Ветер Стихий 6

Глава 1

Жизнь, странная штука. Полная всевозможных, неожиданных поворотов. Лёжа на колючем, шерстяном одеяле, брошенном поверх нескольких охапок соломы, занимался привычным делом. Разглядывая грубый, каменный свод пещеры, изученный вплоть до мельчайших пятнышек, размышлял на философские темы. О том, что своих желаний нужно бояться. Жаловался, что у меня мало свободного времени? Вечно занят и мотаюсь чёрт знает куда, как челнок? Пожалуйста, дорогой заклинатель, получите и распишитесь. Теперь у меня столько свободного времени, проводимого в одном месте, что не знаю, куда его девать.

Всем хороша эта «база отдыха», кроме еды, разнообразия развлечений и качества обслуживания. Оказавшись в плену у бахи Аман я очень быстро был разоблачён, опознан, раздет и запрятан в самую надёжную тюрьму, которую только можно представить. Сильно подозреваю, настолько секретную, что о моём пленении знают всего двое-трое дари из высшего руководства этого оазиса. Члены рейдовой группы были уверены, что захватили странную марионетку, о которой их «попросили» забыть. А больше обо мне никого не ставили в известность. Ни древних Шади, ни великих Сихья, ни своих союзников. Для всех я пропал без вести.

Бахи Аман не захотели довольствоваться каким-то «жалким» выкупом. Они желали всего и сразу. И то, как подозреваю, далеко не все, а те самые два-три посвящённых в эту тайну. Поскольку я не разделял их радости, меня пришлось убеждать поделиться всем-всем-всем. Стоит признать, прибегать к банальным пыткам по отношению к представителю древнего рода бахи не посмели. В совсем уж грубой форме. Какие-то устои у них сохранились, прошитые в глубинах родовой памяти. Поэтому прибегли к достаточно оригинальным методам воспитания неуступчивого, неразумного юнца, не желающего делиться своими тайнами.

Посадили на голодный паёк. Обменивая кусок хлеба и чашку воды на моё мастерство. Со всеми мерами предосторожности, не позволяя даже вздохнуть без спроса, не говоря уже о бежать. Понятно, что этот обмен шёл по весьма невыгодному, даже грабительскому курсу.

Чтобы дорогой пленник не скучал и быстрее настраивался на длительное, плодотворное сотрудничество, мне часто устраивали одно и то же развлечение. Включали музыкальную шкатулку, установленную по ту сторону решётки. В подземном проходе, выбитом прямо в сплошной скале. Она представляла собой здоровенный ящик на высоких ножках, с кучей механизмов, пружин, взводного рычага и металлических дисков, пестревших крохотными дырочками. При вращении эти диски издавали душераздирающие звуки, терзающие мой слух сразу в нескольких диапазонах. Отчего появлялось непреодолимое желание убить создателя этого инструмента, им же. Именно поэтому «шкатулка» находилась за пределами камеры, а не внутри. Иначе бы я её уже давно разбил, не взирая на кандалы, пока окончательно не сошёл с ума.

У меня от этой музыки дико болела голова, ныли все зубы, чуть ли не кровь шла из ушей. И эти шутники, борющиеся за звания владык дворца высокой культуры, не считали происходящее пыткой. Убил бы, если бы мог. Но, я не мог. Согласно внутреннему, змеиному голосу, эта волшебная пещера лишала меня любой возможности обращаться к духам, чарам и заклятиям. Действуя на куда более глубоком и обширном уровне, нежели обычные камни запрета. По словам Шисса'ри, находящимся здесь же, именно поэтому мы могли свободно разговаривать, это место полностью закрыто для эфира и элементалей божеством оазиса Шаль-Аман. Хранителем освящённой им земли.

Не знаю, как Аман добились своего, чем подкупили божество, уговорив на создание изолированного от внешнего мира места, для всех, кроме них, но это и неважно. Более надёжной тюрьмы для содержания заклинателей не найти. Так что я был беспомощен, как новорождённый котёнок. Шисса'ри в своём бездонном желудке хранил десятки пространственных колец, набитых всем необходимым, однако у меня не имелось возможности их открыть. Для этого нужен доступ к эфиру, которого нет. Что не хуже музыкальной шкатулки сводило с ума близостью и одновременно недоступностью к так необходимым мне вещам. По этой же причине я не мог призвать Шисса'ри. Хотя ещё как-то удавалось держать в секрете то, что Аман не всё отняли, однако, как долго это будет продолжаться, сказать сложно. Рано или поздно я сломаюсь. Напрасных иллюзий по этому поводу не питал.

За всё то время, счёт которому давно потерял, поскольку здесь постоянно сохранялась одна и та же полутьма, имел «удовольствие» познакомиться всего с двумя дари. Бородатым здоровяком, господином клинков бахи Аман, захватившим меня в плен и владыкой клана Аман. Ещё одним крепким, мускулистым мужчиной, несмотря на проседь в волосах, пышущим здоровьем и силой. Сразу видно, род настоящих воинов, пусть и рождённых в другой касте.

Именно они склоняли меня к сотрудничеству и предательству. Предлагая публично отречься от Сихья, своих слуг, жены, взяв новое имя, новую жену, переселившись в их гостеприимный город. Войдя в их род, чем хотели в будущем претендовать на приставку — древние Аман. Хитрецы. Наличие мускулов вовсе не означало отсутствие мозгов. Большое заблуждение считать всех силачей глупцами.

Услышав звук шагов, оживился. Хоть какое-то развлечение. А то мысли, бегающие по кругу, уже протоптали дорожку, глубиной с городской ров. Как и думал, других вариантов не предусматривалось, по ту сторону прутьев, толщиной с мою руку, выкованных из чистого железа, показался владыка Шаль-Аман, Тумар сын Гамаля. В свои шестьдесят с хвостиком, выглядящего на все сорок. Чем интересно он питается? Я бы тоже от такого не отказался.

Жадно сглотнув едва выделившуюся слюну, погладил впалый живот, переведя ладонь на рельефно очерченные рёбра. Жаль, не кубики пресса, но, чем располагаем, тем и гордимся. Если бы это не считал признаком своей гордости, был бы уже упитанным Амиром из рода бахи Аман.

