Внешность изменчива? Драконы не согласны!

Глава 21

Кристена разбудили жаркие поцелуи, и он спросонья чуть было не шепнул в эти горячие, влажные губы имя проклятой драконицы. Но нет, это была не Ивэйсса. Снова не она! Увы, она преследовала его только во сне, наяву же царила Джухана.

Уже две недели прошло с тех пор, как он вернулся домой победителем и одновременно проигравшим.

Да, магия вернулась к нему, целиком и полностью была подвластна ему и он, Кристен, снова стал самым могущественным магом Бэйрима, но… О, это проклятущее «но»! Во дворце он попросту не находил ей применения! Это в Иолантэсе магия царила везде и всюду: в повседневной жизни, в обучении студентов, в исследованиях, в экспедициях, в библиотеке, в алхимической лаборатории, в зачаровальном кабинете, в зале метаморфоз и иллюзий, везде. Везде!

А во дворце он был вынужден по-прежнему влачить жалкую жизнь принца, участвовать в Королевских Советах, охотиться, танцевать на балах, разрешать споры подданных и заниматься прочей подобной чепухой. Магия осталась не у дел, не находила применения и Кристен затосковал.

Но не только в этом было дело. Проклятая бескрылая драконица не давала ему покоя, прочно засев у него то ли в печени (о да, она умела достать его до печенок), то ли в селезенке, то ли… в общем, где-то внутри. Мысли о ней преследовали Кристена, он вспоминал их первую встречу, их разногласия, путешествие, трудности и… их опьяняющую близость. Он пытался забыть о ней в объятиях Джу и с каким-то остервенением предавался с ней любовным играм. Джухана была в восторге. А Кристен то и дело ловил себя на том, что представляет на месте жены Ивэйссу и приходил от этого в ярость и отчаяние. Да что за наваждение такое?!

Вот и сегодня, когда ласки Джу разбудили его, сердце Кристена сладко замерло: Ивэйсса! И так велико было его разочарование, что он грубо оттолкнул жену и проворчав, что у него много дел, выпроводил ее из своей спальни. Затем, молнией разнеся вдребезги прикроватную тумбочку, долго сидел сгорбившись и обхватив голову руками. Наконец принц поднялся, привел себя в порядок и решительно направился в рабочий кабинет короля, в котором тот неизменно проводил свои утренние часы, разбирая насущные дела королевства.

Кристен принял решение и ничто и никто не мог помешать ему воплотить его в жизнь.

Так и вышло. Отец пробовал запрещать ему, грозил всяческими карами, пытался взывать к его чувству долга, живописуя, как Кристен нужен ему и его брату, какого помощника они теряют в его лице, пытался давить на чувство вины, припомнив, к какой трагедии привела его магия в прошлый раз. Кристен был непреклонен и король, сыпля проклятиями, уступил.

– Я знаю, мой мальчик, что в этом твое призвание, – пробормотал он, обняв сына. – Но как же не хочется тебя отпускать… после того раза. Хотя бы пообещай, что не натворишь глупостей… и не опозоришь наш род.

Уткнувшись лбом в костлявое родительское плечо, Кристен глухо произнес:

– Обещаю, отец. Спасибо тебе!

От отца он шел уже совсем в ином настроении. Мрачная решимость уступила место признательности и почтительной нежности, а злость и уныние сменились ликующей радостью и торжеством. Поэтому, придя к себе и обнаружив там ждущую его Джухану, он был настроен куда благодушнее. К тому же, плохие вести – а в том, что супруге не понравится его решение, он был уверен – которые он должен ей сообщить, следует смягчить чем-нибудь приятным. И следующий час он усердно занимался смягчением, причем нежное белое личико Ивэйссы, задыхающееся от страсти, ее широко открытые глаза, в которых отражались звезды, впервые после его возвращения в лоно семьи не потревожило его во время занятия любовью с Джу.

Позже, когда счастливая Джухана без сил раскинулась на кровати, Кристен, поглаживая ее пышную смуглую грудь, с нарочитой небрежностью, словно новость не стоила внимания, сообщил:

– Завтра, Джу, я уезжаю в Иолантэс. Поскольку магия вернулась ко мне, я хочу занять свое прежнее место архимага. Поедешь со мной или останешься в Мирграсе?

– Что?! – задохнулась Джухана. – Кристен! Что ты такое говоришь?

– Ты слышала, Джу, – все еще спокойно, но уже теряя терпение, сказал Кристен. – Я маг и мое место в Иолантэсе.

– Но ты же можешь быть магом и здесь, найти применение своим способностям…

– Джухана! Я не какой-нибудь заштатный маг со средними способностями и одной специализацией! – тут же вспылил принц. – Мой дар огромен, способности всеобъемлющи. Раскрыться и полностью реализовать себя я могу только в Иолантэсе!

– Но, Кристен… а как же я?! Я для тебя совсем ничего не значу? – прекрасные жемчужные глаза Джу затуманились, полные губы скривились – вот сейчас заплачет – и Кристен поморщился.

– Не говори глупостей! Я же не бросаю тебя, а предлагаю отправиться со мной.

– И что я буду делать в этом Иолантэсе?! – вскричала Джухана. – Там только горы, снег и зануды, помешанные на своих научно-магических изысканиях! Ах, да, и толпы студентов! Там нет ничего, что могло бы меня порадовать, заинтересовать, развлечь!

– Теперь ты понимаешь, как мне, лишенному магии, жилось здесь? – очень тихо произнес Кристен и Джухана прикрыла рот рукой, потрясенно глядя на мужа.

