Ветры Запада. Книга 2

Глава 12

Лесная дорога прихотливо извивалась, обходя неглубокие овраги и невысокие холмы. Просёлок был хорошо наезжен, и за ним явно следили, вовремя подсыпая рытвины гравием. Судя по состоянию дороги, она должна быть довольно оживлённой, но сейчас никакого движения по ней не наблюдалось. В это непростое время, когда вокруг то и дело мелькали солдаты, местные крестьяне предпочитали сидеть по домам, а то и по погребам.

— Врут всё эти навозники, командир, — недовольным голосом заявил Ганс Циглер. — Могу на месячное жалованье поспорить, что врут, как итальяшки.

— Итальяшки тоже разные бывают, там и приличные люди встречаются, — философски заметил капрал Ральф Бёмер, на что рядовой Циглер недоверчиво хмыкнул. — Но насчёт того, что крестьяне врут, соглашусь. Их послушать, так там прямо какая-то армада. Хотя, с другой стороны, для навозников и пара грузовиков — куча техники.

— Да откуда там техника? — скривился Циглер. — Эти в Трире же вольный отряд наняли. Какая у них может быть техника? Я до того, как к нашему герцогу завербовался, повоевал там и сям. На вольных насмотрелся. Все они голодранцы — хорошо, если винтовка у каждого есть.

— Ну, винтовка у них всё-таки у каждого есть, — усмехнулся капрал. — Но задницы у вольных голые, это факт. Меня другой вопрос занимает: а что мы доложим хойбтману[17]? Что нам крестьяне наплели какую-то чушь, и мы вернулись ему это пересказать? И что на такой доклад скажет хойбтман Кляйн, как ты считаешь?

— Надо было тому с хитрой мордой пятки немного подпалить, он бы сразу всё выложил, — с досадой сказал Циглер. — Я умею с такими обращаться, у меня все правду говорят.

Рядовой Циглер умом не отличался, впрочем, это было скорее достоинством — хорошему солдату ум не нужен, за него думают командиры. Зато Ганс Циглер был дисциплинированным, ответственным и никогда не обсуждал приказы — словом, он был образцовым солдатом, да и вообще старым товарищем, так что капрал не погнушался объяснить ему своё решение:

— Я бы и сам хотел нормально этого гадёныша допросить, но времени совсем не было. Ты, Ганс, в другую сторону смотрел и не заметил, как с соседнего дома мальчонка огородами побежал. Как ты думаешь — куда он побежал?

Ганс помрачнел.

— Надо было вслед стрельнуть, — хмуро заметил он.

— Сразу не успел, а потом уже поздно было, — пожал плечами капрал. — Да и толку? Он там один, что ли? Не этот, так другой бы добежал. Зато потом нас бы так просто не отпустили, гоняли бы по лесу как зайцев. Это ведь можно и с голой жопой делать, а людей с винтовками у них на облаву хватит, даже не сомневайся.

За разговором Бёмер не сразу обратил внимание на доносящийся издали глухой топот, как будто по дороге бежали несколько резвых слонов. Топот быстро приближался, и капрал замер, жестом заставив Ганса замолчать.

— Что-то непонятное, — нахмурился он прислушавшись. — Давай-ка сойдём с дороги, Ганс, да посмотрим, что это такое.

Сразу за дорогой начинались довольно густые заросли кустарника, за которыми пара и залегла. Ждать пришлось недолго — на дороге показалась пара странных машин, которых при некотором воображении можно было бы назвать бронеходами — если, конечно, не обращать внимания на необычайно маленький размер, и мощные ноги с коленками назад, как у кузнечика.

— Это что ещё за уроды? — удивлённо прошептал Циглер.

— Мордой вниз, Ганс! — скомандовал капрал. — И не вздумай поднять голову!

Сам он тоже прижался щекой к земле, прикрыв рукавом открытую сторону лица и остро сожалея, что они не намазались камуфляжным гримом. Внезапно топот замедлился и стих, а Бёмер похолодел. Различить сквозь траву и ветки можно было совсем немного, но кусок стальной ноги виделся совершенно отчётливо — машины остановились в точности напротив их куста. Некоторое время стояла тишина, а затем ноги стремительно взлетели вверх и послышался звонкий удар металла о камень — бронеход запрыгнул на здоровенный валун, лежащий по другую сторону дороги. Бёмер начал молиться про себя, чтобы они не попытались подойти ближе к лесу — с другой стороны кустов они лежали почти совершенно на виду, и пилот бронехода вряд ли бы их пропустил. К счастью, лес был достаточно густым и плохо проходимым даже для таких маленьких бронеходов, так что пилоты, очевидно, решили, что им там делать нечего.