Позвенев ключами, размером с ладонь, владыка без страха вошёл в мою камеру.

— Как вы, уважаемый шифу, не скучали без меня? — весело спросил Тумар, разглядывая прикованного к стене пленника.

Грязного, заросшего, но всё ещё бодрого духом. Шисса'ри, чтобы я без тебя делал. Подумав об этом, послал змею эмоцию признательности и любви. В ответ получил волну грусти и заботливости. На обсидианового змея заточение действовало даже хуже, чем на меня.

— Когда нам, безумцам, скучать? — удивившись, приветливо кивнул. — То голосов в голове прибавится, то бредовых идей, то незваных гостей, — ответил столь же остроумно. — На всех времени не напасёшься. Так что уж лучше приходите годика через два. Сразу на могилку. Может, что и другое услышите. Или не услышите. На всё воля Канаан, — молитвенно сложа руки, посмотрел в потолок.

— Рад, что вам здесь так понравилось. Что ж, не буду лишать радости гостить у нас и дольше, — с улыбкой кивнул мужчина, хорошо умеющий держать свои эмоции под контролем.

Уже не впервые обмениваясь со мною колкостями, находя в этом ритуале своеобразное удовольствие. Жаль, не взаимное. Пусть за этим к жёнам обращается. Судя по отметкам на брачном браслете, четверым.

— Не возражаете составить мне компанию за игрой в шаркар? Скоротать время за приятной игрой и беседой? Говорят, эта игра помогает тренировать разум и память. Способствует просветлению души. В последнее время мне что-то не везёт на соперников, — огорчённо пожаловался. — То глупцы попадаются, то лизоблюды, а то и просто трусы, боящиеся оскорбить меня своим выигрышем. Вы, я надеюсь, не из этих категорий? — испытывающее на меня посмотрел.

Похоже, он уже играет в какую-то другую игру, со всей этой вежливостью и фальшивым радушием. Впрочем, всё равно заняться нечем, почему бы не согласиться размять затёкшие мозги. Хорошо хоть пока не вытекшие.

— Ну что вы, почтенный бахи, как можно? Я честный враг. И смею надеяться, достойный. Не следует меня недооценивать. Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома. Или вы хотели предложить перенести нашу игру в какое-то другое место? На свежий воздух, под тень развесистых деревьев? Если не врут, шаркар под ними особенно удаётся.

— Не стоит. Не хочу вас утруждать долгим ожиданием, шифу, — добродушно улыбнулся непрошибаемый Тумар.

Прикоснувшись к своему пространственному кольцу, которого у него раньше не было, до моего прибытия, извлёк коврик, для себя, и небольшой, низенький столик из Пёстрой груши разумной, стоивший мне безумных денег. Знает же, чем уязвить посильнее. Поставил на него массивную доску для игры в цветные камни и несколько горшочков с ними. Также ранее принадлежавших мне. Сдвинув полы роскошного кафтана, Тумар сел, поджав под себя ноги. Не испытывая ни малейшего неудобства. В свете масляных фонарей, запитанных от канавок с маслом, тянущихся по всему коридору, выглядел он не столько величественно, сколько загадочно. Как простой смертный, а не владыка целого оазиса.

— Не снимете? — бросил деланно-безразличный взгляд на тяжёлые кандалы. — Чтобы мне было удобнее двигать камни?

— Пожалуй, откажусь, — без капли сочувствия ответил владыка. — Порядок должен соблюдаться во всём. Как вы и просили, я не собираюсь недооценивать древнего, несмотря на его кажущуюся безобидность. К тому же снять эти украшения можете и сами. В любой момент. Что для этого нужно сделать, вы знаете. Кто я такой, чтобы идти против воли шифу, не желающего обрести свободу? — хитро вывернул ситуацию, представив её под выгодным ему углом.

Сделав несколько ходов, раздумывая над каждым следующим чуть дольше, чем над предыдущим, под ничего не значащей беседой о «птичках» услышал тот самый вопрос владыки, ради которого всё это и затевалось. Тумар посчитал, что достаточно ослабил мою бдительность, расположив к разговору.

— Кстати, не знаете, чего это махри в последнее время оживились? Кого-то ищут. Собираются в большие банды, тревожа моих подданных. Поговаривают, даже большой поход собираются организовать. Неужто у дикарей появился очередной вождь-вождей?

Раздумывая над следующим ходом, подперев голову кулаком, мельком посмотрел на его пояс, на котором заметил амулет дальней связи. Деревянная дощечка, исписанная мистическими письменами и символами. По наитию, задумчиво ответил, переведя взгляд в центр доски.

— Если отгадаете простенькую загадку до конца этой партии, отвечу, куда махри собираются вторгнуться, неся горе и разрушение. Ради чего они наводнили ваши посёлки и заставы под видом торговцев.

Двусмысленных детских загадок с несколькими правильными ответами у меня хватало. Как и ожидалось, владыка, не прерывая игры, незаметно положил руку на амулет дальней связи. Сосредоточившись на нём, ненадолго отключился от реальности. Воспользовавшись тем, что его духовная сила в этих пещерах не блокировалась. А ведь утверждал, что не собирается меня недооценивать. Врал. Что за жизнь, ну никому нельзя верить. Даже мне. Цепь-то не настолько коротка, чтобы я совсем уж не мог вытянуть рук.

Резко вытягиваясь, напрягая мышцы до предела, ударил вытянутым пальцем в глаз владыки. Невзирая на боль в суставе и противное ощущение, не говоря уже про не самое приятное зрелище, схватил его за волосы. Рванув на себя, ударил взвывшего от боли Тумара головой о выступающий угол деревянной доски, имеющей высокий бортик. Подключив вторую руку, следуя советам Фалих, пока противник был ошеломлён и дезориентирован, отвлёкшись на боль, повернув его голову, со всей силы принялся остервенело лупить виском об угол доски.

