Властелины удачи

1

Невада Смит проснулся. Да и как можно спать, когда над домом гудит самолет. Самолет… гудит?.. Господи! Должно быть, это Джонас, решил он. Кто еще мог кружить ночью над его домом?

Он скатился с кровати. Его жена Марта по-прежнему спала. Синие джинсы «левис» лежали на полу, там, где он их бросил вечером. Невада поднял джинсы, натянул на длинные, мускулистые ноги, на которых за долгие годы не наросло ни унции жира. Надел мягкие мокасины. Покосился на жену, убедился, что та крепко спит, и поспешил к серому металлическому ящику, в котором находился рубильник, зажигающий посадочные огни. Повернул его.

Вышел на крыльцо. Два ряда желто-коричневых огней окаймляли тысячефутовую посадочную полосу. Горели и два прожектора, направленные на ветровой конус. На этом техническая оснащенность посадочной полосы заканчивалась, но большего Джонасу и не требовалось, даже при плахой погоде. Невада летал с ним не единожды и всякий раз поражался умению Джонаса находить ранчо, дом и посадочную полосу по ему лишь ведомым ориентирам. Способности сына к самолетовождению не вызывали у Джонаса-старшего чувства гордости. Наоборот, он расценивал это увлечение как опасную глупость. Возможно, потому, что он умер, не успев подняться с сыном в воздух.

Невада так и не удосужился залить посадочную полосу бетоном. Зато только вчера прошелся по ней с лопатой в поисках нор, выкопанных животными. И засыпал те, которые нашел. Так что за ровную поверхность он ручался. Натолкнулся Невада и на гремучую змею, но убивать ее не стал. Если змея лежит на том же месте, подумал он, колеса катящегося по земле тяжелого самолета в немалой степени удивят ее.

Невада стоял на крыльце и следил за зеленым и красным огнями на крыльях самолета Джонаса, заходящего на посадку. Впервые Невада увидел его в небе в 1925 году, когда он прилетел на завод «Корд эксплозивз» на сварганенной из фанеры и проволоки древней развалюхе, которую выиграл в карты. Тогда Невада называл его Младший. Летал Младший куда лучше, чем ездил на лошадях, чему учил его Невада. А вот стрелять он учился с куда большим удовольствием.

На ранчо Корда Невада пришел в 1909 году. Он хотел наняться в ковбои, но Джонас-старший определил его в няньки. Учить мальчика ездить на лошадях. Старик предпочитал обходиться минимумом слов. Обучение верховой езде следовало трактовать гораздо шире. Сделай из него мужчину — вот что означали слова старика. Невада отдал этому шестнадцать лет, до того, как старик умер. В тот самый день, когда Младший прилетел на самолете на завод «Корд эксплозивз». Невада сомневался, справился ли он с порученным делом, пока не услышал, как Джонас поставил на место директоров «Корд эксплозивз», резко заявив им, что более никто не будет звать его Младший.

В миле к востоку от посадочной полосы самолет развернулся и начал снижаться. В четверти мили и на высоте, может, в сотню футов Джонас на пару секунд включил самолетные фары, чтобы убедиться, что не угодит в какое-нибудь крупное животное. Невада догадался, что глаза Джонаса привыкли к темноте, а потому свет фар только мешал бы ему при посадке.

Коснувшись земли, шины недовольно заскрипели, самолет докатился практически до края посадочной полосы. «Сессна скайнайт» весом в две тонны и касающаяся земли со скоростью, превышающей восемьдесят миль в час, требовала полосы большей длины.

Повернув самолет к дому, Джонас включил фары, осветившие крыльцо, Неваду и выходящую из двери Марту. Марта приветственно махала рукой. Невада тоже. Только на его лице отражалась тревога.

Что за неожиданный ночной визит?

2

Солнце еще не поднялось, но Невада и Джонас сидели на крыльце. Невада взял со столика бутылку бренди и налил им обоим. Марта хлопотала на кухне: готовила завтрак.

— Видишь, как все выходит. — Джонас только что рассказал Неваде о телефонном звонке Фила из Вашингтона и предпринятых им действиях. — Я решил, что поживу немного у тебя, если, конечно, ты не возражаешь.

Невада уже сходил в спальню и надел старую байковую рубашку. Повязал на шею красно-белую банданну, дабы впитывала пот: он чувствовал, что день выдастся жарким. Годы не сказывались на Неваде. Плечи оставались широкими, спина — прямой, походка — уверенной. Жирок на животе не завязался, руки бугрились мускулами. Только волосы совсем побелели. Легенда о том, что у индейцев волосы не седеют, не более чем выдумка: Невада-то поседел. Правда, его синие глаза указывали, что он лишь наполовину киова. Ему было под семьдесят.