Тишина продолжалась совсем недолго, а затем внезапно загрохотали пулемёты. Поток пуль от двух спаренных пулемётов косил ветки практически над их спинами. Циглер от неожиданности дёрнулся.

— Лежать тихо! — бешеным полушёпотом приказал Бёмер. — Пошевелишься — сам убью!

Непонятно, расслышал ли его Ганс за грохотом пулемётов, но дальше он лежал, не двигаясь.

Вскоре потоки свинца ушли вбок, беспорядочно поливая деревья и кусты где-то в стороне. Наконец, пулемёты замолчали, и наступила звенящая тишина. Некоторое время царила тишина, а потом зачирикала какая-то птаха, ей ответила другая, и вскоре голоса леса вернулись к обычной жизни. Ещё минут пять бронеходы не двигались, а затем тот, что стоял на камне, спрыгнул обратно на дорогу, и раздался удаляющийся топот.

— Зачем они по лесу стреляли? — негромко спросил Циглер, наконец повернув голову.

— Хотели вспугнуть, чтобы мы побежали или ещё как-то себя выдали, — мрачно ответил ему Бёмер. — Лежи смирно, Ганс, не вздумай двигаться.

— Они же ушли вроде, — осторожно возразил тот, не пытаясь, впрочем, пошевелиться.

«Старина Ганс, как всегда, умом не блещет», — вздохнул про себя капрал.

— Как ты думаешь, Ганс, почему они прямо напротив нас остановились?

Циглер молчал, усиленно пытаясь сообразить.

— Потому что их на нас навели, — сжалился над ним Бёмер. — У этих вроде как голодранцев, похоже, не только винтовки есть, а ещё и воздушная разведка имеется. Других вариантов нет, они только так могли узнать, где мы в лес свернули.

— Есть же следопыты ещё, — неуверенно указал тот.

— У тебя голова совсем отключилась, что ли? — недовольно высказался Бёмер. — Ты где-то здесь следопытов увидел, или, может быть, собак? Из этой железки следы не порассматриваешь, а они ведь с точностью до фута знали, где мы с дороги ушли. Нет, дружище, прямо сейчас над нами дирижабль висит и пытается рассмотреть, где мы спрятались, так что лежи тихо и дыши через раз.

— Неудачно мы влипли, — с досадой сказал Циглер.

— Как сказать, — задумчиво ответил ему капрал. — Зато у нас сейчас найдётся что Кляйну доложить. Крестьяне-то, похоже, не соврали — есть у них и бронеходы, и дирижабли, и наверняка ещё много чего есть.

— Это бронеходы, что ли, были?

— Сверхлёгкие, — объяснил капрал. — Я их до этого сам не видел, но мне парни, похоже, как раз про них и рассказывали. Мерзкие штуки. Бегают быстро, прыгают высоко. Подскочит сзади, причешет из пулемёта и дальше упрыгает.

— Броня у них сразу видно, что никакая, — скептически заметил Ганс.

— Им хватает, — хмыкнул Бёмер. — Из пушки в них замаешься попадать, а винтовочную пулю они даже не заметят. Из крупняка такого можно завалить, но только если удачно попадёшь. Парни говорили, что здорово с ними намучились. Ты всё ещё хочешь поскорее в бой?

— Сейчас уже и не знаю, командир, — честно признался тот. — Потрясти бюргеров было бы неплохо, но лучше бы так, чтобы самому не умирать.

— Вот и я тоже задумался, Ганс, — кивнул Бёмер. — С парнями, которые из-за нас двоих не поленились поднять в воздух дирижабль и послать пару бронеходов, вряд ли дело легко выйдет. Значит, службу знают, и техники у них полно, раз над ней не трясутся.

— Если у них ещё и магусы найдутся, нам совсем кисло станет, — мрачно заметил Ганс, наконец, полностью осознав проблему.

— Кровью умоемся, — подытожил капрал со вздохом. — Ладно, двигаемся потихоньку отсюда. Наше дело доложить что видели, а там уже пусть командиры решают.

Расслабились они только через три часа, когда добрались до хорошо замаскированного ветками мотоцикла. Патрули противника сюда уже не доходили, так что дальнейшая дорога никаких опасений не вызывала.

