды и помедитировать. И помолиться.

Четки размотались с руки мгновенно. Усевшись прямо на траву, спиной Пабло опёрся на ствол дерева и посмотрел в небо.

Сегодня он сделал очередной выбор, о котором он может сильно пожалеть. Но он во всех своих жизнях придерживался простого правила: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Не изменит он себе и в этот раз.