Каким бы воином Тумар себя ни считал, он всё же бахи, а не дашун. Не та подготовка и образ жизни. Да и сколь бы его тело не было тренировано, увито мускулами, височная кость оставалась крайне уязвимым местом. Хрупким. Не удивительно, что через минуту могущественный заклинатель, чьи защитные артефакты в этом месте были заблокированы, в отличие от простенькой зачарованной пластинки амулета связи, был мёртв. Как и величайший владыка оазиса, глава могущественного клана, попирающего землю, непобедимый генерал, солнцеликий муж и прочие подхалимские эпитеты, щедро присвоенные придворными льстецами.

«Младший, ты спятил? — ужаснулся Шисса'ри, тоже не ожидавший от меня такой подлости и резвости. — Нас же убьют. Сдерут шкуру и, обваляв в муке, на медленном огне зажарят в масле».

— Нас так и так когда-нибудь убьют. Не эти, так те. Не те, так кто-нибудь ещё. Я хочу умереть храбрецом, а не трусом. Их вспоминают чаще. Не волнуйся, всё будет хорошо. И вообще, паниковать — это моя прерогатива.

Деловито обыскав мертвеца, попутно избавляя его от всех ценностей, нашёл ключ от камеры.

— Нам бы только выбраться за пределы запрета на перемещения и всё, мы свободны, — убеждал в этом больше себя, чем его.

Пока мы живы, всегда на что-то надеемся. Верим в лучшее. Те, кто эту веру теряют, быстро лишаются воли к жизни, а за ней и её саму.

Всё бы хорошо, да вот только в плане побега, придуманном только что, я кое-чего не учёл. Действуя по принципу — что тут думать, прыгать надо. Тумар был не просто правителем города, а, что ещё важнее, главой могущественного рода бахи, обладающего собственным духом хранителем. Как ни сложно догадаться, «ключ» к могуществу рода Аман хранился у Тумара. Точнее, в нём. По этой причине его охраняли лучше, чем зеница око, но, только не здесь. Об этом месте знало всего трое дари. Занятые настолько, что не могли позволить себе навещать меня всем вместе.

Так вот, после внезапной смерти Тумара, дух рода Аман, проснувшийся с опозданием, решил выяснить — Какого корнегрыза здесь происходит?! Мягко говоря, придя в ярость. Вот только он был прикован не хуже меня, но не к стене, а к мёртвому телу, не способному обеспечивать его подпиткой. Имея лишь собственные запасы энергии. Поскольку камера отличалась скромными размерами, из Тумара вылетела лазурная птица с белым клювом, размером с ястреба, окружённая трескучими молниями.

Время словно замедлилось. Я понимал, что до того, как меня пронзят десятки стрел из молний, оставались считанные мгновения. Однако этого не произошло. Услышал лишь гневный, разочарованный голос птицы.

«На птицу подействовал запрет, — обрадовался Шисса'ри. — Этот дух больше не может считаться духом рода Аман. Мост душ разрушен. Прямой связи с ними больше нет. Поэтому разрешение на применение своих способностей на крылатого больше не распространяется. Хотя он и вырвался на свободу, но вынужден с огромными потерями тратить внутреннюю энергию ради простейших, элементарных приёмов. Превращая эфир своего тела напрямую в молнии. Надолго крылатого не хватит. Если не спрячется в сосуде, то окружающее пространство выпьет из него все силы».

— Нам и этого недолго хватит, чтобы десять раз умереть. Мне нужен доступ к пространственным хранилищам. Сейчас же! — воскликнул, уворачиваясь от атаки грозовой птицы.

Не до конца. По мне пробежались обжигающие разряды жалящих молний, вызывая крайне неприятные ощущения. Поражая сразу во множестве мест. И это мне досталось только часть заряда, перескочившего с птицы, без прямого контакта. Если я грозовую птицу хоть раз задену, сразу сдохну. Или если она ещё пару раз промахнётся с тем же успехом. Находится рядом с ней опасно для жизни.

«Воспользуйся тем, что снял с пальца владыки. Оно ещё открыто. Я чувствую это. В нём сохранилась вложенная энергия. Ограничение на доступ к чужому хранилищу я сниму. Это не сложно. Ведь на нём стоит мой запрет», — спешно передал Шисса'ри, осознавая всю величину грозящей нам опасности.

Действуя быстро, пока меня не поджарила молниями летающая курица, среди перечня различного барахла увидел кое-что из своего имущества, изъятого жадным владыкой. Ничего на «батарейках» мне помочь здесь не могло, а значит…

На разбор барахла требовалось время, которого нет, поэтому я буквально нырнул под столик из Пёстрой груши разумной, опережая сплетённую сеть из белоснежных молний, на которую расщедрился обезумевший дух. Столик вздрогнул, но остался невредим, оправдывая свою чудовищную стоимость. Эту грушу стихийными техниками не пронять. Она их поглощала, как бумага воду.

Грозовая птица оказалась не дурнее некоторых. Приземлившись на пол, выплюнула в меня электрическое копьё. Способное испепелить меня одним касанием. Вот только дальше произошло то, чего никто не ожидал. Ни я, ни птица, ни змей. Ошеломив всех троих.

Стол, умничка такая, подогнув одну пару ног ножек, вытянул другую. Наклонившись так, чтобы прикрыть меня на манер щита. Причём безо всякой команды или подзарядки. Действуя по собственной воле. От столкновения с волшебной древесиной копьё молний разлетелось с громким треском, озарив камеру ослепительной вспышкой. Не оставив на ровной, полированной поверхности стола ни пятнышка. Похоже, его покупка была самым удачным вложением денег за всю мою жизнь.

Но к сожалению, он лишь выиграл мне время, не более того. Прежде чем доступ к пространственному хранилищу закрылся, истощив отпечаток ментальной силы Тумара, я успел достать из него вторую игрушку. Поставив её прямо напротив грозовой птицы в самый последний момент, перед финальной атакой, в которую та вложила всю свою ярость и энергию. Как у нас бы сказали, применив суперприём. Не знаю, что он из себя представлял, но на нефритовой статуе юноши это никак не отразилось. Точнее, отразилось от неё, ударив по грозовой птице, от которой во все стороны полетели оторванные перья. В жалком состоянии, напоследок что-то разочарованно крикнув, дух нырнул в тело Тумара, исчезнув без следа. Но, по заверению змея, не погибнув.

