Внешность изменчива? Драконы не согласны!

Глава 2

– Опять ничего! – с надрывом воскликнула ворвавшаяся в спальню мужа Джухана. – Мунлир остался черным! – и принцесса протянула ему небольшой камень, который показывал наступление беременности, меняя цвет с черного на золотой. Мунлир Джуханы был черен как вороново крыло.

Кристен, лежавший на смятой постели в чем мать родила, закинул руки за голову и с досадой поморщился. Хоть в чувствах жены он не сомневался, ему порой казалось, что любовью Джу занимается с ним исключительно из-за желания обзавестись ребенком.

Он окинул ее взглядом. С распущенными волосами, блестящим водопадом стекающими до самой талии, в золотистом кружевном пеньюаре, почти полностью открывающим налитую грудь и небрежно стянутым шелковым пояском, подчеркивающим тонкую талию и крутой изгиб бедер, она вызывала вполне определенные желания. Вызывала, пока не заговорила об этом своем многострадальном Мунлире!

Тяжело вздохнув, Кристен сел, взял с блюда сочный персик и с наслаждением впился в него зубами и только когда от фрукта осталась одна лишь шершавая косточка спросил:

– Почему тебя это так расстраивает? – Кристен действительно этого не понимал. – Разве тебе так уж необходим кричащий комок плоти, похожий на тебя и меня?

– Крис! – Джухана аж задохнулась. – Да как ты не понимаешь?! Дети – это счастье!

Кристен поднялся с кровати, потянулся как довольный кот и накинул на обнаженное тело темно-синий халат.

– А разве ты несчастна? – безразлично бросил он.

– Нет, но…

– Ты принцесса, ты вышла замуж за принца, никогда не знала ни в чем нужды и отказа, купаешься в роскоши, все твои желания тут же исполняются, стоит только пожелать. Так…

– Не все, – тихо перебила его Джухана. – Самое горячее мое желание – чтобы ты любил меня. Но ты меня не любишь.

Кристен недовольно скривился.

– Не люблю. Я говорил тебе это еще тогда, когда наши отцы только сговаривались о браке между нами. И что ты мне на это ответила? Что этот брак нужен нашим королевствам и ты, как покорная дочь и верная подданная, с радостью подчинишься воле отца, желающего этого союза.

Джухана опустила голову и ее смоляные волосы упали на тяжелую грудь, вздымающуюся от волнения.

– Я лгала тогда, Кристен, – прошептала она, поднимая на мужа огромные жемчужно-серые глаза. – Уже тогда я любила тебя и этот брак был для меня не политической необходимостью, но счастливейшим событием в моей жизни. Я надеялась… нет, была уверена, что со временем ты тоже полюбишь меня! Но прошел уже год, а я так и не дождалась твоей любви. Скажи, Кристен, разве я такая плохая жена?! – губы ее задрожали и две слезы скатились по щекам.

Вот только женских истерик ему не хватало!

Кристен привлек Джухану к себе, коснулся губами волос.

– Ты чудесная жена, Джу. Просто я – не лучший из мужей. И в том, что я так и не смог полюбить тебя, нет твоей вины. Видно, не создан я для этого чувства.

– Не создан?! – воскликнула Джухана, поднимая к нему заплаканное лицо. – А я вот слышала… – она замолчала, испуганно прикрыв рот ладонью, но было уже поздно.

Муж отстранился и от него словно холодом повеяло. Голубые глаза его смотрели пристально, с недобрым прищуром, цепко.

– И что же ты слышала, Джу? – обманчиво мягким, вкрадчивым тоном спросил Кристен и Джухане стало страшно.

«Лучше бы тебе промолчать», – явственно слышалось в его вопросе и Джухана была с ним полностью согласна.

Лучше бы промолчала! С самого начала решила она не поднимать тему трагической любви архимага Иолантэса, давно оставшейся в прошлом, как и сама должность архимага, делая вид, что ей ничего неизвестно, ибо понимала, что таким образом она любовь супруга точно не завоюет, только хуже сделает. И держалась ведь столько времени! И даже сплетни старалась не собирать. И вот на тебе – сболтнула-таки лишнего! Ну и ладно! Зато она наконец разберется в этой истории, давно бередящей ее любопытство, поймет, что же такого особенного было в той, другой. Она знала только, что зовут ее Алисия и что она в конце концов вышла замуж за дракона, живет теперь в Вестмаре и…

– Говорят, что в бытность твою архимагом Иолантэса ты был безумно влюблен в свою помощницу! Но она отвергла тебя, и ты сотворил нечто настолько ужасное, что она сбежала в другое королевство, а сердце твое с тех пор превратилось в кусок льда! – на одном дыхании выпалила Джухана, впиваясь жадным взглядом в лицо мужа.

О любовной одержимости Кристена, приведшей к катастрофе, можно почитать в книге «Внешность изменчива. Драконы согласны?»

Кристен словно окаменел. Лицо его застыло и только глаза сверкали словно осколки льда на холодном зимнем солнце. Он смотрел на Джухану. И что это был за взгляд!

На несколько невыносимо долгих мгновений воцарилась тишина и тишина эта оглушала.

– Уходи, – слово это, хоть и произнесенное тихим, спокойным голосом, хлестнуло Джухану как пощечина.

Она заморгала, стараясь не расплакаться.

