Вес не имеет значения

Глава 4

— … От сна восстав, прибегаю к Тебе, Владыко Боже, Спаситель мой. Благодарю Тебя за то, что Ты привел меня увидеть сияние этого дня. Благослови меня и помоги мне во всякое время и во всяком моем деле. Озари светом Твоей благодати темноту души моей… — тихая молитва мужа разбудила Марию. Проснувшись, она прислушалась, как в соседней комнате, где на стене висело небольшое распятие, заканчивает свой с недавних пор ежеутренний ритуал ее любимый мужчина.

Сейчас он пойдет в ванную, буквально на несколько минут. Потом — отправится разминаться в их небольшой спортзал. После растяжки помолотит по груше, потягает штангу или гирю, и минут двадцать-тридцать поработает на эллипсоиде, сделанным по его наброскам на фабрике Роберто.

Роберто, кстати, сказал, что он от имени Пабло запатентовал эту штуку, и собирается продавать отдельную линейку спортинвентаря. За эллипсоидом уже даже очередь выстроилась…

Проведя в спортзале час или полтора, Пабло примет душ, оденется и пойдет завтракать. После завтрака недолго поиграет с сыном и начнет работать. Или уедет по делам, или уйдет в кабинет. Если останется дома, то, может быть, кто-то приедет к нему: или Густаво, или Роберто, может кто-то из подручных или партнеров.

В районе двух часов дня Пабло сделает перерыв на обед. А потом будет работать до ночи, сделав перерыв на ужин и общение с ней и сыном…

И так будет продолжаться всю неделю, за исключением воскресенья, когда они поедут в церковь, встретятся с родней уже не для обсуждения дел, и будут общаться большую часть дня.

Неделя пролетала за неделей. В озвученном режиме бывали, конечно, исключения: так, например, в марте, они всей семьей ездили на открытие сразу нескольких спортивных площадок, построенных Пабло на собственные деньги для детей Медельина, а в апреле Пабло летал в Боготу открывать там футбольные поля и медицинский центр…

Выйдя из ванной, Пабло увидел, что жена проснулась. Улыбнувшись, он подошел к ней и поцеловал в лоб.

— Как спалось, родная? Что снилось?

Вместо ответа Мария, хихикнув, попыталась свалить мужа на кровать в свои объятия.

Не самая простая задача — за прошедшее с момента инцидента в их медельинской квартире время Пабло заметно изменился. Подтянутый, поджарый и даже мускулистый — он больше походил на боксера из легкой категории, чем на бизнесмена.

Однако, муж поддался и упал рядом, сграбастав радостно хохочущую жену и начав ее щекотать. Впрочем, Мария и не думала оставаться в долгу. Как они начали целоваться, она и сама не заметила. Зато она вдруг ощутила, как ее накрывает чувство всепоглощающего счастья.

Исчез дом за дверью, исчез весь мир — остались только они с Пабло в их мягкой кровати, остались только его влюбленные глаза и его ласковая улыбка.

— Я хочу от тебя еще детей, любимый, — вырвалось у нее. Муж на секунду остановился, а затем принялся целовать ее с удвоенным энтузиазмом. В конце концов, завтрак может и подождать…

Чуть позже, поедая греческий салат, собственноручно приготовленный Пабло, она наблюдала за тем, как тот листает один из своих неизменных блокнотов с непонятными пометками.

— Что у тебя сегодня? Дома будешь? Или уедешь?

— Уеду на полдня где-то. Надо несколько вопросов решить, — муж поднял голову и ей улыбнулся. — По гасиенде.

Прямо сейчас, на купленной еще в прошлом году, до «инцидента», земле, он строил огромное поместье. Знаменитая Hacienda Nápoles, неаполитанская усадьба. После «обновления» Пабло не собирался отказываться от еще одной своей мечты.

Другое дело, что он довольно сильно там все поменяет, по сравнению с тем вариантом. Виллы в средиземноморском стиле: главное здание на пару этажей и гостевые дома, дома для охраны и обслуживающего персонала, спа-комплекс, стрельбище и небольшой частный аэропорт, с длинной взлетно-посадочной полосой и вертолетными площадками. Пруды и бассейны, рощи и прекрасные сады, здоровенный зоопарк…насчет последнего он, правда, еще раздумывал. Ему, конечно, казалось забавным, что в той жизни, после его смерти сбежавшие из зоопарка бегемоты активно размножались в дикой колумбийской природе, не имея в ней естественных врагов, но сейчас почему-то не хотелось этим особо заниматься. В тот раз доставка этих самых бегемотов была отдельной операцией, потребовавшей кучу взяток и нервов…

Так или иначе, работа активно велась целой армией рабочих, и Пабло надеялся, что его семья сможет перебраться туда уже в текущем, 1979-ом году. Там он сможет гораздо меньше переживать за безопасность родных — хотя бы потому, что прорваться на территорию будет уже очень и очень непросто, учитывая количество охраны.