— Наконец-то от неё избавились, — облегчённо выдохнул.

Когда адреналин начал спадать, почувствовал сильное жжение в местах, которые задела грозовая птица до того, как волшебный столик выступил в мою защиту. А ведь я даже не произнёс сакраментальное — «Столик, я выбираю тебя». Однако этого хватило, чтобы я обзавёлся несколькими пугающими на вид ожогами. Которые с каждой секундой начали чувствоваться всё сильнее.

— И это ещё называется битвой на минималках, — пожаловался змею, просидевшему её на скамейке для запасных.

Не обижаясь на него, ведь малыш ещё более истощён, чем я. И… почему-то безумно напуган. Только сейчас почувствовал буквально ужас, который его сковал.

— Ты чего? — изумился.

«Младший. Нам конец. Это место, скрытое святилище божества Шаль-Аман. Тут всё пропитано его волей. Между хранителем земли и владыками оазиса некогда был подписан священный договор, дарующий им эту власть, поэтому божество сразу же ощутило смерть главы рода Аман и потерю их связи с хранителем родословной. Оно пришло разбираться с теми, кто нарушил равновесие. С нами! — его голос повысил громкость и эмоциональный накал. — По договору он, наверняка, обязан защищать владыку оазиса на своей территории».

— И где он? — испуганно оглянулся, не увидев ничего странного.

Не считая столика и нефритовой статуи, которым уж точно здесь не место.

«Везде!» — воскликнул Шисса'ри, забившись в самый дальний уголок моей души.

По камере внезапно пробежала радужная волна мягкого света, взявшись из ниоткуда. Оставив после себя ровное, приятное глазу освещение, не имеющее источника. Возле решётки беззвучно появилась мистическая птица, размером с человека. Бо́льшая часть её головы представляла собой длинный, прямой клюв, голубого цвета. На краях которого разместились янтарные глаза с тёмными зрачками. Оперение головы и спины — белое. Крылья — серые, с длинными маховыми перьями голубого оттенка. Как и хвост. Грудь и лапы — оранжево-золотистые. Ещё у неё на груди светился загадочный узор, более насыщенного, жёлтого цвета. Необычная птица. Даже сравнить-то не с кем. Воздух вокруг этого существа слабо светился и словно переливался потоками.

Не вступая в переговоры, божество оазиса Шаль-Аман открыло рот и выплюнуло в меня сгусток синего, похожего на огонь, тумана. Я даже приблизительно не мог оценить уровень и сложность этой атаки, лежащей за пределом моего восприятия. Казалось бы, всё, песенка Амира спета, но опять сыграл рояль, заставляя меня страдать и дальше. Не знаю, что двигало нефритовым големом, который внезапно ожил и вряд ли узнаю. Он мигом очутился перед птицей, приняв на себя этот мистический, огненный туман, всадив ей в грудь правую руку, превратившуюся в длинный нефритовый клинок. Зелёный минерал словно вода перетёк в другую форму. Свет в камере моргнул. От последовавшего за этим страшного грохота моя голова чуть не взорвалась.

Очнувшись, осознал себя лежащим на столике, в крайне и крайне хреновом самочувствии. Голова кружилась. Тошнило. С трудом приподнявшись, увидел занимательное зрелище. Совершенно невредимое божество оазиса Шаль-Аман, спокойно стоящего перед столом. С интересом меня разглядывая, словно биолог, изучающий препарируемую лягушку. Нефритовый юноша обнаружился по самую голову вбитым в пол, где его и зафиксировало намертво. Зная прочность и необычные свойства скалы, в которой была создана эта пещера, достижение, без всяких шуток, весьма значимое. Сомневаюсь, что его теперь можно оттуда извлечь. Если только отпилить голову. Только зачем мне голова нефритового голема?

«Ты как?» — первым делом обеспокоенно спросил у Шисса'ри.

Боясь, как эта злая птичка не скушала безобидную, маленькую змейку.

«Плохо, — отозвался сильно ослабленный змей. — Чтобы тебе ни сказал крылатый, гордись, твоя игрушка ранила хранителя земли. Пусть и слегка. Чего никто не ожидал. Проигнорировав кучу запретов, ауру и волю божества. Мы бы так не смогли», — честно признал Шисса'ри, с оттенком восхищения.

Судя по очень умному взгляду божества, с нами хотят поговорить. Это хорошо. Поговорить я люблю. Это мой конёк.

— Простите, почтенный хранитель Шаль-Аман, что не приветствую вас должным образом. Я сейчас несколько в затруднительном положении. Сожалею, что предстал перед вами в таком жалком виде. Простите, великодушно, о…, — предложил вступить в разговор, налаживая взаимопонимание.

— Меня зовут Уар'Ди'Энатан — Мистическая птица свода небесных правил, — произнёс приятным, хорошо поставленным мужским голосом, приняв облик дари средних лет, в одеждах учёного мужа.

Представился в ответ. Вряд ли лёжа на столе, раздетым, истощённым, обожжённым, в кандалах, я выглядел столь же внушительно, как на словах. Впрочем, это нисколько не волновало хранителя оазиса, который смотрел больше вглубь «моря» моей души, чем на её поверхность.

— Мне стало любопытно, кто же сумел помочь Тумару сыну Гамаля из рода Амун уйти в мир вечной тени? — невозмутимо поведал Уар'Ди'Энатан, — У кого хватило смелости бросить вызов мне и даже причинить некоторые хлопоты. Я не столь безрассуден и вспыльчив, как вы, дари. После некоторых исследований мне удалось найти причину, по которой ты оказался здесь. Хоть она и была весьма искусно спрятана, даже от таких, как я. — не видел повода это скрывать.

— А разве она не очевидна? — иронично поинтересовался, для наглядности слегка позвенев кандалами.

