Внешность изменчива? Драконы не согласны!

Глава 25

Падение. Страшная высота. Земля вверху. Переворот. Земля внизу. Ветер, свистящий в ушах. Резкая остановка. Боли нет. Темнота.

Волны качают меня и медленно уносят все дальше от берега…

– Ивэйсса! Ты будешь жить! Я тебя не отпущу! – эхо чьего-то голоса доносится до меня издалека, еле пробиваясь сквозь ватную пелену тумана, который плотным кольцом сомкнулся вокруг меня. Я знаю, кому принадлежит этот властный голос, в котором теперь отчетливо слышались нотки страха. Знаю, но не могу вспомнить…

И снова тишина.

Я очнулась, как от толчка. Те волны, что раньше неуклонно относили меня все дальше от берега, теперь вернули обратно, больно швырнув на каменистую отмель.

Я открыла глаза. Пошевелилась. Что со мной? Я помнила падение, помнила накрывшую меня темноту. Я умерла?!

Попытавшись подняться, снова бессильно упала на свое ложе. Я лежала в своей комнате в Иолантэсе! Значит?.. Значит, я жива!

Я пошевелила руками, ногами, потрясла головой. Боли не было, была только слабость, липкая, тягучая, сковывающая движения. Что же произошло?

Трэвас столкнул меня с башни!!!

Меня столкнул с башни Трэвас.

Столкнул с башни…

Мозг отказывался воспринимать эту информацию.

Этого просто не могло произойти!

Но произошло.

Я всхлипнула.

И вспышка нового воспоминания: меня, со смятой, переломанной, исковерканной внешностью, внешностью, настолько омерзительной, что противно даже смотреть, не то чтобы прикасаться, целует Кристен! Целует и признается в любви…

Бесконечное счастье, радость и признательность затопили меня, рот сам расплылся в улыбке.

Святая Патриция!

Кристен любит меня!

Кристен любит, а Трэвас предал.

Почему-то мысль о предательстве жениха больше не вызывала боли, наоборот, я испытала огромное облегчение. Ведь теперь ничто не помешает мне целиком отдаться своему чувству к Кристену! Чувству, которое уже достаточно продолжительное время тревожило мою совесть.

Нет!

Есть еще кое-что, а вернее, кое-кто. Супруга Кристена. Он женат.

Святая Патриция! Какое право я имею разрушать их союз?! Нет, нет и нет! Этого не будет! Наверняка Кристен любит свою жену, а мной он просто слегка увлекся за время нашего путешествия. Это пройдет. Я покину Иолантэс, и он забудет меня.

К тому же, что я могу ему дать? Свою уродливую наружность? Нет, не бывать этому!

Я закрыла глаза, не давая выкатиться навернувшимся слезам.

Дверь отворилась и в комнату кто-то вошел. Первой мыслью моей было, что это Трэвас и я с ужасом подскочила на кровати, села и с удивлением поняла, что я совершенно здорова! У меня ничего не болело, не было ни переломов, ни ушибов, физически меня абсолютно ничего не беспокоило! Но разве так бывает?! Я ведь упала с высоченной башни! Не думаю, что даже хваленые бэйримские маги способны так быстро восстановить все повреждения при таком падении. Да что там повреждения – то, что я осталась жива, уже безмерно удивляло!

Человеком, вошедшим в мою комнату, оказался не Трэвас.

В дверях стоял Кристен Рискарн, архимаг Иолантэса, второй сын короля и самый могущественный маг Бэйрима.

Ну конечно! Вот кому по силам было исцелить меня, вырвать из когтей самой смерти!

– Ивэй! – Кристен бережно обнял меня и осторожно прижал к груди. Я всхлипнула и обхватила руками его шею.

Боль от расставания придет позже, а сейчас я просто хочу напоследок немного побыть с тем, кого полюбила вопреки всему и всем.

Да, я люблю язвительного, недоброго Кристена Рискарна, практикующего запретную магию, принесшего много зла в мир и совершившего много ошибок. Мне было все равно, что было в прошлом. И ошибки совершают все. Я нисколько не оправдывала его, я просто принимала его таким, какой он есть. И каким был. Ибо между тем, каким он был раньше, задолго до нашего знакомства, и тем, каким он стал сейчас, все же была огромная разница.

Я крепче прижалась к его груди, спрятала лицо у него на плече, не желая, чтобы он смотрел на мое уродство.

Еще немного, еще несколько мгновений украденного счастья и все будет кончено…

– Любимая моя!

Из глаз моих заструились слезы, и я прошептала:

– Не говори так, прошу!

Он отстранился и приподнял мой подбородок, вынуждая не прятать лицо и смотреть на него.

– Ивэй, я люблю тебя, и я готов повторять это вечность.

– Это нехорошо, это неправильно, Кристен! Ты женат и твоя супруга не заслуживает такого обращения!

– Милая моя девочка, пусть это тебя не тревожит! С Джуханой мы бы все равно рано или поздно разошлись. Все шло к этому. С Джуханой я разведусь в любом случае, независимо от того, согласишься ли ты быть со мной или нет. Но ты ведь согласишься?

– Кристен! – я задохнулась. То, что он говорил, было немыслимо, невероятно! Но…

– Кристен, зачем я тебе?! С такой внешностью…

– Внешность – это еще далеко не все! – резко перебил меня принц. – Мне не важно, как ты выглядишь, и я бы принял тебя в любом обличии. Но… Ивэй, посмотри в зеркало.