Казалось бы, причины «вечной» молодости Невады лежат на поверхности: жизнь вдали от больших городов, свежий воздух, здоровая пища, кровь матери-индианки, отказ от излишеств. Но дело-то в том, что не всегда Невада чурался городов. Он снимался в фильмах, участвовал в шоу «Дикий Запад», жил в Новом Орлеане и Лос-Анджелесе.

Отец Джонаса умер, унеся с собой секрет Невады. Джонас, случайно открывший его, хранил все в своем сердце. Звали Неваду не Невада Смит, а Макс Сэнд. Инициалы MC были выгравированы на его старом револьвере. Он выследил убийц своих родителей и безжалостно убил их. Он сидел в тюрьме и бежал оттуда. Он делал много такого, что противоречит закону. Если следовать букве последнего, он, возможно, до сих пор числился в преступниках. Но уже более сорока лет он был Невадой Смитом и, среди прочего, героем вестернов, которые с интересом смотрел весь мир. Для Джонаса он был просто героем и лучшим другом.

— Мне нет нужды говорить тебе об этом, — Невада отпил бренди, — но ты можешь пробыть здесь как угодно долго. Для меня это в радость, а Марте до полного счастья будет не хватать самой малости: Моники и Джо-Энн. Но надо признать, есть одна закавыка.

— Кажется, я понимаю, о чем ты, — кивнул Джонас.

— Допустим, я слуга закона, судебный исполнитель, — продолжил Невада. — Я прихожу в твой дом и обнаруживаю, что тебя и след простыл. И где бы я начал тебя искать, будучи судебным исполнителем?

Глотнул крепкого бренди и Джонас. Посмотрел на восток, где над горами уже заалело небо. До восхода осталось совсем немного. По небу плыли розовые облачка. А рядом с посадочной полосой он увидел большую гремучую змею, приготовившуюся к отражению нападения. Наверное, она до сих пор пыталась понять, что за неведомая сила сотрясла землю полчаса тому назад. Какое-то животное пробежало мимо, но гремучая змея, похоже, больше думала о собственной безопасности и не обратила внимания на возможный завтрак.

— Ты, разумеется, прав.

— Я бы спросил себя: «А куда поехал Джонас Корд?» И ответил бы: «Готов спорить, что на ранчо Невады Смита». Тут я могу тебя спрятать. Таких мест здесь сколько хочешь. Разумеется, нам придется избавиться от самолета. Но дело в том, что посадку самолета не скроешь. Его видели мои работники. Соседи. Перед рассветом на мою посадочную полосу приземлился самолет… Шила в мешке не утаишь. И теперь…

— Они все равно искали бы меня здесь, — прервал его Джонас.

— Боюсь, что да.

— Значит, это не так просто? Бежать от закона?

Невада повернулся к Джонасу. На его губах заиграла ироничная улыбка.

— Да, не просто. Но возможно. Некоторые занимаются этим всю жизнь.

— У меня нет желания всю жизнь от кого-то бегать, — ответил Джонас.

— Такого желания обычно нет ни у кого, но решают-то зачастую за нас. Но давай вернемся к тебе. Что ты уже сделал? К примеру, сказал Монике, что едешь ко мне?

— Нет. Я сказал, что свяжусь с ней при первой же возможности.

— Этот самолет принадлежит тебе. Его будут искать. Прежде всего заглянут сюда. В нашем распоряжении… Сколько? Два, три часа? Сейчас мы поедим, а потом свалим отсюда. Бочки с горючим у меня под рукой. Баки мы заправим.

— И куда полетим? — спросил Джонас. — В Мексику?

— Нет. При перелете через границу тебя засекут. Мы должны найти другое место.

— Мне кажется, самолет слишком заметен. Где бы он ни приземлился, бортовой номер будет у всех на виду. Можно спрятать автомобиль, но не…

— Ты прав.

— Черт, — выругался Джонас. — Я выгадал несколько часов, но…

— Ты загнал себя в угол, Младший. В бизнесе ты дока. Там для тебя нет тайн. Твой отец и подумать не мог, что из тебя вырастет первоклассный бизнесмен. А в обычной жизни умом ты не блещешь. Я вот не уверен, стоило ли тебе убегать от судебного исполнителя. Впрочем, не мне об этом судить. Одно я знаю наверняка: если уж играть в прятки с законом, то не так топорно, как пока играл ты.