— Нет. Неочевидна. И не для тебя, — понимающе улыбнулся собеседник. — Я догадываюсь, на что нацелился тот ребёнок, что прячется в твоём внутреннем мире. В море души. И на что рассчитывал его родитель, позволив вам заключить договор. Та вещь, что была помещена в твою душу, желанная приманка не только для повелителей пустоты.

От хищной улыбки Уар'Ди'Энатана по мне пробежался табун ледяных мурашек.

— Однако я не разделяю их стремлений. Меня всё устраивает. Не имею в этом потребности.

Мурашки тревожно замерли и навострили ушки.

— Что не означает, что я должен оставаться безучастен к происходящему. Тот дух, которого ты одолел, пусть и с моей косвенной, нежеланной помощью, мне близок и дорог. Я беспокоюсь о судьбе Наа'Ларан, чтобы этот птенец ни говорил, отрицая потребность в опеке старших. Считая себя уже взрослой и сильной птицей.

Собеседник с укором посмотрел на труп владыки Шаль-Амана. Мурашки вновь продолжили свой бег, подумав, что намёк на снисхождение им только почудился.

— Я не разделяю её мнения насчёт добродетелей, достоинств и перспектив рода Аман. Их амбиции не соответствуют их силе. Это касается и тебя Наа'Ларан. Приближающаяся буря перемен сметёт ваши соломенные гнёзда, — неодобрительно покачал головой. — Поэтому я принял решение. Амир из рода Амир, если ты не согласишься принять мои условия, здесь и сейчас, то отправишься по следам Тумара сына Гамаля. Если же согласишься, я закрою глаза на твоё существование и перестану его замечать. Можешь делать на моей земле всё, что пожелаешь. Дела короткоживущих смертных меня не касаются. У них всё слишком хаотично и мимолётно.

— Слушаю вас, почтенный Уар'Ди'Энатан, — смиренно попросил излагать свои требования.

Пока не завершу свою миссию, умирать не планировал. Мне это категорически противопоказано. С кряхтением, морщась от боли, принял сидячее положение. Приготовился внимательно слушать.

— Ты станешь следующим духовным партнёром Наа'Ларан.

— Нет! — сразу же с яростным отрицанием заявили все трое.

Я, Пожиратель солнца и Небесная громовая птица. Уар'Ди'Энатан грустно вздохнул, совсем как дари. Показав великолепную имитацию наших эмоций.

— Как же с вами сложно, дети. Это будет сделано только на определённое время. По истечении которого вам придётся самим выбирать свою дальнейшую судьбу. Решать, от кого отказаться и кого принять. Таким образом, Наа'Ларан получит те же права и шансы завладеть той вещью, что и Шисса'ри, — откуда-то узнал имя моего хранителя. — Для чего должна будет доказать, что выбор в её пользу лучший из возможных. Если же она получит отказ, то обязан не позднее чем до следующего заката передать её текущему главе рода Аман. Кроме того, мост единения душ с тобой построит ещё один дух. Из моего племени. Я призову его из царства Синих облаков. Если и эту мистическую птицу постигнет неудача, — судя по интонациям, во что не очень-то верил, — вернёшь её туда, откуда взял, — строго на меня посмотрел, предупреждая, чтобы не пытался обмануть.

— А разве один одарённый может иметь нескольких духов с разными родословными и аспектами? Они друг с другом не конфликтуют в природе сил? — озадачился этой загадкой.

— Верно. Они взаимоисключают друг друга. Однако если их разделись на сменные фазы одного цикла и полностью разграничить, то невозможное — становится возможным. Для того, кто разбирается в этих тонкостях и обладает подходящими умениями. Таких, как я. Декаду разделим поровну. Первую половину ты будешь владеть силою мистической птицы, а вторую, грозовой, лишённый доступа к другим источникам. Через пять сезонов сделаешь выбор, на какой фазе остановиться. Либо же вернуться к старой связи с Пожирателем солнца. Видишь, я достаточно милосерден и не желают тебе зла.

Когда так говорят, значит, точно ничем хорошим это не закончится. Чувствую, меня хотят обмануть, если не сказать то же, но другим словом. Этот мудрый птиц решил не только меня надуть, но и закрутить хитрую интригу, вынуждая отстаивать интересы этого оазиса, привязав к нему. Ведь получив Наа'Ларан, я фактически возьму за тестикулы весь род бахи Аман. Как и они меня, чуть позже.

Аман либо подчинятся, признав меня своим новым главой, на основании того, что я обладаю действующей родословной Небесной грозовой птицы, а у них она перешла в разряд угасающей, либо постараются прикончить, возвращая своего хранителя в единоличное пользование. Последний вариант кажется наиболее вероятным. Зачем им претенденты на их наследство со стороны? Чем божество фактически подталкивает меня к ещё большей зависимости от грозовой птицы. Превращая Аман в ренегатов, а меня в истинного владыку этого оазиса, за судьбу которого теперь должен бороться, как за своё, а не за чужое. Ведь в этом случае такие юридические коллизии возникнут, что шапочки на судьях будут гореть в попытках их объяснить и привести в соответствие с законами. Как и в прошлый раз, переродившись в храме, я перестану быть собой прежним, став кем-то новым, что создаёт уже совсем другие расклады и другие игры.

Уар'Ди'Энатан, наплевав на законы природы, хотелось бы знать как, чтобы тоже так научиться, собирался провернуть хитрый фокус. Переплести во мне три линии родословной. Мистической птицы. Небесной грозовой птицы. Пожирателя солнца. Выведя их на один уровень, чтобы друг друга не подавляли, а то Шисса'ри выиграет по умолчанию. И так понятно, за чей счёт это будет сделано. Обсидиановый змей от злости чуть пеной не изошёл, порываясь выйти и оторвать кое-кому крылья. Жаль силёнок не хватило.