В моей комнате висело небольшое поясное зеркало, и я решила удовлетворить просьбу Кристена, хотя и не понимала, зачем это ему. Я знала, ЧТО я там увижу…

Встав с кровати, я неуверенно приблизилась к ставшему для меня жестоким и враждебным стеклу. Кристен обнял меня со спины, расположив руки у меня под грудью и положив подбородок мне на плечо.

Набравшись решимости, я вскинула глаза и посмотрела в темную глубину. И застыла, не веря своим глазам.

В зеркале отражалась прежняя я!

– Кристен! – пораженно прошептала я. – Как это возможно? Святая Патриция! Это значит, что я снова утратила драконью ипостась?! Ты вернул мне мою внешность такой ценой?! Но я не согласна, я хочу быть драконом! Кристен, немедленно верни все, как было!

Принц закинул голову назад и расхохотался.

– Ивэй, ну ты даешь! – еле выговорил он сквозь смех, затем посерьезнел. – Я бы не смог повернуть эти заклинания вспять, они необратимы. Ты – дракон и ты – красавица, прими это и живи с этим, – Кристен насмешливо фыркнул.

– Но, тогда как?.. – окончательно запуталась я, боясь поверить, что все так, как он говорит.

– А ты забыла, по какой причине слетела с башни?

– Меня столкнул Трэвас, – сквозь зубы процедила я.

– А почему он это сделал?

– Он говорил о каком-то заклинании, меняющем внешность, а ты сказал, что его возможно применить к человеку, только если он находится между жизнью и смертью.

– Да, в этом заклинании все и дело, – просто ответил принц.

– Но, постой, я помню, Люсинда рассказывала мне, что ты применил такое заклятие к девушке, которую любил и она стала уродливой. А я и так была уродиной, не понимаю…

– Это заклятие работает в обе стороны. С его помощью можно исказить истинный облик, а можно и вернуть его.

– Ох! Кристен! Спасибо тебе! – я кинулась ему на шею и наши губы наконец встретились.

– А еще это заклятие не позволит тебе покинуть меня, – чуть позже, усадив меня к себе на колени, продолжил разговор Крис.

– Как это?!

– А вот так! Если захочешь от меня сбежать, снова станешь… не очень привлекательной, – он хмыкнул, а я… я просто не знала, что и думать. Как? Ограничивать мою свободу и говорить о любви? Но разве это любовь? – я взглянула на принца. Глаза его смеялись, а сам он выглядел страшно довольным собой.

– Да не пугайся ты так, Ивэй! – фыркнул он. – В случае с тобой я исключил из заклинания привязку. Потому что теперь я знаю, что значит любить по-настоящему. Любить другого человека, а не себя, удовлетворяя свою эгоистичную потребность в ком-то.

***

Мы с Кристеном были-таки счастливы вопреки всем и вся!

Принц развелся с супругой, настроив против себя ее отца, короля Аскела Трехосного. К счастью, личное это нерасположение не перешло в политическое и отношения между двумя королевствами не пострадали. Зато пострадали отношения Кристена с его отцом. Король Бэйрима больше слышать не желал о непутевом сыне, зато брат Кристена, Ивар, с одобрением отнесся к переменам в жизни младшего брата, видя, как тот счастлив. Нерасположение его величества естественно не обошло и меня – разлучницу, вертихвостку и искательницу приключений, ищущую выгод от брака с принцем. К счастью, через год король все-таки сменил гнев на милость, когда мы пригласили его познакомиться с внучкой.

Мои родители тоже не пришли в восторг от перемен в моей жизни. Подумать только, разорвала помолвку с высокопоставленным драконом, родственником их короля, предпочла ему какого-то бэйримского мага, паршивую овцу в собственном (пусть и королевском) семействе, отказалась носить блокиратор и занялась изучением бэйримской магии!

Зато на мою младшую сестренку они не могли нарадоваться – Майсса обрела драконью ипостась очень рано, была покорной и благодарной дочерью без всяких там тараканов в голове. Надеюсь, она и дальше не обманет их ожиданий и продолжит радовать маму и папу: две паршивые овцы в одном драконьем семействе – это был уже явный перебор!

Ну а мы с Кристеном счастливо жили в Иолантэсе, пребывая там он – в качестве архимага, я – ученицы, а затем и личной ассистентки архимага. Ну и конечно его супруги и матери его детей: девочки, родившейся, как я уже говорила раньше, через год после нашей свадьбы и мальчика, появившегося на пятый год нашей счастливой семейной жизни.

Ах, да, чуть не забыла упомянуть о судьбах Люсинды, моей бывшей подруги, и Трэваса, моего бывшего жениха.

Так вот, Трэвас, по чьей вине я чуть не погибла, был приговорен судом Вестмара, признавшим его повинным в покушении на убийство, к худшему для драконов наказанию – лишению крыльев. То есть, обращаться в дракона он мог, а вот летать – уже нет, и это было ужасной карой, даже мне стало его жаль, но изменить его участь я не могла. Зато после исполнения приговора родители мои перестали жалеть о том, что я не вышла за Трэваса замуж: лишиться крыльев – какой позор!

Люсинда же, пытавшаяся меня покалечить, получила от Кристена в качестве наказания особенный браслет-блокиратор – снять его было невозможно, так что Люсинда навсегда лишилась магии и была изгнана из Иолантэса. Вслед за ней ушел и магистр Марбин. А впоследствии они поженились, но была ли Люсинда счастлива в этом браке, вызывало у меня большие сомнения. Впрочем, кто их знает…