– Святая Патриция! Кристен! Да, теперь я понимаю… но все равно не могу отпустить тебя! Я не смогу жить в этом ледяном царстве!

Кристен зло усмехнулся и больно ущипнул жену за грудь.

– Ты видимо меня не поняла, дорогая. Я не спрашиваю твоего мнения по данному вопросу, я просто ставлю тебя в известность о своем отъезде и предлагаю тебе решить собственную судьбу. Поедешь ты со мной или останешься в Мирграсе?

– Что я буду делать в Мирграсе без тебя? – вскричала принцесса, заливаясь горючими слезами.

– То же, что и обычно, – пожал плечами Кристен. – Развлекаться на балах, трепаться с придворными дамами, ездить в гости и по магазинам, гулять, посещать оперу – все, что ты так любишь. Не помню, чтобы я участвовал во всех этих мероприятиях, так что для тебя мало что изменится.

– Но ты был здесь, со мной, – прошептала она, вытирая слезы.

– Я буду тебя часто навещать. А ты можешь навещать меня. Джу, между Иолантэсом и дворцом в Мирграсе проложен Портал! Минута – и мы вместе. О чем тут горевать?

– Ты же знаешь, что я боюсь путешествовать Порталом, – покачала головой Джухана. – Ладно, Кристен, я вижу, что мне тебя не переубедить. Отправляйся в этот свой Иолантэс, только обещай, что будешь много времени проводить со мной, что не забудешь обо мне. И я хочу… хочу, чтобы ты приходил ко мне каждую ночь, – принцесса, выгнув спину, приподнялась на постели и Кристен сглотнул.

– Обещаю, что буду часто приходить к тебе, – шепнул он, покрывая поцелуями ее грудь и на какое-то время все было забыто, все стало неважным, кроме ощущения чужой кожи, кроме яростных и быстрых движений, кроме губ, исследующих самые потаенные уголки, кроме хриплых стонов и смятых влажных простыней, за которые Джухана цеплялась, словно утопающий за спасательный круг.

***

– Нет, Вэйсси, тебе опасно оставаться в Иолантэсе, как ты не понимаешь! Туда снова может заявиться Кристен Рискарн! Один раз он уже чуть не убил тебя тебя и может попытаться повторить это снова. Мы только попросим у магистра Марбина браслет-блокиратор и сразу же вернемся домой.

Я слушала Трэваса и беспомощно качала головой.

– Но, Трэв! Я не хочу носить блокиратор, я хочу учиться магии! Если уж драконья ипостась мне не светит, хотя бы научусь управлять этим нежданным даром.

– Вэйсси! Ты меня вообще слушаешь? Тебе нельзя оставаться в Иолантэсе!

Тут я снова подумала о том, что еще беспокоило меня, причем намного сильнее этой попытки убийства. Память моя, что же ты меня так подводишь, откуда этот провал?

– Трэвас, а мы с тобой были близки? – нерешительно спросила я – уж лучше испытать неловкость, чем и дальше мучиться неизвестностью и тем ужасным подозрением, что отравленной стрелой засело внутри, не давая дышать полной грудью.

– В смысле, близки? – Трэвас, чью пылкую речь о моей безопасности я прервала, с недоумением уставился на меня.

– Ну-у, так, как бывают близки супруги, – чувствуя, как щеки заливает румянец, прошептала я. – Я имею ввиду физическую близость.

– Ивэйсса, что ты такое говоришь? Нет, конечно! Я не какой-нибудь… – Трэвас внезапно умолк и я пересилила неловкость и подняла глаза. Он как-то странно смотрел на меня, настороженно, подозрительно, с испугом.

– А что, ты помнишь что-то такое? Странно себя чувствуешь?

– Да ничего я не помню и не чувствую! – с досадой воскликнула я – и соврала.

Я действительно ничего «такого» не помнила. А вот чувствовать – чувствовала. Физически ощущала, как что-то произошло с моим телом ТАМ. Я не могла внятно объяснить себе, что изменилось, но то, что изменения произошли, чувствовала совершенно определенно.

Трэвас продолжал сверлить меня подозрительным взглядом, и я рассердилась.

– Нечего так на меня смотреть! У меня из памяти пропал кусок моей жизни! Естественно, я хочу знать, что произошло в этот промежуток.

– Просто такой странный вопрос, Вэйсси. С чего бы? Не просто же так ты спросила именно об этом.

Я передернула плечами.

– Не просто так, а потому что хотела быть уверена в том, что происходит между нами.

– Теперь ты успокоилась?

– Теперь – да, – ответила я, ничуть не успокоенная.

Если это был не Трэвас, то кто тогда? Или эти странные ощущения в промежности, беспокоившие меня в первые дни после моего возвращения домой, вызваны чем-то другим?

Я бросила взгляд на перстень с синим камнем, красовавшийся на указательном пальце моей левой руки – еще одна загадка, которую я не смогла разгадать. Я не помнила, откуда взялся этот перстень, но это было еще полбеды. Ужас состоял в том, что я не могла его снять, хотя кольцо сидело на пальце свободно – его можно было крутить и двигать, но стащить с пальца я его не могла. Трэвас же то ли не придал значения появлению перстня, то ли попросту его не заметил – он вообще был не слишком внимательным ко всяким мелочам. Так или иначе, он никак не проявил интерес к кольцу. Что ж, это была еще одна тайна, которую мне предстояло раскрыть.