Ещё одним выходом для Аман, чтобы не признавать нового родственника, может стать срочный поиск нового хранителя своей семьи, однако это далеко не так просто и… кто же им позволит? Их разорвут свои же шакалы, что ещё вчера носили шкуры верных сторожевых псов. В оазисе начнётся гражданская война со страшной резнёй. Чтобы не превратиться в лакомую мишень и не стать её первой жертвой, мне потребуется срочно искать опору. Здесь же. Ведь вернувшись в Шаль-Сихья я буду больше беглым, потенциальным владыкой Шаль-Аман, чем главой подконтрольного дома проводников. Их конкурентом. Да ещё потеряв чистую линию родословной Пожирателя солнца. Зачем это Сихья и Ханай? Они меня сразу прикончат или превратят в безвольную, политическую марионетку. Пролив в этом оазисе не меньше, если не больше крови, чем принесёт сюда гражданская война.

Вся моя ценность для них заключалась в Шисса'ри. Что-то подсказывает, что в Шаль-Аман для клана владык ситуация аналогичная. Наа'Ларан является ключом от города, символом власти, договора с Уар'Ди'Энатан, гарантией безопасности и местный бог знает чем ещё. Все аспекты подкинутой мне свиньи, а не грозовой птицы, я сейчас просто не в состоянии охватить. Слишком уж всё масштабно и запутано. Критически не хватает информации. А уж при чём здесь мистическая птица и вовсе остаётся за гранью понимания.

Поскольку выбора мне не оставили, пришлось торговаться с отчаянием обречённого. Упирая на то, что без Шисса'ри я теряю доступ к артефакторике, а у меня договор со жрецами Канаан, которых уважает и опасается даже сам Уар'Ди'Энатан. Зачем ему дожидаться крестового похода в местном исполнении? После которого ни от оазиса, ни от города, ни от него самого ничего не останется. Даже памяти. Здесь всё сровняют с землёй и засыплют солью, на метр толщиной.

В результате удалось выбить поблажку. Три дня я выгуливаю мистическую птицу. Три дня грозовую. Три дня Шисса'ри. На десятый день наступит “полная фаза” в которой будут доступны все три духа, из которых сам выберу желаемого. Именно в этот день я и должен принять судьбоносное решение, с кем останусь. А чтобы не избавился от конкурентов змея слишком быстро и не свалил домой, были введены ограничения по времени. После яростного торга их удалось сократить с пяти, до трёх сезонов. Задолбал божество своим упрямством и изворотливостью, но своего добился. Кроме того мне запретили покидать Шаль-Аман при помощи Шисса'ри. Своим ходом или полагаясь на других компаньонов, пожалуйста, а так, обойдёшься. Точно этот пернатый интриган что-то задумал, втравливая меня в какую-то мутную историю местного разлива.

В итоге я стал каким-то неправильным оборотнем. У тех только две формы, дневная и ночная, а у меня, сразу три и то, расписанные по дням недели. Декада и есть местная неделя. Надеюсь, хоть шерстью не буду обрастать во время превращения и выть на луну. Хотя в моём случае, скорее перьями. Выть я могу и в них, от горя.

В качестве подсластителя горькой пилюли Уар'Ди'Энатан обещал объяснить Наа'Ларан, почему та должна принять меня своим новым духовным партнёром. Так и не рассказав, чем же собирался её соблазнять. Что за приманку во мне поместил загробный работодатель? Также он взял на себя все сложности с проведением ритуала призыва, привязки и переделки моей духовной сущности. Опять же, не объясняя, зачем это ему?

В очередной раз очнувшись на столе, чувствуя себя всё так же хреново, даже ещё хуже, чем в прошлый раз, попытался понять, что изменилось? А ничего, кроме того, что исчезла одна хитрая, пакостная сволочь.

«Уар'Ди'Энатан не сволочь. Ты всё врёшь!» — в моей голове послышался тонкий, детский, обиженный голосок.

Мои слова Тумару оказались пророческими. Голосов в голове явно прибавилось. Только что-то это не принесло радости. Не прошло и пяти минут, а я уже скучаю по запертому где-то на своей трети моей жилплощади Шисса'ри, погружённому в глубокий сон.

— А ты кто, чудо в перьях? — настороженно поинтересовался с фальшивой радостью.

«Это оскорбление?» — подозрительно уточнил девчачий голосок, лет на семь… заключения за педофилию.

— Это комплимент. Перья у господина Уар'Ди'Энатан уж очень красивые, — похвалил их. — И разве ты тоже не чудо как хороша? Ниспосланная мне богами птица моего счастья, за великие заслуги. Птенец, что вырастет в прекрасную повелительницу синих небес.

Засыпал ребёнка комплиментами и заверениями, что я её уже очень и очень люблю. Заранее. Пусть только вытащит меня из этой задницы. А кто ещё? Кроме нас тут больше никого нет. Эх, не о таком гареме я мечтал. Какого корнегрыза мне постоянно впихивают маленьких детей, чтобы я о них заботился? Я им всем что, нянька? Да и стыдно постоянно прятаться за чужими спинами.

Вроде бы первое положительное впечатление произвести удалось. В отличие от выяснения текущей обстановки. Моя нынешняя, временная попутчица, ничего о ней не знала. Опять всё делать самому. А я ведь по-прежнему беспомощен, как… цыплёнок. Как же это бесит! Кроме того, пространственное кольцо Тумара под рукой, а толку-то?

Однако, о очередное чудо, пространственное хранилище мёртвого владыки неожиданно раскрыло передо мной свои двери. Только сейчас вспомнил, что обладаю родословной Небесной грозовой птицы, а значит, можно вздохнуть полной грудью… эфир. Наконец-то. И сезона не прошло. Пошарив в чужом пространственном кармане, вынужден был признать, что для меня мало что изменилось. Оно было забито ненужными и непонятными вещами, не считая золота и церемониальных предметов, от которого здесь нет толку. В поисках мази от ожогов нашёл целую кучу баночек. Но, не подписанных! Не разберёшься, что из этого мазь от геморроя, средство от комаров, увлажняющий крем или крем для обуви.

Чтобы не тревожить раны, пришлось оборачивать вокруг бёдер старое, шерстяное одеяло, на котором спал. Не сверкать же достоинствами перед каждым встречным. Закончив с этим делом, отправился на исследования подземелий, пока меня не опередили. Белые церемониальные одежды Тумара уж слишком приметны и наверняка полны сюрпризов. А так я выгляжу как какой-то бездомный, никому не интересный попрошайка. Безумно богатый, только об этом никто не знает. Вот пусть так и остаётся дальше.