— Жаль, пленного не получилось захватить, командир, — заметил Ганс, отбрасывая в сторону ветки.

— Так что же ты терялся? — хохотнул капрал. — Завалил бы железяку, да и унёс её вместе с пилотом. Хватит болтать, лезь давай назад, да поехали.

Ганс только вздохнул, залезая на заднее сиденье. За пленного хойбтман обещал неплохую премию, но похоже, получить её будет совсем непросто.

Дорога была пустой, лишь пару раз встретились крестьянские повозки, хозяева которых провожали их опасливыми взглядами. Когда по округе рыскали солдаты, крестьяне предпочитали прятать жён и дочерей, да и самим мелькать поменьше. Правда, солдаты герцога Баварского вели себя относительно прилично, но для солдата понятие приличного поведения легко растягивалось и запросто могло включить в себя ограбленного крестьянина и изнасилованную дочку. Крестьяне всегда забивались в свои норы при виде солдат, и когда впереди показалась неторопливо идущая навстречу молодая и нарядная крестьянская девушка, Бёмер не поверил своим глазам, от неожиданности притормозив.

— Ух ты! — восхищённо подал голос сзади Ганс. — Какие сиськи! Познакомимся с ней, командир?

— Мы, вообще-то, на боевом задании, — задумчиво напомнил ему капрал. — Но с другой стороны — а вдруг это шпионка? Надо бы задержать её и допросить как следует.

— Наверняка шпионка, — охотно поддержал его Ганс. — Мы же должны выявлять шпионок и всё такое.

Тем временем предполагаемая шпионка поравнялась с мотоциклом. Девушка действительно была хороша, и Бёмер отстранённо удивился, каким чудом такой цветок появился в крестьянской семье. У крестьянских дочек был совсем другой типаж, а эта гораздо естественнее смотрелась бы в качестве дворянки. Праздничная одежда с изящной вышивкой хорошо подчёркивала красоту девушки.

— Здравствуй, красавица! — ласково приветствовал её капрал.

— И вам здравствовать! — откликнулась девица, одарив их такой улыбкой, что солдаты практически потеряли голову.

— Куда направляешься? — капрал усилием воли всё-таки нашёл в себе силы продолжить допрос.

— Меня пригласили храбрые воины на праздник урожая, — кокетливо ответила красотка, и свернув на неприметную тропинку, вдруг направилась прямо в лес.

«Какой ещё праздник урожая?» — тупо подумал Бёмер, но эта мысль немедленно вылетела у него из головы.

— Командир, а ведь мы и есть храбрые воины, — горячо зашептал ему в ухо Ганс.

Словно услышав его, девушка обернулась и одарила их такой многообещающей улыбкой, что Бёмер сам не заметил, как слез с мотоцикла и устремился за ней. Ганс не отставал ни на шаг.

Девушку они догнали уже под деревьями.

— А ну-ка постой, красотка, — решительно приказал капрал.

Красавица обернулась с той же обольстительной улыбкой, а когда Бёмер приблизился вплотную, резко ударила его под дых. Удар был просто на загляденье, такой можно было скорее ожидать от тренированного бойца, и Бёмер согнулся, не в силах вздохнуть. Тут же вдогонку последовала ещё пара резких ударов, и сознание его померкло.

Ганс выглядел покрепче, но свалился даже быстрее и уже не слышал, как девица что-то кому-то властно приказала на незнакомом языке. Когда они с капралом, наконец, очнулись, они обнаружили себя крепко связанными в кузове пикапа, мчащегося по ухабистой лесной дороге. Их мотоцикл был надёжно приторочен сзади.

— Ты что, Олег, собрался прямо здесь крестьянский фестиваль устроить? — недовольно осведомился у начштаба Станислав, войдя в штабную комнату.

— Станислав, да это же Лада Дорохова, — жизнерадостно объяснил Жилин. — Наша секретная разведчица.

— А чего это она в таком наряде? — удивился Лазович, оглядывая с ног до головы насупившуюся Ладу. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что праздничный наряд крестьянок Пфальца был ей поразительно к лицу.

— Маскировка, — со значением поднял палец вверх Олег. — С боевого задания прямо к нам сюда, радовать глаз.

Лада насупилась ещё больше.

— Вот как, — понимающе кивнул Станислав. — Ну, докладывай, Дорохова.

— Двух пленных взяли, — кратко доложила она.

— В каких званиях?

— Рядовой и капрал, — неохотно ответила Лада.