— Сможешь мне помочь, Невада? — Джонас потянулся к бутылке, но Невада перехватил его руку.

— Тебе вести самолет, так что не налегай на горячительное. Мне надо кое-кому позвонить. Я думаю, сейчас тебе надо плотно позавтракать, а потом лечь на кровать и отдохнуть, может, и поспать. Через час, максимум два, мы улетим. К тому времени я, скорее всего, буду знать куда.

3

Джонас лежал в темной прохладной комнате, пытаясь заснуть. Он, похоже, лишь задремал, и странные, полуреальные сны проносились в его голове. Он видел отца, и они с ним злились друг на друга. Из-за Рины. Старая рана ныла.

А просыпаясь, когда он понимал, кто он и где находится, Джонас корил себя за то, что так и не простил отца. Более того, он сожалел, что отец не увидел, как он взял на себя руководство компанией и превратил ее в империю Корда. Разумеется… будь отец жив, его сыну не представилось бы случая реализовать свой талант бизнесмена.

Джонас не верил, что его отец в раю или в другом месте, откуда он мог наблюдать за сыном. Но ему хотелось бы, чтобы так оно и было. Господи, как ему этого хотелось! Ко всем своим решениям он подходил с одним мерилом: а одобрил бы это отец? Ему это не нравилось. Он не хотел призывать отца в судьи. Но постоянно ловил себя на вопросе: «Правильно ли я поступил, старина?»

Он установил себе высокую планку. Что сказал бы отец, если б мог, о его нежелании дать показания перед сенатской комиссией? Что подумал бы старик?..

На этом он заснул, и разбудил его уже Невада, который вошел в комнату, чтобы сказать, что пора просыпаться.

Джонас сел, опустил ноги на пол. Выспаться он не успел, а потому голова трещала, как с похмелья. Невада протянул ему большую глиняную кружку с крепким черным кофе.

— Я нашел место, куда ты сможешь поехать.

— Что же это за место?

— Лас-Вегас.

— Лас-Вегас? Там же пропасть народу. И полным-полно копов, что в форме, что в штатском.

— Не отвергай предложения, не выслушав его, — отрезал Невада. — Я поеду с тобой, чтобы уладить возможные недоразумения. Прежде всего мы должны улететь с этого приметного аэродрома. В Аризоне есть частная посадочная полоса, где твой самолет закатят в ангар. Затем нас отвезут в Лас-Вегас. После наступления темноты. Сегодня вечером. За это придется заплатить. У тебя есть деньги?

— Немного.

— Тогда об оплате позабочусь я, пока тебе не переведут необходимые средства.

— И где я буду жить, Невада?

— Ты слышал об отеле-казино под названием «Семь путешествий»?

— Естественно.

Невада коротко кивнул:

— Вот там ты и будешь жить. У тебя будет весь верхний этаж, и никто не узнает, что ты там живешь.

— Как ты это устроил?

— Жизнь дается нам для того, чтобы находить друзей, — ответил Невада.

4

Примитивным ручным насосом они перекачали авиационное топливо из бочек в баки под крыльями «сессны». А когда Джонас прогрел двигатель, вырулил на взлетную полосу и после короткого разбега поднял самолет в воздух, в ворота ранчо въехали два черных автомобиля и покатили к дому.

— Едва успели, — заметил Невада. — Если б я сидел за штурвалом этого самолета, то полетел бы сейчас на восток. А уж потом, скрывшись с глаз этих парней, повернул в нужном направлении.

Так Джонас и поступил. И не поворачивал на юг, пока они не перелетели в штат Юта. А когда позади остался Большой Каньон, повернул еще раз, теперь уже на запад. Ориентировался он по местности, как в давние времена, когда на самолетах еще не устанавливались радионавигационные приборы. И постоянно сравнивал то, что видел под собой, с картами автомобильных дорог, которые хорошо помнил. Маленький частный аэродром они нашли без труда: приятель Невады подробно проинструктировал его. В восемнадцати милях к северо-востоку от Долан-Спрингс и в миле к востоку от узкого двухполосного шоссе. Один раз он облетел аэродром, чтобы взглянуть на посадочную полосу и определить направление ветра по ветровому конусу, затем повел самолет на посадку. Колеса коснулись земли в самом начале посадочной полосы, так что Джонасу хватило места, чтобы сбросить скорость и остановить самолет, не доезжая до ее конца.