По словам божества Шаль-Аман, Наа'Ларан не станет лишать своей силы членов рода Аман. Так что они по-прежнему на коне и с шашкой. Другое дело, что могу их спешить и разоружить, когда наступит её очередь являться на мой зов, если потребуется. Фигурально выражаясь. Что даже хорошо. Пусть пока контролируют ситуацию в городе. Не хочу пробираться к городским воротам через баррикады. То же касалось и Шисса'ри. Хоть до него и нельзя достучаться в чужой фазе, но все пользователи сил пернатого обсидианового змея из рода Фалих могут не переживать, что останутся без них.

Поскольку разлёживаться некогда, встал на ноги, не слезая со стола. Представив, как эта картина смотрится со стороны, учитывая ситуацию, с нервным смешком пропел.

— Я танцую голый на столе. Ну-ма-ну-ма-е. Ну-ма-ну-ма-е. Снова счастье улыбнулось мне. Ну-ма-ну-ма-е. Ну-ма-ну-ма-е.

Пускай там пелось о пьяном, а не о голом, но настроение всё равно немного поднялось. Прежде чем покинуть обжитую камеру, пришлось решать два вопроса. Что делать со столиком, снова прикидывающимся обычной мебелью, у которой ножки ни разу не тянутся, я проверял, и с кандалами? За каждую руку я всё ещё был прикован к стене, из-за чего мог перемещаться только в пределах своей половины камеры. Поскольку доступ к пространственным хранилищам вернулся, спасибо одной не тем одарённой птице, тащить столик с опухшим пальцем не пришлось. Было бы тяжело, неудобно и, вроде как, незачем. А так, убрал его в кольцо и радуйся. С нефритовым големом ситуация сложнее. Потом, при случае вернусь и подумаю, как его забрать. Или просто вернусь. С кандалами помогла Ди'Туун, как звали нового постояльца гостиницы Амира. Дари широкой души.

На мистическую птицу, как оказалось, не действовали запреты. Вообще. Никакие. Правда и способности у неё… специфические. Призвав копию божества, только размером с ворону и с аурой поскромнее, на порядок, поинтересовался, что она жрёт? Духовная сила не проблема, а вот как быть с элементалями? Я ведь мог вызывать только элементалей пространства.

Как мне объяснили, ошибся, сразу и во всём. Во-первых, духовной силы, на её взгляд, у меня сущие капли. На один «кусь». Поэтому должен радоваться, что она ещё маленькая. Была бы большая, я бы её не прокормил. Как и Шисса'ри. Во-вторых, Уар'Ди'Энатан каким-то образом сумел привить мне родство с элементом молнии. Как сказала Ди'Туун, придав новое свойство. Она, будучи отличной от обычных духов, в связи с чем выслушал целую лекцию на тему величия и неповторимости мистических птиц, довольно неприхотлива в еде. Могла поглощать элементы молнии, огня, воды, воздуха, земли и света. Желательно кормить почаще и разнообразнее. Тогда, спустя тысячи лет ещё одна долгожительница из расы божественных птиц станет размером с материк и сможет менять мир по своему желанию.

На моё нескромное замечание, что Пожиратели солнца, так-то на пике развития выглядят намного сильнее и крупнее, обидевшаяся малявка заявила, что мистические птицы того же возраста вполне способны не только дать отпор пожирателям, но и прогнать их со своей территории. Они никого не боятся. Их царство — самое лучшее и безопасное место во вселенной. Поскольку этот разговор напоминал детский спор, — Мой папка круче твоего папки, не стал его продолжать. Поживём — увидим. Лет так этак с тысячу, для начала.

— Цепи-то как снять, о маленькая богиня очей моих? — стукнув браслеты друг о друга, вопросительно посмотрел на мистическую птицу, увлечённо чистящую пёрышки на краю стола.

Ди'Туун плюнула в них сгустком синего, огненного тумана, охватившие мои руки до локтя, не причинившего им ни малейшего вреда. Как и кандалам. Никаких изменений не заметил.

— И? — разочарованно уточнил.

«Рви», — посоветовала птица.

— Что, голыми руками? — поразился простоте ответа.

«Можешь, зубами», — ехидно захихикала эта малявка.

Странно, но толстые, железные дуги и правда легко рвались. Судя по ощущениям, став похожими на мягкий пластилин.

— Слушай, а что ты сделала? — заинтересовался.

— Запретила им быть твёрдыми, — с гордостью заявила это чудо природы.

Понятно, на научные темы с ней лучше не разговаривать, во избежание припадков.

Покинув камеру, испытал странное ощущение. Вроде бы только недавно мечтал расколотить адскую музыкальную машинку, а сейчас, стоя возле неё, не испытывал ничего, кроме отвращения. Не стал тратить на неё свои время и силы. Развернувшись, потопал в сторону, противоположную той, откуда приходил владыка Тумар. Если не найду запасного выхода, тогда и буду думать, как пройти там, где ждут владыку, а не меня. Сначала нужно где-то затаиться, отлежаться, восстановить силы, прежде чем бросаться в очередную авантюру. Надеюсь, здесь найдётся подобное место. Никто же не будет делать тупиковые потайные ходы. А вдруг самому когда-нибудь придётся выбираться из своей же секретной тюрьмы? Или из замка, после дворцового переворота.

Пока мы шли по нескончаемому, пещерному коридору, имеющему кучу разветвлений и поворотов, разговорился с Ди'Туун, пытаясь понять, чего от неё ждать? В отличие от Шисса'ри она показалась мне более энергичным, любознательным и послушным ребёнком, не оспаривающим моё лидерство и авторитет. При этом не всегда со мной соглашалась, а порой и беззлобно подшучивала. Имела своё мнение. Зачатки высокомерия. Своеобразное отношение ко всему… сложному.

