Владыка

Глава 24

Как-то само собой получилось, что ко мне пробились и собрались вокруг меня все мои самые близкие. Егор, Земляна, Захар, Неофит, Харисим, Глеб, Мстислава. Только Гравия не было, остался наводить порядок в загробном царстве. Зато появилась новая фигура — Ждан. Вопрос задал Разумовский — ну, ясное дело, он тут самый любознательный, — но выжидающе смотрели все.

— Возмездие.

— Что, прости? — Разумовский непонимающе сдвинул брови.

— Условно говоря, так. Эта тварь из яйца грозила, что уничтожит наше солнце, и на самом деле запросто могла это сделать. Тварь мы завалили в загробном мире, вы все своими глазами это видели. А чтобы оружие не пропадало попусту, я уничтожил мир, породивший эту тварь. Бахнул по ним из их же аннигиляционной пушки. Зря сюда тащили, что ли.

Я ожидал целого потока недоумения, но Разумовский задал единственный вопрос.

— Теперь все эти твари мертвы?

— Ну да.

— С одного удара?

— Ну, вы же сами видели силу этого удара. Если бы тварь выстрелила по нашему солнцу, у нас уже не было бы солнца. Но возмездие свершилось, и теперь больше нет мира, в котором жили твари. И слава богу, как по мне, мерзенький был мирок.

— А ещё раз можешь бахнуть? — азартно подал голос Неофит. — А то я ничего не разглядел даже. Только как полыхнуло!

— А ты надеешься, что в другой раз по-другому полыхнет? — фыркнула Земляна.

— Я вот тебе сейчас по затылку бахну, — пригрозила Мстислава. — Нешто думаешь, игрушки это?

Неофит насупился.

— Никаких бахов больше не будет, — сказал я.

— Почему?

— Ядра для пушки закончились. У них с собой только одно ядро было, другие негде взять.

— Да и кабы были, — снова вмешалась Мстислава. — Кудой ты бахать-то собрался? Тебе откедова знать, что там в небесах делается? Ты бахнешь — а там, может, молочные реки текут в кисельных берегах, да птички райские поют. Ни в чём не виноватые.

— Вот! — поддержал Мстиславу я. — Слушай бабушку, Неофит, она фигни не скажет… Всё, братья. Главгада изничтожили, гнездо выжгли дотла. С местными недобитками будем разбираться не спеша и с удовольствием. Сейчас, у кого силы есть — навались на туши! Надо тут хоть какой-то порядок навести. Чтобы хоть государыне ко дворцу не по трупам шагать.

— Разрушители всё ещё в строю, — напомнил Разумовский. — Силы у них поиссякли, конечно, но на Красного петуха хватит. Нам главное — начать, а дальше Разрушители поймут задачу и сами всё сделают.

К тому моменту, как на улицах и площадях города образовались проходы, свободные от туш, над Невой забрезжил серый зимний рассвет.

В яйцо я погрузился тем же составом, которым прибыл сюда: Егор, Земляна, Захар, Неофит и мучительно рыгающая радугами Тварь.

Оглядывая местность перед тем, как взлететь, я увидел вдали женщину с коромыслом на плече, спускающуюся к проруби. И улыбнулся.

Домашние порадовали сообщением, что в усадьбе и окрестностях всё тихо. Тварей я, видимо, успел запугать настолько, что в сторону Давыдово даже не смотрели. Похвалил всех за отличное несение службы и отправился спать.

Спал как убитый. Восстановление сил — дело хорошее, но полноценный сон заменить оно не в состоянии, хотя бы по части удовольствия. Как ты там ни выкручивайся, а сон — это сон.

Проснулся, судя по темнеющему небосводу, уже к вечеру. Проснулся от выстрелов и заполошных криков.

— Барин!

— Владимир!!!

Я бросился к окну. И обомлел — усадьбу атаковало целое море тварей. Не знаю, откуда столько взялось, по ощущениям — со всей губернии собрались все, что уцелели. Частокол обвязывала противотварная верёвка. В силу этого крысы, волкодлаки, медведи и прочая дрянь перебраться через него не могли. Лягушкам не хватало высоты прыжка — дядюшка, выстроивший частокол, был не дурак. Высоту столбов подобрал правильную. Я невольно вспомнил себя, впервые увидевшего усадьбу, больше похожую на военное укрепление. Н-да. Кто ж тогда подумать-то мог, что вот так всё повернётся?