Вдоль посадочной полосы тянулось здание со стенами из листов ржавого железа. Не успели Джонас и Невада вылезти из «сессны», как подъехавший трактор подцепил самолет и увез его в ангар. Там «сессна» заняла место в ряду дорогих частных двухмоторных самолетов. Мощные электрические двигатели закрыли железные ворота.

Джонас и Невада зашли в контору. Джонас попросил дежурного заправить горючим баки «сессны».

— Разумеется, мистер Корд. Красивый у вас самолет. Мы о нем позаботимся. Автомобиль для вас готов. Насколько я понимаю, вы хотите немного задержаться у нас. Дом в конце полосы — частный клуб для владельцев самолетов и пилотов.

Джонас кивнул:

— Отлично. Туда мы и пойдем.

5

Джонас и Невада не хотели выезжать в Лас-Вегас до захода солнца, чтобы уменьшить вероятность встречи со случайными знакомыми. Они хорошо знали город. Оба бывали там. Неоднократно.

Джонаса связывали с городом не только казино, но и бизнес. И уходили эти связи к тем временам, когда в штате Невада создавалась эта Мекка азарта.

Законодательное собрание штата легализовало азартные игры и разрешило открывать казино в 1931 году. Таким способом законодатели пытались найти деньги для оживления разрушенной Великой депрессией экономики штата. Открылось несколько отелей и отелей-казино, но ожидавшегося бума не получилось. Причина лежала на поверхности: слишком уж далеко находился Лас-Вегас даже от ближайшего центра цивилизации, Лос-Анджелеса. Их разделяли триста миль, и в Лас-Вегас желающие могли попасть двумя способами: целый день трястись на автомобиле по жаре или два с половиной часа покрываться холодным потом в самолете, который немилосердно бросало по воздушным ямам над горами и пустыней. Сан-Франциско находился в шести сотнях миль, а уж Восточное побережье было не ближе Китая.

Отели-казино не баловали удобствами. Душ в номере считался роскошью, а уж о других развлечениях, помимо азартных игр, речь не шла вовсе. А вот в Лос-Анджелесе ночные клубы процветали, и некоторым корифеям шоу-бизнеса пришла в голову теперь уже очевидная мысль: объединить азартные игры, первоклассные условия проживания игроков и развлечения по высшему разряду.

Однако банки неохотно выдавали кредиты на строительство отелей-казино. Выход нашел Бенджамин Сигел, более известный как Багси[3] Сигел. На свои деньги, вырученные от букмекерских операций в Калифорнии, и средства таких инвесторов, как Мейер Лански и Mo Гринбаум, Багси построил «Фламинго». Этот отель-казино открылся 26 декабря 1946 года, и весь вечер на сцене были Джимми Дюрант и «Ксавье Кугат Бэнд».

Управляя «Фламинго», Багси не стеснялся в расходах, а потому отель не приносил прибыли. Кроме того, вспыльчивость Багси часто приводила к конфликтам: не раз и не два он избивал сотрудников. Причем на глазах у посетителей отеля. Так продолжаться не могло, и с Багси разобрались: 20 июля 1947 года он был застрелен из ружья тридцатого калибра, когда сидел на диване в доме своей любовницы Вирджинии Хилл в Беверли Хиллз. После его кончины банки с большим пониманием отнеслись к нуждам Лас-Вегаса. Они дали деньги как на достройку «Фламинго», так и на сооружение новых отелей-казино. В Лас-Вегасе начался строительный бум. Новые отели росли как грибы после дождя, выстраиваясь рядком, который вскоре начали называть Стрип[4].

Однако оставалась нерешенной главная проблема: доступ. Поездка в Лас-Вегас по-прежнему доставляла немало хлопот.

Вот здесь Джонас Корд и внес свою лепту. В 1947 году его компания «Интерконтинентал эйрлайнс» ввела ежедневные рейсы в Лас-Вегас из Лос-Анджелеса и Сан-Франциско. Вскоре число рейсов удвоилось. Его самолеты летали на большой высоте, в более спокойных слоях атмосферы. Они обладали большей скоростью. Из Лос-Анджелеса «Интерконтинентал» доставляла своих пассажиров в Лас-Вегас за девяносто минут. Любители азартных игр могли улететь в Вегас во второй половине дня, провести в казино ночь, а утренним рейсом вернуться домой. Алкогольные и прохладительные напитки подавались с первой до последней минуты полета.