Если Шисса'ри по классу можно отнести к охотнику, то Ди'Туун чародей в чистом виде. Драться не умела и не любила. Охотничьего азарта не испытывала. В отличие от исследовательского зуда. Физически слабая. Довольно уязвимая. Если не знает, от чего нужно защищаться, может пострадать. Зато, если знает и успела подготовиться, может ни о чём не переживать. Атакующих умений, считай, нет. Но, все минусы с лихвой компенсировались плюсами. Её способности, это что-то с чем-то и сбоку бантик. Теперь я понял, почему это семейство птиц назвали мистическими.

Они обладали всего тремя способностями, зато какими. С крайне широким спектром применения, вариативности и ужасающими эффектами. Первое называлось — пламя желаний. Второе — пламя страстей. Третье — пламя запретов. Пламя желаний добавляло объекту новое свойство. Пламя страстей увеличивало существующее. Пламя запретов, что-то отнимало. Время действия, эффективность и количество изменённых характеристик зависели от силы мистической птицы.

Когда я пожаловался на боль в обожжённом теле, она окутала меня синим туманом, и боль тут же исчезла. Раны остались, нехорошие процессы в них продолжались, а боли больше не чувствовалось. Чудеса. На просьбу об исцелении смущённо извинилась. Сказала, что с этим не к ней. Она такого не умеет. Может попробовать наложить регенерацию, но тогда придётся снять обезболивание. Ди'Туун ещё маленькая и не может накладывать на один объект комплексные, сложные чары. Этому нужно учиться. И не только ей.

Мне на ходу приходилось менять тактику применения духа, подстраиваясь под Ди'Туун. Мистическая птица обладала совершенно другой специализацией, к которой я не привык. Все старые наработки отправились в мусорную корзину. Теперь требовалось разрабатывать новые приёмы и подходы, а это дело не пяти минут. Например, когда мы дошли до первой ловушки, Ди'Туун решила головоломку быстрее, чем я.

Стены коридора на расстоянии нескольких десятков метров украшали гладкие плиты, от пола до потолка, утыканные симметричными отверстиями, из которых, как я подозреваю, что-то стреляло или высовывалось. Обычная механическая ловушка, которую не обойти и не преодолеть без помощи сверхспособностей. Ни рычагов, ни кнопок в поле зрения не видно. Пока я думал, подлетевшая Ди'Туун, что до этого резвилась в воздухе, разминая крылья, уселась мне на плечо и струями необычного тумана, как из огнемёта, залила им весь этот участок коридора. Ничуть не изменившегося после того, как туман быстро рассеялся.

«Я устала и проголодалась. У меня закончились силы. Покорми меня», — попросила довольная собой Ди'Туун, вернувшись в моё духовное пространство.

— А что ты сделала? — растерянно спросил, подозрительно разглядывая нетронутую ловушку.

«Установила запрет на движение механизмов. Это вещь бездушна, проста и не имеет собственной воли, поэтому запрет крепкий. Продержится долго. Можешь проходить смело, старший».

— Кто? — переспросил.

«Старший. Вожак нашей стаи», — объявила бесхитростная Ди'Туун.

Неожиданно. Обычно от змея слышал совсем другое. Вот он обрадуется такому повороту. Представив себе реакцию Шисса'ри на эту новость, грустно улыбнулся.

Проходить мимо рабочей ловушки было страшно. Тот ещё аттракцион невиданной храбрости. Каждую секунду напряжённо ждал щелчка и появления новых дырок в моём многострадальном теле. Шерстяное одеяло в качестве защиты не смотрелось, от слова совсем, а больше-то мне и нечего противопоставить ловушке. Если только харизму. Не уверен, что второй раз захочу испытывать те же волнительные ощущения. Неизвестность, сработает ли ловушка на следующем шаге или нет, разила не хуже железных пик. Зато птичка была спокойна, как удав. Верила в свою исключительность и безошибочность. Только облегчённо выдохнул, успокоившись после прохождения первой ловушки, как за ней последовала вторая. С падающим полом и потолком. Причём одновременно. В этот раз почти час пришлось отлёживаться после её кормёжки, восстанавливая силы. Потраченные на то, чтобы Ди'Туун сделала меня лёгким как пёрышко, на которое не реагировали нажимные пластины. Для чего хранительнице моей тушки даже клювик не пришлось высовывать наружу. Меня окутал быстро рассеивающийся синий туман, выходящий прямо через кожу.

— А сейчас что будем делать? — устало спросил, едва держась на ногах.

Осторожно выглядывая из-за поворота. Впереди высились огромные, каменные ворота, охраняемые двумя дикими троллями, прикованными цепями каждый к своей створке. Не знаю, как эти твари назывались здесь, но выглядели они соответствующее. Трёх с половиной метровыми, приземистыми, неуклюжими грудами жира и мяса, в толстой, жёсткой шкуре, похожей на камень, с кучей таких же наростов. Особенно крупными на спине и плечах. С круглыми, массивными головами, на очень маленькой, толстой шее. Если свернутся клубком, станут похожими на ком засохшей грязи с камнями.

Кормили их через специальное отверстие в потолке, сбрасывая сюда пищевые отходы и требуху, поэтому запашок стоял, хоть стой, хоть падай. Дерьмо сгребали в такой же маленький колодец, устроенный прямо в полу. Такое впечатление, что сами же за собой и убирали. И стражи, и заключённые, и рабы в одном флаконе. Посмотрев на их руки, толщиной с меня, решил, что драться с ними точно не хочу.

Кроме этих ворот, заметил ещё небольшой боковой проход, ведущий в соседний зал, откуда тянуло свежим воздухом и проникало сюда слабое естественное освещение. Кажется, там что-то вроде выхода из пещеры.

— Что посоветуешь, птица счастья?

«Ты старший, тебе и думать, — сняла с себя ответственность. — И ещё. Я кушать хочу», — жалобно попросила.

Да Шисса'ри меньше жрёт, чем эта маленькая птичка. А ещё, может сам себе наловить живности. Этой же подавай всё в готовом виде. Прямо в рот положи. Лучше бы мне кактус «подарили».