Охрана… Еще одно дело, которым Пабло занялся почти сразу после «инцидента». Если в той своей жизни он боевой частью организации озаботился только через пару лет, то сейчас он считал это приоритетом — причем как бы не самым большим. Как минимум, на уровне с построением инфраструктуры по отмыванию наркоденег.

Причем, в отличие от подавляющего большинства других вопросов, он занимался им исключительно лично, без подключения Густаво или Роберто.

Успехи у него были, и немалые. Удалось найти южновьетнамских рейнджеров, сбежавших из Сайгона. Получилось выйти на бывших родезийских скаутов, осевших в ЮАР — тоже не самых простых ребят с не самым простым послужным списком. Наемники из Иностранного легиона, бывшие SAS-овцы и выброшенные на обочину жизни «зеленые береты», оступившиеся или подставленные полицейские и детективы — учителей для своих sicarios и для службы безопасности стремительно растущего холдинга у него теперь было достаточно. И многие из этих «учителей» были готовы на «грязную» работу в Штатах, Европе, Канаде и Мексике. Да где угодно.

Подавляющее большинство завербованных им людей в лучшем случае не любили Штаты и Британию. Даже американцы и британцы. У многих в жизни были серьезные проблемы, в основном, со здоровьем родственников или деньгами. Иногда — с законом. Проблемы, которые «сеньор Эскобар» мог порою решить щелчком пальцев. И решал, что характерно. Помочь с выплатой долгов? Устроить в самый лучший медицинский центр? Помочь с образованием детей? Вот вам пожалуйста, взамен ничего не надо.

Для Пабло это ничего не стоило — поток грязных денег рос слишком быстро, чтобы их можно было эффективно отмывать, а складировать наличку «просто так» он больше не хотел. Конечно, все равно придется (доходы росли быстрее возможностей их «отбеливания»), но гораздо эффективнее ее будет инвестировать «в людей». А вот для тех, у кого решались зачастую чуть ли не экзистенциальные проблемы — или те, которые, как минимум, казались таковыми — это выглядело очень сильно. Конечно, большинство этих людей понимали, что это не так чтобы совсем уж «бесплатный сыр», но после этой помощи, они готовы были разговаривать. И обычно этого хватало, чтобы Пабло получал очередного горячего сторонника.

Вообще решение вопроса охраны — не только усадьбы, но и в целом — требовало комплексных подходов. Первой частью проблемы были кадры или, точнее, их недостаток. Второй проблемой был транспорт — текущие варианты Эскобара устраивали чуть менее, чем полностью. И если насчет себя он не так и переживал, то вот насчет своей родни и, особенно, жены и сына… Так что транспортом Пабло и занялся, уехав из дома на один из принадлежащих ему небольших заводов в Бельо — пригороде Медельина., где нанятые им инженеры готовили первенца новой автомобильной марки, готовящейся ворваться на рынок Колумбии. И мира, если повезет.

Завод выглядел опрятно, сверкая чистыми стёклами и недавно оштукатуренными стенами. Именно тут ему спроектировали и собрали роскошный внедорожник. Увидев брутального красавца, сделанного с нуля, Пабло улыбнулся.

Машины он любил: что в той жизни, что теперь. А тут ему соорудили настоящее произведение искусства. То, о чем мечталось. Прикрыв глаза, он буквально наяву увидел, как колонна из пяти-шести таких летит по дороге, выглядя более чем представительно.

— Сеньор, добрый день, — Герхард Штолль, немецкий инженер, попросту перекупленный Эскобаром из Крайслера, подошел поздороваться. Высокий и светловолосый, в небольших круглых очках, он довольно сильно выделялся на общем фоне. Впрочем, получая четыре свои крайслеровские зарплаты — не считая бонусной части — работал просто отлично, возглавив не самый простой проект. Хотя, учитывая отсутствие проблем с финансированием…

— Здравствуйте, Герхард, — Пабло протянул немцу руку. — Выглядит внушительно.

— О да. И это даже если не знать, что прячется за этой внешностью… — Штолль подошел к автомобилю и нежно провел по черному кузову рукой.

— Семилитровый четыреста двадцать шестой Хеми. Столько же сил, сколько в названии, крутящий момент почти семьсот ньютон-метров. Пружинная подвеска, общий вес около восьми тонн, из которых примерно две с половиной — броня. Система подкачки шин, частичная блокировка дифференциала. Бак на двести литров. Четырехступенчатая коробка передач… Впрочем, рассказывать можно долго. Может, хотите попробовать?

— Почему бы и нет, — согласился Эскобар. Усевшись за руль и включив зажигание, он насладился рычанием двигателя.