— Капрал, говоришь? — покивал Станислав. — Капрал — это замечательно. Наверняка многое нам расскажет — как ты считаешь, Лада? Позапрошлая пара рядовых рассказала нам всё про кабак, где они обычно сосали своё пойло. Тот рядовой, которого ты в прошлый раз приволокла, дал полный расклад по местным блядям, со всеми расценками. Прямо дух захватывает от мысли, какие секреты нам откроет капрал.

Жилин не выдержал и громко заржал, от избытка чувств колотя рукой по столу.

— Лада, вот если серьёзно — на хрена нам нужны твои рядовые? Нам нужен тот, кто хоть что-то знает. Офицеры нам нужны, Дорохова. Куда нам девать этих клоунов, что ты нам таскаешь? Отпускать их нельзя, они наверняка что-то лишнее видели. Вот и приходится держать их у себя и кормить. У нас здесь что — богадельня, бесплатный курорт им устраивать?

— Убить можно, — скромно предложила Лада.

— Глянь, какая кровожадная, — восхищённо воскликнул Олег. — А с виду-то крестьянка крестьянкой.

Та наградила его злым взглядом, но с ответом не нашлась.

— Можно и убить, — согласился Станислав. — Но понимаешь в чём тут загвоздка, Дорохова — они ведь тогда тоже начнут наших убивать, кто им в плен попадёт. Стоит грошовая экономия на жратве жизни наших парней?

Лада молчала, потупившись.

— В общем, Дорохова, кончай развлекаться, — сурово сказал Станислав. — Мы на войне, если ты ещё не заметила, так что давай посерьёзней. Нам нужен офицер, который может действительно что-то ценное рассказать. А то, что они сидят, кинжалы точат и приказа ждут, так это мы и без всяких пленных знаем.

— Кстати, Эрик, ты купил себе самобег? — вдруг вспомнил я, отметив в уме, что в моём лимузине он чувствует себя очень непривычно.

Мы направлялись на инспекцию строящегося хранилища. Формально инспекцией это, конечно же, не было — я просто попросил его устроить мне небольшую экскурсию. Но Эрик воспринял мою просьбу именно как желание проинспектировать строительство — в общем-то, так оно на самом деле и было.

— Нет пока, — с неохотой отозвался он. — Не до того было.

— Это дело нельзя откладывать, — с нажимом сказал я. — Сегодня же поезжай в салон Вышатичей и выбери себе лимузин. Счёт пусть пошлют Кире, она предупреждена. И распорядись, чтобы кадровая служба подобрала тебе водителя — отныне ты должен передвигаться только в лимузине с водителем, и это не обсуждается.

Эрик промолчал, но от него донеслось чувство сильного недовольства.

— Это не моя прихоть, Эрик, — я почувствовал себя виноватым, хотя никакой вины за мной, конечно, не было. — Ты стал публичным человеком, и у тебя появились обязанности. Я бы тоже предпочёл водить сам, мне это доставляет удовольствие, но моё положение диктует передвижение исключительно в лимузине. Мне тоже не нравится постоянно оценивать, как общество воспримет мои слова и поступки, но что поделать? Мы всегда на виду, вот и приходится всегда об этом думать.

Эрик не удержался от печального вздоха. Я его прекрасно понимаю — он уже далеко не ребёнок, и в его возрасте полностью перестраивать привычные схемы поведения — мучение ещё то.

— Заметь — я ведь не требую от тебя какого-то высшего мастерства вроде того, что демонстрирует наша оперная дива Лиза Карн. Достаточно просто элементарного соответствия базовым ожиданиям общества — то есть, носить определённую одежду, обедать в соответствующих положению местах и так далее.

— А что там с Лизой Карн? — не сдержал любопытства Эрик. — Обычная же скандалистка.

— О, ты даже не представляешь себе, насколько неправ, — усмехнулся я. — Лиза демонстрирует потрясающее понимание психологии общества и строит свой образ с таким мастерством, что у неё учиться и учиться. Мне до неё очень далеко, но я внимательно за ней наблюдаю, ну и учусь, конечно. Я ведь тоже думал, что она просто скандалистка, пока не присмотрелся к ней как следует. Все её скандалы очень тщательно спланированы и исполняются с максимальным эффектом. И в результате вот уже сколько лет её имя не сходит с первых страниц газет, да и в обществе она постоянно на слуху. Все удивляются, почему дирекция Софьинского оперного её выходки терпит — да вот потому и терпит. Потому что у Лизы всегда аншлаг.