Со двора гремели выстрелы. Терминатор с пауком сбивали крылатых ящеров — только у этих тварей была возможность преодолеть частокол. Домашние дисциплинированно спрятались в доме.

Я кастанул Красного Петуха. На двор посыпались туши. Снизу, от крыльца тоже полыхнуло Красным Петухом — выскочил ещё кто-то из охотников. И случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Одна из пылающих туш упала на соломенную крышу сарая, другая — на частокол. Крыша вспыхнула. Я кастанул Мороз, потушил.

А ящеров наш отпор не смутил. Они продолжали и продолжали переть. За частоколом бесновалась напирающая толпа. И вдруг во двор одна за другой посыпались лягушки. До тварей дошло, что если стартовать не с земли, а с медведей, поднявшихся на задние лапы, то преодолеть частокол получится.

Никогда прежде твари не демонстрировали такую слаженность. Что, блин, за херня творится⁈

— Хозяин! — донеслось до меня.

Из конюшни выскочила Тварь.

— Хозяин! Это ко мне. Это за мной!

Я переместился с балкона вниз, схватил Тварь за гриву.

— Ты чего несёшь⁈ Опять, что ли, у кого-то в деревне брагу выхлебала?

— Это за мной, — обреченно повторила кобыла. — Им нужно то, что у меня внутри. Прощай, хозяин.

Вырвалась из моих рук и поскакала к воротам.

— Стой! — рявкнул я. — Остановись, кому сказал!

Бросился наперерез. Переместился к воротам — для того, чтобы увидеть, как Тварь скачет прямо на меня. В зубах она сжимала амулет, позволяющий одолеть противотварную верёвку. Амулет лежал в конюшне, Захар заготовил специально для Твари и на видное место положил.

Надо мной мелькнули копыта. Частокол Тварь, как всегда, преодолела одним махом.

Ящеры, атакующие усадьбу, немедленно развернулись и устремились прочь. Лягухи, оказавшиеся во дворе и по какой-то причине ещё не добитые, бросались на частокол, пытаясь выскочить наружу.

С лягухами мы закончили быстро. А распахнув ворота, убедились, что и остальные твари от усадьбы убрались. Давыдово их больше не интересовало. Поток тварей тёк по заснеженной дороге и исчезал за горизонтом — очевидно, в той стороне, куда направилась кобыла.

— С добрым утром, — пробормотал я.

— Что она тебе сказала? — требовательно спросила Земляна.

Во время битвы охотники рассредоточились по двору, наш разговор не слышали.

Вместо ответа я скастовал Путеводное Яблочко.

— Яблочко! Покажи мне мою кобылу по кличке Тварь.

Яблочко ненадолго зависло в воздухе. Потом появилась картинка.

Тварь стояла на опушке леса, на условной границе, отделяющей мои владения от владений Дорофеева. Не так уж далеко успела ускакать. Далеко позади чернела приближающаяся армия тварей. Кобыла выглядела растерянной и какой-то до ужаса несчастной. А перед ней стояла…

— Нет! — рявкнул я.

Это опушку помнил, отсюда начиналась дорога в болота, которые осушал. Троекуровский амулет за ночь успел зарядиться. Переместился я мгновенно.

Выхватил меч и бросился вперёд — загородив Тварь от стоящей напротив неё Бабы Яги.

— Не смей!

Баба Яга опустила руку и покачала головой.

— Уйди, касатик. Тут не твоего ума дело.

— Ещё как моего! Кобыла — моя, значит и дело моё.

— Она — Тварь! А внутри неё — сердце Кощеево. То, что всех прочих тварей на земле питает! Сам видишь, как они к ней тянутся. То, что она пока ещё в разуме, ничего не значит. Сердце Кощеево изнутри её снедать будет. С каждой минутой сил ей прибавлять. Скоро она всё поймёт. И как тварями управлять, и как их на людей натравливать. Сила её распирать будет, а она совладать с ней не сможет. Никто в мире не сможет! Помнишь, что Кощей о себе рассказывал? Её убить надобно, Владимир. А сердце уничтожить. Без этого тварей не истребить и прошлый порядок не вернуть.

— Я найду способ достать из неё сердце, — сказал я, не опуская меча.

