— Нет, нет, нет, — понимая, что надвигается опасная туча, Алексей выбежал из комнаты следом за ушедшей императрицей вместе со статс-дамой да Лизой.
Он быстро убежал к тайному коридору, чтобы как можно скорее оказаться у комнаты Софьи.
— Нет, нет, нет, — молился он в себе, чтобы не случилась беда, чтобы не потерять любимую из вида.
Резко остановившись у щели её двери, Алексей уже видел, как императрица величественно смотрела на стоящую перед нею Софью.
— Да, — призналась Софья и достала из-под матраса журнал, который недавно показывала подругам. — И книга тоже имеется, — улыбнулась колко она, достав ту из-под вещей в комоде.
Государыня выхватила из её рук книгу, пролистав ту и встряхнув:
— Вот, значит, как ты ценишь мою доброту?
— Я ценю вашу доброту, Ваше Величество, но оставаться в сей клетке не желаю.
— Люди часто сами бывают причиною своего счастия и несчастия, — сказала императрица. — Что ты сотворишь, тем и сыта будешь. Чего же добиваешься?
— Не выдавайте меня за Мамонова, умоляю, — склонив виновато голову, еле слышно молвила Софья.
Выдержав паузу, государыня протянула руку, чтобы забрать от Софьи и журнал.
— Несчастное дитя, — строго смотрела она. — Не люблю я порицать, да с тобою иначе нельзя. Усмирить бы твою спесивость… Ничего…. полюбишь, смиришься.
Софья подняла взгляд, где бились и страх, и раскаяние за пеленою надвигающихся слёз. Снова выдержав паузу, государыня понаблюдала за взглядом Софьи и сказала:
— Даю тебе год и два выхода. Либо жить здесь, под нашим надзором. За это время обязана сдружиться со своим женихом. Если же нет, можешь совращаться домой. Держать не стану. Два выхода.
С этими словами императрица ушла. Софья выполнила книксен и взглянула на вышедшую из комнаты с насмешкой Лизу.
— Ты просто должна остаться здесь, — прошептала статс-дама, уходя. — Здесь безопаснее, поверь.
Дождавшись, когда все уйдут, Софья взглянула на ширму, откуда выглянула её пожилая служанка. Та поспешила запереть дверь на ключ и с сожалением смотрела в ответ.
— Мне так часто кажется, что я одна… Нет защитника…. нет его, — села Софья к зеркалу, но смотрела через него куда-то вдаль. — Выхода другого нет, моя милая. Ты обещала помочь?
— Конечно же помогу, куда ж я денусь? Всё подготовлю, как следует.
— Ты осуждаешь меня? — повернулась Софья к ней лицом.
— Нет. Вы правы в том, что судьбу иную хотите, — добродушно улыбалась та. — И я помогу во всём.
О чём они говорили, Алексей пока не мог понять. Он надеялся, что всё, что запланировано пока, удастся да сможет хоть немного приблизиться к любимой. Лишь бы она не чувствовала себя одинокой и несчастной.
— Вас ждёт Алёна на кухне для разговора. Волнуется за всё, — сообщила теперь служанка, и Софья, поправив волосы, поднялась из-за зеркала:
— Да, я сама собиралась побыть сегодня немного у неё. Я вернусь.
С этими словами Софья покинула комнату, а служанка перекрестила её вслед. Медленно шла Софья, то оглядываясь, то грустно вздыхая. Будто боялась, что не только её заметят, но услышат и о чём думает.
— Как я рада, что ты здесь, — увидев сидевшую на кухне за столом подругу, Софья села рядышком. — Как я устала от этой дворцовой жизни. Будто не в том месте родилась, даже может не в том веке.
— Что ты?! — смотрела с удивлением Алёна. — Ты лучше расскажи, что произошло.
— Вот видишь, не успело что-то произойти, как все уже всё знают, — усмехнулась недовольная Софья. — Не удалась моя затея вновь с запрещённой литературой. И понимаю теперь, что мне лучше бежать отсюда. Не могу я больше здесь оставаться. Мучаюсь я, понимаешь? Ты побежишь со мною?
— Послушай, Софи, милая моя, — взяв подругу за руки, Алёна смотрела с жалостью. — Скажи, умоляю, неужели ты бежать из-за графа Аминова собралась?
Будто призадумавшись, Софья вздохнула:
— Наверное…. от него.
— Но он тебе только добра желает. Оберегает как, — смотрела Алёна с надеждой, что подруга передумает, но Софья прослезилась:
— Да куда мне до его красавиц, до его побед? Столько поклонниц, столько уже покорённых сердец да тел. Мне больно от всего этого, понимаешь?
— Ты что? — смотрела Алёна, сама удивляясь такой реакции подруги. — Ты ревнуешь?
— Нет, — смотрела Софья, а слёзы уже текли по щекам. — Я с ума схожу.
— Господи, — закрыла та рот, мельком бросив взгляд на чуть приоткрытую дверь кухни, за которой, как понимала, подслушивал Алексей.
Так и было. Он слушал с замиранием сердца их беседу. Сам прослезился и уже предчувствовал, что не выдержит, бросится к ногам любимой с признаниями, как Софья поднялась из-за стола:
— Всё пустяки, — вздохнула она, вытирая платочком слёзы. — Такого я, конечно же, не хочу. Такого развратника, бабника… Как его ещё назвать-то? Я гоню его.
— Софи? — смотрела Алёна, не смея сказать иного слова, и та взглянула, опустив с бессилием руки:
— Да…. люблю и быть с ним не могу. С ума схожу и должна бежать.
— Нет, — пискнула Алёна. — Не убегай.
— Ты со мной?
— Софи, но князь, — только пожала плечами подруга, как Софья усмехнулась:
— Вот как?… Он тебя завоевал… Опять приходил и целовал?
Но Алёна, не смея ответить, только опустила взгляд.
— Что ж, значит, ты оставила меня, — отступила к выходу Софья. — Тогда я сама.
— Куда ты пойдёшь? — тревожилась Алёна, но ответ был ещё тревожнее:
— Куда-нибудь…
Софья ушла, оставив заплакавшую подругу одну, а дальнейшие свои действия уже знала…