Витязь в тигровой шкуре

Эту деву молодую,

Станом сходную с алоэ,

От свидетелей нескромных

В тайном скрыла я покое.

Никому не говорила

Я о пленнице моей,

Только негр, слуга мой верный,

Мог входить в покои к ней.

День и ночь струились слезы

У неведомой девицы,

Над пучиной глаз чернильных

Висли копьями ресницы,

Чаши слез точили очи,

И чудесных губ коралл

Белизну зубов жемчужных,

Открываясь, оттенял.

Не нуждалась эта дева

Ни в шелках, ни в одеяле,

Только шалью покрывалась

И была всегда в вуали.

Руку под голову клала

И спала на ней всю ночь;

И, едва коснувшись пищи,

Отсылала блюдо прочь.

Этой редкостной вуали

Удивлялась я немало.

Ткань ее была, бесспорно,

Крепче всякого металла,

Но была она прозрачна,

И нежна, и не тверда.

Я нигде подобной ткани

Не встречала никогда.

Так со мной вдали от мира

И жила моя бедняжка…

Дни за днями проходили,

Но она страдала тяжко.

Много дней я размышляла,

Как мне бедной пособить.

Наконец решила мужу

Тайну я свою открыть.

Как-то раз пришла я к мужу

И, обняв его, сказала:

«Расскажу тебе, мой милый,

То, что раньше я скрывала.

Поклянись мне страшной клятвой,

Что не скажешь никому,

О моей великой тайне,

Даже другу своему».

Муж сказал: «Пускай о скалы

Я ударюсь головою,

Если недругу иль другу

Эту тайну я открою!»

Рассказала я Усену

Об отшельнице моей,

И взяла его за руку

И свела в покои к ней.

Увидав мое светило,

Муж воскликнул в изумленье:

«Неужели это солнце –

Нам подобное творенье?»

Пали мы перед девицей

И сказали: «О луна!

Что, скажи, тебя сжигает?

Чем душа твоя больна?

Где, скажи, найти лекарство,

Чтоб помочь великим ранам?

Отчего рубин прекрасный

Ныне сделался шафраном?»

Я не знаю – услыхала

Нас девица или нет,

Но свои сомкнула розы

И ни слова нам в ответ.

И когда она, бедняжка,

Поднялась с унылым стоном,

Показалось нам, что солнце

Скрыто огненным драконом, –

Тусклый взор ее светился,

Полон гневного огня.

«Тяжко мне, – сказала дева.

Уходите от меня!»

Плача, дева походила

На угрюмую тигрицу.

Мы заплакали с ней вместе

И покинули девицу.

С этих пор, дела покончив,

Навещали мы ее,

И томилось вместе с нею

Сердце бедное мое».