– Прости меня! – сдавленно прошептала она, умоляюще глядя на непроницаемое лицо мужа, в его холодные глаза. – Прости! Мне не следовало…

– Уходи! – Кристен лишь немного повысил голос, но Джухане показалось, что слово это громовым раскатом пророкотало на весь дворец.

Она поднялась с кровати, на смятых простынях которой этой ночью ее так страстно любил обожаемый супруг и, сжимая в руке черный Мунлир, вышла из комнаты.

– Аспид тебя побери! – сквозь зубы выругался Кристен, обращаясь то ли к себе, то ли к ушедшей Джухане. – Аспид побери! – и отправился в ванну под ледяной душ. Ему определенно нужно освежиться! Слова Джуханы подняли всю муть со дна души и разозлили его до невозможности.

Как она только посмела сунуть нос в его прошлое! Как посмела что-то разнюхивать у него за спиной! И как осмелилась заговорить с ним об этом! Проклятье! Принцесса разбередила все его раны, всколыхнула боль от потери самого дорогого, что у него было: Алисии и магии. Нет, не так! Магии и Алисии, именно в такой последовательности. Ибо, как сильно он ни любил Лис, свою магию он любил еще больше. К тому же с потерей Алисии он уже давно смирился и даже мысли о ней не причиняли былой боли. Так, легкую ностальгическую грусть и сожаление, что все случилось так, как случилось. Ну и еще, пожалуй, злость, что она предпочла ему другого.

Но с потерей магии он не смирился и не сможет смириться никогда!

Кристен повернул золоченый вентиль, перекрывая доступ холодной воде и, обернув бедра полотенцем, вернулся в спальню.

Бросил взгляд на маленький навесной шкафчик с хрустальными дверцами, за которыми хранились милые его сердцу безделушки, которые он добывал в многочисленных экспедициях в бытность свою архимагом Иолантэса. Храмы Огненного Аспида, катакомбы, где когда-то скрывались гонимые жрецы проклятого культа, подземные святилища. Как увлекательно было исследовать их, разгадывать тайны, сколько бесценных знаний он там обрел, сколько потрясающих артефактов нашел, сколько обезвредил хитроумных магических ловушек… Тогда он был магом… Вот это была жизнь, квинтэссенция жизни! Не то что его нынешнее серое существование!

Кристен сжал кулаки и застонал.

Без магии он все равно что дерево без сердцевины – никакого роста, развития, никакой жизни, никакого азарта и интереса, стой и засыхай до первой бури, которая играючи сломает его. Никакого смысла…

Дурочка Джухана ждет любви. Его любви. Жаждет обрести ребенка, думая, что это привяжет к ней Кристена, сделает их ближе друг другу… Как же она ошибается!

Он согласился на этот брак, чтобы хоть как-то искупить вину перед отцом. Хотя, конечно, то, что он натворил… Кристен покачал головой.

Когда король Миравелина Аскел Трехосный предложил Бэйриму скрепить выгодный торговый и оборонительный союз союзом брачным, отец Кристена выдвинул кандидатуру своего младшего сына, ибо старший, Итар, уже был женат. Кристену же, в свою очередь, предоставили на выбор двух принцесс Миравелина.

Младшую дочь, Абину, Кристен забраковал, едва взглянув на нее – темные волосы, карие глаза, светлая кожа. Типаж, слишком напоминающий ему Алисию… Тогда он еще так тосковал по ней, что болезненно воспринимал все, что хоть как-то напоминало ему Лис.

И Кристен выбрал старшую дочь Аскела Трехосного, Джухану. И надо сказать, ему не пришлось в этом раскаиваться. Красивая той южной красотой, что ничем не напоминала ему Алисию – смуглая кожа, иссиня-черные волосы, серые глаза и пышная фигура – принцесса к тому же обладала легким нравом, живостью и добротой, была умна и прекрасно образована. И что немаловажно, умела быть незаметной и ненавязчивой, когда Кристен был не в настроении и хотел побыть наедине с собой, что случалось довольно часто. Она легко переносила перепады настроения своего переменчивого как ветер супруга, его тяжелый характер и колкий нрав.

Она его любила. Влюбилась в него как кошка в их первую же встречу. И Кристен, опасаясь в дальнейшем возможных упреков в холодности, предпочел сразу честно сказать Джухане, что не питает к ней иных чувств, кроме уважения и приязни. Ну и физического влечения, о чем он, естественно, умолчал – о таком в приличном обществе не говорят, – но что стало очевидно в их последующей семейной жизни. О да, ночи их были жарки и все шло просто прекрасно до той поры, пока Джухана не убедилась, что чувства мужа к ней остаются неизменными. Тогда-то ее и захватила поистине маниакальная идея родить ребенка, который, как считала принцесса, поможет сплотить их семью, ведь уж своего ребенка Кристен точно любить будет, и кто знает, может частичка этой любви достанется и той, которая этого ребенка ему подарила…

Если бы только Джухана знала, что маленькая, неприметная серьга у него в ухе вовсе не украшение, не дань моде, а противозачаточный артефакт! Но, конечно, Кристен ей ничего не скажет. Пусть думает, что зачать ребенка им не дают жестокие боги, а не воля ее обожаемого супруга. Уж что-что, а дети ему точно ни к чему! Может, когда-нибудь потом, очень-очень не скоро…