Захлопнув дверь, Пабло проверил звукоизоляцию. Рев двигателя был практически не слышен — а когда захлопнули капот, то роскошный салон, затянутый в кожу и дорогие сорта дерева, буквально зазвенел тишиной. Основным звуком, который слышал замерший Пабло, было тикание его часов. Толстенные тонированные стекла добавляли чувства защищенности, хотя салон выглядел довольно просторно.

«Поиграв» движком на холостых оборотах, Пабло вылез из машины. Дверь, несмотря на свою очевидно большую массу, открылась и закрылась чуть ли не проще, чем в иной легковушке.

Обойдя внедорожник по кругу, Пабло помотал головой. Машина выглядела пришельцем из будущего. Протянул руку инженеру.

— Выглядит шикарно. Отличная работа, Герхард. Премию свою ты точно заработал. А если едет так, как звучит и выглядит — то двойную, а то и тройную.

— Спасибо, — немец с энтузиазмом пожал Эскобару руку. — Работается с огромным удовольствием, если честно. Такого делать мне еще не приходилось: практически гоночный бронированный суперкар…

— То ли еще будет, — хмыкнул Пабло. Повернувшись к местному директору, стоявшему чуть в стороне, он поинтересовался:

— Сеньор Санчес, сколько сможете делать таких в месяц?

Директор пожал плечами.

— Двигателей у нас большой запас, как и в целом запчастей. Но много — вряд ли выйдет. Максимум парочку в месяц, если текущей командой. Слишком много ручного труда и слишком мало умельцев…

— Подготовьте список того, что нужно для расширения. Я хочу делать больше…сильно больше.

— Конечно, — директор кивнул и отметил что-то в ежедневнике, который держал в руках. — Рамы варить точно можно быстрее, да и салон ставить — много ума не нужно…

Пабло осмотрел собравшийся народ. Рядом находилось нескольких инженеров и руководство, чуть дальше стояли простые работяги.

— Это будет первая модель нашей новой автомобильной марки. Мы начнем с мелкосерийного выпуска вот такого вот инженерного чуда. Но это не конец, а только начало. Я планирую, что мы будем расти, год за годом. И когда-нибудь станем огромной компанией, которая сможет побороться с Фордом и Тойотой, — небольшую импровизированную речь Эскобара встретили аплодисментами.

На самом деле, само по себе производство автомобилей наркобарону, по большому счету, было не нужно. Нет, получить бронированный транспорт — это конечно да. В первую очередь ради этого и затеял эту историю. Но, в целом, эта история выглядела гораздо более полезной для престижа-пиара и для отмывки денег. Наличку требовалось тратить всеми силами на что-то чуть более полезное, чем на покупку бегемотов. Или бесконечных произведений искусства.

Вложиться в производство? Почему бы и нет… Тем более что самое важное — это не оборудование, а люди. А уж на людей у Эскобара денег было столько, что самые светлые головы оказывались доступны для вербовки. Ему в той жизни натуральные подлодки спроектировали и построили, или там топливную систему самолета перепроектировали. А тут всего-то собрать авто. Он же не запускает линию на сотню тысяч машин в год…Пока, по крайней мере.

Начнет с мелкосерийного выпуска супердорогих бронированных машин — уж на это он покупателей найдет, хотя бы и в Южной Америке. Продавать пару сотен в год — вообще не вопрос. Тут, пожалуй, и побольше будет, даже в Колумбии — особенно учитывая любовь местных «революционеров» к атакам на богатых людей.

Обернувшись, Пабло бросил еще один взгляд на внедорожник и, не удержавшись, снова полез внутрь. Дождался, когда рядом усядется верный Мигель, и, аккуратно вырулив на дорогу, вдавил газ в пол.

Двигатель взревел, и тяжеленный автомобиль начал стремительно разгоняться. Управлялся он при этом довольно уверенно и легко — спасибо гидроусилителю, да и держался на дороге более чем цепко. Мальчишки, гонявшие неподалеку мяч, с удивлением проводили машину глазами. Такого им видеть еще не доводилось — уж больно это авто было не похоже на что-либо другое. Ни грузовик, ни пикап, ни легковушка какая…

Покатавшись по кварталам вокруг и разогнавшись на неподалеку лежащем шоссе почти до 150 километров в час, Пабло с некоторым сожалением развернулся. На заводе все еще ждали: если рабочий состав разошелся по местам, то и директор, и Штолль и не думали куда-то уходить.

— Ну как, сеньор? Понравилось? —спросил директор, едва Эскобар открыл дверь.

— О, да. Сильно лучше, чем я ожидал. Заберу этого красавца прямо сегодня. Начинайте делать следующую партию. По деньгам завтра кто-нибудь от меня подъедет. Еще раз — молодцы! Горжусь вами!

И, буквально за полчаса расправившись с остававшимися на заводе делами, Пабло отбыл домой. На своей новой машине.