Яга расхохоталась:

— Как же ты найдёшь-то?

— Примерно так же, как всё всегда находил.

— Внучек…

— Я тебе не внучек, Карелия Георгиевна, и пока что пытаюсь разговаривать вежливо. Вы тут сколько тысячелетий с тварями мучались?.. А мне года не потребовалось, чтобы всё разрулить.

— Вот и осталось-то всего ничего закончить!

— И закончу! Если под руку лезть никто не будет.

— Да как же ты не поймёшь-то…

— Тупой с рождения, вот и не понимаю. И не собираюсь. Понять — значит, принять. А я ещё ни разу друзей в жертву не приносил. И привычки такой заводить не буду.

Сзади послышался всхлип. На плечо мне легла морда Твари.

— Хороший ты, хозяин…

— Сам знаю.

— Жжёт меня это сердце… Жжёт — мочи нету.

— Терпи, казак, атаманом будешь.

— За козу ответишь. И мамой я быть не собираюсь, ни один жеребец меня не достоин, ибо нет такого, чтоб на тебя похож был.

Твари между тем добрались до места действия и обступили нас троих. Медвери, волкодлаки, крысы, лягухи, вылезшие из-подо льда русалки, кикиморы, упыри… Кого тут только не было.

Они не нападали. Встали кружком и замерли. Летучие ящеры перестали летать, расположились на плечах заложных покойников, на головах вепрей и медведей.

— Когда надо, значит, и тварями повелевать можем, да? — горько усмехнулся я, глядя в глаза Яге.

— Не «когда надо», а «когда сумела», — поправила Яга. — Они без головы остались, вот и мечутся. Но долго я их сдерживать не смогу.

— Ты их на дом мой натравила. Вместо того, чтобы прийти и поговорить со мной, послала ко мне армию тварей. Мне просто хочется узнать сейчас, понимаешь ли ты, что с этой секунды все наши с тобой взаимные счёты сначала обнулились, а потом ты ушла в невероятно глубокий минус. И сейчас на твой долг капают огромные проценты.

Яга опустила голову и тяжко вздохнула. Потом произнесла:

— Да объясни ж ты ему, лошадка!

— Хозяин, это не Яга тварей прислала, — тихо сказала Тварь. — Это они пришли, чтобы мне поклониться.

— Покло… Чего⁈

— Того! — вскинулась Яга. — Говорю ж тебе, мечутся они без головы, что твоя курица! И чуют, что сила — в кобыле этой. Ежели она позволит Сердцу прижиться — станет их царицей. Кощей от такой силы сдурел за день. А с этой — что будет? Она ж такая же тварь, как они! Вот и думай — нужен тебе такой враг? Верно говорю, Владимир! Убей её, пока можно.

Тут сразу несколько тварей издали рык. Я заметил, как напряглись мышцы медведей и волкодлаков. Про «убей» им, кажется, совсем не понравилось.

— Уходи, хозяин, — сказала Тварь и отступила от меня. — Обещаю, мы тебя не потревожим.

— Так, ты ещё куда попёрлась? — прикрикнул я. — А ну, назад! Я пока что твой хозяин.

— Да убей же ты её! — возопила Яга, потрясая руками в воздухе. — Всё равно потом искать будешь, чтоб убить! Нельзя ей теперь живой оставаться!

Тварь отступила ещё на шаг и ещё. Я следил за ней вполоборота, не выпуская из виду Ягу. Старался проанализировать создавшуюся ситуацию и найти хороший выход, но не мог. Для хорошего выхода нужно было либо преимущество в силе, либо хотя бы один союзник. Который был бы на моей стороне, несмотря ни на что.

Я был один. И ни одна живая душа не могла догадаться, где меня искать.

Тварь отвернулась и подошла к рядам других тварей. Они расступились, пропуская её. Потом ряды сомкнулись.

— Тварь! — крикнул я. — А ну, вернись! Мы тебе операцию сделаем, всё хорошо будет.

Вместо ответа послышалось рычание. Твари скалили клыки.

— Уходи теперь и правда, Владимир, — потухшим голосом сказала Яга. — Сам видишь, спасения тебе здесь не будет.

— Хрен там плавал, — откликнулся я.

— Где?

— А вон, у русалок спроси. Они по водоёмам — первые специалисты, да и хренов не чураются. Даже песенка есть про это — мол, девки в озере купались.