— Ну а вам-то зачем у неё учиться? — с недоумением спросил Эрик.

— Да уж не затем, чтобы устраивать скандалы в оперном театре, — засмеялся я. — Лиза очень тонко чувствует настроение общества и блестяще умеет им манипулировать. Вот это мне бы очень пригодилось. И кстати, Эрик — начинай обращаться ко мне Кеннер и на ты. Особенно на публике, да и не на публике тоже так обращайся, чтобы не путаться. Ты член семьи — ну, скоро станешь, — а не слуга, от тебя официальное обращение неуместно.

Настроение Эрика внезапно сменилось на совершенно мрачное, но я сразу догадался, в чём дело.

— Свадебные хлопоты достали? — сочувственно спросил я.

Он только тяжело вздохнул.

— Мне в своё время тоже нелегко пришлось, — попытался приободрить его я, — хотя тебе, конечно, гораздо сложнее. Что тут поделаешь, это надо просто перетерпеть. Как говорил Соломон: «И это тоже пройдёт»[18].

— Какой Соломон? — не понял Эрик.

— Неважно, — махнул я рукой. — Был у иудеев такой правитель. Главное, что недолго уже осталось терпеть. Ты, кстати, видел список гостей? Я имею в виду тех, кто принял приглашение.

— Видел, — мрачно ответил он. — Похоже, все князья у нас будут.

— Не все, киевского мы не приглашали, — засмеялся я. — Зато кроме князей ещё кое-кто приедет. С каганой, правда, пока неясно. Император и кронпринц вряд ли приедут, однако кое-какие большие люди из империи и каганата точно будут. Но ты относись к этому спокойно.

— Трудно относиться к этому спокойно, — проворчал он.

— Ты просто пойми, Эрик, что они не к тебе едут, и даже не к Милославе. Они приезжают, чтобы встретиться и свои дела обсудить, а ваша свадьба — просто удобный повод для неформальной встречи. Вроде как они не специально приехали встретиться, а просто гости на свадьбе, понимаешь? Их всех на самом деле даже не мы приглашали, а князь — это его канцелярия готовила список, кому приглашение отправить. Так что просто разговаривай с ними вежливо и уважительно — они тебя поздравят, а дальше ты их вообще не будешь интересовать.

Не знаю, насколько я его успокоил, но настроение у него действительно немного улучшилось.

— У меня по поводу этого хранилища пара неясностей есть, — Эрик, наконец, выбросил из головы мрачные раздумья и решил вернуться к делу.

— Спрашивай, конечно, — поощряюще кивнул я. — Чем смогу, тем помогу.

— Во-первых, как быть с охраной? Людей Кельмина, которые сейчас охраняют, себе забирать?

— А зачем Кельмину своих людей тебе отдавать? — удивился вопросу я. — Не думаю, что Антона такая идея обрадует. Да тебе и самому это не нужно — даже если ты их формально себе заберёшь, они всё равно останутся людьми Кельмина. Это источник стороннего влияния, это неправильно, и такое допускать нельзя. Нет, Эрик, набирай своих. Привлекай временно кого-то из своих рысей, чтобы обучать новичков, ну и людей Антона можешь использовать как инструкторов — временно, конечно, и с осторожностью.

Эрик задумчиво кивнул — не сомневаюсь, что он с этим без труда разберётся. Это дело для него полностью знакомое — любой командир отряда прекрасно знает, как подбирать и обучать людей.

— И второй момент — что это за ерунда насчёт крокодилов? Меня газетчики этими крокодилами уже достали, скоро за этот вопрос начну сразу в морду бить.

Как я понимаю князя! Это чувство бессильного недоумения, когда, казалось бы, совершенно безобидная шутка вдруг сама собой превращается в полное непотребство. Он про то, что я его сын, тоже ведь наверняка между делом среди своих пошутил, а оно вон во что вылилось.

— Это была просто шутка, Эрик, — поморщился я. — Но потом некоторые творческие личности решили, что эту шутку можно использовать для рекламы будущего хранилища, и в результате мы имеем что имеем.

— И что вы с этими личностями сделали? — с любопытством спросил он.

— Ты, Эрик, ты. Привыкай к этому побыстрее. Ничего я с ними не сделал — нельзя наказывать подчинённого за инициативу, иначе он превратится в тупого исполнителя, а зачем такой нужен? Просто объяснил в чём состояла ошибка и попросил больше так не делать.