Поначалу стюардессы выполняли функции медицинских сестер, помогая пассажирам преодолевать приступы воздушной болезни. С увеличением размеров самолетов и мощности их двигателей потребность в медицинском обслуживании падала, но появление стюардессы добавляло пассажирам спокойствия. Джонас решил, что стюардессы должны еще и поднимать пассажирам настроение, особенно тем, кто предвкушал веселую ночь в Лас-Вегасе, а потому попросил своих стюардесс заступать на работу в шортах. Из всех стюардесс мира шорты они надели первыми. Компанию шортам составляли футболки с надписью на груди: «ИНТЕРКОНТИНЕНТАЛ — ЛАС-ВЕГАС». На большинство рейсов билеты раскупались полностью.

Прибыльность лас-вегасских рейсов не осталась без внимания других авиакомпаний, и скоро туда начали летать из Денвера, Далласа, Чикаго.

Джонас Корд содействовал процветанию Лас-Вегаса, и его имя там хорошо знали. Ни за номер, ни за еду, ни за выпивку в Лас-Вегасе с него не брали ни цента.

Однако ему и в голову не пришло отправиться в Лас-Вегас и провести там дни, недели, а то и месяцы, пока у сенаторов не отпадет охота заслушивать его свидетельские показания. Идея принадлежала Неваде. Джонас знал, что Невада обо всем договорится.

6

В небольшом деревянном доме в конце посадочной полосы действительно располагался частный клуб для владельцев самолетов и пилотов. Там они ели, пили, играли с одним из дюжины автоматов или отдыхали наверху в спальне с кем-либо из девиц, сидевших у стойки бара.

— Не знаю, как ты, а я с удовольствием съем хороший бифштекс, — заметил Невада.

Они сели за столик у окна, выходящего на посадочную полосу и ангар. Джонасу в клубе понравилось. Столик и стулья из клена. Скатерть и занавески на окнах — из хлопчатобумажной ткани в красно-белую клетку. Серебряное ведерко с бутылкой кьянти. Бумажные салфетки.

Джонас заказал бутылку бербона, два бифштекса с кровью и жареный картофель.

— И кто предлагает мне верхний этаж в отеле «Семь путешествий»? — спросил Джонас.

— Тот, кому он принадлежит, — ответил Невада. — Его зовут Моррис Чандлер.

— Где-то я слышал это имя.

— Моррис и я знакомы с давних времен.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что с Кордами ты познакомился позже? — спросил Джонас.

— Совершенно верно.

Джонас не стал развивать эту тему. Часть жизни Невады оставалась закрытой книгой. Что-то Джонас знал, как и его отец, но Невада Смит не поощрял лишние вопросы.

От бара к их столику направилась девушка. Коротко стриженная блондинка со слишком яркой помадой. Белая блузка лишь подчеркивала внушительные размеры ее груди.

— Вам, парни, не скучно? — полюбопытствовала она.

— Честно говоря, нет, — ответил Джонас. — Мы хотим поговорить о делах.

— Да, конечно. Если дела вам наскучат, вы найдете меня в баре.

— Может, тебе стоило ее приветить? — спросил Невада, когда девушка отошла. — Успокоил бы нервы.

— Нервы мне успокоит бербон. Полагаю, мне надо позвонить Монике и сообщить, где я.

— Подожди, пока не приедешь в свой номер. Телефоны Чандлера идут через коммутатор в его конторе в Сан-Диего, так что проследить, откуда ты звонишь, невозможно. Кроме того, я готов спорить, что твой домашний телефон прослушивается.

— А как же я смогу звонить на работу?

— Доверься Чандлеру. Он поставит на твои телефоны скрамблеры[5]. Я уже говорил с ним. Сказал, что тебе надо поддерживать связь с людьми, которые работают на тебя. Слушай, ты не первый, кто прятался на верхнем этаже отеля «Семь путешествий».

— «Доверься Чандлеру»…

— Я ему доверяю. Мы с Мори прошли долгий путь.

За разговором Джонас поглядывал в окно. Трактор вывез из ангара двухмоторный «бичкрафт». Вскоре к полосе подъехали два черных лимузина. Пять мужчин вышли из них и поднялись по трапу. «Бичкрафт» отбуксировали к концу полосы. Взревели моторы, самолет набрал скорость и оторвался от бетона, проехав чуть ли не всю полосу: тяжелый «бичкрафт» требовал длинного разбега.

— Мы делаем слишком большую ставку на этого Морриса Чандлера.

— Напрасно ты волнуешься. Мы с Мори прошли долгий путь, — повторил Невада.