Баба Яга посмотрела на меня, прищурившись, и мотнула головой.

— Прости, охотник. Я тебе тут не помощница.

В следующий миг она по-молодецки подпрыгнула, завертелась в воздухе с сумасшедшей скоростью. А когда замерла — резко, так же, как начала, — то оказалось, что сидит в деревянной ступе и держит в руке метлу.

— Удачи, — процедил я сквозь зубы. — Команде Слизерина — горячий физкульт-привет.

Спрашивать, что я имею в виду, Яга не стала. Взмахнула метлой и взлетела. Мгновение спустя её уже не было.

— У меня сегодня очень плохое настроение, — произнёс я громко. — Не сказать, чтобы очень хотелось с вами вошкаться. Поэтому предлагаю следующее: вы все исчезаете, а я делаю вид, что вас не видел, и на мою усадьбу вы не нападали. Мне нужна моя кобыла — и всё. Без неё я отсюда не уйду.

— Ты про царицу нашу говоришь, — вкрадчиво сказал один волкодлак и сделал шаг ко мне, нарушив условную границу. Постоял, проверяя, не обрушится ли на него за это кара небесная. Не обрушилась. Тогда он сделал ещё один шаг. — Наша она теперь.

— Блохастый, ты меня плохо слушал? — осведомился я.

— Посмотри, сколько нас тут…

— Да смотрю, прикидываю. Мне как раз на новую усадьбу хватит. Очень щедро с вашей стороны, конечно.

— Глупый охотник…

Я скастовал Костомолку. Волкодлака сплющило. Он хрюкнул и взорвался зелёными брызгами. Молния ударила меня, наделив родиями.

— Ещё кто-нибудь хочет назвать меня глупым? Давайте, смелее, я сегодня щедрый.

Многоголосый рык был мне ответом.

— Тварь! — заорал я. — Пожалей своих подданных! Вернись ко мне, я всё прощу. Может, даже ведро медовухи тебе налью. Но это не точно.

Первыми сорвались с мест летучие ящеры. Я встретил их Защитным Кругом. Активный, он просто испепелял эту мелюзгу. Ещё родии… Я скользнул мысленным взглядом по своей копилке и мысленно же присвистнул.

Н-да, всё не зря, всё не даром. И потусторонний мир, и владыка, и Кощей, и полчища тварей, которых истреблял пусть не я, но ребята из моей тысячи.

Родий хватало. Я был готов стать легендой этого мира! И не отказал себе в удовольствии.

Покачнулся, ощутив перераспределение энергии. Такое глобальное, какого не ощущал никогда прежде. В одно мгновение совершил то, что казалось несбыточным — сделался Воеводой. Достиг обозначенного справочником потолка.

Количество маны, по ощущением, улетело в заоблачные дали. Я задрожал, почувствовав себя всесильным. Голова закружилась. Как тогда, под стеной Полоцка. Как же мне тогда было хорошо! Пока подмога не подоспела. Испортили всё веселье. Но сейчас-то никто не придёт, ведь правда? Сейчас здесь только я и эти мешки с костями. С золотыми костями, на минуточку. Которые все, до единой, принадлежат мне.

— Что ж, — прошептал я, и меч у меня в руке вспыхнул ярче. — На вашем месте я бы попытался бежать…

И твари побежали. На меня. Такое ощущение, как будто после Рождества и Нового года наступил ещё какой-то праздник, не менее крутой. Иначе почему судьба дарит мне столько подарков? Почему у меня такое радостное настроение? Не-е-ет, это ж-ж-ж неспроста. Может, у меня день рождения? А может. Я ж понятия не имею, когда он у меня. Так почему бы и не сегодня?

— С днём рожденья меня! — пропел я и отключил Защитный Круг. — С днём рожденья меня! — Взмахнул мечом, и пламя, полетев дугой, подожгло первый ряд тварей. — С днём рожденья, охотник Владимир, с днём рожденья меня!

А потом начался ад. Или рай. Смотря как посмотреть. Я еле успевал поворачиваться. Мой меч, слишком мощный и крутой для всей этой шушеры, каждым взмахом проделывал целые улицы и переулки в нападающих на меня толпах. Я даже не ощущал сопротивления их плоти. Тварей уничтожала просто заложенная в мече энергия, и та энергия, что подавал на него я.